Каждый из пилотов
имел чин не ниже полковника, а само утверждение на эту работу
согласовывалось с Советом Национальной Безопасности в Вашингтоне. Ни один
из них никогда не говорил о маршрутах своих полетов. Очередное полетное
задание экипаж, как правило, получал, когда машина уже находилась в
воздухе. Место расположения этого странного дома не было отмечено ни на
одной карте, находящейся в свободном обращении, а средства связи с ним
были надежно скрыты как от врагов, так и от союзников. Секретность была
абсолютной, чего требовало особое назначение этого дома. Здесь
располагались люди, занимавшиеся разработкой стратегических операций, чья
работа была столь ответственна и деликатна, что они не могли, опять-таки в
целях обеспечения секретности работ, встречаться открыто в государственных
учреждениях, где уже сам факт их встречи, зафиксированный посторонними
лицами, мог рассматриваться как утечка информации.
Наконец, с последними движениями лопастей винта, двери "Кобры"
открылись. На землю была спущена стальная лестница, по которой спустился
вниз, прямо под лучи ярких прожекторов, немного смущенный и чем-то
обеспокоенный человек. Его сопровождал генерал-майор, одетый в
общевойсковую форму. Человек в гражданском костюме был достаточно стройный
мужчина средних лет и среднего роста. На нем был костюм в мелкую полоску,
белая рубашка и шерстяной ирландский галстук. Он последовал за офицером, и
они вместе прошли по цементной дорожке к боковой двери дома. Дверь
открылась немедленно, как только они приблизились к ней. Однако внутрь
дома вошел только человек в штатском, а генерал кивнул ему, с тем типичным
выражением, которое военные используют для гражданских лиц или офицеров,
имеющих равное с ними звание.
- Приятно было познакомиться с Вами, мистер Мак-Алистер, - сказал
генерал. - Теперь кто-нибудь другой отвезет Вас назад.
- Вы не войдете вместе со мной? - поинтересовался штатский.
- Я никогда не входил туда, - воскликнул, улыбаясь, генерал. - Все,
что я делаю, это убедившись, что вы - это вы, я доставляю вас из пункта А
в пункт Б.
- Звучит как будто бы вы зря занимаете должность, генерал.
- Нет, уверяю вас. На самом деле у меня есть еще масса других
обязанностей, - добавил военный без дальнейших комментариев. - До
свиданья.
Мак-Алистер вошел внутрь дома и очутился в длинном, отделанном
деревянными панелями коридоре. Здесь его сопровождал уже человек в обычном
костюме, по всем внешним признакам принадлежавший к службе безопасности.
- Надеюсь, что полет прошел удачно, сэр? - спросил он.
- Разве может кто-нибудь точно ответить на этот вопрос?
Человек рассмеялся.
- Сюда, пожалуйста, сэр.
Они прошли прямо до конца коридора и остановились перед двойной
дверью, в правом и левом верхних углах которой светились небольшие красные
лампочки. Это была либо система управления видеокамерами, либо средства
сигнализации. Эдвард Мак-Алистер никогда не видел этих приборов с тех пор,
как почти два года назад покинул Гонконг, и то только потому, что был
направлен для консультаций и налаживания деловых контактов с британской
МИ-6. Сопровождающий его человек постучал в дверь. Последовал легкий
щелчок, после которого он открыл правую половину.
- Еще один ваш гость, сэр, - доложил он.
- Благодарю вас, - раздался голос из глубины комнаты.
Удивленный, Мак-Алистер мгновенно узнал его. Он многократно слышал
его раньше с экранов телевизоров и в передачах радиостанций. Но сейчас, к
сожалению, времени на воспоминания не оставалось.
Седовласый, безукоризненно одетый мужчина, с глубокими морщинами на
слегка вытянутом лице, вполне хорошо выглядящий в свои семьдесят с
небольшим лет, поднялся из-за просторного стола и с протянутой рукой
направился навстречу Мак-Алистеру.
- Как хорошо, что вы наконец появились здесь, господин помощник
Госсекретаря. Позвольте, я сам представлюсь вам. Раймонд Хэвиленд.
- Я уже догадался, с кем я встречаюсь, господин посол. Это большая
честь для меня.
- Посол без портфеля, Мак-Алистер, не очень большая честь, но, в
конце концов, у нас впереди есть кое-какая работа.
- Я просто не могу себе представить ни одного Президента Соединенных
Штатов за последние двадцать лет, который мог бы справиться со всеми
делами без вас.
- Может быть, и даже скорее всего, что в этом замечании есть немало
путаницы, но учитывая ваш опыт в государственных делах, я думаю, что вы
знаете лучше меня то, о чем говорите.
Дипломат повернулся к столу.
- Я хочу представить вам Джона Рейли. Он один из тех
высокоинформированных людей, без содействия которых нам было бы трудно
контактировать с Советом Национальной Безопасности. Его присутствие не
очень пугает вас?
- Надеюсь, что нет, - ответил Мак-Алистер, пересекая комнату, чтобы
пожать руку Рейли, который уже поднялся с кресла, стоявшего около стола. -
Рад видеть вас, мистер Рейли.
- И я вас, господин помощник Госсекретаря, - произнес полный человек
с копной рыжих волос, которые постоянно падали ему на лоб.
При этом его глаза за стеклами очков в тонкой стальной оправе отнюдь
не излучали радушие. Они были жесткими и холодными.
- Мистер Рейли находится здесь, - продолжил пояснения Хэвиленд,
возвращаясь к столу и указывая Мак-Алистеру на свободное кресло справа, -
для того чтобы убедиться в правильности моего подхода к проблеме и для
решения ряда вопросов. Я поясню, как я это понимаю: существуют вещи, о
которых я сам могу говорить с вами, существуют вещи, о которых я говорить
не могу, и существуют вещи, о которых может говорить только мистер Рейли.
Наконец посол сел на свое место.
- И если это звучит очень загадочно для вас, господин помощник, то
боюсь что большей информации я просто не могу пока предоставить вам при
сегодняшнем положении дел.
- Все, что произошло в течение последних пяти часов, когда я получил
распоряжение вылететь на военно-воздушную базу Эндрюс, было полной
загадкой, господин Хэвиленд. У меня нет никаких догадок, по какой причине
я нахожусь здесь.
- Тогда разрешите мне пояснить вам это в самых общих чертах, - сказал
дипломат, глядя на Рейли и наклоняясь над столом. - Сейчас вы должны быть
готовы выполнить поручение чрезвычайной важности, которое затрагивает
интересы нашей страны, а может быть и более широкие интересы, и которое по
всей сложности превосходит все, с чем вы сталкивались за годы своей
государственной службы.
Мак-Алистер продолжал изучать аскетичное лицо Хэвиленда, неуверенно
подбирая слова для ответа.
- Моя служба в Госдепартаменте была связана с самыми разными
вопросами, которые, как я убежден, я решал достаточно профессионально. Но
сейчас мне трудно говорить об области, пока еще остающейся неизвестной. По
правде говоря, возможность выполнить работу никогда не появляется сама по
себе.
- Одна из таких возможностей сейчас как раз появилась, - прервал его
Хэвиленд. - И вы, как никто другой, подготовлены к ее реализации.
- Каким образом? Почему вы так считаете?
- Я имею в виду Дальний Восток, - ответил дипломат со странной
интонацией в голосе, как будто в самом его ответе содержался новый вопрос.
- Вы работаете в Госдепартаменте около двадцати лет, с тех пор как
защитили диссертацию по проблемам Дальнего Востока в Гарварде. Вы много
лет проработали в Азии и проявили себя блестящим аналитиком.
- Я высоко ценю ваше суждение о моей карьере, но ведь в Азии работали
и другие люди, многие из которых имеют гораздо более высокое служебное
положение и соответствующие деловые качества.
- В отдельных случаях - возможно. Но вы всегда показывали очень
ровный и деловой подход к работе. Все, что вы делали, было сделано очень
хорошо.
- Но что же все-таки заставило вас выделить меня из всех остальных?
Разве моя квалификация выше, чем у них?
- Дело в том, что никто, кроме вас, не является специалистом по
внутренним проблемам Китайской Народной Республики. И я не без оснований
считаю, что вы играли значительную роль в проведении конференций по
промышленному сотрудничеству между Вашингтоном и Пекином, а кроме того,
никто кроме вас не провел так много лет в Гонконге. Я думаю, что не меньше
семи?
В этом месте Хэвиленд сделал паузу, а затем добавил:
- И, наконец, никто кроме вас, среди нашего азиатского персонала не
сотрудничал со службами Британской МИ-6, действующей именно в этом районе.
- Теперь я понимаю некоторые связи, но уверяю вас, что моя совместная
работа с МИ-6 была очень ограниченной и короткой, господин посол. - А
кроме того, их трудности в работе вытекали просто из некачественной
информации, и никаких особых талантов не требовалось, чтобы помочь им
выбрать правильную информацию.
- Но они доверяют вам, Мак-Алистер. Они по-прежнему доверяют вам.
- Я полагаю, что это их доверие ко мне является центральной
внутренней основой тех самых открывающихся возможностей, о которых вы
только что говорили?
- Вполне вероятно. Даже реально.
- А теперь могу я узнать, в чем все-таки заключается дело?
- Да, можете.
Хэвиленд взглянул через стол на третьего участника беседы, человека
который представлял Совет Национальной безопасности.
- Если вы хотите... - обратился к нему посол.
- Теперь моя очередь дать несколько пояснений, - с некоторой
неприязнью в голосе заговорил Джон Рейли.
Он немного переместился в кресле и взглянул на Мак-Алистера. Его
взгляд был твердым, но в нем слегка уменьшилась прежняя холодность. Скорее
всего эта незначительная перемена, не укрывшаяся от помощника
Госсекретаря, была вызвана необходимостью заставить собеседника проявить
максимум внимания к разговору.
- Прежде всего я хочу сказать, что с этого момента производится
магнитная запись нашего разговора, и я напоминаю, что у вас есть
конституционное право знать об этом. Но это же право является
двусторонним. Оно обязывает вас сохранять в тайне всю информацию,
прозвучавшую в сегодняшней беседе, не только в национальных интересах
безопасности нашей страны, но и в интересах безопасности будущей ситуации,
складывающейся в мире. И я хочу подчеркнуть, что это один из самых главных
моментов, которые должны стать результатом сегодняшней встречи. Я не
драматизирую обстановку, она достаточно сложна и опасна. Смертельно
опасна. Вы согласны с этими условиями? За нарушение этих правил вас могут
преследовать в судебном порядке.
- Как я могу соглашаться на это, если не знаю, о чем идет речь?
- В таком случае я могу обрисовать вам общие контуры проблемы, и если
вы будете согласны на поставленные условия, то мы продолжим нашу беседу в
деталях; а если нет, вы будете доставлены назад в Вашингтон. Никто ничего
не потеряет.
- Тогда продолжайте.
- Хорошо, - Рейли заговорил более спокойно. - Речь идет о тех
переменах в мире, которые нам труднее контролировать, чем России или
Китаю. Так как мне прикажете вас понимать? Вы остаетесь, или уходите? Как
истинный дипломат, вы не говорите ни да, ни нет.
- Одна моя половина считает, что я должен встать и уйти отсюда как
можно быстрее, - заговорил Мак-Алистер, глядя попеременно на сидевших
перед ним мужчин. - Другая же половина говорит: "Останься".
Он сделал паузу, и остановил свой взгляд на Рейли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
имел чин не ниже полковника, а само утверждение на эту работу
согласовывалось с Советом Национальной Безопасности в Вашингтоне. Ни один
из них никогда не говорил о маршрутах своих полетов. Очередное полетное
задание экипаж, как правило, получал, когда машина уже находилась в
воздухе. Место расположения этого странного дома не было отмечено ни на
одной карте, находящейся в свободном обращении, а средства связи с ним
были надежно скрыты как от врагов, так и от союзников. Секретность была
абсолютной, чего требовало особое назначение этого дома. Здесь
располагались люди, занимавшиеся разработкой стратегических операций, чья
работа была столь ответственна и деликатна, что они не могли, опять-таки в
целях обеспечения секретности работ, встречаться открыто в государственных
учреждениях, где уже сам факт их встречи, зафиксированный посторонними
лицами, мог рассматриваться как утечка информации.
Наконец, с последними движениями лопастей винта, двери "Кобры"
открылись. На землю была спущена стальная лестница, по которой спустился
вниз, прямо под лучи ярких прожекторов, немного смущенный и чем-то
обеспокоенный человек. Его сопровождал генерал-майор, одетый в
общевойсковую форму. Человек в гражданском костюме был достаточно стройный
мужчина средних лет и среднего роста. На нем был костюм в мелкую полоску,
белая рубашка и шерстяной ирландский галстук. Он последовал за офицером, и
они вместе прошли по цементной дорожке к боковой двери дома. Дверь
открылась немедленно, как только они приблизились к ней. Однако внутрь
дома вошел только человек в штатском, а генерал кивнул ему, с тем типичным
выражением, которое военные используют для гражданских лиц или офицеров,
имеющих равное с ними звание.
- Приятно было познакомиться с Вами, мистер Мак-Алистер, - сказал
генерал. - Теперь кто-нибудь другой отвезет Вас назад.
- Вы не войдете вместе со мной? - поинтересовался штатский.
- Я никогда не входил туда, - воскликнул, улыбаясь, генерал. - Все,
что я делаю, это убедившись, что вы - это вы, я доставляю вас из пункта А
в пункт Б.
- Звучит как будто бы вы зря занимаете должность, генерал.
- Нет, уверяю вас. На самом деле у меня есть еще масса других
обязанностей, - добавил военный без дальнейших комментариев. - До
свиданья.
Мак-Алистер вошел внутрь дома и очутился в длинном, отделанном
деревянными панелями коридоре. Здесь его сопровождал уже человек в обычном
костюме, по всем внешним признакам принадлежавший к службе безопасности.
- Надеюсь, что полет прошел удачно, сэр? - спросил он.
- Разве может кто-нибудь точно ответить на этот вопрос?
Человек рассмеялся.
- Сюда, пожалуйста, сэр.
Они прошли прямо до конца коридора и остановились перед двойной
дверью, в правом и левом верхних углах которой светились небольшие красные
лампочки. Это была либо система управления видеокамерами, либо средства
сигнализации. Эдвард Мак-Алистер никогда не видел этих приборов с тех пор,
как почти два года назад покинул Гонконг, и то только потому, что был
направлен для консультаций и налаживания деловых контактов с британской
МИ-6. Сопровождающий его человек постучал в дверь. Последовал легкий
щелчок, после которого он открыл правую половину.
- Еще один ваш гость, сэр, - доложил он.
- Благодарю вас, - раздался голос из глубины комнаты.
Удивленный, Мак-Алистер мгновенно узнал его. Он многократно слышал
его раньше с экранов телевизоров и в передачах радиостанций. Но сейчас, к
сожалению, времени на воспоминания не оставалось.
Седовласый, безукоризненно одетый мужчина, с глубокими морщинами на
слегка вытянутом лице, вполне хорошо выглядящий в свои семьдесят с
небольшим лет, поднялся из-за просторного стола и с протянутой рукой
направился навстречу Мак-Алистеру.
- Как хорошо, что вы наконец появились здесь, господин помощник
Госсекретаря. Позвольте, я сам представлюсь вам. Раймонд Хэвиленд.
- Я уже догадался, с кем я встречаюсь, господин посол. Это большая
честь для меня.
- Посол без портфеля, Мак-Алистер, не очень большая честь, но, в
конце концов, у нас впереди есть кое-какая работа.
- Я просто не могу себе представить ни одного Президента Соединенных
Штатов за последние двадцать лет, который мог бы справиться со всеми
делами без вас.
- Может быть, и даже скорее всего, что в этом замечании есть немало
путаницы, но учитывая ваш опыт в государственных делах, я думаю, что вы
знаете лучше меня то, о чем говорите.
Дипломат повернулся к столу.
- Я хочу представить вам Джона Рейли. Он один из тех
высокоинформированных людей, без содействия которых нам было бы трудно
контактировать с Советом Национальной Безопасности. Его присутствие не
очень пугает вас?
- Надеюсь, что нет, - ответил Мак-Алистер, пересекая комнату, чтобы
пожать руку Рейли, который уже поднялся с кресла, стоявшего около стола. -
Рад видеть вас, мистер Рейли.
- И я вас, господин помощник Госсекретаря, - произнес полный человек
с копной рыжих волос, которые постоянно падали ему на лоб.
При этом его глаза за стеклами очков в тонкой стальной оправе отнюдь
не излучали радушие. Они были жесткими и холодными.
- Мистер Рейли находится здесь, - продолжил пояснения Хэвиленд,
возвращаясь к столу и указывая Мак-Алистеру на свободное кресло справа, -
для того чтобы убедиться в правильности моего подхода к проблеме и для
решения ряда вопросов. Я поясню, как я это понимаю: существуют вещи, о
которых я сам могу говорить с вами, существуют вещи, о которых я говорить
не могу, и существуют вещи, о которых может говорить только мистер Рейли.
Наконец посол сел на свое место.
- И если это звучит очень загадочно для вас, господин помощник, то
боюсь что большей информации я просто не могу пока предоставить вам при
сегодняшнем положении дел.
- Все, что произошло в течение последних пяти часов, когда я получил
распоряжение вылететь на военно-воздушную базу Эндрюс, было полной
загадкой, господин Хэвиленд. У меня нет никаких догадок, по какой причине
я нахожусь здесь.
- Тогда разрешите мне пояснить вам это в самых общих чертах, - сказал
дипломат, глядя на Рейли и наклоняясь над столом. - Сейчас вы должны быть
готовы выполнить поручение чрезвычайной важности, которое затрагивает
интересы нашей страны, а может быть и более широкие интересы, и которое по
всей сложности превосходит все, с чем вы сталкивались за годы своей
государственной службы.
Мак-Алистер продолжал изучать аскетичное лицо Хэвиленда, неуверенно
подбирая слова для ответа.
- Моя служба в Госдепартаменте была связана с самыми разными
вопросами, которые, как я убежден, я решал достаточно профессионально. Но
сейчас мне трудно говорить об области, пока еще остающейся неизвестной. По
правде говоря, возможность выполнить работу никогда не появляется сама по
себе.
- Одна из таких возможностей сейчас как раз появилась, - прервал его
Хэвиленд. - И вы, как никто другой, подготовлены к ее реализации.
- Каким образом? Почему вы так считаете?
- Я имею в виду Дальний Восток, - ответил дипломат со странной
интонацией в голосе, как будто в самом его ответе содержался новый вопрос.
- Вы работаете в Госдепартаменте около двадцати лет, с тех пор как
защитили диссертацию по проблемам Дальнего Востока в Гарварде. Вы много
лет проработали в Азии и проявили себя блестящим аналитиком.
- Я высоко ценю ваше суждение о моей карьере, но ведь в Азии работали
и другие люди, многие из которых имеют гораздо более высокое служебное
положение и соответствующие деловые качества.
- В отдельных случаях - возможно. Но вы всегда показывали очень
ровный и деловой подход к работе. Все, что вы делали, было сделано очень
хорошо.
- Но что же все-таки заставило вас выделить меня из всех остальных?
Разве моя квалификация выше, чем у них?
- Дело в том, что никто, кроме вас, не является специалистом по
внутренним проблемам Китайской Народной Республики. И я не без оснований
считаю, что вы играли значительную роль в проведении конференций по
промышленному сотрудничеству между Вашингтоном и Пекином, а кроме того,
никто кроме вас не провел так много лет в Гонконге. Я думаю, что не меньше
семи?
В этом месте Хэвиленд сделал паузу, а затем добавил:
- И, наконец, никто кроме вас, среди нашего азиатского персонала не
сотрудничал со службами Британской МИ-6, действующей именно в этом районе.
- Теперь я понимаю некоторые связи, но уверяю вас, что моя совместная
работа с МИ-6 была очень ограниченной и короткой, господин посол. - А
кроме того, их трудности в работе вытекали просто из некачественной
информации, и никаких особых талантов не требовалось, чтобы помочь им
выбрать правильную информацию.
- Но они доверяют вам, Мак-Алистер. Они по-прежнему доверяют вам.
- Я полагаю, что это их доверие ко мне является центральной
внутренней основой тех самых открывающихся возможностей, о которых вы
только что говорили?
- Вполне вероятно. Даже реально.
- А теперь могу я узнать, в чем все-таки заключается дело?
- Да, можете.
Хэвиленд взглянул через стол на третьего участника беседы, человека
который представлял Совет Национальной безопасности.
- Если вы хотите... - обратился к нему посол.
- Теперь моя очередь дать несколько пояснений, - с некоторой
неприязнью в голосе заговорил Джон Рейли.
Он немного переместился в кресле и взглянул на Мак-Алистера. Его
взгляд был твердым, но в нем слегка уменьшилась прежняя холодность. Скорее
всего эта незначительная перемена, не укрывшаяся от помощника
Госсекретаря, была вызвана необходимостью заставить собеседника проявить
максимум внимания к разговору.
- Прежде всего я хочу сказать, что с этого момента производится
магнитная запись нашего разговора, и я напоминаю, что у вас есть
конституционное право знать об этом. Но это же право является
двусторонним. Оно обязывает вас сохранять в тайне всю информацию,
прозвучавшую в сегодняшней беседе, не только в национальных интересах
безопасности нашей страны, но и в интересах безопасности будущей ситуации,
складывающейся в мире. И я хочу подчеркнуть, что это один из самых главных
моментов, которые должны стать результатом сегодняшней встречи. Я не
драматизирую обстановку, она достаточно сложна и опасна. Смертельно
опасна. Вы согласны с этими условиями? За нарушение этих правил вас могут
преследовать в судебном порядке.
- Как я могу соглашаться на это, если не знаю, о чем идет речь?
- В таком случае я могу обрисовать вам общие контуры проблемы, и если
вы будете согласны на поставленные условия, то мы продолжим нашу беседу в
деталях; а если нет, вы будете доставлены назад в Вашингтон. Никто ничего
не потеряет.
- Тогда продолжайте.
- Хорошо, - Рейли заговорил более спокойно. - Речь идет о тех
переменах в мире, которые нам труднее контролировать, чем России или
Китаю. Так как мне прикажете вас понимать? Вы остаетесь, или уходите? Как
истинный дипломат, вы не говорите ни да, ни нет.
- Одна моя половина считает, что я должен встать и уйти отсюда как
можно быстрее, - заговорил Мак-Алистер, глядя попеременно на сидевших
перед ним мужчин. - Другая же половина говорит: "Останься".
Он сделал паузу, и остановил свой взгляд на Рейли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82