Слова Ритуала звучали в гробовой тишине подземелья и камнями падали мне в сердце. Я не понимал и не старался вникнуть в смысл – каким-то особым чувством я знал, что запомню их на всю жизнь и произнесу второй раз, лишь когда буду передавать новому Хранителю. Но даже без этого знания я все равно не мог бы сосредоточиться на Ритуале. Передо мной были мои родители, которые бросили меня в двухлетнем возрасте, покончив с собой. Мне о многом хотелось поговорить с ними, а надо ограничиться одним-единственным вопросом. Как страшно и больно – задать родителям ВСЕГО ОДИН вопрос! И как трудно – выбрать один-единственный вопрос из сотен и сотен не заданных за всю жизнь!
…Странно – почему я думаю именно об этом, когда должен – о Ритуале и о том, как бы спасти Тайну от Белого Мигуна? Почему слова Черного Вэла не дают мне покоя? Ведь ясно же, каким должен быть вопрос. Ясно?
Мать смотрела на меня во все глаза. Смотрела так, словно знала – через несколько минут мы расстанемся навсегда. Но что мешало ей остаться со мной двадцать лет назад? Приговор? Страх? Гордость? Но им должны были сохранить жизнь. Почему они добровольно расстались с нею? И со мной? Ведь если бы не самоубийство, ничего бы этого не было! Они тоже меня предали. Они меня бросили!
– Почему? – закричал я, не дожидаясь, пока прозвучат последние слова Ритуала и настанет время Формулы. – Почему вы бросили меня двадцать лет назад? Почему допустили, чтобы я вырос у чужих людей? Почему вы так со мной обошлись? Почему?
– Максимилиан! – страшно закричал Белый Мигун.
Мать рванулась ко мне, таща отца за руку. Он замолчал, и я понял, что ПРОПУСТИЛ весь Ритуал.
– Мы не бросили тебя, Максимилиан! – услышал я ее крик. – Нас убил Мигун!
За моей спиной раздался сдавленный звук – не то стон, не то хрип. Но я не обернулся. Тот единственный вопрос, на который мне намекал Черный Вэл, был задан, и я внимал ответу.
– Мы ждали решения суда, – это заговорил мой отец. – Ночью пришел ОН. И спросил, совершил ли я уже Ритуал. Я знал о предстоящем помиловании и сказал, что нет. Тогда Мигун предложил совершить Ритуал прямо сейчас. Но я догадался, что он задумал, и отказался. И тогда он…
– Макс, сзади!
Крик матери опоздал – страшный удар, от которого у меня потемнело в глазах, отбросил меня к стене. Я откатился кубарем, упав на влажную от крови шкуру Искателя. Разъяренный Белый Мигун, еще более страшный оттого, что был в личине Даниила Мельхиора, навис надо мной, но за миг до того, как он обрушился на меня, перед ним выросла черная тень.
Черный Вэл закрыл меня собой, скрестив свои стилеты над головой.
– Макс, беги! – выкрикнул он, и молния из рук Мигуна ударила в образованный стилетами крест. – Беги!
Лишенный магии, он не имел шансов выстоять против черного мага, который недавно убил Искателя. И я побежал.
Голубые вспышки молний озаряли мне путь. Я проскочил первый зал с телом Эмиля и заметался, спеша выбрать один из трех выходов.
Возле центрального на полу лежала метла. Обычная школьная метла – на таких девчонки играли в мамбалет. Теперь понятно, как Вэл сюда попал так быстро! Не раздумывая, пока страх не сковал мои члены, я вскочил на нее, щелкнул тумблером и взмыл в воздух.
Но на первом же вираже я все-таки зажмурился от страха, и поэтому не знаю, обо что ударился головой, и потерял сознание.
Глава 17
– Он приходит в себя!
– Отойди, дай мне посмотреть!
– Еще чего не хватало! Уж ты насмотришься… Иди на других любуйся, сколько влезет, а этого не дам!
– И пожалуйста, больно надо!
Это были голоса мессира Леонарда и Невеи Виевны. Они ссорились, но так спокойно, что их пререкания звучали, как музыка. Я пошевелился.
– Что я говорил! Ты отошла, и он очнулся!
– Дай посмотреть!
– Уволю! Юноша столько пережил…
Я открыл глаза, и надо мной раздался восхищенный вздох облегчения. Мессир Леонард стоял на задних ногах, опираясь передними о край моей кровати. Я лежал на больничной койке. Из-за спины директора мне был виден ряд кроватей, две из которых были закрыты с боков ширмами. Невея Виевна маршировала между ними с раздраженным видом.
– С возвращением, – нелюбезно приветствовала она меня. – Я же говорила, что он очнется.
– Что со мной было? – прошептал я.
– Ты сильно ушибся, – ответил директор.
– Ударился головой. Были бы мозги – было бы сотрясение, – уточнила лихоманка.
– Что было ТАМ? – повторил я вопрос.
– Что бы ни было, все уже кончилось. Можешь не беспокоиться.
– Как я сюда попал?
– Тебя принес Черный Вэл. Он две ночи не отходил от твоей постели.
Мессир Леонард поймал мой недоуменный взгляд и пояснил: – Сегодня воскресенье, девять часов утра. Ты проспал больше суток.
– Там, в подземельях Башни Баньши, Белый Мигун, – вспомнил я. – И ученик Голда!
– Они уже здесь. – По знаку директора лихоманка отодвинула одну ширму, и я увидел белое лицо Даниила. – Ученик Голда с другой стороны. Он будет жить.
– Вы ничего не понимаете! Белый Мигун в теле Даниила Мельхиора!
– Я все знаю. – Мессир Леонард надавил мне копытами на плечи, заставляя лечь. – Черный Вэл мне все рассказал, и я тут же принял меры… Правда, ученику Мельхиору все равно придется встретиться с инквизиторами. С Мигуном не шутят. Но я лично просил их пощадить жизнь мальчика.
Хлопнула входная дверь. На пороге стоял Черный Вэл.
– Лорд Вэл! – покачал рогами директор. – отправил вас отдохнуть! Почему вы не у себя?
– Извините, – скривился тот, подходя, – я шел к себе, но это… Доставили только что утренней почтой письмо для лорда Мортона.
В руках у него был белый пергаментный конверт.
– Это от твоего деда, Максимилиан. – Черный Вэл подошел и приподнял подушку, помогая мне сесть повыше.
– От деда? – Я повертел конверт. – Но я…
– Ты не единственный Мортон в мире. – Вэл присел на соседнюю кровать. – У тебя есть дед, двоюродный дядя, родной дядя и кузина. И все они очень о тебе беспокоятся!
Я вскрыл конверт. С первых же строчек слова поплыли у меня перед глазами, потому что почерк был мне знаком. Тот самый…
«Дорогой мне внук, Максимилиан! Я очень рад, что ты с честью выдержал все испытания и достоин носить высокое имя Мортонов. Вот уже несколько лет я наблюдаю за тобой…»
Я сложил письмо и порвал его.
– Нет, – отрезал я под недоуменными взглядами мессира Леонарда и Черного Вэла, – он называет меня дорогим внуком, а сам столько лет не подавал о себе вестей! У меня были родственники, а жил я у чужих людей! Моя родня обо мне беспокоилась – и палец о палец не ударила, чтобы познакомиться!
– Это крайне неразумно, Максимилиан! – возразил директор.
– И у них были на то причины! – Черный Вэл собрал клочки бумаги, сложил их на прикроватной тумбочке и прочел отрывок:
«Когда твой отец покончил с собой в тюрьме, я был очень зол на него и сгоряча дал согласие на твое усыновление. У меня оставался младший сын, которого я надеялся женить и чей потомок должен был стать новым Хранителем. Четыре года спустя у твоего дяди родилась дочь. Других детей у него не было, и я вспомнил о тебе. Но твои новые родители увезли тебя в другой город, так что пришлось потратить время на поиски. Тебе к тому времени исполнилось двенадцать лет, и я решил, что не стоит ломать твою жизнь. Я встретился с семейством Граф, заявил на тебя права и договорился с ними, что в день твоего совершеннолетия сам открою тебе тайну твоего происхождения. Заодно надо было понять, каким человеком ты вырос, ибо быть Мортоном – особая миссия. Мой информатор внимательно следил за твоими успехами и докладывал мне и я рад, что мой единственный внук оказался настоящим человеком».
Против воли я дослушал письмо деда до конца.
– За мной следили? – спросил я, когда Вэл замолчал. – Кто?
– Я, – признался мессир Леонард. – А Вэл… то есть лорд Вэл пытался мне помогать.
– Я сразу заподозрил ученика Мельхиора, – объяснил тот, отводя взгляд. – И решил проверить. Мне, как бывшему сектанту, это не составило труда, хотя от моей магии инквизиторы не оставили ничего. А после урагана, когда ты повредил руки, я решил написать лорду Иерониму Мортону и предложил стать твоим охранником. Я обещал, что позабочусь о тебе, но лорд Мортон мне не поверил…
– И написал мне, чтобы я держался от вас подальше, – вспомнил я анонимное письмо.
– Но я все-таки следил за тобой. И когда вечером в пятницу ученица Корбут-Вайда прибежала ко мне и сказала, что ты пошел в подвалы, я сразу понял, что тебе грозит опасность. И, кажется, поспел вовремя.
– Вы спасли мне жизнь, – сказал я. – Спасибо. Я не думал, что вы…
– Лучше, чем кажусь? – криво усмехнулся Вэл. – Да уж…
– Правда, сперва я думал, что вы и Белый Мигун заодно…
– Так оно и было, – вздохнул Черный Вэл. – В секте я был нужен, а в мире магов… Маг без магии! Какая глупость! Я хотел пойти за Мигуном, чтобы мстить тем, кто отнял у меня магию. А потом услышал, что он убил Женни…
– Вы так сильно любили мою мать?
– Тогда любил ее – теперь люблю ее сына, – вздохнул Вэл.
– Вы рисковали из-за меня жизнью, – вспомнил я. – Как же вы выстояли против мага? Вы – без магии?
– Он скрутил Белого Мигуна так, что тот и пикнуть не мог, – с гордостью произнес мессир Леонард, вставая между нами. А я, признаться, успел забыть о присутствии директора! – И должен сказать, молодые люди, что такой высокой школы боевой магии я давно не видел. Берегиня может подтвердить.
– Боевой магии? – переспросил я. – Вэл? Неужели в вас проснулась магия? Но ведь вас же стерилизовали!..
Лорд– зелейник вдруг смутился, как мальчишка. А мессир Леонард потрепал его по колену.
– Мой юный друг, – назидательно молвил он, – магию нельзя «отрезать». Это не рука, нога или другая часть тела. Магия – это особое состояние души. Душа может спать, но потом она просыпается. Вы же знаете, Максимилиан, как проходит Посвящение в маги – соискатель должен рискнуть жизнью. И лорд Вэл встал на грань жизни и смерти – ради вас.
– Я прошел Посвящение вторично, – объяснил Черный Вэл.
– Да, так и было, – кивнул мессир Леонард. – И, скажу вам, молодые люди, я ужасно рад, что работаю с вами! Это прекрасно, что есть те, кто способен на самопожертвование ради друзей.
Черный Вэл смотрел на меня смущенно, и я улыбнулся ему и подмигнул. И он подмигнул мне в ответ.
– Вот будет сюрприз для инквизиторов, когда они узнают, что стерилизация обратима! – промолвил я.
– Будешь трепать языком – они узнают это очень скоро, – проворчала из своего угла Невея Виевна. – Они уже здесь!
Я только ахнул. А Вэл отвел взгляд.
– Более того, – проскрипел он, – толкутся в прихожей. Я проходил мимо них.
– Что им нужно?
– Наверное, ждут, когда ты придешь в себя.
Я чуть было не грохнулся в обморок. Инквизиторы хотят меня видеть! Больше всего на свете настоящий маг боится инквизиторов. И страшнее всего то, что мы сами в незапамятные времена организовали Инквизиторский Совет, Инквизиторский спецназ и Суд Инквизиции. И до сих пор позволяем инквизиторам следить за порядком в нашем мире.
И эти визитеры не заставили себя долго ждать. Невея Виевна выскользнула за дверь, с кем-то переговорила, и в больничную палату вошли трое.
На первый взгляд это были обычные люди в красных одеяниях свободного покроя. Бритые головы всех троих покрывали алые шапочки. Лица их были тоже обыкновенные, если бы не глаза – слегка навыкате, они смотрели не мигая, будто у змей. И еще – они никогда не улыбались. Сложив руки на груди, три инквизитора встали на пороге, оглядели палату и направились к нам, оттесняя от меня мессира Леонарда и Черного Вэла.
– Итак, это вы и есть, означенный Максимилиан Иероним лорд Мортон из рода Мортонов, – прозвучал бесцветный голос одного из них. – Сын Иеронима лорда Мортона тридцать шестого и внук Иеронима лорда Мортона тридцать пятого, Хранитель Тайны лордов Мортонов?
– Да.
– Мы представляем здесь Инквизиторский Совет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61