- Слушай меня внимательно,
аналитик! - Борн повысил голос, когда Вонг присоединился к ним. - Мы
должны тебя нести, и возможно, это будет очень тяжело для тебя, но у нас
нет другого выхода! - Он взглянул на Вонга и продолжил: - Сюда идет
вооруженный отряд, и, по моим подсчетам, они будут здесь через пару минут.
Поэтому сожмите зубы, господин помощник. Мы будем двигаться!
Когда Джейсон и Вонг тащили Мак-Алистера к вертолету, Борн неожиданно
крикнул: - Ради Бога, подождите минуту!.. Нет, нет, ты продолжай его
нести, - приказал он связнику. - Я вернусь назад!
- Но зачем? - прошептал Мак-Алистер, почти теряя сознание.
- Что вы хотите сделать, сэр? - воскликнул Вонг.
- Пищу для будущих размышлений, - загадочно прокричал Борн, когда уже
бежал назад, к телу Шэн Чжу Юаня. Когда он добрался до трупа, он присел
над ним и положил какой-то мягкий предмет под одежду мертвеца. Потом
быстро поднялся и побежал к вертолету, где Вонг очень осторожно уже
пристраивал Мак-Алистера вдоль задних сидений. Борн пробрался прямо вперед
и, достав из-за пояса нож, разрезал нейлоновый шнур, которым был связан
пилот, и вытащил из его рта кляп. Пока пилот приходил в себя от приступов
удушья, Борн уже отдавал ему приказы по-китайски:
- "Кай фей-дзы ба!"
- Вы можете говорить по-английски, - произнес тот сквозь душившие его
спазмы. - Я бегло говорю по-английски. Этого требовала моя служба.
- Тогда немедленно поднимайся, сукин сын! Прямо сейчас!
Пилот не заставил повторять приказания очередной раз и запустил
двигатель. Лопасти винта пришли в медленное движение, когда на открытую
площадку ворвался рой солдат, отчетливо видимых в лучах стартовых
прожекторов вертолета. Те, кто были первыми, мгновенно увидели всю
картину, включая пятерых убитых офицеров из личной охраны Шэна. Второй
эшелон солдат открыл беспорядочный огонь по медленно поднимающемуся
вертолету.
- Поднимайся и увози нас ко всем чертям с этого места! - прокричал
Борн.
- Броня этой машины - это броня, сделанная для Шэна, - заметил пилот.
- Здесь даже стекла, и те из пуленепробиваемого стекла. Куда мы
отправляемся?
- Гонконг! - рявкнул Борн, удивленный тем, что пилот быстро привстал
на своем месте и энергично повернулся к Борну, не скрывая улыбки.
- Неужели великодушные американцы или благотворительные англичане
предоставят мне убежище, сэр? Это моя давняя мечта!
- Я буду проклят, - пробормотал человек из "Медузы", как только они
попали в первый слой низко расположенных облаков.
- Это была самая замечательная идея, сэр, - заметил Вонг откуда-то
сбоку, из темноты, окутывающей внутреннее пространство кабины. - Как это
вам пришло в голову?
- Так уже было однажды, - сказал Джейсон, закуривая. - История,
особенно недавняя, иногда повторяется сама по себе.
- Мистер Вебб? - прошептал Мак-Алистер.
- В чем дело, аналитик? Как самочувствие?
- Не обращайте внимания на это. Я хотел узнать, почему вы вернулись,
вернулись к Шэну?
- Чтобы оставить ему прощальный сувенир. Чековую книжку на секретный
счет в один из банков на Кайманских островах.
- Что?
- Этой книжкой все равно никто и никогда не сможет воспользоваться,
так как и имена, и номера счетов там стерты, но интересно будет видеть,
какова будет реакция Пекина на сам факт ее присутствия, не правда ли?
ЭПИЛОГ
Эдвард Ньюингтон Мак-Алистер проковылял на костылях в когда-то
привлекательную комнату-библиотеку в старом доме на Виктория Пик. Разбитые
окна, выходящие на залив, теперь были прикрыты толстым прозрачным
пластиком. Посол Хэвиленд молча наблюдал, как помощник Госсекретаря бросил
досье Шэна на его стол.
- Я надеюсь, что вы потеряли именно это, - заметил аналитик,
пристраивая в угол костыли и с трудом усаживаясь в кресло.
- Доктора сказали мне, что ваши раны уже не опасны, - сказал
дипломат. - Я рад такому исходу.
- Вы рады? Кто вы такой, черт возьми, чтобы проявлять такое
милосердие?
- Возможно, это просто манера говорить, считайте как вам будет
угодно. Но то, что вы сделали - это нечто экстраординарное, нечто, не
укладывающееся даже в воображении.
- Я ожидал подобных речей. - Помощник Госсекретаря слегка поморщился,
перемещая поудобней раненое плечо. - На самом же деле это сделал не я. Он
сделал это.
- Но вы обеспечили саму возможность, Эдвард.
- Когда я взялся за это, то я вторгся на чужую территорию, вступил в
область, где никогда не был. Эти люди делают там все так, как нам и не
снилось, о чем мы можем только мечтать.
- Они делают то, что умеют, и делают это наилучшим образом. То же
самое делали и мы, но каждый на своей территории, господин помощник
Госсекретаря.
Мак-Алистер продолжал внимательно смотреть на Хэвиленда, и в его
взгляде не было намека на компромисс. - Как это могло случиться? Как они
смогли получить досье?
- Опять-таки некая разновидность функциональной специализации.
Профессионалы многого могут добиться, когда занимаются своим делом. А в
итоге трое морских пехотинцев убиты, а практически невскрываемый сейф был
открыт.
- Весьма непростительный факт!
- Согласен, - сказал Хэвиленд, неожиданно наклоняясь вперед и повышая
голос. - Точно так же, как непростительны ваши действия. Кто вы такой,
черт возьми, чтобы делать то, что вы сделали? За ваши действия вам должны
были бы предоставить лет на тридцать тюремную камеру, и это было бы самое
подходящее для вас место! Имели вы хотя бы представление о том, что могло
случиться? Война могла охватить весь Дальний Восток и весь мир полетел бы
в пропасть к дьяволу!
- Я сказал это, потому что я должен был это сделать. Это тот урок,
который я получил у Джейсона Борна, нашего Джейсона Борна. Независимо ни
от чего, я подал свое прошение об отставке, и оно есть у вас, господин
посол.
- И вы хотите, чтобы мы просто так согласились потерять вас? -
Хэвиленд откинулся в кресле и через секунду продолжил. - Не смешите людей.
Я только что разговаривал с Президентом, и он дал свое согласие. Вас
собираются назначить председателем Совета Национальной Безопасности.
- Председателем?.. Но я не могу ничем управлять!
- С личным лимузином и прочей чепухой.
- Я не буду знать, что и где я должен буду говорить!
- Главное - вы знаете, как надо думать, и, кроме того, я буду на
вашей стороне.
- О, Господи!
- Вам следует расслабиться и заниматься только оценкой ситуации. А
говорить предоставьте тем, кто это умеет делать наилучшим образом. Только
дайте им четкие указания, что говорить. Ведь реальная власть всегда
принадлежит не тем, кто говорит, а тем кто думает.
- Это все так неожиданно, так...
- Но и совершенно достойно вас, - перебил его дипломат. - Мозг - это
удивительный инструмент, давайте не будем недооценивать его. Между прочим,
врач сказал мне, что Лин Вэньчжу выжил. У него пока еще не работает левая
рука, но в остальном он чувствует себя хорошо. Я думаю, что вы дадите
соответствующие рекомендации для Лондона.
- А мистер и миссис Вебб? Где они?
- Сейчас они уже на Гавайях. Там же находятся мистер Конклин и доктор
Панов. Я думаю, что они уже не вспоминают обо мне.
- Надо заметить, господин посол, что вы не дали им особых причин для
воспоминаний.
- Возможно, но ведь это уж не моя обязанность - оставлять о себе
хорошие воспоминания.
- Мне кажется, что я понял вас только теперь.
- А я надеюсь, что ваш Бог проявит сострадание к людям, подобным вам
и мне, Эдвард. И в один прекрасный день, вы, может быть, даже станете
Госсекретарем Соединенных Штатов.
- Я не думаю, сэр.
- Может быть, я и сам так не думаю, - согласился Хэвиленд, - но
последние события обнадеживают меня. Ведь сейчас мы почти блестяще
завершили нашу работу, уложив все куски разбитой мозаики на свои места.
Благодаря таким людям, как вы, как я, как Джейсон Борн и Дэвид Вебб, мы
остановили надвигавшийся Армагеддон и, может быть, даже отодвинули его
немного назад. Что бы могло произойти, не окажись мы на нашем месте?
Теперь они были все вместе, и ей не нужно было больше прятать свои
каштановые волосы, которые вновь разлетались в разные стороны, рассыпаясь
по плечам. С момента перелета на Гавайи прошло почти двадцать четыре часа,
и за это время они дважды провожали своих друзей. Первым улетел Конклин,
который воспользовался первым же возможным рейсом до Лос-Анжелеса, чтобы
как можно быстрее добраться до Вашингтона и, как он выразился, успеть
застать на месте те головы, которые бы следовало снести.
Позже улетал Мо, который долго приходил в себя после всего
происшедшего, и особенно после нескольких лишних доз спиртного, которые он
позволил себе принять вместе с Дэвидом.
- Ну, как ты себя чувствуешь, Мо? - спросила его Мари, кутаясь в
халат от утренней прохлады.
Доктор, стоя на балконе отеля, продолжал осматривать бесконечные
пляжи, которые тянулись и справа и слева от него.
- Сейчас мне значительно лучше, чем было несколько часов назад. Но ты
все равно этого не поймешь, потому что ты ни разу за это время так и не
потеряла рассудка.
- Почему ты уже в костюме, Мо, - спросил Дэвид, выходя из комнаты на
балкон.
- Я уезжаю. У меня ведь остались пациенты в Вашингтоне, и, я думаю,
что им будет плохо, если я задержусь.
Наступила тишина, во время которой все трое смотрели друг на друга. -
Что мы должны сказать тебе, Мо? Как нам сказать то, что сейчас переполняет
нас?
- Вы ничего не говорите, это будет самым правильным решением. Я сам
скажу вам все, что надо. Мари перенесла сильный стресс, который был вне
пределов человеческой выносливости, но я думаю, что все будет хорошо.
- Я хочу выжить, Мо, - сказала Мари, глядя на своего мужа. - И я
хочу, чтобы он вернулся ко мне.
- А теперь о тебе, Дэвид. Тебе пришлось пройти через эксперимент по
травмированию психики, с которыми ты еще не встречался в своей жизни.
Сейчас ты постепенно становишься самим собой и никем больше. Джейсон Борн
ушел в прошлое. Он не должен вернуться назад. Входи в жизнь как Дэвид
Вебб, постарайся сконцентрировать свои интересы на двух людях, на Дэвиде и
Мари. Это единственное, что для тебя существует и должно всегда
существовать. А если некоторые моменты прошлого вдруг вернутся, хотя я
мало верю в это, позвони мне, и на ближайшем же самолете я прилечу в Мэн.
Я люблю вас обоих, с удовольствием посижу в вашей компании и снова
попробую тушеное мясо, которое так восхитительно готовит Мари.
Заходящее солнце, похожее на гигантский оранжевый бриллиант, медленно
опускалось с туманной границы горизонта в океан. Они медленно шли вдоль
пляжа, взявшись за руки, так естественно для людей, только что нашедших
друг друга.
- Что ты обычно делаешь, когда внутри тебя возникает нечто, что ты
ненавидишь? - спросил Дэвид.
- Стараюсь спокойно принимать это, - ответила Мари. - У всех людей
есть темная сторона, Дэвид. Нам бы хотелось избавиться от нее, но мы не
можем этого сделать. Возможно, что мы не смогли бы без этого жить. Твоя
темная сторона - это легенда по имени Джейсон Борн, но это только легенда,
не больше.
- Я ненавижу его.
- Но не забывай, что именно он вернул тебя ко мне. И только об этом и
следует помнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
аналитик! - Борн повысил голос, когда Вонг присоединился к ним. - Мы
должны тебя нести, и возможно, это будет очень тяжело для тебя, но у нас
нет другого выхода! - Он взглянул на Вонга и продолжил: - Сюда идет
вооруженный отряд, и, по моим подсчетам, они будут здесь через пару минут.
Поэтому сожмите зубы, господин помощник. Мы будем двигаться!
Когда Джейсон и Вонг тащили Мак-Алистера к вертолету, Борн неожиданно
крикнул: - Ради Бога, подождите минуту!.. Нет, нет, ты продолжай его
нести, - приказал он связнику. - Я вернусь назад!
- Но зачем? - прошептал Мак-Алистер, почти теряя сознание.
- Что вы хотите сделать, сэр? - воскликнул Вонг.
- Пищу для будущих размышлений, - загадочно прокричал Борн, когда уже
бежал назад, к телу Шэн Чжу Юаня. Когда он добрался до трупа, он присел
над ним и положил какой-то мягкий предмет под одежду мертвеца. Потом
быстро поднялся и побежал к вертолету, где Вонг очень осторожно уже
пристраивал Мак-Алистера вдоль задних сидений. Борн пробрался прямо вперед
и, достав из-за пояса нож, разрезал нейлоновый шнур, которым был связан
пилот, и вытащил из его рта кляп. Пока пилот приходил в себя от приступов
удушья, Борн уже отдавал ему приказы по-китайски:
- "Кай фей-дзы ба!"
- Вы можете говорить по-английски, - произнес тот сквозь душившие его
спазмы. - Я бегло говорю по-английски. Этого требовала моя служба.
- Тогда немедленно поднимайся, сукин сын! Прямо сейчас!
Пилот не заставил повторять приказания очередной раз и запустил
двигатель. Лопасти винта пришли в медленное движение, когда на открытую
площадку ворвался рой солдат, отчетливо видимых в лучах стартовых
прожекторов вертолета. Те, кто были первыми, мгновенно увидели всю
картину, включая пятерых убитых офицеров из личной охраны Шэна. Второй
эшелон солдат открыл беспорядочный огонь по медленно поднимающемуся
вертолету.
- Поднимайся и увози нас ко всем чертям с этого места! - прокричал
Борн.
- Броня этой машины - это броня, сделанная для Шэна, - заметил пилот.
- Здесь даже стекла, и те из пуленепробиваемого стекла. Куда мы
отправляемся?
- Гонконг! - рявкнул Борн, удивленный тем, что пилот быстро привстал
на своем месте и энергично повернулся к Борну, не скрывая улыбки.
- Неужели великодушные американцы или благотворительные англичане
предоставят мне убежище, сэр? Это моя давняя мечта!
- Я буду проклят, - пробормотал человек из "Медузы", как только они
попали в первый слой низко расположенных облаков.
- Это была самая замечательная идея, сэр, - заметил Вонг откуда-то
сбоку, из темноты, окутывающей внутреннее пространство кабины. - Как это
вам пришло в голову?
- Так уже было однажды, - сказал Джейсон, закуривая. - История,
особенно недавняя, иногда повторяется сама по себе.
- Мистер Вебб? - прошептал Мак-Алистер.
- В чем дело, аналитик? Как самочувствие?
- Не обращайте внимания на это. Я хотел узнать, почему вы вернулись,
вернулись к Шэну?
- Чтобы оставить ему прощальный сувенир. Чековую книжку на секретный
счет в один из банков на Кайманских островах.
- Что?
- Этой книжкой все равно никто и никогда не сможет воспользоваться,
так как и имена, и номера счетов там стерты, но интересно будет видеть,
какова будет реакция Пекина на сам факт ее присутствия, не правда ли?
ЭПИЛОГ
Эдвард Ньюингтон Мак-Алистер проковылял на костылях в когда-то
привлекательную комнату-библиотеку в старом доме на Виктория Пик. Разбитые
окна, выходящие на залив, теперь были прикрыты толстым прозрачным
пластиком. Посол Хэвиленд молча наблюдал, как помощник Госсекретаря бросил
досье Шэна на его стол.
- Я надеюсь, что вы потеряли именно это, - заметил аналитик,
пристраивая в угол костыли и с трудом усаживаясь в кресло.
- Доктора сказали мне, что ваши раны уже не опасны, - сказал
дипломат. - Я рад такому исходу.
- Вы рады? Кто вы такой, черт возьми, чтобы проявлять такое
милосердие?
- Возможно, это просто манера говорить, считайте как вам будет
угодно. Но то, что вы сделали - это нечто экстраординарное, нечто, не
укладывающееся даже в воображении.
- Я ожидал подобных речей. - Помощник Госсекретаря слегка поморщился,
перемещая поудобней раненое плечо. - На самом же деле это сделал не я. Он
сделал это.
- Но вы обеспечили саму возможность, Эдвард.
- Когда я взялся за это, то я вторгся на чужую территорию, вступил в
область, где никогда не был. Эти люди делают там все так, как нам и не
снилось, о чем мы можем только мечтать.
- Они делают то, что умеют, и делают это наилучшим образом. То же
самое делали и мы, но каждый на своей территории, господин помощник
Госсекретаря.
Мак-Алистер продолжал внимательно смотреть на Хэвиленда, и в его
взгляде не было намека на компромисс. - Как это могло случиться? Как они
смогли получить досье?
- Опять-таки некая разновидность функциональной специализации.
Профессионалы многого могут добиться, когда занимаются своим делом. А в
итоге трое морских пехотинцев убиты, а практически невскрываемый сейф был
открыт.
- Весьма непростительный факт!
- Согласен, - сказал Хэвиленд, неожиданно наклоняясь вперед и повышая
голос. - Точно так же, как непростительны ваши действия. Кто вы такой,
черт возьми, чтобы делать то, что вы сделали? За ваши действия вам должны
были бы предоставить лет на тридцать тюремную камеру, и это было бы самое
подходящее для вас место! Имели вы хотя бы представление о том, что могло
случиться? Война могла охватить весь Дальний Восток и весь мир полетел бы
в пропасть к дьяволу!
- Я сказал это, потому что я должен был это сделать. Это тот урок,
который я получил у Джейсона Борна, нашего Джейсона Борна. Независимо ни
от чего, я подал свое прошение об отставке, и оно есть у вас, господин
посол.
- И вы хотите, чтобы мы просто так согласились потерять вас? -
Хэвиленд откинулся в кресле и через секунду продолжил. - Не смешите людей.
Я только что разговаривал с Президентом, и он дал свое согласие. Вас
собираются назначить председателем Совета Национальной Безопасности.
- Председателем?.. Но я не могу ничем управлять!
- С личным лимузином и прочей чепухой.
- Я не буду знать, что и где я должен буду говорить!
- Главное - вы знаете, как надо думать, и, кроме того, я буду на
вашей стороне.
- О, Господи!
- Вам следует расслабиться и заниматься только оценкой ситуации. А
говорить предоставьте тем, кто это умеет делать наилучшим образом. Только
дайте им четкие указания, что говорить. Ведь реальная власть всегда
принадлежит не тем, кто говорит, а тем кто думает.
- Это все так неожиданно, так...
- Но и совершенно достойно вас, - перебил его дипломат. - Мозг - это
удивительный инструмент, давайте не будем недооценивать его. Между прочим,
врач сказал мне, что Лин Вэньчжу выжил. У него пока еще не работает левая
рука, но в остальном он чувствует себя хорошо. Я думаю, что вы дадите
соответствующие рекомендации для Лондона.
- А мистер и миссис Вебб? Где они?
- Сейчас они уже на Гавайях. Там же находятся мистер Конклин и доктор
Панов. Я думаю, что они уже не вспоминают обо мне.
- Надо заметить, господин посол, что вы не дали им особых причин для
воспоминаний.
- Возможно, но ведь это уж не моя обязанность - оставлять о себе
хорошие воспоминания.
- Мне кажется, что я понял вас только теперь.
- А я надеюсь, что ваш Бог проявит сострадание к людям, подобным вам
и мне, Эдвард. И в один прекрасный день, вы, может быть, даже станете
Госсекретарем Соединенных Штатов.
- Я не думаю, сэр.
- Может быть, я и сам так не думаю, - согласился Хэвиленд, - но
последние события обнадеживают меня. Ведь сейчас мы почти блестяще
завершили нашу работу, уложив все куски разбитой мозаики на свои места.
Благодаря таким людям, как вы, как я, как Джейсон Борн и Дэвид Вебб, мы
остановили надвигавшийся Армагеддон и, может быть, даже отодвинули его
немного назад. Что бы могло произойти, не окажись мы на нашем месте?
Теперь они были все вместе, и ей не нужно было больше прятать свои
каштановые волосы, которые вновь разлетались в разные стороны, рассыпаясь
по плечам. С момента перелета на Гавайи прошло почти двадцать четыре часа,
и за это время они дважды провожали своих друзей. Первым улетел Конклин,
который воспользовался первым же возможным рейсом до Лос-Анжелеса, чтобы
как можно быстрее добраться до Вашингтона и, как он выразился, успеть
застать на месте те головы, которые бы следовало снести.
Позже улетал Мо, который долго приходил в себя после всего
происшедшего, и особенно после нескольких лишних доз спиртного, которые он
позволил себе принять вместе с Дэвидом.
- Ну, как ты себя чувствуешь, Мо? - спросила его Мари, кутаясь в
халат от утренней прохлады.
Доктор, стоя на балконе отеля, продолжал осматривать бесконечные
пляжи, которые тянулись и справа и слева от него.
- Сейчас мне значительно лучше, чем было несколько часов назад. Но ты
все равно этого не поймешь, потому что ты ни разу за это время так и не
потеряла рассудка.
- Почему ты уже в костюме, Мо, - спросил Дэвид, выходя из комнаты на
балкон.
- Я уезжаю. У меня ведь остались пациенты в Вашингтоне, и, я думаю,
что им будет плохо, если я задержусь.
Наступила тишина, во время которой все трое смотрели друг на друга. -
Что мы должны сказать тебе, Мо? Как нам сказать то, что сейчас переполняет
нас?
- Вы ничего не говорите, это будет самым правильным решением. Я сам
скажу вам все, что надо. Мари перенесла сильный стресс, который был вне
пределов человеческой выносливости, но я думаю, что все будет хорошо.
- Я хочу выжить, Мо, - сказала Мари, глядя на своего мужа. - И я
хочу, чтобы он вернулся ко мне.
- А теперь о тебе, Дэвид. Тебе пришлось пройти через эксперимент по
травмированию психики, с которыми ты еще не встречался в своей жизни.
Сейчас ты постепенно становишься самим собой и никем больше. Джейсон Борн
ушел в прошлое. Он не должен вернуться назад. Входи в жизнь как Дэвид
Вебб, постарайся сконцентрировать свои интересы на двух людях, на Дэвиде и
Мари. Это единственное, что для тебя существует и должно всегда
существовать. А если некоторые моменты прошлого вдруг вернутся, хотя я
мало верю в это, позвони мне, и на ближайшем же самолете я прилечу в Мэн.
Я люблю вас обоих, с удовольствием посижу в вашей компании и снова
попробую тушеное мясо, которое так восхитительно готовит Мари.
Заходящее солнце, похожее на гигантский оранжевый бриллиант, медленно
опускалось с туманной границы горизонта в океан. Они медленно шли вдоль
пляжа, взявшись за руки, так естественно для людей, только что нашедших
друг друга.
- Что ты обычно делаешь, когда внутри тебя возникает нечто, что ты
ненавидишь? - спросил Дэвид.
- Стараюсь спокойно принимать это, - ответила Мари. - У всех людей
есть темная сторона, Дэвид. Нам бы хотелось избавиться от нее, но мы не
можем этого сделать. Возможно, что мы не смогли бы без этого жить. Твоя
темная сторона - это легенда по имени Джейсон Борн, но это только легенда,
не больше.
- Я ненавижу его.
- Но не забывай, что именно он вернул тебя ко мне. И только об этом и
следует помнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82