.. Вот это и
есть мое последнее завершающее дополнение, Шэн.
- Но ты так и не сказал, почему я должен слушать тебя?!
- Сын тайпина, тесно связанного с Гоминданом, должен бы знать ответ
на этот вопрос. Человек, который завтра утром может быть разжалован, а
может быть даже и лишиться головы, определенно должен знать его.
На этот раз пауза была длинной, тяжелое дыхание надолго заполнило
линию. Наконец Шэн произнес: - Холмы под Гуандонгом. Он знает где это.
- Там должен быть только твой вертолет, - сказал в ответ Мак-Алистер,
- и только два человека, ты и пилот.

37
Была глубокая ночь. Человек, одетый в форму морской пехоты США,
быстро и бесшумно преодолел стену, окружавшую теперь уже почти всем
известный дом на Виктория Пик. Пригибаясь к земле, он осторожно свернул
налево, миновал ряды колючей проволоки, загораживающие то место, где стена
была разрушена взрывом, и медленно направился вдоль лужайки к левой
половине дома, стараясь держаться в тени. Он внимательно вглядывался в
выходящие на залив разрушенные окна второго этажа, стараясь представить
внутреннее расположение комнат таинственного дома. Перед разбитыми
вдребезги оконными проемами стоял часовой, вооруженный винтовкой М-16,
которую он придерживал за ствол, опирая приклад на поросшую травой землю.
Кроме того, на боку у него можно было заметить крупнокалиберный
автоматический пистолет. Такой комплект вооружения, оправданный
сложившейся обстановкой, тем не менее, вызвал легкую улыбку ночного
посетителя, который понимал необходимость этих мер, но при этом видел, что
солдат не считает своим долгом держать оружие в боевой готовности. Как это
ни странно, но этот факт был почти типичным явлением в морской пехоте. Они
никогда не думали об опасности, которая могла исходить от неравновесного
положения винтовки. Ствол оружия всегда должен быть направлен в сторону
возможного нападения, человек хорошо знал это. Ему не пришлось долго
ждать. Солдат сделал глубокий вдох, и по мере того как его легкие
наполнялись воздухом, этот естественный процесс перешел в затяжную зевоту.
Тогда наблюдатель быстро выбежал из-за угла дома, подпрыгнул и одним
движеньем захлестнул шею часового петлей из стальной проволоки. Все было
кончено в считанные секунды. Ни один звук не нарушил ночной тишины.
Убийца не стал затруднять себя перетаскиванием трупа, так как там
было достаточно темно и земля имела достаточно неровностей, чтобы скрыть
тело. После этого он продолжил свой путь к следующему углу, где на секунду
остановился и прикурил от газовой зажигалки. Стоя в тени, он выждал
некоторое время, потом вышел на свет фонарей и неторопливо, будто на
прогулке направился к обгоревшим французским дверям, перед которыми на
каменных ступенях стоял еще один часовой, охраняя полуразрушенный вход.
- Вышел покурить? - спросил незнакомца солдат.
- Да, что-то не спится, - ответил тот с американским акцентом,
характерным явно для юго-запада страны.
- В этих дурацких полудетских кроватях невозможно уснуть. Можно
только сидеть, ты сам знаешь... Эй, подожди минуту! Кто ты такой, черт
возьми?
Но у пехотинца уже не оставалось ни секунды, чтобы поднять свое
оружие. Человек сделал резкий выпад, всаживая нож прямо в горло часового с
дьявольской точностью, которая не оставляла шансов на жизнь и приглушала
предсмертные крики. Оттащив труп за угол дома, незнакомец убрал нож,
предварительно вытерев его о форму убитого солдата, и вновь появился у
двойных дверей. Теперь он мог свободно войти в дом.
Пройдя длинный и плохо освещенный коридор, он заметил третьего
часового, который стоял около большой отделанной лепными украшениями
двери. Солдат наклонил винтовку и взглянул на часы. - Ты слишком рано, -
заметил он. - Мне еще остается дежурить час и двадцать минут.
- Я не из вашей команды, приятель.
- А я думал, что вы все уже давным-давно на Гавайях. Значит, это все
только сплетни.
- Несколько из нас были оставлены, чтобы быть под рукой. Теперь мы
находимся в консульстве. Этот парень, как его звали? Да, кажется
Мак-Алистер. Так вот, он допрашивал нас всю ночь.
- Я скажу тебе только одно: вся эта чертова история выглядит
жутковато!
- Возможно, она еще не окончилась, и у тебя будет шанс убедиться в
этом. Кстати, а где здесь ореховый кабинет? Он послал меня сюда, чтобы я
принес ему какой-то особый трубочный табак, который он здесь оставил.
- Ага, есть такой. Какая-то смесь из разных трав.
- Так какая же это комната?
- Сначала он и доктор были в этой, первой комнате, дверь которой
справа от меня по коридору. Но позже, перед тем как уехать, он вышел
отсюда. - При этом солдат кивнул головой на дверь сзади себя.
- А чья это комната?
- Я не знаю, как его зовут, но, думаю, что это большая шишка. Они все
называют его послом.
Убийца напрягся, его глаза сузились. - Посол?
- Да. Комната наполовину разрушена после взрыва, который устроил этот
маньяк, но сейф остался нетронутым. Поэтому я и стою здесь, а второй
солдат стоит на улице около цветников. Может быть, в этом сейфе
действительно лежит пара миллионов долларов.
- Или что-нибудь еще, - спокойно заметил незнакомец. - Так ты
говоришь, первая дверь направо, так? - добавил он, поворачиваясь и опуская
руку на пояс.
- Ну-ка, остановись, - неожиданно сказал пехотинец. - Почему никто от
наружного поста, у ворот, не сообщил мне, что ты идешь в дом? - Солдат
взял в руки портативную рацию. - Извини, но я должен проверить все, что
касается тебя, приятель. Таков порядок. Это обычная...
Убийца мгновенно бросил нож. Как только лезвие вошло в тело, он
бросился на солдата и большими пальцами рук сдавил его горло. Через
тридцать секунд он открыл дверь в кабинет Хэвиленда и затащил туда труп.

Границу пересекали в полной темноте. Теперь вместо элегантных
костюмов для деловых встреч на них были надеты мятые, неопределенного вида
одежды, которые они подготовили заранее. Их снаряжение дополнялось двумя
соответствующего вида кейсами, стянутыми специальной лентой, используемой
в дипломатической службе и являющейся признаком неприкосновенности
государственных документов при досмотре на иммиграционных пунктах. На
самом деле там находилось оружие и еще несколько дополнительных предметов,
которые Борн приглядел в квартире де Анжу, после чего Мак-Алистер произвел
священнодейство с пластиковой лентой, которая уважалась даже властями
Народной Республики, уважалась постольку, поскольку Китай хотел
соответствующего уважения к персоналу своей дипломатической службы.
Связник из Макао, которого звали Вонг, по крайней мере он так назвал себя,
был ошеломлен видом дипломатических паспортов, но безопасности ради, а так
же для гарантии получить 20.000 американских долларов, за которые он
чувствовал себя обязанным что-то сделать, решил предложить свой путь для
перехода границы.
- Это будет не так тяжело, сэр, как было в прошлый раз, - объяснял
Вонг. - Двое пограничников являются моими родственниками со стороны
матери. Мы часто помогаем друг другу, правда, получается так, что я делаю
для них гораздо больше, чем они для меня, но зато я и чувствую себя
спокойнее. Поэтому, сэр, я предлагаю воспользоваться пропускным
пограничным пунктом в городке Цзухай Ши.
Борн понимал, что при сложившихся обстоятельствах охрана границы в
районе Гуандонга будет, несомненно, усилена. Однако, не обращая большого
внимания на этот факт, они ровно в 20:55 были около крайних пропускных
ворот по правую сторону от дороги, как было условлено с Вонгом. Он сам
собирался присоединиться к ним уже на той стороне через несколько минут,
как только они закончат все формальности с властями. Их краснополосатые
паспорта были очень быстро переданы в кабинет начальника пункта, и вскоре,
вместе с многочисленными и, казалось, бесконечными улыбками и поклонами,
были возвращены им через женщину-офицера, которая и была одним из
родственников связника. Это означало, что теперь уважаемые дипломаты могли
проследовать по своим делам в Китайскую Народную Республику.
- Говоря вашими словами, аналитик, - это было первое, что произнес
Борн, когда они оказались уже на городской улице, - все сделано очень
хорошо. Но я должен сказать вам, что эта женщина никогда не будет на нашей
стороне.
- Конечно, нет, - согласился помощник Госсекретаря. - Она,
несомненно, имеет указания позвонить кому-то, скорее всего в местном
гарнизоне, а может быть и в самом Бейцзине, и сообщить о появлении двух
американцев. Дальше сообщение поступит к Шэну, и он поймет, что это можем
быть только мы.
- Он уже в воздухе, - продолжал Джейсон, пока они медленно шли к
видневшемуся впереди кафе. - Между прочим, за нами могут следить, вы
понимаете это?
- Нет, я не думаю, - воскликнул явно не согласный с таким
предположением Мак-Алистер, пристально глядя на Борна. - Шэн должен быть
осторожен после того, что я сообщил ему. Эта информация, так или иначе,
встревожила его. Если он поймет, что есть только одно досье, которое
находится здесь, то он попытается выкупить его и убить меня. Но если мне
удалось убедить его в существовании второго экземпляра в Вашингтоне, то он
не должен совершать необдуманных шагов, связанных с убийством. Я могу
только добавить, повторив ваши слова, сказанные Хэвиленду, что самый
лучший способ ведения дел - это наиболее простой.
- Возможно, тем не менее, что именно сейчас они пытаются получить
ответы на этот и другие вопросы.
- Они не смогут получить ни одного, - заявил Мак-Алистер, продолжая
упорствовать, когда они остановились перед входом в кафе, - потому что они
не смогут этого понять.
Борн продолжал стоять около двери, все еще не открывая ее. - Вы
слепы, - в итоге произнес он, глядя прямо в глаза помощника Госсекретаря.
- Все может быть совсем не так, как вы спланировали, сидя у себя в
кабинете.
- Не стоит читать мне лекции, мистер Борн. Я уверен, что основная
масса населения сделала свой выбор, проголосовав за тот курс, который
проводим именно мы, высококвалифицированные чиновники. Поэтому те решения,
которые принимаем мы, это все, что у вас есть и чему вы должны
следовать... Может мы теперь войти внутрь? Ваш приятель, мистер Вонг,
сказал, что у нас не так уж много времени, всего-навсего только на то,
чтобы выпить чашку кофе. Он сказал также, что встретит нас в двадцать пять
минут десятого, и сейчас опаздывает уже на двенадцать минут.
- На двенадцать? Не десять, не пятнадцать, а именно двенадцать?
- Именно. Ровно двенадцать.
- И что же мы сделаем, если он опоздает еще на две минуты? Пристрелим
его?
- Очень смешно, - сказал аналитик, распахивая дверь.

Они вышли из кафе на темную, разбитую мостовую, ведущую к небольшой
грязной площади, на которую выходили двери пропускного пункта. Из трех
наружных фонарей светился только один, так что видимость была очень
плохой. Стрелка на часах уже миновала двадцатипятиминутную отметку и
приближалась к тридцать восьмой. В этот момент Борн заговорил: - Что-то
случилось. К этому времени он наверняка должен был бы появиться.
- Две минуты, и мы стреляем в него? - заметил Мак-Алистер,
попытавшийся немедленно подчеркнуть свою неприязнь к юмору. - Я думаю, что
задержка может быть из-за чего угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82