- Мы наблюдали, мы ждали. Вы, скорее всего, прятались, вы от кого-то
убегали. Так мы считали. Вы сказали нам, что не пойдете в полицию с
заявлением на тех двух хулиганов. Поэтому вам и указали дорогу, путь к
отступлению, в этот переулок, заканчивающийся тупиком.
- Так значит, эти женщины, стоявшие за покупками?..
- Да. Они должны были перегородить улицу, когда вы появились там,
чтобы направить вас к магазину. Мы должны были вам помочь.
Мари взглянула на озабоченные лица китайцев, стоящих перед
зашторенными окнами и заполнивших почти всю улицу, затем перевела взгляд
на банкира. - А почему вы решили, что я не преступница?
- Для нас это не имело большого значения, мадам. Гораздо важнее
оскорбление, которое нанесли вам наши молодые люди, а кроме того, мадам,
вы не похожи на преступницу ни по виду, ни по манере говорить.
- Да, действительно, я не принадлежу к этому типу людей. Но мне нужна
помощь. Мне необходимо вернуться в Гонконг, желательно в отель, где меня
не могли бы найти и где был бы телефон. Я пока не знаю, кого именно я хочу
разыскать, но я постараюсь добраться до людей, которые смогут мне
помочь... помочь нам. - Мари замолчала на мгновенье, ее глаза неподвижно
остановились на банкире. - Человек по имени Дэвид, это мой муж.
- Я могу понять и это и многое другое, мадам, - ответил Джи Тай, - но
прежде всего, вам необходим врач.
- Что?
- Ваши ноги, мадам. Они буквально кровоточат.
Мари посмотрела вниз. Кровь проступала через бинты и через ткань
легких комнатных тапочек, в которых она выбежала на улицу. - Да, вы правы,
- согласилась она.
- Затем - одежда и транспорт. Отель я подберу для вас сам и сниму
номер на любое имя, какое вам понравится. Возникает вопрос о деньгах. Вы
располагаете хоть какой-то суммой?
- Я не знаю, - неуверенно произнесла Мари, открывая сумочку и
выкладывая из нее деньги, которые Кэтрин Степлс на всякий случай оставила
ей.
- Мы не очень богаты здесь, в Таен Мане, но вполне вероятно, что мы
сможем помочь вам. Уже были разговоры о денежном сборе.
- Я достаточно состоятельная женщина, мистер Джи Тай, - перебила его
Мари. - И если это необходимо, и, честно говоря, если я останусь жива, вам
будет возвращено все до последнего цента со значительным превышением
процента первичной нормы ставок.
- Как вам будет угодно, ведь я банкир и могу принять такое
предложение. Но каким образом такая очаровательная леди, как вы, знает все
о процентах и первичных нормах ставок? - улыбаясь закончил Джи Тай.
- Вы банкир, а я, как ни странно, экономист. И откуда бы еще банкиры
узнавали о влиянии инфляционных процессов на изменение курсов валют, и, в
первую очередь, на изменение процента начальных ставок? - И Мари
рассмеялась чуть ли не в первый раз за долгое время.
У нее был почти целый час для спокойных размышлений, когда она ехала
в такси, пересекая тихую сельскую местность, раскинувшуюся между Таен
Маном и Коулуном. И еще минут сорок пять они ехали по густонаселенным
предместьям Коулуна, которые все вместе образовывали район под названием
Монгкок.
Жители Таен Мана, принявшие участие в судьбе волею случая заброшенной
к ним американки, оказались не только благородными и покровительственными,
но и чрезвычайно изобретательными. Учитывая то обстоятельство, что белая
женщина явно прячется от кого-то и кого-то ищет, ее появление в Коулуне
или Гонконге должно пройти абсолютно незаметно. Для этого ее внешность
должна быть явно изменена. С этой целью в разных магазинах были куплены
предметы европейской одежды, которые в первый момент поразили Мари своей
разрозненностью и кажущейся несовместимостью. Они казались
однообразно-скучными в массе тускло-коричневых тонов, скромными, но не
лишенными определенного изящества, и в то же время мрачными, и создавали
впечатление, что их владелица либо напрочь лишена понятия о современной
моде, либо проявляет определенное пренебрежение по отношению к ней. И
только через час, находясь в боковой комнате местного салона красоты, она
поняла, почему для нее был выбран именно такой костюм. Женщины же
продолжали суетиться вокруг нее. Ей вымыли и высушили под феном волосы, а
затем мастера косметики надолго занялись ее внешностью, по очереди
демонстрируя, что может сделать их искусство. Когда все было закончено и
она взглянула на себя в зеркало, то едва не задохнулась. Ее лицо было
изменено почти до неузнаваемости и имело бледный оттенок усталости. Это
было лицо женщины, постаревшей как минимум лет на десять, и оно
дополнялось обрамлением из волос серого, почти мышиного цвета с едва
уловимым серебристым оттенком. Нечто аналогичное она пыталась сделать при
побеге из госпиталя, но то, что она увидела, было сделано явно с более
дерзким и широким размахом. Она являла собой китайскую модель американской
туристки, принадлежащей к верхушке среднего класса, серьезной, без
сумасбродства, дамы, скорее всего вдовы, которая неукоснительно следует
советам и инструкциям туристических бюро, не сорит деньгами и никуда не
выходит без справочников и туристических схем, в которые она постоянно
заглядывает на каждом маршруте. Жители Таен Мана очень хорошо знали таких
туристов, и потому созданная ими картина была предельно точной. Их
искусство получило бы высшую оценку у Джейсона Борна.
К сожалению, были и другие мысли, которые не давали ей покоя. Она
старалась отодвинуть их, отдалить момент паники, вызываемый ими, но они
неумолимо, вновь и вновь преследовали ее. Тогда она попыталась вспомнить,
кто мог бы реально помочь ей, и начала перебирать имена и лица, которые
возникали в глубине ее памяти. Задача, которую она поставила перед собой,
была почти неразрешима, так как охватывала ту область человеческой
деятельности, где отсутствовали привычные человеческие взаимоотношения, а
действовала жестокая стратегия, имеющая не менее зловещее название: "вне
закона", что в переводе на обычный язык означает ситуацию, когда
единственным приемлемым решением является смерть каждого, кто стоит на
пути к нему. Морис Панов почти мгновенно выпал из этой цепочки, так как он
никогда не поддерживал никакие правительственные акции, спланированные по
такому принципу.
"Вне закона"... Эта фраза вызвала в ее памяти лицо, с которым было
связано очень много жестких воспоминаний... Лицо, на котором были видны
следы слез и дрожащие губы, вымаливающие прощенье... Конклин! У этого лица
было имя: Александр Конклин! Он был единственным, по ее мнению, человеком,
который мог понять все и помочь!
Отель назывался "Императрица" и был расположен на Чатам Роуд в районе
набережной Чжан Ши Цзян на Коулуне. Банкир Джи Тай хорошо выполнил свою
работу. В отеле был зарезервирован одиночный номер на имя миссис Пенелопы
Остин. Имя "Пенелопа" выбрал сам банкир, который, по его собственным
словам, читал много английских романов, и это имя ему очень понравилось.
Стало быть, так и будет, сказал бы Джейсон Борн в этой ситуации.
Она присела на край постели и пододвинула к себе телефон, продолжая
обдумывать в голове все еще не сложившийся предстоящий разговор.
- Мне необходима связь с номером в Вашингтоне, Соединенные Штаты
Америки, округ Колумбия, - стараясь как можно спокойнее произносить слова,
сказала она оператору, подняв трубку.
- Линия через океан сильно перегружена...
- Сделайте что-нибудь! Это безотлагательный разговор, поэтому я
остаюсь на линии и буду ждать, - резко бросила она в ответ.
- Да? - раздался через некоторое время заспанный голос. - Кто это?
- Алекс, это Мари Вебб.
- Черт бы тебя побрал, где ты? Где вы оба? Наконец-то он нашел тебя!?
- Я не знаю, о чем ты говоришь, но ни я, ни он друг друга так и не
нашли. Ты знаешь что-нибудь о нем?
- А кто по-твоему, как не Дэвид, едва не сломал мне шею на прошлой
неделе, когда заявился в Вашингтон!? Я установил связь со всеми
телефонами, по которым он может добраться до меня! То же самое сделал и Мо
Панов! Где ты сейчас?
- Я думаю, что это либо Гонконг, либо Коулун. Отель "Императрица". Я
записана под именем Остин. Дэвид видел тебя?
- Да, и меня, и Мо Панова! Мы продумали с ним каждый фокус, который
может быть поставлен на его пути, но пока у меня нет никаких известий. Ты
не можешь поверить, но с того четверга я еще не выпил ни рюмки. Так что же
случилось?
Мари рассказала ему все, включая свой побег, помощь и предательство
Кэтрин Степлс, которая пыталась загнать ее в ловушку вместе с
Мак-Алистером.
- Мак-Алистер? И ты видела его?
- Он здесь, Алекс, и он хочет заполучить меня назад, чтобы продолжать
манипулировать Дэвидом. Они убьют его, Алекс! Они уже пытались это раньше!
Последовала короткая пауза, наполненная невысказанной болью. - Мы
пытались это сделать... раньше, - наконец произнес Конклин. - Но это было
тогда, не сейчас.
- Что я должна делать?
- Оставайся на месте, - приказал он. - Я буду там самым ранним
рейсом. Не вздумай выходить из номера и не звони никуда по телефону, они
все еще ищут тебя, по крайней мере, они должны продолжать делать это. -
Конклин помолчал и добавил: - Я захвачу с собой нашего общего друга. Я
думаю, что Мо не откажется от этого путешествия. Оставайся на месте, Мари!
Наступает время для финального занавеса, и дай Бог, чтобы все прошло
гладко!

23
- Кто ты? - в слепой ярости продолжал кричать Борн, ухватив старика
за горло и прижимая к стене.
- Дельта, прекрати! - тоном приказа проговорил Француз. - Ведь тебя
могут услышать на всех этажах! Они подумают, что ты собираешься убить его!
Успокойся и поставь дверь на место. Это будет самое лучшее, что ты можешь
сейчас сделать. Я хочу убраться из Пекина живым, а каждый неверный шаг
отодвигает эту перспективу все дальше и дальше.
В конце концов, Борн пришел в себя, и дверь была кое-как прикрыта.
Старик массировал свою шею и неожиданно решил подняться со стула.
- Нет, нет, мой друг, - по-французски сказал де Анжу, усаживая его
назад. - Вы должны разговаривать только с ним, - кивнул он головой в
сторону Джейсона. - Вы видите, он раздражен и может сделать все, что
угодно.
- Я воевал под Эль-Аламейном, и вот на старости лет попал в такую
историю, - старик вновь попытался подняться.
- Хватит молоть чепуху! - закричал Борн, отталкивая де Анжу и занимая
его место перед ветераном сражений в северной Африке. - Вы не тот человек,
который сошел с самолета и оформил номер в этом отеле! Вы не Джозеф
Уодсворт!
- Нет, я по-прежнему вам говорю, что я Джозеф Уодсворт, так же как мы
находимся в номере 325. Я официально приглашен правительством и
промышленными кругами, меня встретили и проводили через таможню прямо
сюда.
- Каковы ваши инструкции?
- Но мне кажется, что это уже не ваше дело.
Борн быстрым движением выхватил из-за пояса бронзовый нож для
разрезания писем, и приставил его тонкое лезвие к горлу старика. - Это
будет моим делом, а в противном случае ты не выйдешь отсюда живым!
- Господи! Но вы совершеннейший маньяк!
- Вы правы, у меня нет времени, чтобы быть здравомыслящим. Так что от
тебя требовалось?
- Да практически ничего. Мне был предложен рейс около полудня, якобы
из-за отсутствия билетов на другие, более ранние рейсы. Затем я должен был
прибыть в отель и получить этот номер.
Де Анжу тронул плечо Борна.
- Рейс в 11:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82