Судя по ее внешнему виду, она собиралась на бал, а не в ночной патруль.
– Вы еще не спите, Максимилиан? – проворковала она, грациозно обходя кресло, с которого я только что вскочил.
– Нет-нет. Еще рано. До отбоя почти два часа…
– Два часа, – промурлыкала она. – Есть время.
Лыбедь огляделась, и я почувствовал себя неуютно. Хотя и поддерживал порядок, мне вдруг показалось, что в комнате слишком много вещей. Книги и журналы валялись повсюду. Поверх них можно было встретить бытовые мелочи от расчески до бритвы, а постель я заправлял от случая к случаю. Кроме того, здесь еще оставалась часть вещей и мебели прежней владелицы комнатки.
– Вы здесь живете? – Лыбедь потянулась так томно, что я невольно сжал кулаки. – Милое местечко. Мне тут нравится!.. А как вы находите мое платье?
Привлекая к себе внимание, Лыбедь крутнулась на месте и обнаружила ноги такой длины и формы, что у меня от волнения пересохло в горле. А учительница танцев плюхнулась в кресло, взметнув подол, и снизу вверх стрельнула в меня глазками:
– Может быть, предложите даме бокал?
– Я не пью. – Под ее насмешливым взглядом я почувствовал себя ребенком.
– Что, совсем?
– Ну, только если на банкете.
– Жаль… – Лыбедь огляделась, явно подыскивая тему для разговора, и вдруг вскочила.
– Вы невозможный человек, Максимилиан! – воскликнула она. – К вам в гости пришла дама, а вы… Ох, Максимилиан, если бы вы только знали!.. Ну почему вы такой черствый? Что вам стоило сегодня утром немного настоять на своем? Скажите откровенно, неужели вам хочется тащиться в это патрулирование да еще с Берегиней? Старуха помешана на боях. Вот увидите – она нацепит на вас сразу две кольчуги, шлем, прочую амуницию, даст в каждую руку по топору и заставит стоять на часах. Спурий с Лилитой будут озабочены только тем, как бы найти уголок поуютнее, чтобы помиловаться лишний раз, ну а даму Труду можно не принимать в расчет. В мире простых смертных она была бы вахтершей или старой техничкой. Эта компания не для вас! – Лыбедь схватила мою руку и прижала к пышной груди. То, что грудь пышная и мягкая, чувствовалось сквозь кружева, и у меня закружилась голова.
– Знаете что, переходите в нашу группу! – вдруг воскликнула Лыбедь с таким видом, словно эта идея посетила ее только что. – С нами вам не будет скучно, вот увидите. Мессир Леонард и Невея заранее учуют, если кто-то появится поблизости, а мы с вами…
– Есть еще леди Ульфрида, – напомнил я.
– О, она нам не помешает! Когда-то, наверное, тоже была молодой… Скажу откровенно – по мне, так пусть она была бы завучем, а не дама Геррейд. Единственным завучем!.. Так вы придете, Максимилиан?
– Не знаю. – Я попытался высвободить руку, но не тут-то было. – Я подумаю.
– Сбор через два часа в учительской. Я вас буду очень ждать, Максимилиан! Вы не пожалеете, – с придыханием произнесла Лыбедь и придвинулась ко мне. На меня пахнуло жасмином. Голова закружилась еще сильнее. Еще немного – и я бы поддался соблазнительнице, но тут рядом послышался шорох.
Мы обернулись и окаменели. В дверях стояла Вероника. Девушка была в комбинезончике – видимо, пришла работать в живой уголок. Расширенными глазами она пожирала нас, почти державших друг друга в объятиях.
Первой опомнилась Лыбедь.
– Это что такое? – воскликнула она, отпуская мою руку. – Тебя разве не учили хорошим манерам? Во-первых, когда входишь, надо стучать и уже потом спрашивать разрешения войти. И смирно ждать снаружи, когда разрешение будет даровано. А во-вторых, к учителям вообще нельзя заходить в их комнаты. Если что-то нужно, отправляйся в учительскую и спроси там. А насчет прочего – дождись уроков. Что ты здесь делаешь?
– Я… Я пришла в живой уголок и…
– Вот и отправляйся в живой уголок! Стой! – встрепенулась Лыбедь, когда Вероника попятилась. – А извиняться за тебя кто будет?
Девушка обратила на меня беспомощный взгляд. Она не просила поддержки – ей даже не нужно было доказательств того, что любить меня нельзя. Она просто молча укоряла…
– Вероника, – попытался я прийти ей на помощь, – ты бы в самом деле…
– Я стучала, – прошептала девушка еле слышно.
– Что-что?
– Я стучала! – повторила она громче. – А вот вы…
Стремительно развернувшись, она бегом бросилась прочь.
– Ну и дерзкие сейчас дети, – фыркнула Лыбедь, – с ума можно сойти! Ну, я с нею разберусь!..
– Не надо, – возразил я. – Девушка не виновата в том, что я не запираю двери. Кроме того, я сам разрешил ей приходить в живой уголок в свободное время. Я не думал, что она решит прийти именно сейчас! И мне кажется, что это событие не следует выносить на широкое обсуждение. Ведь тогда встанет вопрос – а что вы делали в моей комнате?
– Я? – трагически вскинула брови Лыбедь. – Я пришла, чтобы попросить вас подежурить с нашей группой.
– А девушка пришла, чтобы поработать в живом уголке, и, поскольку живой уголок заперт, решила зайти ко мне и взять ключ, – парировал я. – В самом деле, мы же взрослые люди и не станем поднимать шум из-за мелочей!
Но Лыбедь еще долго возмущалась, и я с трудом понимал, почему. Неужели она так расстроилась из-за того, что Вероника нас спугнула? Или ее больше возмутило то, что я встал на сторону девушки? Как бы то ни было, но несколько минут спустя она покинула мою комнату, все еще рассерженная.
Разумеется, я не пошел в ту ночь в патрулирование, остался в своей комнате и до полуночи листал журналы.
… Кстати, платок Вероника мне так и не вернула!
В ночь на понедельник наступила наша очередь дежурить по школе. Две предыдущие ночи прошли тихо. Патрульные ходили по лестницам и холлам жилых этажей, поднимались до учительской и башни Невеи и спускались в холл. Вместе с ними летали привидения. Говорили, что Прилежный Ученик по собственной инициативе проверил, все ли ученики спят в своих постелях. Он дважды сосчитал всех мальчишек и преподавателей-мужчин, помножил на число девочек и разделил на обитателей живого уголка, после чего отнял от полученного числа количество нежити. Он бы придумал еще что-нибудь со своими статистическими изысками, если бы мессир Леонард не сделал ему внушения. С тех пор Прилежный Ученик слегка поумерил свой пыл и ограничивался тем, что считал, все ли ученики спят в постели.
Ночь, когда пришла пора дежурить нам, обещала быть такой же спокойной. Перед началом новой недели всегда спится особенно сладко – организм словно предчувствует, что с утра придется погрузиться в дела, и стремится накопить сил. А вот вечером в пятницу и субботу можно расслабиться – ведь впереди выходные. В прошлом именно в эти дни в школе отлавливали полуночников.
Мы собрались возле учительской через несколько минут после отбоя. Дама Труда пришла первой и испуганно озиралась по сторонам. Оглядывались и Спурий с Лилитой – но явно больше для того, чтобы улучить минутку и уединиться. Прилежный Ученик возник передо мной с листом пергамента наперевес.
– Согласно моим записям, в данный момент все девятьсот одиннадцать учеников находятся на свои местах в спальнях, – прошептал он. – Прошлой ночь было отмечено триста пятнадцать случаев пробуждения для посещения туалета, двадцать четыре из-за приснившихся кошмаров и семеро зачитались книгами до полуночи. А также одиннадцать человек страдают бессонницей. Их имена…
– Нас не интересуют, – перебила его Берегиня, внезапно выступив из темноты.
Мы все ахнули, а Ученик стал более прозрачным. Боевой маг нарядилась в свободную темную рубаху и штаны, подвязанные внизу ремешками. Торс ее охватывала легкая кольчуга из крошечных колечек, голову украшала широкая налобная пластина, ноги были босы. За поясом болталось несколько ножей разной длины и формы, висели три мешочка, а в руках она держала длинную палку, с обоих концов увенчанную лезвиями. Длинный плащ наполовину скрадывал фигуру, поэтому я не видел, что еще она прячет.
– Это называется глефа. С секирой было бы удобнее, – пояснила Берегиня, заметив мой вопросительный взгляд. – Но глефа быстрее… Ну что, все готовы? Спурий, ты вперед. Нам нужен твой звериный нюх. А ты, – она смерила Прилежного Ученика взглядом, – следи за всеми. И чуть заметишь, что кто-то зашевелился, – сразу докладывай мне.
– Есть, – просиял тот и растаял в воздухе. По моему мнению, задача была невыполнимая – как одно привидение уследит за девятью сотнями мальчишек и девчонок? Но Прилежный Ученик сломя голову устремился на выполнение задания.
Спурий вздохнул, стащил через голову холщовую некрашеную рубаху и отдал ее Лилите. Потом, зачем-то отвернувшись от дамы Труды, разделся весь и утвердил нож в щели пола. Полнолуние миновало еще в прошлый четверг, и оборотню приходилось прикладывать дополнительные усилия для того, чтобы сменить облик. Убедившись, что нож стоит крепко, он разбежался и кувыркнулся через него. Прыжок показался мне растянутым, смазанным. Тело Спурия зависло воздухе, потом вспыхнуло – и на пол мягко приземлился крупный поджарый волк. Лилита вскрикнула.
– Сколько раз видела, как ты это делаешь – столько раз не могу смотреть спокойно! – произнесла она.
Так мы и двинулись в обход школы. Впереди, пригнув голову к полу, рысцой спешил Спурий. За ним обеими руками прижимая к себе его одежду, шла Лилита. За нею – я вместе с дамой Трудой. И замыкала шествие Берегиня. Она двигалась, пригнувшись и зыркая глазами по сторонам, и я радовался, что иду впереди. Один раз я оглянулся, и мне стало жутко – зрачки боевого мага горели огнем, словно у нежити, а скуластое лицо напоминало череп. Так могла выглядеть только богиня Смерти. Мне оставалось лишь искренне пожалеть нарушителей спокойствия, каковые могли нам встретиться.
Глава 12
Нам повезло. До самого утра мы не встретили никого, за исключением привидений, нескольких домовиков в компании брауни и двух кошек, которые жили в библиотеке, охраняя ее от мышей. Прилежный Ученик возникал несколько раз – докладывал, кто вставал в туалет. Берегиня внимательно выслушивала его доклады, потом поинтересовалась, кто вставал в прошлые две ночи, сопоставила что-то в уме, но с нами своими выводами не поделилась.
С утра нового дня я чувствовал себя невыспавшимся, сонным и безразличным ко всему. Мне редко случалось не спать ночью – новогоднее бдение на Йоль не в счет. Тем более что во время празднования можно при желании уйти пораньше и вздремнуть, но патрулирование закончилось в шесть утра, а в полшестого я обычно вставал, чтобы накормить обитателей живого уголка. Я всегда любил эти рассветные часы – я по природе «жаворонок», – но в это утро был готов возненавидеть свою работу.
На первом уроке у седьмого класса я задал самостоятельную работу по фэйри и просидел на кафедре, клюя носом. На втором уроке я немного пришел в себя, но все равно ученики заметили, что я не в своей тарелке. Это были четверокурсники. Они воспользовались моментом и принялись шептаться, перекидываться записками и списывать друг у друга и из учебников правильные ответы. Пришлось пригрозить, что выгоню народ из класса, а у нас в школе наказание за это строгое и следует немедленно – тот, кого удалили из аудитории, после уроков остается в ней еще на три часа и занимается по предмету дополнительно. Я в таких случаях давал в руки провинившемуся ученику метлу и совок и гнал на уборку клеток. Пару раз вынесут мусор за грифонами – сразу сделаются как шелковые.
Однако наказаниями делу не поможешь. Я едва дождался большой перемены и поспешил в башню, где находился медпункт и классы для занятий целительной магией, чтобы попросить у Невеи Виевны чего-нибудь возбуждающего. Впереди меня ждали еще два занятия, и я не хотел клевать носом еще и на них.
До башни Невеи добираться было сложнее, чем до любой другой. В нее вели сразу три лестницы, но заканчивались они на трех разных уровнях башни, не сообщавшихся между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Вы еще не спите, Максимилиан? – проворковала она, грациозно обходя кресло, с которого я только что вскочил.
– Нет-нет. Еще рано. До отбоя почти два часа…
– Два часа, – промурлыкала она. – Есть время.
Лыбедь огляделась, и я почувствовал себя неуютно. Хотя и поддерживал порядок, мне вдруг показалось, что в комнате слишком много вещей. Книги и журналы валялись повсюду. Поверх них можно было встретить бытовые мелочи от расчески до бритвы, а постель я заправлял от случая к случаю. Кроме того, здесь еще оставалась часть вещей и мебели прежней владелицы комнатки.
– Вы здесь живете? – Лыбедь потянулась так томно, что я невольно сжал кулаки. – Милое местечко. Мне тут нравится!.. А как вы находите мое платье?
Привлекая к себе внимание, Лыбедь крутнулась на месте и обнаружила ноги такой длины и формы, что у меня от волнения пересохло в горле. А учительница танцев плюхнулась в кресло, взметнув подол, и снизу вверх стрельнула в меня глазками:
– Может быть, предложите даме бокал?
– Я не пью. – Под ее насмешливым взглядом я почувствовал себя ребенком.
– Что, совсем?
– Ну, только если на банкете.
– Жаль… – Лыбедь огляделась, явно подыскивая тему для разговора, и вдруг вскочила.
– Вы невозможный человек, Максимилиан! – воскликнула она. – К вам в гости пришла дама, а вы… Ох, Максимилиан, если бы вы только знали!.. Ну почему вы такой черствый? Что вам стоило сегодня утром немного настоять на своем? Скажите откровенно, неужели вам хочется тащиться в это патрулирование да еще с Берегиней? Старуха помешана на боях. Вот увидите – она нацепит на вас сразу две кольчуги, шлем, прочую амуницию, даст в каждую руку по топору и заставит стоять на часах. Спурий с Лилитой будут озабочены только тем, как бы найти уголок поуютнее, чтобы помиловаться лишний раз, ну а даму Труду можно не принимать в расчет. В мире простых смертных она была бы вахтершей или старой техничкой. Эта компания не для вас! – Лыбедь схватила мою руку и прижала к пышной груди. То, что грудь пышная и мягкая, чувствовалось сквозь кружева, и у меня закружилась голова.
– Знаете что, переходите в нашу группу! – вдруг воскликнула Лыбедь с таким видом, словно эта идея посетила ее только что. – С нами вам не будет скучно, вот увидите. Мессир Леонард и Невея заранее учуют, если кто-то появится поблизости, а мы с вами…
– Есть еще леди Ульфрида, – напомнил я.
– О, она нам не помешает! Когда-то, наверное, тоже была молодой… Скажу откровенно – по мне, так пусть она была бы завучем, а не дама Геррейд. Единственным завучем!.. Так вы придете, Максимилиан?
– Не знаю. – Я попытался высвободить руку, но не тут-то было. – Я подумаю.
– Сбор через два часа в учительской. Я вас буду очень ждать, Максимилиан! Вы не пожалеете, – с придыханием произнесла Лыбедь и придвинулась ко мне. На меня пахнуло жасмином. Голова закружилась еще сильнее. Еще немного – и я бы поддался соблазнительнице, но тут рядом послышался шорох.
Мы обернулись и окаменели. В дверях стояла Вероника. Девушка была в комбинезончике – видимо, пришла работать в живой уголок. Расширенными глазами она пожирала нас, почти державших друг друга в объятиях.
Первой опомнилась Лыбедь.
– Это что такое? – воскликнула она, отпуская мою руку. – Тебя разве не учили хорошим манерам? Во-первых, когда входишь, надо стучать и уже потом спрашивать разрешения войти. И смирно ждать снаружи, когда разрешение будет даровано. А во-вторых, к учителям вообще нельзя заходить в их комнаты. Если что-то нужно, отправляйся в учительскую и спроси там. А насчет прочего – дождись уроков. Что ты здесь делаешь?
– Я… Я пришла в живой уголок и…
– Вот и отправляйся в живой уголок! Стой! – встрепенулась Лыбедь, когда Вероника попятилась. – А извиняться за тебя кто будет?
Девушка обратила на меня беспомощный взгляд. Она не просила поддержки – ей даже не нужно было доказательств того, что любить меня нельзя. Она просто молча укоряла…
– Вероника, – попытался я прийти ей на помощь, – ты бы в самом деле…
– Я стучала, – прошептала девушка еле слышно.
– Что-что?
– Я стучала! – повторила она громче. – А вот вы…
Стремительно развернувшись, она бегом бросилась прочь.
– Ну и дерзкие сейчас дети, – фыркнула Лыбедь, – с ума можно сойти! Ну, я с нею разберусь!..
– Не надо, – возразил я. – Девушка не виновата в том, что я не запираю двери. Кроме того, я сам разрешил ей приходить в живой уголок в свободное время. Я не думал, что она решит прийти именно сейчас! И мне кажется, что это событие не следует выносить на широкое обсуждение. Ведь тогда встанет вопрос – а что вы делали в моей комнате?
– Я? – трагически вскинула брови Лыбедь. – Я пришла, чтобы попросить вас подежурить с нашей группой.
– А девушка пришла, чтобы поработать в живом уголке, и, поскольку живой уголок заперт, решила зайти ко мне и взять ключ, – парировал я. – В самом деле, мы же взрослые люди и не станем поднимать шум из-за мелочей!
Но Лыбедь еще долго возмущалась, и я с трудом понимал, почему. Неужели она так расстроилась из-за того, что Вероника нас спугнула? Или ее больше возмутило то, что я встал на сторону девушки? Как бы то ни было, но несколько минут спустя она покинула мою комнату, все еще рассерженная.
Разумеется, я не пошел в ту ночь в патрулирование, остался в своей комнате и до полуночи листал журналы.
… Кстати, платок Вероника мне так и не вернула!
В ночь на понедельник наступила наша очередь дежурить по школе. Две предыдущие ночи прошли тихо. Патрульные ходили по лестницам и холлам жилых этажей, поднимались до учительской и башни Невеи и спускались в холл. Вместе с ними летали привидения. Говорили, что Прилежный Ученик по собственной инициативе проверил, все ли ученики спят в своих постелях. Он дважды сосчитал всех мальчишек и преподавателей-мужчин, помножил на число девочек и разделил на обитателей живого уголка, после чего отнял от полученного числа количество нежити. Он бы придумал еще что-нибудь со своими статистическими изысками, если бы мессир Леонард не сделал ему внушения. С тех пор Прилежный Ученик слегка поумерил свой пыл и ограничивался тем, что считал, все ли ученики спят в постели.
Ночь, когда пришла пора дежурить нам, обещала быть такой же спокойной. Перед началом новой недели всегда спится особенно сладко – организм словно предчувствует, что с утра придется погрузиться в дела, и стремится накопить сил. А вот вечером в пятницу и субботу можно расслабиться – ведь впереди выходные. В прошлом именно в эти дни в школе отлавливали полуночников.
Мы собрались возле учительской через несколько минут после отбоя. Дама Труда пришла первой и испуганно озиралась по сторонам. Оглядывались и Спурий с Лилитой – но явно больше для того, чтобы улучить минутку и уединиться. Прилежный Ученик возник передо мной с листом пергамента наперевес.
– Согласно моим записям, в данный момент все девятьсот одиннадцать учеников находятся на свои местах в спальнях, – прошептал он. – Прошлой ночь было отмечено триста пятнадцать случаев пробуждения для посещения туалета, двадцать четыре из-за приснившихся кошмаров и семеро зачитались книгами до полуночи. А также одиннадцать человек страдают бессонницей. Их имена…
– Нас не интересуют, – перебила его Берегиня, внезапно выступив из темноты.
Мы все ахнули, а Ученик стал более прозрачным. Боевой маг нарядилась в свободную темную рубаху и штаны, подвязанные внизу ремешками. Торс ее охватывала легкая кольчуга из крошечных колечек, голову украшала широкая налобная пластина, ноги были босы. За поясом болталось несколько ножей разной длины и формы, висели три мешочка, а в руках она держала длинную палку, с обоих концов увенчанную лезвиями. Длинный плащ наполовину скрадывал фигуру, поэтому я не видел, что еще она прячет.
– Это называется глефа. С секирой было бы удобнее, – пояснила Берегиня, заметив мой вопросительный взгляд. – Но глефа быстрее… Ну что, все готовы? Спурий, ты вперед. Нам нужен твой звериный нюх. А ты, – она смерила Прилежного Ученика взглядом, – следи за всеми. И чуть заметишь, что кто-то зашевелился, – сразу докладывай мне.
– Есть, – просиял тот и растаял в воздухе. По моему мнению, задача была невыполнимая – как одно привидение уследит за девятью сотнями мальчишек и девчонок? Но Прилежный Ученик сломя голову устремился на выполнение задания.
Спурий вздохнул, стащил через голову холщовую некрашеную рубаху и отдал ее Лилите. Потом, зачем-то отвернувшись от дамы Труды, разделся весь и утвердил нож в щели пола. Полнолуние миновало еще в прошлый четверг, и оборотню приходилось прикладывать дополнительные усилия для того, чтобы сменить облик. Убедившись, что нож стоит крепко, он разбежался и кувыркнулся через него. Прыжок показался мне растянутым, смазанным. Тело Спурия зависло воздухе, потом вспыхнуло – и на пол мягко приземлился крупный поджарый волк. Лилита вскрикнула.
– Сколько раз видела, как ты это делаешь – столько раз не могу смотреть спокойно! – произнесла она.
Так мы и двинулись в обход школы. Впереди, пригнув голову к полу, рысцой спешил Спурий. За ним обеими руками прижимая к себе его одежду, шла Лилита. За нею – я вместе с дамой Трудой. И замыкала шествие Берегиня. Она двигалась, пригнувшись и зыркая глазами по сторонам, и я радовался, что иду впереди. Один раз я оглянулся, и мне стало жутко – зрачки боевого мага горели огнем, словно у нежити, а скуластое лицо напоминало череп. Так могла выглядеть только богиня Смерти. Мне оставалось лишь искренне пожалеть нарушителей спокойствия, каковые могли нам встретиться.
Глава 12
Нам повезло. До самого утра мы не встретили никого, за исключением привидений, нескольких домовиков в компании брауни и двух кошек, которые жили в библиотеке, охраняя ее от мышей. Прилежный Ученик возникал несколько раз – докладывал, кто вставал в туалет. Берегиня внимательно выслушивала его доклады, потом поинтересовалась, кто вставал в прошлые две ночи, сопоставила что-то в уме, но с нами своими выводами не поделилась.
С утра нового дня я чувствовал себя невыспавшимся, сонным и безразличным ко всему. Мне редко случалось не спать ночью – новогоднее бдение на Йоль не в счет. Тем более что во время празднования можно при желании уйти пораньше и вздремнуть, но патрулирование закончилось в шесть утра, а в полшестого я обычно вставал, чтобы накормить обитателей живого уголка. Я всегда любил эти рассветные часы – я по природе «жаворонок», – но в это утро был готов возненавидеть свою работу.
На первом уроке у седьмого класса я задал самостоятельную работу по фэйри и просидел на кафедре, клюя носом. На втором уроке я немного пришел в себя, но все равно ученики заметили, что я не в своей тарелке. Это были четверокурсники. Они воспользовались моментом и принялись шептаться, перекидываться записками и списывать друг у друга и из учебников правильные ответы. Пришлось пригрозить, что выгоню народ из класса, а у нас в школе наказание за это строгое и следует немедленно – тот, кого удалили из аудитории, после уроков остается в ней еще на три часа и занимается по предмету дополнительно. Я в таких случаях давал в руки провинившемуся ученику метлу и совок и гнал на уборку клеток. Пару раз вынесут мусор за грифонами – сразу сделаются как шелковые.
Однако наказаниями делу не поможешь. Я едва дождался большой перемены и поспешил в башню, где находился медпункт и классы для занятий целительной магией, чтобы попросить у Невеи Виевны чего-нибудь возбуждающего. Впереди меня ждали еще два занятия, и я не хотел клевать носом еще и на них.
До башни Невеи добираться было сложнее, чем до любой другой. В нее вели сразу три лестницы, но заканчивались они на трех разных уровнях башни, не сообщавшихся между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61