Меня вело нечто сильнее меня. Успеть найти мальчишек до того, как их нашла Закладная и…
С разбегу я вылетел в круглый зал и затормозил, в последний момент заметив на полу нечто белое. Откуда-то сверху сочился бледный свет, позволяя рассмотреть мрачные своды, низкий потолок, три черных провала боковых ходов – и тело в центре зала.
Крадучись, словно в каждой щели ждала засада, я подобрался ближе – и вскрикнул, падая на колени. Передо мной лежало тело Эмиля Голды!
Мальчик был обнажен, его торс, руки и ноги были разрисованы рунами. За запястья и щиколотки он был привязан к четырем железным костылям – к пятому тянулась цепочка от его шеи. Глаза мальчишки были распахнуты, в них застыло изумление. Мне показалось, что он не дышит.
Я ужасно боюсь трупов и еще недавно мог упасть в обморок при виде крови. Меня и сейчас трясло, но я понимал, что должен убедиться, жив Эмиль или уже мертв. На первый взгляд на теле не было повреждений, но тут было так темно…
Было темно – до того момента, когда я дотронулся до мальчишеской груди кончиками пальцев. Тут же с боков вспыхнул желтый свет, озаряя и сам зал, и нас с Эмилем, и огромную пентаграмму, в центре которой мы находились.
Я плохо учился в школе, когда мы проходили темные науки. Как раз в то время я простыл и был отослан домой, а экзамены сдавал по конспектам сводного брата Эраста. Да и билет мне достался… Короче говоря, я только по лежащему телу Эмиля и по крови, которой он был разрисован, догадался, что мы имеем дело с черной магией. И что это – ловушка, в которую я влез и сам захлопнул за собой дверцу.
Но руки мои опирались о тело Эмиля, и я услышал, как в груди у него еле-еле стучит сердце. Мальчишка был еще жив, но жизнь покидала его тело с каждой минутой. Дотянувшись, я закрыл ему глаза и попробовал снять петлю с его шеи.
– Как трогательно!
От страха руки мои дрогнули, и я отдернул их, пока окончательно не придушил Эмиля. Голос был абсолютно чужим. Я могу поклясться жизнью, что никогда прежде не слышал его даже во снах. И в то же время…
Сбоку послышались тяжелые уверенные шаги. Некто подошел и остановился на краю пентаграммы.
– Я давно ждал тебя, Максимилиан Мортон. Посмотри на меня!
Шея моя одеревенела, и голову я поворачивал очень долго, а когда наконец увидел…
У края пентаграммы стоял Даниил Мельхиор! Но лицо его! И глаза! И осанка! Это был он! И – не он!
– Я долго тебя искал, – улыбнулся он. – Почти двадцать лет. А теперь ты сам пришел ко мне!
– Кто ты?
– Твой отец бы догадался. Твоя мать тоже. И родители еще многих и многих, те, кто остался мне верен, несмотря ни на что.
– Белый Мигун?
Тонкие губы раздвинулись в улыбке:
– Белый Мигун.
– Но как?
– Ах, это! – Он оглядел себя. – Пришлось воспользоваться этим телом. Отец этого юного дарования пожертвовал ради моей свободы самым дорогим… Глупец, он думал, что мне нужна его жалкая жизнь! Мне нужно было новое тело, молодое, сильное. Тело, которое может привести меня куда угодно. Ведь главное – дух, а не оболочка, в которую он заключен. И я взял его сына. Йозеф пытался мне помешать. Пришлось его убрать, ибо родительская любовь пересилила в нем преданность мне. Когда Светлый Путь снова будет восстановлен, я запрещу своим последователям самим воспитывать своих детей. Пусть отдают их в общие группы и заботятся по жребию – сегодня один, завтра другой, чтобы и дети не привыкали ко взрослым. Одобряешь?
Я покачал головой. Я все еще стоял на коленях над телом Эмиля Голды. Мальчик был еще жив…
– Что ты с ним сделал? – выдавил я.
– С кем? – Брови Даниила Мельхиора изогнулись как-то по-новому. – С Даниилом?
– С ним. И с Эмилем.
– Оба будут жить – если я того захочу. Этот, – он подбородком кивнул на распростертое тело, – доказал свою преданность мне. Его служба мне больше не нужна, и я могу его отпустить. А тот, второй… Не твоего ума дело.
– Но как тебе это удалось?
– Переселение душ. Слышал о таком?
– А душа Даниила? Где она?
– Не твоего ума дело, – повторил Белый Мигун с раздражением. – И хватит болтать. Пошли!
Тело мое отчаянно захотело подчиниться, но я усилием воли заставил себя остаться на месте.
– Ах да, – Белый Мигун, казалось, не удивился моей непокорности, – посмотри у него под затылком.
Я послушно просунул руку под спутанные волосы Эмиля и нашарил там какую-то тряпочку. Это оказался мой платок! С пятнами моей крови! Тот самый, который взяла Вероника!
– Как? – ахнул я. – И она тоже?
– Не стоит думать о людях хуже, чем они есть на самом деле, – усмехнулся Мигун. – Я с ней не справился. Пришлось просто украсть сувенирчик. Ну, пошли!
Теперь мне было понятно, почему Вероника последние дни была сама не своя. Даниил просил у нее мой платок, и она, сама наводившая на этот клочок материи любовные чары, заподозрила неладное. Белый Мигун пытался действовать силой, но девушка устояла. И тогда платок пропал. Когда – до того, как Вероника согласилась снять с меня любовное заклятие или позже, – значения уже не имело. Я встал и направился за Белым Мигуном в один из темных проходов. Странно, я был совершенно свободен, мог дотронуться до амулета и произнести какое угодно заклинание, мог просто повернуться и уйти, но шел за странным существом, как на привязи. Видимо, точно так же он завладел в свое время разумом Спурия – и тот напал на меня, подчиняясь велению тела, а не разума. Но почему Даниил-Мигун позволил мне увидеть и узнать себя? Неужели он хочет меня убить?
– Я сейчас умру? – Язык еще повиновался мне.
Мальчик – или тот, кто выглядел, как мальчик – даже не повернул головы.
– Возможно. Позже. Но пока ты нужен мне живым.
– Из-за Тайны? – догадался я.
Коридор закончился в еще одном зале. Вдоль стен по периметру были расставлены свечи – все витые, черномагические. Воздух буквально был нашпигован магией – от нее даже стены искрили и потрескивали. Еще одна пентаграмма была начерчена на полу. В середине ее стояло большое зеркало. Я узнал его сразу – именно оно недавно невесть каким образом оказалось в рекреации девушек-старшеклассниц. И именно в нем я видел своих родителей и чуть было не разглядел лицо… теперь я знаю – лицо Даниила– Мигуна.
Мы подошли. Отразились. Мы – это я и Белый Мигун. Да-да, именно Белый Мигун, а не Даниил Мельхиор. Мальчик стоял рядом со мной, но в зеркале отражался среднего роста плотного сложения мужчина лет шестидесяти, с огромной залысиной и длинными седыми волосами, лежащими на покатых плечах. У него был крупный мясистый нос, полные губы и кустистые изломанные брови. В зеркале он был совершенно обнажен, и его покрытое редкой растительностью тело вызывало во мне отвращение своей бледностью и дряблостью кожи.
– М-да, – промолвил он, – над этим придется еще поработать. Неприятно будет проколоться на такой мелочи.
– Как же вы раньше-то…
– Раньше я скрывался. Это очень трудно – постоянно себя контролировать… Но хватит! Кто это там?
Я и сам уже услышал быстрые шаги. В конце коридора показалась темная фигура. К нам кто-то бежал, но Мигун не спешил сражаться с пришельцем.
– Учитель? – послышался знакомый голос. – Это вы?
Я узнал Черного Вэла. Лорд-зелейник был одет кое-как – бриджи, сапоги, мантия на голое тело, – его бледное лицо было искажено. Даже не взглянув на меня, он рухнул перед Мигуном на колени.
– Я знал! Я знал, что это вы! – воскликнул он непередаваемым тоном. – Я сразу почувствовал ваше возвращение! И я хотел быть вам полезен. Но вы прятались от меня в личине этого мальчишки. Вы не доверяли мне! Почему? Вы же знаете, что я все для вас сделаю! Я бы привел к вам этого, – небрежный кивок в мою сторону, – в любой день и час. Я бы сделал его вашим рабом! Я бы завербовал для вас сотни новых сторонников! Но вы мне не доверяли! Почему? Чем я провинился?
– Ты веришь мне?
– Да!
– Тогда не спрашивай меня ни о чем! – И Даниил-Мигун положил ладонь на голову Черного Вэла. Лицо зелейника озарилось такой светлой и счастливой улыбкой, что мне стало страшно и тоскливо. Я был один, среди врагов, предан и брошен на произвол судьбы.
– А теперь займемся делом! Максимилиан Мортон! Повернись к зеркалу!
Я оглянулся – и ахнул. За стеклом больше не было нас троих. Да и самого стекла больше не было. Там пылал огонь, и по ту сторону языков пламени, держась за руки, стояли мужчина моих лет и девушка со светлыми волосами. Даже сейчас я легко узнал их, хотя видел всего один раз в жизни.
Это были мои родители. Они ничего не говорили, не двигались – они просто смотрели на меня. Отец был спокоен, а мать вся трепетала. Она была беременна, и я вдруг ясно понял, что это – мой нерожденный брат.
– Рад? – прозвучал за спиной голос Мигуна, и я увидел, как мои родители вздрогнули. Отец крепче стиснул ладонь матери, она обняла свободной рукой выпуклый живот. – Мне стоило большого труда вызвать их сюда. Догадываешься, в честь чего эта встреча.
– Тайна лордов Мортонов? – сказал я.
– Ты умен, Максимилиан. Я знаю – ты не Хранитель Тайны, твой отец почему-то не рискнул доверить ее младенцу. И это большая потеря для мира магов. Представляю, какой начнется хаос, когда все узнают, что Тайны больше нет!.. Это будет покруче конца света. Но у тебя есть шанс – ты можешь сейчас провести Ритуал и забрать Тайну у своего отца. Здесь и сейчас он не посмеет тебе отказать.
Я во все глаза смотрел на родителей. Отец еле заметно покачал головой. Он запрещал… или пытался запретить мне что-то. Мать разве что не приплясывала на месте. Мой отец был Хранителем Тайны, которую нельзя доверить ушам постороннего. А сейчас таким посторонним был не кто-нибудь, а сам Белый Мигун. И я знал, что Ритуал будет пройден – дух, заключенный в зеркало, не может отказать тому, кто его изловил.
– Это вам даром не пройдет, – с трудом вымолвил я. – Искатель найдет вас и тогда…
– Искатель? Посмотри сюда!
Я обернулся. В углу у стены лежало то, что еще недавно было огромным черным псом. Шкура, снятая кое-как, с ошметками плоти. И я понял, чьей кровью были намалеваны пентаграмма и руны на теле Эмиля Голды.
– Зверек оказался тут очень вовремя, – сказал Даниил-Мигун. – Мне нужна была кровь.
– Зачем? – ощетинился я. Не потому, что желал потянуть время – просто не могу я не реагировать на упоминания о магических животных!
– Мне нужна была кровь, – повторил Даниил-Мигун. – Кровь волшебного существа, чтобы моя магия вступила в силу. Сначала была Арысь – но мне помешал Спурий. Да и образцы ее крови не подошли… Потом настал черед твоих зверей из живого уголка. Я хотел устроить кровопускание драконам или кому-либо еще, но драконы вырвались, а остальные тоже не подходили. И когда пришел Искатель, я понял, что инквизиторы сами дали мне в руки оружие – это существо РОЖДЕНО с помощью магии и подошло как нельзя лучше.
Я попятился от этого страшного человека – и тяжелые руки легли мне на плечи. Руки Черного Вэла.
– У нас мало времени, – твердо сказал он. – Не бойся – это не больно.
– Да-да, начнем! – Белый Мигун потирал руки.
Вокруг вспыхнули прежде невидимые черные свечи – мы оказались в кольце зловещего огня. На полу под нашими ногами проступили руны.
– Запомни… – Черный Вэл подтолкнул меня к зеркалу и поставил перед стеклом, удерживая за плечи. Из его сильных рук я не смог бы вырваться, даже если бы был полностью свободен. – Запомни – ты можешь задать всего один вопрос. Всего один-единственный, но самый важный. Второго случая не будет, поэтому хорошенько подумай, О ЧЕМ ты хочешь спросить своих родителей. Вопрос должен быть САМЫМ ВАЖНЫМ для тебя. Понял? Самым важным! И только одним!
– Отойди! – прикрикнул на него Мигун. – Будешь подслушивать – убью!
– Конечно, учитель! – Черный Вэл кивнул ему и последний раз наклонился к моему уху: – Только один вопрос. Второго просто не будет, как ни старайся!
Я встал перед зеркалом, и мой отец начал говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61