Он ведь далеко не дурак, Анатолий Андреевич, и, естественно, держит в уме тот вариант, что я попытаюсь перетянуть его племянницу на свою сторону и использовать ее для подготовки побега или даже для покушения на его бесценную жизнь. И конечно, кум уже подготовил ответные меры на случай, если вдруг мы с Кристиной начнем проявлять какую-то подозрительную активность. Хотелось бы знать, что это за меры. Сюрприз № 4? Наверняка чего-то подобного следует ожидать в ближайшее время. Навряд ли Анатолий Андреевич угомонился и успокоился, посчитав, что я, обезноженный, уже не могу представлять никакой опасности. Могу! Еще как могу, пока жив и нахожусь в здравом сознании! Пока не сломлен морально, а подобное проделать со мной еще никому никогда не удавалось. И не удастся!"
Я осмотрел свои умело перебинтованные икры, еще раз обругал троих экзекуторов - на этот раз за то, что они не удосужились опустить задранные штанины и натянуть на меня носки и валенки - и долго мучался, ворочался с боку на бок, скрипел от боли зубами, пытаясь укутать одеялом обнаженные ноги. Меня совсем не вставляла перспектива еще и отморозить свои многострадальные конечности.
Наконец, я справился с одеялом и замер, свернувшись калачиком на жестком матраце. Стуча зубами от холода и стараясь не обращать внимания на боль в растерзанных чеченом ногах. Мне теперь оставалось только одно - ждать. Ждать, когда хоть немного затянутся раны. Ждать, когда принесут обещанный обогреватель и чего-нибудь съесть - только не собачьей похлебки. Ждать, когда объявится в гараже Кристина.
Мне не терпелось увидеть племянницу кума. Узнать, насколько испортилось ее отношение ко мне с момента нашей последней встречи. Определить, кем эта девочка может стать для меня. Партнером, готовым помочь мне в подготовке побега; другом, согласным разделить со мной все невзгоды и беды? Или самодуркой-рабовладелицей, опьяневшей от безграничной власти над человеком, отданным ей в безраздельное пользование?
"Если она будет из себя рабовладелицу строить, - с трепетом размышлял я, - то тогда мне, пожалуй, хана. Не имея на воле помощника, я отсюда не выберусь. А таким помощником может быть только Крис.
Слышишь, девочка?! Когда-то я вытянул тебя чуть ли ни с того света. Я нянчился с тобой, как с младенцем. Я ночей не спал возле твоей постели. Я терпеливо сносил все твои капризы и психи.
Не наступила ли пора, милая, расплачиваться по долгам? Ведь больше мне надеяться не на кого!"
Глава 3

ЛУЧ СВЕТА В ТЕМНОМ ЦАРСТВЕ?
Она нерешительно вошла в гараж следом за кумом и замерла на пороге, удивленно уставившись на меня. В руках белая мисочка, из которой выглядывает черенок оловянной ложки. Русые волосы стянуты по бокам в два длинных хвоста. В белой дубленке, украшенной затейливым заполярным орнаментом, светленьких джинсиках и расшитых бисером пимах Кристина выглядела этакой девочкой-одуванчиком, ангелом во плоти, про которого никогда не подумаешь, что он умеет оскаливать зубы.
- Здравствуй, красавица. - Я сидел на подстилке, опершись спиной о кирпичную стену и укутавшись в драное одеяло. - Что, не узнать? Изменился?
Кристина несколько раз согласно кивнула, сделала робкий шажок в моем направлении и вновь замерла, растерянным взглядом изучая мое новое обличье.
- Дядя мне говорил, - наконец негромко сказала она, - что ты сделал себе операцию на лице. Но мне казалось. Я даже не думала, что ты и правда настолько изменишься.
- Крис, изменился я только внешне, - улыбнулся я. - Переделал физиономию, убрал шрам и наколки. Да еще вот твой дядюшка внес существенный вклад в переделку Разина Константина в совершенно другого человека, - не смог удержаться я от того, чтобы не пожаловаться на кума, но Кристина пропустила мои слова мимо ушей. У меня создалось впечатление, что она просто не поняла, что за существенный вклад ее дяди я имею в виду.
"Да и знает ли вообще эта крошка о том, что сотворил сегодня со мной садюга-чечен с подачи и при прямом участии ее любимого родственничка? - подумал я и перевел взгляд с Кристины на кума. - Вряд ли этот подонок счел нужным докладывать племяшке о том, как буквально за десять минут спроворил мне инвалидность".
Тем временем Анатолий Андреевич подключил к электричеству некую громоздкую конструкцию, которую приволок с собой и которая, насколько я понял, являлась обогревателем, обещанным вчера.
- Вот. - Кум перетащил печку поближе к подстилке. - С холода теперь не помрешь. С голода, думаю, тоже. - Он посмотрел на племянницу. - Кристя, я ухожу. Оставляю вас вдвоем. Корми своего… И не совершай глупостей. Помни о том, что обещала, - напомнил Анатолий Андреевич уже на пороге и, выйдя из гаража, плотно прикрыл за собой створку ворот.
Я удивился. Чего уж никак не ожидал, так это того, что осторожный кум вот так вот возьмет и запросто оставит меня наедине со своей любимой племяшкой. Правда, с поврежденными ахиллесовыми сухожилиями и со скованными за спиной руками я не мог представлять для нее опасности. А все-таки, кто меня, безумного, знает? У меня ведь остался язык, который может наболтать Кристине много чего ненужного. Восстановить девочку против любящего ее дяди Толи, подбить ее на какой-нибудь неразумный поступок. Или кум самонадеянно уверовал в то, что застрахован от неприятностей, идеологически обработав племянницу, прежде чем позволить ей пересечься со мной? В том, что подобная мозговая атака на Крис была проведена с полным размахом, я нисколько не сомневался.
"Мол, этот Разин такое дерьмо, убийца, негодяй и предатель! Ты, Кристя, сама убедилась в августе в том, какой он неблагодарный подлец! Да и теперь, он, конечно же, не отказался от мысли о том, чтобы снова удрать на свободу, дабы продолжать там вершить свои мерзости - грабить доверчивых добрых старушек и насиловать маленьких девочек! А так как сбежать без чьей-либо помощи ему почти невозможно, этот разбойник начнет уговаривать тебя стать его соучастницей. Он хитрый. Он будет парить тебе мозги по полной программе. Но ты не поддавайся. А потом расскажи мне обо всем, на что Разин тебя подбивал. Обещаешь?… Вот и умница! Ведь дядя желает тебе только добра! Ведь дядя так тебя любит! Не то, что этот бандит Костоправ, для которого люди - в том числе и ты, милая, - лишь мусор, который валяется на пути и мешает резво шагать по жизни. А чтоб не мешал, по понятиям Разина, его надо безжалостно сметать в сторону. Смотри, не случилось бы так, что и ты угодишь под метлу этого гада. Будь осторожна, не доверяй ни единому его слову. Обещаешь?!!"
"Да, обещаю".
- И что же ты обещала своему дяде Толе? - ослепительно улыбнулся я. - Не поддаваться на провокации? Затыкать уши, когда я начну говорить о том, какой я хороший и какое же он говно, что держит меня в гараже, предлагает на завтрак помои и уже успел сделать меня инвалидом?
- Как инвалидом?! - округлила глаза Кристина и наконец, переборов смущение, решилась устроиться рядом со мной на матраце. Как и я, оперлась спиной о стену, вытянула ноги в светленьких джинсиках. Я скосил глаза на миску, которую она продолжала держать в руках, - интересно, внял ли Анатолий Андреевич моей просьбе о том, что кормить меня надо лучше? - и удовлетворенно отметил, что внял. Несколько вареных картошек, кусок жареной рыбы, даже маринованный огурец - это уже похоже на человеческую еду.
- Разве дядя тебе не рассказывал, как сегодня он, прапорщик Чечев - это такой мерзкий толстяк, ты его, наверное, знаешь - и один заключенный, врач, которому дали двадцать лет за истязание людей и убийства… так вот, эти трое обманом сковали меня кандалами так, что я даже не мог и пошелохнуться? А потом врач-уголовник без наркоза сделал мне операцию на ногах, после которой я теперь могу ходить еле-еле, как на протезах. Неужели, - смерил я взглядом удивленно хлопавшую ресницами Крис, - твой милый дядюшка так ни словом и не обмолвился о том, каким он порой бывает садистом?
- Нет, - покачала головой Кристина.
- Тогда слушай. Рассказываю.
- Погоди. С этим успеется. А вот твой ужин не будет ждать и остынет… впрочем, он и так уже остыл, - вздохнула Кристина и, поджав под себя правую ногу, развернулась ко мне. Поковыряла ложечкой в миске. - Давай, я тебя покормлю.
- Давай, - охотно согласился я и подумал, что у меня во рту не было ни крошки уже более суток…
Мы провели вместе весь вечер, и Крис все это время была просто само обаяние. Само очарование! Сама предупредительность! За три часа, что просидела рядом со мной на подстилке, крепко прижавшись к моему плечу, она сумела ни разу - ни единого разу! - ни словом не обмолвиться о наркотиках. Разве смогла бы Кристина полгода назад продержаться хоть десять минут без упоминания о герыче или джеффе?! Да ни за что! Зато сейчас…
"Никак ты, подруга, уже пошла на поправку? - порадовался я за нее, сразу подметив разительные перемены к лучшему в ее раскуроченной наркотой психике. - Если так, то я рад за тебя. Вот только надо быть реалистом и трезво смотреть на то, что с момента, как ты переломалась, не прошло и девяти месяцев - совершенно недостаточно для того, чтобы перекумариться и вытравить из себя навязчивую тягу к наркотикам. Так что, тебе еще предстоят нелегкие дни. Минимум, на протяжении полугода.
Максимум - до самой смерти!
Вот так-то, малышка. Изломала ты себе жизнь. Впрочем, то же самое я могу сказать и о себе…"
- …И что, ты теперь никогда не сможешь нормально ходить? - Крис осторожно натянула мне на ноги валенки и опять крепко прижалась к моему плечу. - Костя, никогда-никогда?
- Почему же? - вздохнул я, сожалея о том, что у меня скованы руки и я не могу обнять девочку за хрупкое плечико. - Хороший хирург-ортопед срастил бы поврежденные ахиллы за одну операцию. Потом несколько месяцев реабилитации, и я снова был бы в отличной спортивной форме.
- Остается лишь отыскать в этой дыре хорошего ортопеда?
- Всего-навсего, - ухмыльнулся я и скосил глаза на Кристину. "Интересно, как отреагирует эта крошка на то, что сейчас ей скажу? И отреагирует ли вообще?" - А если вдруг не получится, то придется валить отсюда туда, где такой ортопед есть. Скажем, в Печору или в Ухту.
- Вряд ли.
- Хорошо, если там нет, тогда в Сыктывкар. В какой-нибудь большой город. Лишь бы убраться из этого…
- Ты меня неправильно понял, - перебила Кристина. - Я имела в виду не то, что вряд ли в Печоре или Ухте есть хорошие ортопеды. Вряд ли ты сможешь когда-нибудь отсюда свалить - вот что я хотела сказать тебе, Костя.
"Вряд ли ты сможешь когда-нибудь отсюда свалить", - вот он, диагноз, поставленный мне настолько безжалостно и хладнокровно, что я даже сперва не поверил своим ушам. Та ли это Кристина, которую я знал полгода назад, - дерганая и переполненная эмоциями, не способная надолго удержать в голове ни одной мысли, кроме как о наркотиках? Та ли это Кристина - единственная моя надежда на то, чтобы установить связь с внешним миром, попытаться бежать из этого гаража, из этой, будь она стерта с лица земли, Ижмы? Та ли эта Кристина - девчонка, с которой я сейчас разговариваю?
Та ли это Кристина?!!
- Почему ты считаешь, что не свалю? - рассмеялся я и беспечно потерся небритой щекой о ее светленькую макушку, готовый в любой момент дать задний ход, обратить все в дурацкую шутку. - Кажется, я уже доказал, что делать это умею.
- Да, ты умеешь. Но не с больными ногами, - спокойно заметила Крис. - К тому же, тогда, летом, кто-то тебе помогал. Костя, ведь так?
- Так. Без помощи с воли побег отсюда совершить почти невозможно. - Я ненадолго умолк, размышляя, сказать ли Кристине прямо сейчас то, чем, все равно, придется когда-нибудь с ней поделиться. Или немного повременить, понаблюдать за этой красавицей, попытаться понять, чего же она хочет по жизни. И готова ли пойти на все тяжкие ради меня.
Крис тоже молчала, увлеченная тем, что просунула руку мне под телогрейку и свитер, без проблем вытащила из расстегнутых брюк рубашку и теперь тонкими холодными пальчиками поглаживала мне грудь и живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53