Так взмывают к звездам юные ведьмы.
Далеко внизу под ногами Маргариты, простирался город, освещенный мириадами огней. Над Красной площадью поднимался светящийся купол, словно крышка прозрачной шкатулки, хранящей сокровища - узорчатые главы Василия Блаженного, золотые маковки соборов, увенчанные звездами башни Кремля. Во все стороны разбегались гирлянды фонарей, где голубоватого, где розового свечения. А прямо под Маргаритой, делающей плавный круг над центром, вздымалась сияющая шапка Храма. Белая громада собора встревожила Маргариту. Вспомнив о грозящей ему опасности, она круто развернулась и понеслась на юг.
Облака временами были совсем близко. Тяжелые, насыщенные влагой, они плыли с севера, обдавая лежащий внизу город холодным, хлестким дождем. Но ни холода, ни дождя Маргарита не ощущала. Лишь упругую волну воздуха, бьющую в грудь. Искусно подсвеченные высотные здания казались прозрачными сталактитами, устремившими острые верхушки в лиловую мглу. Вдали на Воробьевых горах среди парка возвышался Университет. Дальше, между светящимися лентами шоссе лежали клинья "спальных" районов и темнели пятна лесов.
Совершать такие полеты, наверняка можно было бы ежедневно, нисколько не пресыщаясь этим занятием. Столько заманчивого находилось внизу, для существа летучего и невидимого!
Хотелось опуститься к троллейбусным проводам, пролететь вдоль проспекта, заглядывая в окна домов, скользить, распугивая котов, прямо над крышами на бреющем полете, наблюдать за автомобилями и прохожими. А если войти невидимой в сияющие чертоги ресторана или казино? Крутануть рулетку, прихватить фантастический выигрыш и под вой сигнализации скрыться! А потом разбрасывать деньги с высоты, снизившись над какой-нибудь деревней... Нет, стоп! Все совсем по другому. Начинать следовало с визита в Кремль!
Маргарита притормозила разгулявшуюся фантазию. Она не на прогулке. Развлекаться подобным образом можно со спокойной душой. У мстительницы же есть цель, к которой неудержимо влечет ее новая ведьмачья суть.
Подготовив в Москве переворот, Пальцев умчавшись в дальние края, в свое имение на Лазурном берегу. Надо было торопиться именно туда, и это сразу поняла догадливая метла, круто набравшая высоту. Скопища крыш, перерезанные светящимися полосами улиц, поехали в сторону. Цепочки огней смазались и слились, город унесся в ночь, оставив лишь розовое зарево на горизонте. Через минуту оно исчезло и летунья осталась наедине с парящей над нею луной. Волосы Маргариты крыльями вздымались за ее спиной, а лунный свет со свистом омывал тело. Она неслась с чудовищной быстротой и при этом поразительно легко вдыхала спрессованный скорость воздух. Такую стремительность и такой порыв, смешанные с ликованием, ей не приходилось еще испытывать. Об их существовании можно было лишь догадываться по звучанию оркестра, взмывающего к крещендо. Полет Маргариты был полетом музыки. Как в музыке перед ней распахивался неведомый мир, бесконечный, загадочный, неподвластный словам и как в музыке, накатывали, пронизывая ее, новые и новые волны звуков, образов, ощущений, несказанно глубоких, умных мыслей. Накатывали и затихали, что бы вновь ошеломить огромностью открытий. Чувства Маргариты слились - ее глаза, уши, кожа, сердце воспринимали единый мощный импульс - Полет - то самое важное, что всегда присутствовало в мире, но открыло свою тайну лишь сейчас.
Далеко внизу появлялись островки, и тут же, расплывшись пятном, проваливались в темноту. Потом вспыхивали и растворялись снова и снова, подобно всхлипам флейты - проносились далеко внизу спящие города. Какие-то зеркальные ленты извивались на черном бархате и Маргарита сообразила, что это реки. Звучали реки скрипичной струной, обдавая тело росистой свежестью.
Поворачивая голову, она любовалась тем, что луна несется за нею, посылая мощное ликующее звучание труб, а звезды рассыпаются и кружат в необъятной бездне, перекликаясь колокольчиками. Тут небо словно опрокинулось вниз, сомкнувшись со своим отражением в гигантском зеркале. Вторая луна разбрасывала снизу снопы серебристых лучей, и было не понятно, то ли по воде, то ли по воздуху движутся горстки огней, похожие на алмазные броши в складках черного бархата.
"Море! Это же море! - догадалась Маргарита, никогда не бывавшая на побережье. - Немедля окунуться, пронзить раскаленным телом сумрачную стеклянную глубину! Да, сейчас, непременно сейчас, в свисте ветра и пении скрипок..." Маргарита наклонила рукоять метлы, так что ивовый хвост ее поднялся кверху, и направилась прямо вниз. От скольжения, как на воздушных санях, захватило дух и тонко зазвенело в висках. Земля шла к ней, обдавая то солоноватой йодистой свежестью, то горьким запахом хвои.
Снизившись, Маргарита медленно летела над холмами, поросшими корявыми соснами и отвесно обрывающимися к морю. Полоса белой кипящей пены отмечала изломанную кромку берега. Летунья скользила над самыми верхушками, едва не касаясь ступнями игольчатых крон, и вдруг резко взмыла вверх: из-за холма, ослепляя огнями, явился город - незнакомый, вытянутый вдоль берега. Чем ближе к морю спускались его кварталы, тем ярче сияли огни, воздух становился пестрым от разноцветного неона, шире раскидывались улицы, гуще стояли дома.
Внизу под Маргаритой клубилась густая зелень садов, окружавших особняки. Она различала светлые линии садовых дорожек с рядами фонарей, ароматные заросли цветников, подсвеченные изнутри воды причудливых бассейнов. Сады и виллы уступами спускались к набережной, вдоль которой прогуливались легко и празднично одетые люди. Здесь было светло, как днем, а шапки лохматых пальм казались лиловыми. Яркие лучи прожекторов освещали причалы с покачивающимися на блестящей воде суденышками - катерами, белыми яхтами. Лес мачт осыпали мириады лампочек. Блеска и света в бухте было столько, что Маргарите показалось, будто она попала в центр увешанной гирляндами хрустальной люстры. Засмотревшись на берег, она едва не разбилась - прямо на нее ринулись звуки оркестра - совсем близко, метрах в двух от ее ног, проплывала крыша высокого отеля. Втянув голову в плечи, Маргарита сжалась и притормозила лет. На крыше располагался ресторан. Нарядные люди сидели за столиками с горящими свечами внутри стеклянных шаров. Ветер перебирал края малиновых скатертей, парусом надувал парчовый занавес эстрады. На площадке у сцены, окруженной цветущими кустами камелий, танцевали под оркестр томно прижавшиеся пары. Смуглые лица музыкантов, дующих в блестящие трубы, пронеслись так близко, что Маргарита взвизгнула и зажмурилась - было трудно поверить, что вместо обнаженной летящей женщины люди видят лишь голубоватый сигаретный дым, тающий в прозрачном воздухе. Она ощущала волны парфюмерных и кулинарных запахов, аромат ночных цветов, слышала смех и говор танцующих: "кара, миа кара", "май дарлинг", "май лав...". Далекая, совсем далекая жизнь промелькнула под пятками новообращенной ведьмы. Чья-то блестящая лысина с кустиком коумфляжного чуба сверкнула совсем рядом - толстяк, так похожий на Пальцева, что-то жарко шептал в шею громко хохотавшей и притворно отбивающейся девицы. Стремительно извернувшись, Маргарита сдернула со стола скатерть, толкнула в крахмальную грудь официанта с тяжелым блюдом и успела сбить парчовый цилиндр с головы саксофониста.
- Довольно глупостей. К морю! К морю! - решила Маргарита, стремительно пересекая ленту набережной с рядами пальм. Позади остались причалы, в лицо ударил ветер, насыщенный водяной пылью. Он скручивал в жгуты волосы Маргариты и покрывал кожу мелким искрящимся бисером. Это был особый ветер - ветер побед и дальних странствий. Из века в век вдохновляют его дерзкие порывы путешественников, воинов, влюбленных, вздымает на реях флаги, надувает паруса, превращает мужчин в отчаянных искателей и флибустьеров, а нежным женщинам нашептывает волшебные сказки. И многое, очень многое может рассказать морской бриз тем, кто верит в любовь...
Маргарита опьянела от дыхания моря. Запрокинув лицо, она неслась прямо над серебром лунной дорожки, над пляшущими на смоляной глади звездами. Белую яхту, дрейфовавшую километрах в трех от берега, она заметила издали и устремилась к ней, не зная зачем. Лишь оказавшись рядом, поняла, что манило ее. На пустой, залитой лунным светом палубе, отчетливо обозначались два силуэта. Словно вырезанные из черной бумаги, они медленно покачивались в ритме томного блюза. Маргарита опасливо снизилась к металлическим поручням. Перехватила метлу в левую руку, ступила на латунные перила и правой ухватилась за торчащий на носу флагшток. Настороженно замерла, готовая ринуться прочь, если ее присутствие обнаружат. Яхта мягко покачивалась, не разжимая объятий, танцующие приближались к невидимой свидетельнице. Лица молодого мужчины она разглядеть не могла - он прятал его в пышных и черных, как ночь, волосах своей дамы - юной и стройной. Узкий вырез белого вечернего платья обнажал смуглую спину, по которой нежно скользили ладони мужчины.
- Ты подарил мне волшебную ночь. Я так устала от суеты, склок, завистливых и ненавидящих взглядов. Ненавижу модельный бизнес, - капризно жаловалась чернокудрая. - Всего год назад я визжала бы от счастья, увидав свое фото на обложке. Теперь их десятки... Но сколько обид, скандалов, пустой суеты...
- Малышка... - не выпуская девушку, мужчина приблизился к поручням. Не думай об этом хотя бы сейчас. Мы вдвоем, а все остальное - тлен.
- К чертям славу, деньги, роскошь! - продекламировала красотка, воздев к луне руки. - Я хотела бы стать русалочкой! - Она обернулась и уставилась на Маргариту. Та замерла, боясь пошелохнуться. - Знаешь, какая она, милый?
- Она - роскошная! Это сон, обещанье, мечта... - задумчиво сказал мужчина, глядя сквозь Маргариту. - Морские глаза в пол-лица, развеваются по ветру длинные шелковистые волосы, а тело... Оно прозрачное. Сквозь него видны звезды...
- Ты нарисовал мой портрет! - засмеялась девушка, обнимая своего спутника.
Их поцелуй обжег память Маргариты. Воспоминания вспыхнули лесным пожаром, а в груди стало нестерпимо больно. Не зависть к чужому счастью, а тоска по одуванчиковому домику, ждущему ее среди яблонь, стиснула сердце ведьмы. Там закрыты сейчас ставни, а за ними темно и пусто. Там ждет хозяев осиротевший пес. В больничной палате лежит Анька, такая же очаровательная, юная как эта прелестница, наслаждающаяся свиданием под луной. Наивная девочка с саркомой мозга, предполагающая жить долго и счастливо... Где-то совсем рядом веселится проклятый Пальцев, задумавший погубить Максима... Зла слишком много, увы, слишком много для одной совершенно неопытной ведьмы...
Маргарита не представляла, что именно должна сделать и как помочь любимому. Она вспомнила, как крушила молотком рояль булгаковская героиня в квартире мерзкого Латунского. Исступленно кричал ни в чем не повинный кабинетный беккеровский инструмент. Клавиши в нем проваливались, костяные накладки летели в стороны. Инструмент гудел, выл, хрипел, звенел... Тяжело дыша, мстительница рвала и мяла молотком струны...Ее жестоко обидели, унизив и растоптав Мастера, но рояль - рояль лишь невинная жертва. "Вещи и жилища не несут ответственности за того, кому служат и кого оберегают. Не повинен в деяниях своих хозяев Дом, ставший их братской могилой, и даже самый принципиальный и отчаянный мститель не должен мечтать о его разрушении. Я только посмотрю на виллу Пальцева и разобью все окна. Я напугаю его и сделаю что-нибудь такое, что спасет Максима." - так думала Маргарита, подчиняясь лету метлы, знавшей нужный адрес.
Из зелени сада вынырнул особняк, выглядевший вполне уютно и мирно.
Мстительница приземлившись на террасе второго этажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90