– Думаю, это трудновато для меня, знаете ли. Сильные существа – рыбы.
– Хорошо, я возьму его, если хотите.
– Буду очень вам благодарен.
Монк сел на его место, а клиент возвратился в тень под тентом. Было половина одиннадцатого, и жара становилась невыносимой. Солнце стояло против кормы, и лучи, отраженные от воды, резали глаза как бритва.
Пришлось минут десять попотеть, чтобы подвести рыбу к корме. Тут она увидела киль и сделала новую попытку вырваться на свободу, утащив еще тридцать ярдов лески.
– Что это? – спросил клиент.
– Большой самец дельфина, – ответил Монк.
– О Боже. Мне очень симпатичны дельфины.
– Это не млекопитающее, а рыба, бутылконос. Ее называют здесь иногда дельфином или дорадо. Это промысловая рыба, очень вкусная.
Джулиус приготовил багор, и когда дорадо оказалась у борта, он мастерски размахнулся и перебросил сорокафунтовую рыбу на палубу.
– Хорошая рыба, мистер, – сказал он.
– Я думаю, это рыба мистера Монка, а не моя.
Монк слез с кресла, вытащил крючок изо рта дорадо и отсоединил стальную удочку от лески. Джулиус, собиравшийся положить улов в холодильный ящик на корме, с удивлением посмотрел на него. Имея одну дорадо на борту, по заведенному порядку следовало снова опустить все четыре удочки, а не убирать их.
– Иди наверх и встань у штурвала, – тихо сказал ему Монк. – Курс домой, скорость – как при блеснении.
Джулиус, ничего не понимая, кивнул, и его худое черное тело взлетело по лестнице в верхнюю рубку. Монк наклонился к холодильному ящику, достал две банки пивай, открыв обе, протянул одну своему клиенту. Затем он сел на ящик и взглянул на сидевшего в тени англичанина.
– Вы ведь не хотели заниматься рыбной ловлей, правда, мистер Ирвин. – Это звучало не вопросом, а утверждением.
– Это не моя страсть… действительно.
– Нет. И не сэра Найджела Ирвина, верно? Что-то все время беспокоило меня. Посещение Лэнгли очень важной персоной, давным-давно, большим человеком из Сикрет интеллидженс сервис.
– Какая память, мистер Монк.
– Имя сэра Найджела, кажется, попадает в точку. О'кей, сэр Найджел Ирвин, мы можем перестать валять дурака. К чему все это?
– Извините за обман. Просто хотел взглянуть. И поговорить. Наедине. Мало существует мест, таких уединенных, как открытое море.
– Так… мы разговариваем. О чем?
– Боюсь, о России.
– Угу. Большая страна. Мне не нравится. Кто послал вас сюда?
– О, никто не посылал меня. О вас мне рассказал Кэри Джордан. Мы с ним завтракали в Джорджтауне пару дней назад. Он желает вам всего наилучшего.
– Мило с его стороны. Поблагодарите его, если еще раз увидите. Но вы, должно быть, заметили, что он не у дел в наше время. Знаете, что я хочу этим сказать? Вне игры. Вот и я тоже. За чем бы вы ни приехали, сэр, вы приехали напрасно.
– А, да, Кэри говорил то же самое. Не пытайся, сказал он. Но я все равно приехал. Длинный путь. Не возражаете, если я устрою мою «яму»? Вы ведь так выражаетесь? Сделаю «яму», сделаю предложение?
– Есть такое выражение. Ладно, сегодня райский день, жаркий, солнечный. У вас осталось два часа из четырех чартерных. Говорите, если желаете, но ответ будет прежний – нет.
– Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Игорь Комаров?
– Мы здесь получаем газеты двухдневной давности, но получаем. И мы слушаем радио. Лично у меня нет спутниковой тарелки, поэтому я не смотрю телевидение. Да, я слышал о нем. Человек с будущим, не так ли?
– Так говорят. А что вы слышали о нем?
– Он возглавляет правых. Националист, постоянно призывает к патриотизму. И тому подобное. Привлекает массы.
– Как вы думаете, насколько он правый?
Монк пожал плечами:
– Не знаю. Думаю, что очень правый. Почти настолько же, как и эти ультраконсервативные сенаторы с далекого Юга в нашей стране.
– Боюсь, несколько больше. Он настолько правый, что вынужден скрывать это.
– Что же, сэр Найджел, это ужасно грустно. Но в данный момент моя главная забота состоит в том, чтобы завтра у меня был чартер и чтобы в пятнадцати милях от северо-западного мыса было достаточно ваху. Политика неприятного мистера Комарова меня не волнует.
– Боюсь, что взволнует. Придет такой день. Я… мы… несколько моих друзей и коллег считаем, что его обязательно надо остановить. Нам нужен человек, который поехал бы в Россию. Кэри сказал, вы работали хорошо… одно время. Сказал, что вы были самым лучшим… одно время.
– Да, ну это только одно время. – Монк некоторое время молча пристально смотрел на сэра Найджела. – Вы говорите, что это даже неофициально. Что это не политика правительства, моего или вашего.
– Хорошо сказано. Оба наши правительства придерживаются точки зрения, что они ничего сделать не могут. Официально.
– И вы полагаете, что я снимусь с якоря, поеду на другой конец света и проберусь в Россию, чтобы сражаться с этим пугалом по просьбе какой-то группы донкихотов, которых правительство даже не поддерживает?
Он встал, смял в кулаке пустую пивную банку и швырнул ее в мусорное ведро.
– Сожалею, сэр Найджел. Вы действительно напрасно потратили деньги на билет. Давайте вернемся в гавань. Эта поездка – за счет фирмы.
Он вернулся на мостик, встал у штурвала и направился к проливу. Через десять минут они вошли в бухту, и «Фокси леди» заняла свое место у причала.
– Вы не правы в отношении поездки, – сказал англичанин. – Я нанял вас с нечестными намерениями, но вы отнеслись к этому честно. Сколько стоит полдня?
– Три пятьдесят.
– С чаевыми для вашего молодого друга. – Ирвин отсчитал четыре стодолларовые купюры. – Между прочим, у вас есть заказ на послеобеденное время?
– Нет.
– И вы отправитесь домой?
– Да.
– Я тоже. Боюсь, в моем возрасте в такую жару требуется немножко поспать после ленча. Но пока вы будете сидеть в тени, ожидая, когда спадет жара, не сделаете ли вы кое-что?
– Больше никакой рыбной ловли, – предупредил Монк.
– О Боже мой, нет. – Ирвин открыл сумку, которую принес с собой, и вынул коричневый конверт. – Вот здесь папка. Это не шутка. Просто прочитайте ее. Никто не должен увидеть ее, не спускайте с нее глаз. Это в высшей степени засекреченный материал, такого вам не приносили ни «Лайсандер», ни «Орион», ни «Делфи», ни «Пегас».
С таким же результатом он мог бы ударить Джейсона Монка в солнечное сплетение. Пока бывший шеф неторопливо поднимался на причал, чтобы отыскать свою взятую напрокат машину, Монк стоял с открытым от изумления ртом. Наконец, тряхнув головой, он засунул конверт под рубашку и направился в «Тики-хат» перекусить.
Когда Монк приехал на острова, у него было мало денег, а цены на северном берегу, где стояли фешенебельные отели, были высокими. Монк рассчитал свой бюджет, и с портовыми сборами, топливом, ремонтом, лицензией на чартер и лицензией на рыбную ловлю средств оставалось совсем немного. За невысокую плату он смог снять обшитое деревом бунгало на менее модном побережье Саподилла-Бей, к югу от аэропорта и с окнами на блестящее полотно отмели, куда отваживались заплывать только мелкосидящие в воде лодки. Бунгало и побитый пикап «шевроле» составляли все его земное имущество.
Он сидел на террасе, наблюдая, как солнце передвигается вправо, когда позади его домика послышался звук мотора и на песчаной дороге остановилась машина. Худощавая фигура старого англичанина показалась из-за угла. На этот раз в тон панаме на нем был мятый тропический пиджак из альпаки.
– Мне сказали, что я найду вас здесь, – радостно произнес он.
– Кто сказал?
– Та приятная молодая девушка в «Банановой лодке».
Мейбл было далеко за сорок. Ирвин тяжело поднялся по ступеням и кивнул в сторону пустого кресла-качалки.
– Не возражаете, если я сяду?
Монк улыбнулся.
– Будьте моим гостем. Пива?
– Не сейчас, спасибо.
– Тогда слабый дайкири. Никаких фруктов, кроме свежего лайма.
– А мне так больше нравится.
Монк приготовил два дайкири с лаймом и вынес на террасу. Они сидели и неторопливо, наслаждаясь, пили его.
– Успели прочитать?
– Да.
– И?
– Омерзительно. Но может быть и фальшивкой.
Ирвин понимающе кивнул. Солнце осветило вершины невысоких гор на противоположном берегу. Отмель засветилась красным цветом.
– Мы так думали. Такой вывод напрашивался. Но стоило проверить. И вот что выяснили наши люди в Москве… Просто проверили.
Сэр Найджел не показал Монку отчет. Он пересказал его, эпизод за эпизодом. Джейсон против воли заинтересовался.
– Трое, и все умерли? – переспросил он наконец.
– Боюсь, что так. Создается впечатление, что мистер Комаров хочет получить свою папку обратно. Но не потому, что это фальшивка. Он бы никогда не узнал о ней, если бы ее написала чужая рука. Это все правда. Это то, что он намеревается делать.
– И вы считаете, что его можно ликвидировать? С полнейшей беспристрастностью? Уничтожить?
– Нет, я сказал «остановить». Это не одно и то же. Ликвидация, если использовать вашу изящную цэрэушную фразеологию, не поможет.
Он объяснил почему.
– Но вы полагаете, что его можно остановить, дискредитировать и уничтожить как силу?
– Да, я так и думаю. – Ирвин искоса острым взглядом наблюдал за ним. – Это никогда не покидает вас, не правда ли? Влечение к охоте. Вы думаете, оно пройдет, но оно остается внутри, прячется.
Монк мысленно перенесся в прошлое – на много лет назад и на много миль вдаль. Затем отогнал эти мысли, поднялся и наполнил стаканы.
– Хорошая попытка, сэр Найджел. Может быть, вы правы. Может быть, его можно остановить. Но не я. Вам придется найти другого парня.
– Мои патроны не скупые люди. Безусловно, будет гонорар. Работник, достойный своих нанимателей, и все такое. Полмиллиона долларов. Американских, конечно. Вполне приличная сумма даже в наше время.
Монк прикинул, что можно сделать на такие деньги. Расплатиться с долгом за «Фокси леди», купить бунгало, приличный грузовик. А оставшуюся половину поместить с умом под десять процентов годовых. Он отрицательно покачал головой.
– Я выбрался из этой проклятой страны, когда был почти на волосок от смерти. И я дал клятву, что никогда больше не поеду туда. Соблазн велик, но – нет.
– Гм, сожалею об этом, но необходимость заставляет… Вот это лежало вместе с моими ключами в отеле у портье сегодня.
Он запустил руку в карман пиджака и вынул два тонких белых конверта. Монк вытряхнул из каждого конверта письма на фирменных бланках.
Первое было от финансовой компании во Флориде. В нем говорилось, что в связи с изменением политики долгосрочные займы на некоторых территориях рассматриваются теперь как неоправданный риск. Долг по «Фокси леди» поэтому должен быть погашен в течение одного месяца; в случае неуплаты компании остается только лишение должника права выкупа и изъятие за неуплату. В письме содержалось много обычных уклончивых выражений, но смысл был достаточно ясен.
Второе письмо украшала эмблема губернатора ее величества на островах Теркс и Кайкос. В нем высказывалось сожаление по поводу того, что его превосходительство, которому не положено давать объяснения, намерен ограничить действие вида на жительство и лицензии на чартер, выданных Джейсону Монку, гражданину США, одним месяцем после даты этого письма. Автор письма подписался как «покорный слуга мистера Монка».
Монк сложил оба письма и положил их на стол.
– Это грязный заговор, – тихо сказал он.
– Боюсь, что так, – ответил Найджел Ирвин, глядя на поверхность воды. – Но таков выбор.
– Вы не можете найти никого другого? – спросил Монк.
– Я не хочу никого другого. Мне нужны вы.
– Ладно, выгоняйте меня. Не первый раз. Я выжил. И опять выживу. Но я не поеду снова в Россию.
Ирвин вздохнул. Взял «Черный манифест».
– Так Кэри и говорил. Сказал мне: он не поедет за деньги, и он не поедет, если ему будут угрожать. Вот что он сказал.
– Ладно хоть Кэри не превратился в дурака на старости лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80