Мне уже доводилось испытывать это странное ощущение. В Сен-Мало или в Каркассоне, зимой, в мертвый сезон, когда холод выгоняет даже самых упорных туристов. А город остается. Без людей, но со своей собственной душой. Теперь у него есть только это. Сам город. Улицы и переулки, образованные рядами домов. Ставни закрыты, словно глаза, которым захотелось отдохнуть. Запертые двери, чтобы жилище помолчало. Все те же фасады, те же тротуары, те же булыжные мостовые. Но вид совершенно другой.
Спокойный и пугающий одновременно.
– Я подожду вас в машине, – предложила журналистка.
Я вышел, огляделся по сторонам и, сунув руки в карманы, направился к дому священника. Голова у меня была втянута в плечи, взгляд бегающий – я походил на плохого детектива из плохого полицейского фильма.
У дома я снова огляделся и, не увидев звонка, постучал в дверь.
Никто не откликнулся. Я вновь постучал, на сей раз сильнее. По-прежнему тишина. Сделав шаг назад, я задрал голову, чтобы посмотреть на второй этаж. Похоже, ни одна лампа там не горела, на это ни о чем не говорило, было еще светло. Простояв минуты две и не получив никакого ответа, я пришел к заключению, что дом пуст.
Я повернул голову к машине Софи. Встретил ее взгляд в зеркале заднего вида. Я пожал плечами и развел руками в знак своего бессилия.
Журналистка вышла из машины и быстро подошла ко мне.
– Никого нет, – объяснил я.
Софи протянула руку к двери и попыталась повернуть ручку. Дверь передо мной распахнулась.
Я смотрел на нее с изумлением.
– Надеюсь, мы не собираемся входить? – возмутился я.
– Тихо! Всего на секунду. Просто осмотримся и тут же уйдем! – решительно сказала она, переступив порог.
Я хотел возразить, но журналистка уже была в доме. Проклиная все на свете, я обернулся, чтобы посмотреть, не видит ли нас кто-нибудь, потом бесшумно вошел в дом и осторожно прикрыл за собой дверь.
– Вы совсем с ума сошли! – прошипел я, хватая Софи за плечи.
– А что такого? Дверь была открыта.
– Какое это имеет значение? Мы не имеем права входить в чужой дом!
– Не будьте таким старомодным! – рассмеялась она, стряхнув мои руки. – За дело, нам нужно торопиться.
Устремившись в гостиную, она начала открывать ящики стола. Я не верил своим глазам.
– Софи! – повторил я, повысив голос. – Я так не согласен!
– Послушайте, – живо возразила она, бросив на меня свирепый взгляд, – этот священник что-то скрывает, и я намерена выяснить, в чем тут дело. Вы либо будете помогать мне, либо выйдете вон.
Она на мгновение застыла, не сводя с меня глаз, потом повернулась на каблуках и вновь приступила к обыску.
Я был ошеломлен. Но тут мне пришла в голову мысль, что вдвоем мы управимся быстрее и, следовательно, быстрее уйдем отсюда. Я вздохнул и тоже начал обыскивать комнату.
Мы открыли все ящики, все шкафы на первом этаже. Ничто не привлекло нашего внимания. Все было покрыто пылью. Старые издания Библии, старые газеты, старые книги, старые диски с духовной музыкой…
Софи ринулась к лестнице, я последовал за ней на второй этаж. На площадку выходили три двери, все они были закрыты. Софи вопросительно взглянула на меня. Я пожал плечами.
Софи толкнула первую дверь слева. Это была ванная комната. Тут же закрыв ее, журналистка перешла ко второй двери. Тем временем я подошел к окну, стараясь разглядеть сквозь ставни, не идет ли кто-нибудь по улице.
Я услышал звук шагов. Стучали шпильки. Молодая женщина. Я затаил дыхание. Она прошла мимо дома священника не останавливаясь, по направлению к другому концу улицы.
Софи приоткрыла вторую дверь. Я повернулся и увидел над ее плечом темную комнату с закрытыми ставнями. Вероятно, здесь жила прислуга. Ничего особенного в ней не было, какие-то безделушки, несколько фотографий, женская одежда, распятие над кроватью, высушенная оливковая ветвь воткнута за спину Христа.
Наклонившись, Софи заглянула под кровать и вышла из комнаты.
В это мгновение с первого этажа послышался какой-то шум. Вытаращив глаза, Софи застыла передо мной.
Три удара. Во входную дверь. Потом еще три. Пауза. Потом женский голос позвал:
– Мсье кюре? Вы дома?
Эхо ее голоса отозвалось на втором этаже. Мы по-прежнему не шевелились.
Входная дверь медленно, со скрипом отворилась.
Я в ужасе схватил Софи за руку.
– Мсье кюре? – настойчиво повторила женщина.
Было слышно, как она ходит внизу.
– Есть здесь кто-нибудь?
Потом она пробормотала что-то по поводу открытого настежь дома и вышла, хлопнув за собой дверью. Я услышал ее удаляющиеся шаги на улице.
Софи испустила вздох облегчения. Лоб у меня покрылся испариной. Я смахнул капли пота рукавом и прошептал:
– Уходим?
– Подождите! – ответила она. – Еще одна комната осталась.
Подойдя к третьей двери, она повернула ручку. Раздался металлический скрежет. Дверь была заперта на ключ.
– Черт! – вскричала журналистка.
– Вы что же, не умеете взламывать двери? – насмешливо спросил я.
– Я журналистка, а не грабитель, – парировала она, скорчив гримасу.
– Неужели?
Она стала осматривать площадку в надежде отыскать ключ. Провела рукой по верхней плоскости стенного шкафа, пробежалась пальцами по карнизу у самого потолка. Но ничего не нашла. Ключа здесь не было.
Софи выругалась. Потом бросила на меня нетерпеливый взгляд:
– Взломаем дверь?
Я фыркнул:
– Вы совсем сбрендили? Вы же сами сказали, что мы не грабители! Пошли отсюда!
Она уступила неохотно и двинулась следом за мной вниз по лестнице. Мы спустились на первый этаж, и я уже взялся за ручку входной двери, когда Софи окликнула меня:
– Подождите! Видите маленький секретер под лестницей? Мы его не обыскали.
– Только быстро, – попросил я, не в силах сопротивляться ее напору.
Она открыла дверцу секретера и стала осматривать его содержимое.
– Здесь письмо вашего отца! – внезапно вскрикнула она.
Положив конверт в карман, она бросила последний взгляд внутрь и вслед за мной подошла к двери.
Я глубоко вздохнул:
– Ну что, закончили? Надеюсь, на улице никого нет.
Она с улыбкой кивнула.
Я открыл дверь и высунул голову наружу. Путь был свободен. Я махнул Софи рукой, и мы побежали к машине.
Усевшись за руль, Софи взглянула на меня и прыснула.
– Ограбить дом священника! – взорвался я. – Мне стыдно за нас!
– Не надо преувеличивать, Дамьен, мы взяли всего лишь одно письмо!
Машина тронулась с места, и в этот самый момент я заметил фигуру священника в зеркальце заднего вида.
Я мгновенно сполз с кресла на пол, чтобы меня не было видно.
– Вот он! – прошептал я.
Софи осторожно вывела машину с площади в переулок.
– Что вы со мной делаете! – жалобно сказал я, вновь заняв свое место в кресле, когда мы выехали из города.
– Это захватывающе, правда? И на сегодня это еще не все, вечером мы осмотрим то, что осталось от дома вашего отца. Надеюсь, вы не забыли?
– Боюсь, там будет еще хуже!
Но она была права. Это оказалось захватывающим. В гораздо большей степени, чем я мог вообразить. Во всяком случае, это было куда более захватывающе, чем писать сценарии для нью-йоркского телевидения.
Через несколько минут мы подъехали к ее дому, и она устремилась к письменному столу, чтобы вскрыть конверт.
Перед тем как прочесть письмо, она повернулась ко мне:
– Вы разрешите? Все-таки это письмо вашего отца. Возможно, вы хотите сами…
– Нет-нет, – поспешно сказал я. – Читайте! Но только вслух.
Она развернула листок, положила его на стол и начала читать.
Преподобный отец,
Благодарю вас за последние письма.
Я очень признателен вам за то, что вы так ревностно и добросовестно отнеслись к этому делу. Благодаря вам мы сумели благополучно и к обоюдному удовлетворению завершить нашу сделку. Дом восхитителен, а первое знакомство с Гордом доставило мне подлинное наслаждение, просто очаровало меня. Хоть я и считал себя убежденным парижанином – правда, весьма изменившимся за последнее время, – только в вашем прелестном городке смогу я обрести спокойствие и безмятежность без малейшего привкуса скуки.
Как я уже обещал вам, вы непременно узнаете все, что мне удастся открыть. Мои изыскания основаны на записной книжке Шагала, которую я нашел в Париже у одного антиквара. В ней упоминаются документы, имеющие отношение к Дюреру и будто бы спрятанные Шагалом в этом домике. Я знаю, что вы не особенно в это верите, но, поскольку мэтр наивных чудес, сновидений и предчувствий сам продал вам свой дом, а вы ничего не обнаружили, это может означать, что бумаги по-прежнему лежат в каком-нибудь тайнике. Ведь в записках художника сказано, что перед отъездом он все оставил как есть. Я преклоняюсь перед жизнью и творчеством Шагала: вся эта история для меня – идеальный предлог, чтобы немного (и вполне заслуженно!) отдохнуть в Горде!
Еще раз повторю свое обещание: я буду держать в курсе и вас, и музей Горда обо всем, что касается моих вероятных открытий. Если бы я мог тем или иным образом оказать помощь муниципалитету или вашему приходу, мне бы это доставило истинное удовольствие.
Примите, святой отец, уверения в моем глубоком почтении.
Завершив чтение, Софи вложила листок в конверт.
– Интересно, – просто сказала она.
– Как он почтителен! Можно подумать, один из самых усердных прихожан, а ведь он в церковь даже не заглядывал!
Софи возвела глаза к небу.
– Да не в этом дело! Интересно другое: теперь мы знаем, какая связь между Шагалом и всем остальным. Именно Шагал вывел вашего отца на след Дюрера.
– Да. Это удивительно.
– И поэтому он купил дом.
– И похоже, нашел то, что искал.
– Рукопись Дюрера.
– Чего я не понимаю, так это поведения священника. Судя по всему, у него были превосходные отношения с отцом…
– Да, но это письмо пришло до того, как ваш отец нашел рукопись. Возможно, дело осложнилось, когда ему удалось что-то открыть.
– Наверное. В любом случае священник знает гораздо больше, чем говорит!
В этот момент значок IRC внизу экрана замигал, компьютер забибикал. Сфинкс вернулся на линию.
Софи ринулась к монитору и открыла диалоговое окно.
– Привет, Хейгомейер. Вы получили мой файл?
– Да. Завтра я передам вашу фотографию другу, который занимает важный пост в «Либерасьон». Я буду держать вас в курсе. А у вас есть что-нибудь новенькое?
– О, да!
– ???
– Я посетил очень странный сервер, принадлежащий Ватикану. Кибер-католикам надо еще многому учиться в сфере информационной безопасности.
– Как знать? В конечном счете вы же и просветите их!
– Почему нет? В конце 90-х меня подловили на одной глупости. Мне еще восемнадцати не было. DST предложила мне сделку: или я даю им уроки, или иду под суд!
– Невероятно! И что же?
– Я согласился показать им несколько трюков… Но не волнуйтесь, я раскрыл далеко не все карты!
– Забавно… Ну, что там с «Акта Фидеи»?
– Так вот, я нашел сервер, зарегистрированный обществом под названием «Инадекса». Возможно, это ширма. Но что любопытно, названия «Акта Фидеи» и «Опус Деи» фигурируют во многих документах. После нескольких бесплодных заходов я вышел прямо на устав «Акта Фидеи».
– Превосходно!
– Да, тем более что там вы найдете адреса их официальных резиденций в Риме, Вашингтоне и Париже, где они расположились как раз под прикрытием «Инадексы». И еще – гремите, барабаны! – полный список всех членов организационного совета за последние пять лет!
– Сфинкс, вы гений!
– Подождите, это еще не все. Я позволил себе взглянуть на этот список и, посредством перекрестных ссылок, обнаружил много интересного о членах этого организационного совета.
– Да?
– Из пятнадцати высших должностных лиц, фигурирующих в списке, восемь состоят в «Опус Деи», а еще двое – в Конгрегации вероучения!
– Невероятно!
– Ага! Вы снова поймали крупную рыбу, дорогая моя… Файл прислать?
– А как же!
– О'кей. Держите меня курсе, мне становится интересно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49