– Большое спасибо, – ответил я, направляясь к антресолям.
Я шел быстро, поглядывая направо и налево, присматриваясь к другим посетителям, стараясь предугадать любое подозрительное движение. Однако, похоже, никто не обращал на меня внимания. Ощущение, что за мной следят, постепенно исчезало.
Поднявшись по лестнице, я вошел в небольшую комнату и с облегчением убедился, что там никого нет. На двух длинных столах стояло несколько проекторов, и я выбрал самый удаленный от двери.
Мне не сразу удалось включить его. Наконец я вставил микрофильм в прорезь. На белом экране появился длинный рукописный текст. Страницы возникали одна за другой, словно на наборной доске печатника. При малейшем неловком движении изображение менялось – мне нужно было приноровиться, чтобы увеличить тот или иной фрагмент текста. Я медленно перемотал микрофильм назад – до страницы с римской цифрой «один».
Тут я и увидел название микрофильма: «Убежище ассаев». Я с любопытством начал читать текст. Написан он был в псевдорепортерском стиле, но с явными потугами на изысканность, что для рукописи выглядело удивительным. Автор нигде не был упомянут, ничего не говорилось и о том, при каких обстоятельствах появился этот текст. Но очень скоро меня захватило его содержание. Затем я понял, что связь с нашей историей имеется, хотя, в чем она состоит, мне было еще неясно.
«…Иудейская пустыня тянется вдоль берегов Мертвого моря. Солнце раскаляет там камни уже в десять часов утра. У подножия скалы прячется монастырь, который устоял под натиском и людей, и времени. Неужели ни одному пришельцу из Европы, ни одному кочевнику из глубин пустыни не удалось пока осквернить это место? Неужели монахи, живущие в этом унылом краю, являются прямыми потомками секты ассаев, маргинальной религиозной общины, современной Иисусу?…»
Я нетерпеливо пропускал отдельные строки, чтобы понять содержание текста в целом, а уж потом углубиться в детали. Автор облекал свою историю в таинственные фразы, напомнившие мне речи отца в пересказе Софи:
«…Похоже, ни один из бедуинов даже и не пытался сорвать таинственный покров с судьбы этих духовных диссидентов, укрывшихся в пещерах! Затворники пустыни…
О да! Две тысячи лет ассаи не сдавали своих позиций. Они сохранили верность расколу, отделившему их от других течений иудаизма, удалившись в самые знойные части Палестины – бывшее царство Иудея, где ныне есть только пустыня, каньоны, скалы и аскеты.
«Обратитесь, ибо близится уже Царствие Небесное», – провозгласил здесь Иоанн Креститель».
Дальше в микрофильме приводились мнения историков, считавших, что эта община исчезла:
«…Однако в семидесятом году после Рождества Христова, в эпоху разрушения Иерусалимского храма и за три года до падения Массады, отшельники этого бесплодного края были истреблены, а убежище их стерто с лица земли. Все в это верили…»
История резни рассказывалась в деталях. Я пропустил еще несколько абзацев. Я чувствовал, что автор приближается к главной теме своего повествования. В самом тоне его фраз и даже в почерке угадывалось нарастающее возбуждение. Стиль выдавал стремление убедить читателя в том, что сейчас ему поведают нечто чрезвычайно важное. И вот он сообщает, что в монастыре, укрывшемся в горах Иудейской пустыни, по-прежнему живут прямые потомки этих странных ассаев. В наши дни. Почти два тысячелетия спустя. Я начинал понимать, как это может быть связано с нашей историей…
В этот момент дверь в комнату внезапно распахнулась. Я вздрогнул всем телом, и микрофильм, выскользнув из прорези, упал на деревянный стол. Обернувшись, я увидел человека лет тридцати, который вошел с микрофильмом в руках. Черного плаща моих друзей из «Акта Фидеи» на нем не было, но его физиономия кровожадного мафиози отнюдь не внушала мне доверия. Хотя, возможно, в игру опять включилась моя паранойя.
– Добрый день, – сказал он, усаживаясь и включив стоявший перед ним проектор.
Я ответил улыбкой и взял микрофильм со стола. Я уже собирался вставить его в прорезь под лампой, но тут голос нового посетителя вновь заставил меня вздрогнуть.
– Чего только не найдешь в этих микрофильмах, с ума можно сойти, верно? – сказал он, не взглянув на меня.
Была ли то моя чрезмерная подозрительность или он в самом деле на что-то намекал? Я знал, на что способны наши враги, и решил не искушать судьбу.
– Да, с ума можно сойти, – не слишком искренне отозвался я, поднявшись с места.
Я сунул микрофильм в коробочку и не раздумывая устремился к выходу. Оглянуться я не посмел и сразу пошел к лестнице. Дежурная по-прежнему сидела за окошком. Я быстрым шагом направился к ней.
– Вы уже закончили? – спросила она, подняв очки на лоб.
– Хм, да.
Я быстро взглянул в сторону галереи. Дверь маленькой комнаты была закрыта. Однако незнакомец вполне мог выйти, пока я спускался по лестнице. Возможно, он дожидался меня в зале.
– Один маленький вопрос, – сказал я, наклонившись к окошку. – Вы не могли бы посмотреть, кто отдал этот микрофильм в Национальную библиотеку?
– Конечно.
Она сделала запрос компьютеру. Руки у меня стали липкими, а в ботинки словно заползли муравьи.
– Некий Кристиан Борелла. Десять лет назад.
– У вас имеются его координаты? – спросил я.
– Увы, нет. Мне очень жаль.
– Это не так уж важно. Спасибо и до свиданья.
Она кивнула и вернулась к своей работе. Я обливался потом и, направляясь к выходу, не мог избавиться от тревожного чувства. Не столкнусь ли я с этим незнакомцем? Придется ли мне снова спасаться бегством? И хватит ли у меня сил?
Озираясь по сторонам, я осторожно вышел из читального зала. Незнакомца нигде не было видно. Я улыбнулся при мысли, что проявил излишнюю торопливость, но полностью успокоиться все еще не мог. Особенно же неприятно было то, что я не прочел текст до конца.
Я пересек длинный коридор библиотеки и подошел к дверям. Похоже, никакой слежки за мной не было. Но я решил не задерживаться здесь. Оказавшись на улице, я взял такси и пришел в себя только через несколько минут, когда окончательно убедился, что никто меня не преследует.
К авеню Турвиль мы подъехали в полдень, по боковой дорожке. Передо мной был белый фасад отеля. Я расплатился с таксистом и устремился внутрь. Мне не терпелось рассказать Софи о своем маленьком приключении и узнать, что она успела перевести.
Но тут меня окликнула стоявшая за стойкой женщина:
– Мсье!
Я с удивлением обернулся. Обычно, когда вас окликают из-за стойки портье, это означает, что вам хотят передать послание. Однако я полагал, что никто не знает о моем пребывании здесь. Кроме Софи. А Софи должна быть наверху, в нашем номере…
– Мсье, – сказала молодая женщина со смущенной улыбкой. – Ваша жена ушла полчаса назад и просила меня передать вам эту записку.
Я схватил сложенный вдвое листок бумаги и прочел записку тут же, у стойки.
«Дамьен – пришлось сменить отель – вещи наши взяла – не расплатилась по счету – встретимся в 14 часов перед зданием, где работает тот, кому служат люди из моего любимого фильма».
Я прочел записку дважды, желая убедиться, что не сплю наяву, и еще потому, что последняя фраза выглядела совершенно непонятной. Она походила на какое-то анонимное письмо из старого шпионского фильма. Но я знал, что здесь все серьезно. Мне больше не нужны были доказательства того, что нам с Софи постоянно угрожает опасность. Вот только о каком здании она говорит?
Я на мгновение задумался и наконец понял. Тот, кому служат. Алан Дж. Пакула. «Вся президентская рать». Ее любимый фильм. Сомнений не оставалось. Она имела в виду Елисейский дворец. Мы должны встретиться в четырнадцать часов у Елисейского дворца. Не так уж и сложно. Но меня удивило, что она зашифровала место встречи.
Означало ли это, что нас выследили? Вполне правдоподобная гипотеза, ведь и сама Софи говорила, что нам следует сменить отель. Оставалось надеяться, что мы не опоздали…
– Номер пуст? – спросил я женщину за стойкой, сложив записку и сунув ее в карман.
– Да, мсье. Вот кредитная карточка вашей жены. Она настояла на том, чтобы оставить ее в залог. На самом деле в этом не было никакой необходимости…
Я с улыбкой взял карточку Софи, польщенный тем, что она выдала себя за мою жену.
– Вы можете дать мне счет? – спросил я, доставая бумажник. – Я хочу расплатиться немедленно, мне нужно уйти.
– Конечно, мсье. Кроме того, тут два пакета для вас, их принесли из магазина.
Я узнал купленные мною вещи. Поспешно заплатил по счету и поднял пакеты с одеждой.
Я вполне мог пообедать до таинственного свидания с Софи, но благоразумие подсказывало мне, что в этом квартале лучше было не светиться, поэтому я снова взял такси, чтобы добраться до Елисейского дворца.
Вышел я на Елисейских полях и наскоро пообедал в «Планете Голливуд» – не ради удовольствия, а из соображений безопасности. Здесь царил полумрак и постоянно толпился народ – среди посетителей легко было затеряться. Еще один турист пришел поглазеть на всевозможные аксессуары и костюмы кинематографических звезд. Окон нет, искусственный свет розовых и голубых неоновых ламп, кричащие цвета – высмотреть здесь кого-нибудь было бы очень трудно. Впрочем, американские блюда я съел не без удовольствия и без чего-то два вышел на Елисейские поля.
Поднимавшиеся к площади Звезды шли навстречу тем, кто спускался к площади Согласия, – словно два муравьиных войска, не желавшие замечать друг друга. Середина дня, а столько народу. В мае тут всегда много народу. Хорошенькие девушки, что всегда приятно, согнувшиеся под тяжестью «никонов» японцы, прогуливающие школу подростки, озабоченные репортеры, уличные артисты, развлекающие туристов на террасах бесчисленных кафе, охранники со скрещенными на груди руками у дорогих магазинов и банков, бродяги, фараоны, собачонки – совсем другой Париж, но все же Париж.
На подходе к площади Клемансо зевак стало меньше, а деревьев больше. Справа я заметил изящный памятник де Голлю: генерал шел решительным шагом, выпятив грудь и опустив руки по бокам. Еще одно новшество, появившееся за время моего отсутствия. Я свернул налево, на авеню Мариньи, и вскоре вышел наконец на улицу Фобур-Сент-Оноре, к хорошо охраняемой ограде президентского дворца. Французский флаг парил над высоким сводчатым входом, каменная Марианна, казалось, с осуждением взирала на меня.
Я не был уверен, что смогу остаться незамеченным, прогуливаясь с двумя громадными пакетами в руках, и стоявшие у входа в Елисейский дворец гвардейцы посматривали на меня довольно странно. К счастью, мне не пришлось долго ждать.
Через несколько минут у противоположного тротуара остановился «Нью-Битл», и я увидел за стеклом лицо Софи. Она дала мне знак сесть в машину. Я перешел улицу, бросил пакеты на заднее сиденье и устроился рядом с журналисткой.
– Что случилось с вашей «Ауди»? – удивленно спросил я, любуясь безупречным интерьером «Фольксвагена».
– Я предпочла взять машину напрокат. Мы не должны привлекать к себе внимания…
– Ага, «Нью-Битл» просто создан для этого, такая скромная машина! Положительно, у вас страсть к немецким автомобилям! Ну ладно, что это за истории со сменой отеля и тайным свиданием?
– Сфинкс сегодня утром прислал мне письмо с известием, что в мой ноутбук кто-то залез, – объяснила Софи, трогая машину с места. – По его мнению, в моем жестком диске покопались на расстоянии. И сделавший это сумел также определить место выхода в сеть, что, по словам того же Сфинкса, дано не каждому… Он не мог точно определить, связано ли это с нашими исследованиями, но я сказала себе, что нам лучше не дожидаться подтверждения, слинять как можно быстрее и больше не использовать мой ноутбук для поисков в Интернете!
– Это какое-то безумие!
– Вы попали в самую точку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49