Ты поймала в этом свой кайф. Ты называла себя человеком-невидимкой. Тебе нравилось заново знакомиться с людьми, которые были влюблены в тебя прежде. К сожалению, развернуться ты не могла, обстоятельства не позволяли. После всего, что произошло, даже пластическая операция могла спасти тебя только на время…
Мои руки разжались. Я наконец-то отпустила плечо Эрика и машинально потянулась ладонями к своему лицу.
Пластическая операция. Ну конечно, как можно было забыть о том, что говорил мне капитан Лапицкий, – почти незаметные подтяжки и рубчики за ушами. Но если принять условия игры Эрика, зачем нужно было такой фантастической красотке, как Анна, менять внешность? Так легко расстаться с оружием, которое бьет без промаха с расстояния пятидесяти шагов, наповал сражая заросшие грубой шерстью сердца финансовых воротил?..
– Но зачем она… Зачем я это сделала?
– Табуля раза, что и говорить… Намучаюсь я с тобой. Но раз уж проснулись, выпьем чего-нибудь?
– Нет. Рассказывай.
– Ну ладно, – Эрик все-таки плеснул себе водки и залпом выпил, не закусывая. – Есть две новости – хорошая и плохая.
– Начни с плохой.
– Иди сюда, – он усадил меня спиной к себе, обнял и прижался губами к моему затылку. – А теперь закрой глаза и слушай. Ты убила двух человек.
Если бы Эрик не поддерживал меня, я бы потеряла сознание. Два человека – я знала об убийстве двоих на даче в подмосковных Бронницах. Именно в этом пытался обвинить меня Лапицкий и, как оказалось, был не так уж не прав. Так что появление Эрика можно было считать появлением бога из машины, который разрешил мои трудности. Но, когда первый шок прошел, я подумала об этом с пугающей отстраненностью, как будто все эти убийства не касались меня.
– Да, – медленно произнесла я, – о чем-то таком меня спрашивал капитан, он даже вывозил меня на место преступления. Оба убиты из «браунинга», и в том доме тоже были собаки… Ротвейлеры, как и Микушка.
– Какие собаки, любовь моя? Жена Дамскера терпеть не могла собак. У нее была аллергия на собачью шерсть.
– Кудрявцев и Сикора, тебе ни о чем не говорят эти фамилии?
– Нет. Ты никогда о них не упоминала.
– Это люди, к убийству которых я причастна. Во всяком случае, так утверждает капитан, который допрашивал меня.
– Господи, когда ты только успеваешь? – Эрик зарылся лицом в мои волосы. – Ты просто многостаночница. Я имел в виду совсем другое.
– Другое?
– Ну да. Прошлой весной твои крутые друзья вывели тебя на этого ушлого еврея – Дамскера. Унылая морда провинциального закройщика, но при этом – светлейшая голова и офигительные связи. У него был банк, через который прокачивались бешеные бабки из нашего тухлого госбюджета, они же уходили за рубеж и оседали там на счетах. Лакомый кусок, одним словом. Я не очень-то силен в подробностях, ты старалась меня в них не посвящать… Это была целая структура, а концы были спрятаны наверху. На самом верху. А все нити держал в руках Дамскер, светлейшая голова. И кому-то из твоих цивильных бандитов это очень не нравилось, кому-то очень хотелось наложить лапу и на эти счета, и на этот банк, и на эту структуру. Война мафиозно-интеллектуальных кланов, со всеми вытекающими… И поскольку ты за эти годы заимела репутацию Маты Хари…
– Маты Хари?
– Именно, любовь моя. Они решили запустить тебя в курятник к Дамскеру, чтобы ты занялась ощипыванием перьев с бюджетных курей. Компромат не проходил, шантаж тоже. Этот Дамскер был очень пуглив, как старый раввин после погрома, и не наследил ни в одном злачном месте. И даже не оставил своей спермы ни на одном сомнительном платье. Ангел с крыльями, а не, человек.
– И что, мне это удалось? – Я со жгучим любопытством посмотрела на Эрика.
– Не сразу, не сразу, любовь моя… Пришлось попотеть. Пришлось пойти через жену, потому что неожиданного появления рядом с собой красивой бабы Дамскер никогда бы не допустил. У него даже любовницы не было, все боялся, что любовница может подсыпать ему цианиду в кофей… Или вытащить дискету с данными из персонального компьютера.
– Через жену? Почему через жену?
– Ага. Тривиальное знакомство у косметички. Ну, ты же знаешь этих не в меру темпераментных евреек. Она так хотела обмануть климакс, она больше всего боялась постареть, Ася Дамскер. А тут появляешься ты в образе наивной простушки и говоришь ей все то, что она хочет услышать. Это было в твоем стиле – исподтишка собрать о человеке информацию, а потом вывалить ее ему на голову… Пара-тройка действенных рецептов омоложения, пара-тройка походов к твоему дружку-подонку Илье Авраменко в это продвинутое казино. «Монте-Кассино», кажется, так оно называется… Там выдали ей выиграть пару-тройку тысяч баксов. Ну и так далее… Приобщили пугливую одомашненную дрофу к радостям светской жизни. Уйма людей работала на тебя и на эту вашу операцию. Ты меня с ней тоже знакомила, любимого младшего братца, но она не клюнула. Словом, ты аккуратненько втираешься в дом на правах гуру и лучшей подруги, ничего подозрительного. И происходит то, что обычно и происходит: стареющий еврей влюбляется в тебя со всем пылом стареющего еврея. Ну а дальше дело техники. Через две недели ты у него в постели, через месяц ты у него в компьютере. Только там что-то не задалось. Дамскер не доверял компьютерам так же, как вокзальным потаскухам… Но кое-что ты все-таки узнала. Похоже, в койке он распустил перья и нашептал тебе лишнего о своих делишках.
– Начало мне нравится.
– Финал был не таким жизнеутверждающим. Тебя приглашают на день рождения хозяина дома. На правах гуру, близкой подруги и сногсшибательной любовницы. Отличный повод, чтобы покопаться в домашнем сейфе. Что ты и делаешь. И даже выуживаешь все необходимые тебе документы.
– Интересно, как я подобрала код сейфа?
– Об этом ты ничего не говорила. Что-то сопоставила и вычислила. Дамскер, судя по твоим рассказам, был чудовищно сентиментален и привязан к датам… – Ты был так осведомлен обо всем? – насмешливо спросила я Эрика, прислушиваясь к его губам, которые целовали мои волосы.
– Я тоже был там. На правах младшего братца. Мне поручено было развлекать его жену… Не очень-то удался этот план, скажу я тебе, она оказалась примерной хранительницей очага и чуть с ума не сошла, когда я зажал ее в ванной, где она подкрашивала свои бледные губы.
Словом, я не уследил за ней… Прости. Я просто оказался не в ее вкусе. Прости.
– Ничего.
– Да, я знаю… Ты и тогда простила. И даже в лицах продемонстрировала мне, что произошло потом. Ты же всегда была отличной актрисой, Анька. Высококлассные шлюхи всегда хорошие актрисы… А актрисам необходим зритель. Хотя бы один. Я и был этим благодарным зрителем и даже дарил тебе розы каждую пятницу…
Розы. Смутно, как сквозь толщу воды, всплыло ощущение упругих змеиных головок цветов под пальцами…
Прикосновение к нежным лепесткам… Несомненно, в моей жизни уже были розы. Много роз.
– Судя по началу и двум трупам, этот культпоход в сейф не сошел мне с рук? – спокойно спросила я.
– Не сошел, – вздохнул Эрик. – Он застукал тебя в самый ответственный момент. Поднялся в кабинет, когда никто его там не ожидал. Разборки в присутствии высокопоставленных гостей и охраны никак не входили в твои планы, это был бы полный крах. И твоей удачной карьеры в частности. А в сейфе, ко всем несчастьям, лежал пистолет… ;
– Ну и?.. – Я поощрила Эрика, удивляясь своему внутреннему спокойствию. Циничная сучка, что и говорить. Как раз в моем стиле. В стиле Анны Александровой…
– В общем, ты убила его, – просто сказал Эрик, – пристрелила как собаку. А заодно и свою несчастную подругу Асю, которую я упустил, как дурак. Но я ничего не мог поделать, я оказался не в ее вкусе. Да она и сама начала подозревать что-то неладное, что касалось вас обоих. Трудно было не заподозрить. Ты даже говорила, что Юлик Дамскер… Пардон, пардон, Юлий Моисеевич…
Что он готов бросить свою клячу и жениться на тебе! Она следила за вами, она думала, что вы поднялись в кабинет потрахаться, пока гости увлечены шведским столом и струнным оркестром… Дамскер был большим любителем классической музыки.
– И никто не слышал выстрелов? – вполне резонно спросила я.
– Струнный оркестр, «Венская кровь» Штрауса и звон бокалов. Никто…
– И что потом?
– Потом начинается самое интересное… Давай-ка выпьем по этому поводу.
– Давай, – от всего рассказанного у меня начала кружиться голова, самое время выставить уставшему мозгу двухсотграммовый стакан…
Эрик принес мне водки, и мы выпили не чокаясь.
– Словом, мы быстренько свалили со всеми бумажками и пистолетом, от греха подальше. А потом сидели с тобой до самого утра и разбирали их. Там было много чего интересного. Помимо материалов по корсчетам в швейцарских, английских и бельгийских банках, гора компромата на очень влиятельных людей, колоссальный материал, который, без всяких счетов, стоил не один миллион долларов, – Дамскер имел тенденцию подстраховываться… И ты решила воспользоваться всем этим. Сразу прыгнуть в дамки. Ни с кем не делиться. Только ты сама. Ну и я, твоя правая рука, твой мелкий альфонсик…
– Жиголо, – устало поправила я.
– Именно… Твой подонок-братец, который никогда тебя не продаст.
– Интересно, сколько же денег мне предложили за удачно проведенную операцию?
– Ты никогда не говорила об этом. Во всяком случае, это не идет ни в какое сравнение с суммами, которыми ты могла обладать.
– Значит, меня обуяла жадность?
– Не жадность, а стремление получить все и сразу. Поэтому-то ты и решила свалить из страны. А перед этим сделать пластическую операцию… Помимо всего прочего, засвеченную Анну Александрову легко могли обвинить в убийстве двух человек, наши доблестные органы не дремлют… Ты и меня в это втянула. Для начала мы легли на дно: что-что, а запутывать следы ты умеешь, я в этом убедился. Тусовались у каких-то престарелых идейных хиппи, которые в молодости пилили из-за тебя вены, а в старости готовы были за тебя умереть…
Так вот откуда я знаю о «занюханных хиппи», черт возьми, так вот почему это лезло мне в голову. Я с размаху ударилась затылком о лицо Эрика. Почему, почему я ничего не помню?..
– Потом ты нашла отличного пластического хирурга, который изменил твое прелестное личико. За риск он потребовал такие бабки, которых нам бы хватило до конца жизни, даже если бы мы каждый год выбирались на Ибицу… И ты заплатила. Ведь те миллионы, которые «могли очутиться в наших руках, того стоили, во всяком случае, именно так ты об этом говорила. Оставались новые документы на новое лицо, и в декабре, когда все это произошло, ты уехала как раз за тем, чтобы о них договориться… И пропала на два месяца. Бросила меня, подставила и бросила. И оставила одного. Я месяц просидел в этой норе безвылазно… И питался одной гречей… Я чуть не помешался. Я такого страху натерпелся… Я думал, что ты умерла… А мне придется расхлебывать твои делишки до конца дней…
– Не умерла, как видишь, – успокоила я Эрика. – А куда делись те бесценные бумаги, о которых ты говорил? Остались у кого-то из «занюханных хиппи»?
Эрик разжал руки и замер. Недоверчивое отчаяние Исказило черты его лица.
– Ты не знаешь?
– Понятия не имею.
– Ты… Ты с ума сошла…
– Слава Богу. Наконец-то ты сообразил.
– Ты решила меня кинуть? – дернув кадыком, медленно спросил Эрик, – Ты ведь большая мастерица по кидалову…
– Нет, – я крепко прижалась к Эрику, испугавшись также, как и он, – нет, ты можешь не волноваться. Я не могу потерять тебя. Ты – единственное, что у меня есть…
Это было правдой. Сейчас только Эрик связывал меня с реальной жизнью, какой бы жуткой она ни была. Только он может взять меня за окоченевшую руку и вывести из темноты, в которой я пребываю все это время.
– Ты тоже… Ты тоже – единственное, что у меня есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Мои руки разжались. Я наконец-то отпустила плечо Эрика и машинально потянулась ладонями к своему лицу.
Пластическая операция. Ну конечно, как можно было забыть о том, что говорил мне капитан Лапицкий, – почти незаметные подтяжки и рубчики за ушами. Но если принять условия игры Эрика, зачем нужно было такой фантастической красотке, как Анна, менять внешность? Так легко расстаться с оружием, которое бьет без промаха с расстояния пятидесяти шагов, наповал сражая заросшие грубой шерстью сердца финансовых воротил?..
– Но зачем она… Зачем я это сделала?
– Табуля раза, что и говорить… Намучаюсь я с тобой. Но раз уж проснулись, выпьем чего-нибудь?
– Нет. Рассказывай.
– Ну ладно, – Эрик все-таки плеснул себе водки и залпом выпил, не закусывая. – Есть две новости – хорошая и плохая.
– Начни с плохой.
– Иди сюда, – он усадил меня спиной к себе, обнял и прижался губами к моему затылку. – А теперь закрой глаза и слушай. Ты убила двух человек.
Если бы Эрик не поддерживал меня, я бы потеряла сознание. Два человека – я знала об убийстве двоих на даче в подмосковных Бронницах. Именно в этом пытался обвинить меня Лапицкий и, как оказалось, был не так уж не прав. Так что появление Эрика можно было считать появлением бога из машины, который разрешил мои трудности. Но, когда первый шок прошел, я подумала об этом с пугающей отстраненностью, как будто все эти убийства не касались меня.
– Да, – медленно произнесла я, – о чем-то таком меня спрашивал капитан, он даже вывозил меня на место преступления. Оба убиты из «браунинга», и в том доме тоже были собаки… Ротвейлеры, как и Микушка.
– Какие собаки, любовь моя? Жена Дамскера терпеть не могла собак. У нее была аллергия на собачью шерсть.
– Кудрявцев и Сикора, тебе ни о чем не говорят эти фамилии?
– Нет. Ты никогда о них не упоминала.
– Это люди, к убийству которых я причастна. Во всяком случае, так утверждает капитан, который допрашивал меня.
– Господи, когда ты только успеваешь? – Эрик зарылся лицом в мои волосы. – Ты просто многостаночница. Я имел в виду совсем другое.
– Другое?
– Ну да. Прошлой весной твои крутые друзья вывели тебя на этого ушлого еврея – Дамскера. Унылая морда провинциального закройщика, но при этом – светлейшая голова и офигительные связи. У него был банк, через который прокачивались бешеные бабки из нашего тухлого госбюджета, они же уходили за рубеж и оседали там на счетах. Лакомый кусок, одним словом. Я не очень-то силен в подробностях, ты старалась меня в них не посвящать… Это была целая структура, а концы были спрятаны наверху. На самом верху. А все нити держал в руках Дамскер, светлейшая голова. И кому-то из твоих цивильных бандитов это очень не нравилось, кому-то очень хотелось наложить лапу и на эти счета, и на этот банк, и на эту структуру. Война мафиозно-интеллектуальных кланов, со всеми вытекающими… И поскольку ты за эти годы заимела репутацию Маты Хари…
– Маты Хари?
– Именно, любовь моя. Они решили запустить тебя в курятник к Дамскеру, чтобы ты занялась ощипыванием перьев с бюджетных курей. Компромат не проходил, шантаж тоже. Этот Дамскер был очень пуглив, как старый раввин после погрома, и не наследил ни в одном злачном месте. И даже не оставил своей спермы ни на одном сомнительном платье. Ангел с крыльями, а не, человек.
– И что, мне это удалось? – Я со жгучим любопытством посмотрела на Эрика.
– Не сразу, не сразу, любовь моя… Пришлось попотеть. Пришлось пойти через жену, потому что неожиданного появления рядом с собой красивой бабы Дамскер никогда бы не допустил. У него даже любовницы не было, все боялся, что любовница может подсыпать ему цианиду в кофей… Или вытащить дискету с данными из персонального компьютера.
– Через жену? Почему через жену?
– Ага. Тривиальное знакомство у косметички. Ну, ты же знаешь этих не в меру темпераментных евреек. Она так хотела обмануть климакс, она больше всего боялась постареть, Ася Дамскер. А тут появляешься ты в образе наивной простушки и говоришь ей все то, что она хочет услышать. Это было в твоем стиле – исподтишка собрать о человеке информацию, а потом вывалить ее ему на голову… Пара-тройка действенных рецептов омоложения, пара-тройка походов к твоему дружку-подонку Илье Авраменко в это продвинутое казино. «Монте-Кассино», кажется, так оно называется… Там выдали ей выиграть пару-тройку тысяч баксов. Ну и так далее… Приобщили пугливую одомашненную дрофу к радостям светской жизни. Уйма людей работала на тебя и на эту вашу операцию. Ты меня с ней тоже знакомила, любимого младшего братца, но она не клюнула. Словом, ты аккуратненько втираешься в дом на правах гуру и лучшей подруги, ничего подозрительного. И происходит то, что обычно и происходит: стареющий еврей влюбляется в тебя со всем пылом стареющего еврея. Ну а дальше дело техники. Через две недели ты у него в постели, через месяц ты у него в компьютере. Только там что-то не задалось. Дамскер не доверял компьютерам так же, как вокзальным потаскухам… Но кое-что ты все-таки узнала. Похоже, в койке он распустил перья и нашептал тебе лишнего о своих делишках.
– Начало мне нравится.
– Финал был не таким жизнеутверждающим. Тебя приглашают на день рождения хозяина дома. На правах гуру, близкой подруги и сногсшибательной любовницы. Отличный повод, чтобы покопаться в домашнем сейфе. Что ты и делаешь. И даже выуживаешь все необходимые тебе документы.
– Интересно, как я подобрала код сейфа?
– Об этом ты ничего не говорила. Что-то сопоставила и вычислила. Дамскер, судя по твоим рассказам, был чудовищно сентиментален и привязан к датам… – Ты был так осведомлен обо всем? – насмешливо спросила я Эрика, прислушиваясь к его губам, которые целовали мои волосы.
– Я тоже был там. На правах младшего братца. Мне поручено было развлекать его жену… Не очень-то удался этот план, скажу я тебе, она оказалась примерной хранительницей очага и чуть с ума не сошла, когда я зажал ее в ванной, где она подкрашивала свои бледные губы.
Словом, я не уследил за ней… Прости. Я просто оказался не в ее вкусе. Прости.
– Ничего.
– Да, я знаю… Ты и тогда простила. И даже в лицах продемонстрировала мне, что произошло потом. Ты же всегда была отличной актрисой, Анька. Высококлассные шлюхи всегда хорошие актрисы… А актрисам необходим зритель. Хотя бы один. Я и был этим благодарным зрителем и даже дарил тебе розы каждую пятницу…
Розы. Смутно, как сквозь толщу воды, всплыло ощущение упругих змеиных головок цветов под пальцами…
Прикосновение к нежным лепесткам… Несомненно, в моей жизни уже были розы. Много роз.
– Судя по началу и двум трупам, этот культпоход в сейф не сошел мне с рук? – спокойно спросила я.
– Не сошел, – вздохнул Эрик. – Он застукал тебя в самый ответственный момент. Поднялся в кабинет, когда никто его там не ожидал. Разборки в присутствии высокопоставленных гостей и охраны никак не входили в твои планы, это был бы полный крах. И твоей удачной карьеры в частности. А в сейфе, ко всем несчастьям, лежал пистолет… ;
– Ну и?.. – Я поощрила Эрика, удивляясь своему внутреннему спокойствию. Циничная сучка, что и говорить. Как раз в моем стиле. В стиле Анны Александровой…
– В общем, ты убила его, – просто сказал Эрик, – пристрелила как собаку. А заодно и свою несчастную подругу Асю, которую я упустил, как дурак. Но я ничего не мог поделать, я оказался не в ее вкусе. Да она и сама начала подозревать что-то неладное, что касалось вас обоих. Трудно было не заподозрить. Ты даже говорила, что Юлик Дамскер… Пардон, пардон, Юлий Моисеевич…
Что он готов бросить свою клячу и жениться на тебе! Она следила за вами, она думала, что вы поднялись в кабинет потрахаться, пока гости увлечены шведским столом и струнным оркестром… Дамскер был большим любителем классической музыки.
– И никто не слышал выстрелов? – вполне резонно спросила я.
– Струнный оркестр, «Венская кровь» Штрауса и звон бокалов. Никто…
– И что потом?
– Потом начинается самое интересное… Давай-ка выпьем по этому поводу.
– Давай, – от всего рассказанного у меня начала кружиться голова, самое время выставить уставшему мозгу двухсотграммовый стакан…
Эрик принес мне водки, и мы выпили не чокаясь.
– Словом, мы быстренько свалили со всеми бумажками и пистолетом, от греха подальше. А потом сидели с тобой до самого утра и разбирали их. Там было много чего интересного. Помимо материалов по корсчетам в швейцарских, английских и бельгийских банках, гора компромата на очень влиятельных людей, колоссальный материал, который, без всяких счетов, стоил не один миллион долларов, – Дамскер имел тенденцию подстраховываться… И ты решила воспользоваться всем этим. Сразу прыгнуть в дамки. Ни с кем не делиться. Только ты сама. Ну и я, твоя правая рука, твой мелкий альфонсик…
– Жиголо, – устало поправила я.
– Именно… Твой подонок-братец, который никогда тебя не продаст.
– Интересно, сколько же денег мне предложили за удачно проведенную операцию?
– Ты никогда не говорила об этом. Во всяком случае, это не идет ни в какое сравнение с суммами, которыми ты могла обладать.
– Значит, меня обуяла жадность?
– Не жадность, а стремление получить все и сразу. Поэтому-то ты и решила свалить из страны. А перед этим сделать пластическую операцию… Помимо всего прочего, засвеченную Анну Александрову легко могли обвинить в убийстве двух человек, наши доблестные органы не дремлют… Ты и меня в это втянула. Для начала мы легли на дно: что-что, а запутывать следы ты умеешь, я в этом убедился. Тусовались у каких-то престарелых идейных хиппи, которые в молодости пилили из-за тебя вены, а в старости готовы были за тебя умереть…
Так вот откуда я знаю о «занюханных хиппи», черт возьми, так вот почему это лезло мне в голову. Я с размаху ударилась затылком о лицо Эрика. Почему, почему я ничего не помню?..
– Потом ты нашла отличного пластического хирурга, который изменил твое прелестное личико. За риск он потребовал такие бабки, которых нам бы хватило до конца жизни, даже если бы мы каждый год выбирались на Ибицу… И ты заплатила. Ведь те миллионы, которые «могли очутиться в наших руках, того стоили, во всяком случае, именно так ты об этом говорила. Оставались новые документы на новое лицо, и в декабре, когда все это произошло, ты уехала как раз за тем, чтобы о них договориться… И пропала на два месяца. Бросила меня, подставила и бросила. И оставила одного. Я месяц просидел в этой норе безвылазно… И питался одной гречей… Я чуть не помешался. Я такого страху натерпелся… Я думал, что ты умерла… А мне придется расхлебывать твои делишки до конца дней…
– Не умерла, как видишь, – успокоила я Эрика. – А куда делись те бесценные бумаги, о которых ты говорил? Остались у кого-то из «занюханных хиппи»?
Эрик разжал руки и замер. Недоверчивое отчаяние Исказило черты его лица.
– Ты не знаешь?
– Понятия не имею.
– Ты… Ты с ума сошла…
– Слава Богу. Наконец-то ты сообразил.
– Ты решила меня кинуть? – дернув кадыком, медленно спросил Эрик, – Ты ведь большая мастерица по кидалову…
– Нет, – я крепко прижалась к Эрику, испугавшись также, как и он, – нет, ты можешь не волноваться. Я не могу потерять тебя. Ты – единственное, что у меня есть…
Это было правдой. Сейчас только Эрик связывал меня с реальной жизнью, какой бы жуткой она ни была. Только он может взять меня за окоченевшую руку и вывести из темноты, в которой я пребываю все это время.
– Ты тоже… Ты тоже – единственное, что у меня есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66