- Вот именно! Они говорили так быстро, что я ничего не мог понять, и
прошел почти час, пока они нашил чиновника, который говорил по-французски.
- Почему вы не рассказали им правду? Возможно, что это был бы самый
простой выход? Сказали бы, что вы все время были с нашей туристической
группой.
- Да потому, что я сбежал с этой проклятой экскурсии! И я фактически
отдал вам свою карточку! Как бы посмотрели на это эти варвары, которые
видят в каждом белом только представителя международного фашизма?
- Но китайцы отнюдь не являются варварами, месье, - очень вежливо
поправил бизнесмена Борн и, почти без паузы перешел на крик: - Варварской
является лишь философия их государственных политиков! Они никогда не
получат благословения нашего Всемогущего Господа, потому что уже получили
свое причастие у Сатаны!
- Прошу прощенья, но я не понимаю вас!
- Извинения будут потом, а сейчас быстро рассказывайте, что было
дальше, когда появился чиновник, говорящий по-французски.
- Я сказал ему, помня ваше замечание, что просто отправился на
прогулку, но потом вспомнил о телефонном звонке из Парижа и заспешил в
отель, что официальные власти и полиция расценили как бегство.
- Вполне правдоподобно.
- Но только не для этих туземцев, месье. Они начали приписывать мне
такие ужасные вещи, что я не знал что и подумать о происшедшем в этом
мавзолее.
- Это была превосходно выполненная работа, - заметил Борн, как можно
выразительнее закатывая глаза.
- Я вновь не понимаю вас, месье. Что вы хотите сказать?
- Возможно позже я объясню вам. Так что сказал представитель
официальных властей?
- Можете себе представить, до чего он дошел! В конце разговора он
заявил, что парижская мода являет собой упадок буржуазного общества! В
конце концов, они переходят всякие границы, забывая о том, что мы платим
настоящие франки за их дерьмовые материалы! После этого я отказался
отвечать на все их вопросы, пока не появится хотя бы несколько человек из
тех, с кем я поддерживаю здесь деловые контакты. Прошло еще два часа, но я
должен заметить, что многое изменилось! Меня доставили сюда на жалком
подобии лимузина, в котором я с моим ростом едва мог разместиться, и при
этом меня сопровождали четыре человека! Они все долго извинялись передо
мной и заявили, что наша последующая встреча переносится на завтрашний
вечер. Вот, собственно и все, что я могу сообщить вам, монсеньер. Вы
теперь поняли, что явно перепутали меня с кем-то еще. Я не связан здесь ни
с кем и ни с чем, кроме финансовых проблем нашего консорциума.
- Должен признаться, что ваши объяснения убедили меня. Произошла
досадная ошибка.
- Что?
- Теперь я могу рассказать вам, что же произошло внутри этого склепа,
принадлежащего Мао Цзе Дуну. Мы все-таки сделали это! Мы расстреляли этот
хрустальный гроб вместе с телом этого постыдного безбожника!
- Вы сделали... что?
- И мы постоянно будем продолжать разрушение оплота врагов Христа,
где бы они ни были! Мы пронесли чистоту нашей веры через весь мир и
уничтожим каждого, кто думает по-другому! Весь земной шар будет единым
христианским миром, или никакого шара вообще не будет!
Борн поднялся со стула, убрал пистолет и, застегнув пиджак, слегка
одернул его, как будто на нем была военная форма. Приблизившись к
совершенно подавленному и разбитому бизнесмену, он проговорил уже более
спокойно: - Конечно, дорогой соотечественник, вы не принадлежите к числу
наших врагов. Но вы были очень близки к этому. А теперь я попрошу ваш
бумажник и деловые бумаги, включая и те, где перечислены имена ваших
здешних партнеров.
- Деньги?..
- Нет, деньги нас не интересуют.
- Но зачем тогда вам мои документы?
- Для нашей общей безопасности, месье. Через нашу сеть мы должны все
проверить и убедиться, что вас не использовали вслепую. Есть основания
предполагать, что к нам хотят внедрить агентов. Все эти бумаги будут
возвращены вам завтра.
- Но я буду протестовать...
- Нет, - резко бросил Хамелеон, направляя руку за пояс, вы не
сделаете этого. - Вы спрашивали меня, кто я такой? Чтобы удовлетворить
ваше любопытство, я могу сказать только одно, что точно так же как наши
враги нанимают и используют палестинских террористов, разного рода Красные
Армии и фанатиков Хомейни, мы создаем наши собственные отряды. Мы никогда
не отступим ни на шаг, это будет борьба не на жизнь, а на смерть.
- Господи!
- Да, мы сражаемся за имя его! Не покидайте эту комнату, а обед
заказывайте через прислугу. Не звоните своим коллегам и никому другому.
Если быть откровенным до конца, то с моим уходом из вашей комнаты вы
должны были бы просто исчезнуть, раствориться в бесконечности. Да, таковы
были мои инструкции.
- Немыслимо!.. - Глаза бизнесмена неожиданно затуманились, а тело
охватила безудержная дрожь.
- Так я жду. Ваш бумажник и деловые бумаги, месье.
Предъявив полный комплект бумаг французского бизнесмена, включая и
список государственных чиновников, участвующих в официальных переговорах,
Джейсон арендовал автомобиль на имя консорциума, представляемого месье
Ардисоном. Диспетчер агентства по прокату сообщил ему, что автомобиль
будет находиться на стоянке отеля к семи часам вечера. Время было еще
достаточно, и Борн решил отправиться по магазинам, где рассчитывал найти
все, что могло пригодиться в задуманном им путешествии, включая и
маршрутные карты Пекина с прилегающими окрестностями.
Вернувшись с покупками в отель, он расположился в холле за одним из
многочисленных столов и занялся приготовлением к отъезду. Прежде всего, он
написал расписку на китайском языке, из которой следовало, что шофер
арендованного им автомобиля не отвечает за дальнейшее использование машины
клиентом-арендатором. Затем он достал одну из купленных карт и чернилами
обвел на ней небольшой круг, обозначающий расположение птичьего
заповедника Дзинь Шан.
"Тайна стоит 10 000 тигров, если не целого царства".
Эта старинная китайская поговорка должна была отражать сущность всего
происходящего на Востоке.

25
Мари вздрогнула и едва удержалась на стуле, когда резкий телефонный
звонок нарушил тишину комнаты. Хромая и все еще продолжая вздрагивать, она
подбежала к телефону и подняла трубку. - Да?
- Я надеюсь, что разговариваю с миссис Остин?
- Мо?.. Мо Панов! Ну, слава Богу. - Мари даже прикрыла глаза от
облегчения. - Алекс говорил, что собирается захватить тебя в это
неожиданное путешествие. Он был уверен, что ты согласишься.
- Какие могли быть сомнения? Как ты себя чувствуешь, Мари?
- Я схожу с ума, Мо. Я пытаюсь удержаться, но чувствую, что схожу! А
где Алекс?
- Разговаривает по телефону рядом со мной. Он попросил, чтобы я
дозвонился до тебя, чтобы занять сразу обе линии... Подожди секунду. Вот
он кивнул. Сейчас ты его услышишь.
- Мари?
- Алекс? Спасибо тебе. Спасибо за твой приезд...
- Как обычно говорил твой муж: "Сейчас не время об этом". В чем ты
была одета, когда они последний раз видели тебя?
- Одета?
- Когда ты убежала от них.
- Я убегала дважды. Второй раз это было в городке Таен Ман.
- Меня интересует только Гонконг. Так как ты была одета в Гонконге?
- Дай мне подумать. В госпитале...
- Нет, нет. Меня интересует позже, - перебил ее Алекс. - Ты,
помнится, говорила о каких-то покупках и о посещении Канадского
консульства... Теперь вспомнила?
- Господи! Но как ты все это помнишь?
- Ничего удивительного здесь нет, просто я сделал записи. Это одна из
привычек, которая возникла у меня в результате пьянства. Поторопись, Мари.
Только самое главное из твоей одежды.
- Плиссированная юбка, да, именно плиссированная, серого цвета. Еще
была широкого покроя кофточка...
- Ну, ее ты могла сменить.
- Что?
- Не обращай внимания. Что еще?
- Ну, конечно! Шляпа! Шляпа с широкими полями, которая хорошо
покрывала мое лицо. И еще на мне были туфли без каблуков, чтобы рост не
казался достаточно высоким.
- Хорошо, я думаю, что теперь можно использовать и каблуки.
Прекрасно, Мари. Это все, что мне пока требовалось.
- Но зачем, Алекс? Что ты собираешься делать?
- Я объясню это позже, а пока скажу только одно: ты должна оставаться
на месте, а мы постараемся приехать к тебе как можно быстрее, насколько
нам удастся расчистить дорогу. Но ты должна понимать, что по времени это
может занять час или даже больше.
- А что будет делать Мо?
- Он останется со мной, и так будет лучше во всех отношениях. Они не
посмеют тронуть нас, так как даже не знают, с какими инструкциями я сюда
прибыл. Для них я сейчас хоть и прихрамывающая, но все же передвигающаяся
бомба, готовая взорвать всю их операцию при неосторожном обращении.
- Будь осторожен, Алекс.
- Ты лучше скажи это им. Конклин положил трубку, а Мари медленно
пошла к стулу, вытирая слезы, текущие по ее лицу.
Моррис Панов и Алекс вышли из магазина сувениров, который был
расположен рядом со зданием вокзала, и направились к эскалатору, который
вел к нижним платформам, где находились пятый и шестой железнодорожные
пути. Мо во всем полагался на своего прихрамывающего друга и
неукоснительно следовал его инструкциям. В руке он держал яркий
иллюстрированный журнал для мужчин, одновременно прижимая большого
черно-белого матерчатого панду.
- Я должен быть на платформе около шестого пути где-то в начале
поезда, который прибудет через несколько минут? Пока все верно?
- Все верно, - подтвердил Конклин, вытирая пот со лба.
- После этого я пройду к последней колонне, держа в руках это грязное
вонючее чудовище и читая на ходу этот откровенно порнографический журнал,
пока эта женщина не подойдет ко мне.
- И это ты запомнил очень хорошо, - похвалил его Алекс, когда они
вошли на эскалатор. - Панда вполне обычный подарок, на Западе он очень
популярен. Думай, что это подарок для ее детей. Порнографический журнал
дополняет композицию и является опознавательным сигналом. Панда и голые
женщины редко располагаются рядом друг с другом.
- Но с другой стороны, если пользоваться теорией Фрейда, то такая
комбинация возможна.
- Не смеши людей, а только делай то, что я говорю.
- Но ты так еще и не сказал мне, что я должен сказать этой женщине.
- Попытайся что-нибудь, вроде: "Я рад встретить тебя" или "Как
чувствуют себя дети?" На самом деле это неважно. Отдай ей этого медведя и
возвращайся к этому эскалатору как можно быстрее, но не бегом. - Они
спустились на нижнюю платформу и Конклин, слегка тронув доктора за локоть,
указал ему направо. - Я думаю, что ты сделаешь все, как надо старина, и
возвращайся сюда.
Панов прошел до конца платформы, когда поезд из Лау Ву прогрохотал на
подъездных путях. Он встал у последней колонны, и когда поток пассажиров,
выходящих из вагонов, заметно увеличился, он постарался правильно
расположить свои опознавательные знаки. Когда это наконец произошло, то от
неожиданности он чуть было не уронил их.
- Вы, должно быть, Гарольд! - раздался громкий фальцет, когда высокая
фигура, сильно прикрытая широкополой шляпой и одетая в серую
плиссированную юбку, появилась рядом и хлопнула его рукой по плечу. - Я
узнаю тебя, где угодно дорогой!
- Как приятно тебя встретить. Как себя чувствуют дети? - У Мориса уже
заплетался язык.
- А как там Алекс?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82