— Интересно, а зачем он кормит и поит столько праздного люда? — тихо спросил Тифон у Амфи-теи. — Ведь убери отсюда человек десять или прибавь, ничего не изменится.
— Скифы. — Она пожала плечами и улыбнулась: — Дикий народ. Скучно веселиться в одиночку. Нужно, чтобы все вокруг тоже стояли на голове.
— Нам надо подняться к нему самим или ждать, пока он нас позовет? — спросил он.
Но к ним уже подошел стражник, тот самый, который остановил Тифона вчера.
— Хозяин уже давно ждет вас обоих, — сказал он, улыбнувшись одними губами. — И просил проводить к себе, как только вы появитесь. Если вы голодны, вас накормят.
Тифон отказался, и их обоих сразу повели в дом. Скиф был в обществе Лидии. Она сидела на ложе и поправляла прическу, когда они вошли.
— А-а, вот и мой сказитель! — обрадовался Руслан. — Друг мой, только ты на этом острове можешь доставить мне истинное наслаждение. Что такое удовольствие для тела, если ум твой бездействует?
— Тогда ты превращаешься в животное, — ответил Тифон, поклонившись.
— Вот именно! — засмеялся торговец. — Ведь именно так поступила со спутниками Одиссея волшебница Кирка, когда они попали к ней на остров.
— Зачем с ним пришла эта волчица? — вдруг спросила Лидия, со злостью глядя на Амфитею. — Ты же обещал мне, что она больше не появится в доме.
Руслан посмотрел на нее, улыбнулся и сказал:
— Ну как ты можешь ревновать меня к ней?
Она ведь только выполняет свою работу. Таких, как она, много, а ты одна.
Амфитея опустила голову и молчала.
— Да, я одна. — Лидия встала. — Но ночь вчера ты провел не со мной, а с ней.
— Но ты ведь тоже не скучала. — Руслан покосился на Тифона. — И перестань командовать мной, женщина. Может, у вас в Элладе и принято, чтобы женщина была главной над мужчиной, но я не эллин! — Он начал краснеть от раздражения: — И я не простой скиф, а... — Но тут Руслан осекся. Посмотрел на Тифона и тихо добавил: — Ты знаешь, кто я. И хватит об этом.
Но Лидия так не считала. Она схватила тунику и выскочила из комнаты.
— Ужасная женщина. — Руслан вздохнул и вдруг улыбнулся: — Как у вас называют таких? — Мегера, — ответил Тифон.
— А у нас кикимора! — засмеялся скиф. — Но, как ни странно, именно к таким женщинам больше всего мужчин и тянет. Ты так не считаешь?
Тифон покосился на Амфитею и не ответил.
— Ну ладно. Что ты приготовил для меня сегодня? — спросил торговец.
— Все, что пожелаешь.
— Тогда прочти мне про Прометея. — Руслан улегся на ложе и приготовился слушать. — А ты, волчица, помассируй мне ноги. Я немного устал сегодня.
Тифон начал читать. Амфитея уселась в ногах у мужчины, взяла со столика несколько баночек с маслами и принялась нежно втирать их в его ноги.
Закончил Тифон через час. За все это время Руслан не проронил ни слова, внимательно слушая.
— Да, странные у вас боги, — сказал он, когда актер замолчал. — Если даже на небе сын поднимает руку на родного отца и женится на собственной дочери, то что уж говорить о простых смертных. Вот ты скажи: на чьей ты стороне? На стороне Зевса или на стороне Прометея?
— Не знаю. — Тифон пожал плечами. — Прометей дал нам огонь, дал знания...
— Значит, за титана. — Руслан покачал головой. — А мне кажется, что он достоин той участи, которая его постигла. Он ведь предал Крона и встал на сторону его наглеца сынишки. А если ты предатель, то уж не обессудь, если в один прекрасный день предадут и тебя самого. — Он оттолкнул Ам-фитею ногой: — Все, хватит массировать мне ноги. Иди в умывальню и прими ванну. Я буду ждать тебя здесь. А ты можешь быть свободен. Во дворе найдешь много еды, вина и красивых женщин.
Тифон уже повернулся, чтобы идти, но Руслан вдруг спрыгнул с ложа, подошел к нему вплотную и тихо сказал:
— И кстати, я не буду против, если ты проведешь эту ночь в обществе Лидии. Но старайся не дать ей сесть тебе на шею, как она пытается сделать это со мной.
Лидия подошла к нему, как только он вышел из дома. Схватила за руку и потащила в самый дальний угол двора, не говоря ни слова.
— Куда ты меня тянешь? — сердито спросил он. — Отпусти. Я хочу поесть и лечь спать.
— Она опять осталась у него? — спросила Лидия, глядя ему прямо в глаза. — Отвечай.
— Да, осталась. — Тифон кивнул. — А тебе что за дело? И зачем было тащить меня сюда?
— Сделай так, чтобы она больше не появлялась в этом доме, — резко сказала она.
Тифон посмотрел на нее недоуменно.
— Не смотри на меня так. — Лидия огляделась, проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь. — Я ведь видела, как ты смотрел на нее, когда вы пришли. Вы, мужчины, думаете, что очень хорошо умеете скрывать свои чувства. Но от женского глаза не утаишь ничего.
Тифон покраснел и отвел взгляд.
— Не бойся, — улыбнулась она снисходительно. — Я никому не скажу... если ты сделаешь то, о чем я прошу.
— Но как? — вздохнул он. — Как я могу это сделать?
— Не знаю, — пожала она плечами. — Только если ты не сделаешь этого, обоим нам будет плохо.
— Почему? — Тифон насторожился.
— Потому, что... — Лидия некоторое время смотрела на него, прикидывая что-то. — Потому, что оба мы потеряем самое дорогое. Ты меня понял?.. Он уже не первый раз на этом острове. И второй раз приглашает ее в дом. Она нравится ему, а то, что нравится Руслану, должно ему принадлежать.
— Но она не может ему принадлежать, — испуганно пробормотал Тифон. — Она ведь свободная женщина, а не какая-нибудь рабыня, которую можно купить.
— О-о, ты не знаешь этого человека, — вздохнула Лидия. — Он ни перед чем не остановится, если захочет чего-нибудь. И уж тем более перед таким пустяком, как похитить волчицу и увезти ее с собой.
Тифон задумался.
— Ну хорошо, а зачем тебе это нужно? — спросил он наконец.
Лидия вздохнула, улыбнулась грустно и сказала;
— Ну и глупый ты, если так ничего и не понял.
Отвернулась и медленно побрела прочь...
ЧЕЛОВЕК БЕЗ ВОЗРАСТА
Следующий день был выходной. Наташа отсыпалась до полудня, потом долго лежала в постели и смотрела телевизор, стараясь не думать о вчерашнем суде. Хотя настроение у нее было отличное. Витька с самого утра убежал на вернисаж, повез продавать свои концепты, появиться должен только вечером, поэтому можно не думать про обед и ужин, а спокойно повалять дурака.
Около часа дня Наташа все-таки выбралась из-под теплого одеяла, отправилась в ванную и долго стояла под душем. Наскоро позавтракала сырниками и опять уселась за ящик. Странно, когда-то она его терпеть не могла, а теперь стала проводить перед ним все больше и больше времени. Такой тебе заменитель ощущений. Не нужно ехать к черту на кулички, чтобы посмотреть, как люди ловят экзотических животных, не нужно читать газеты, чтобы узнать, как еще Ельцин приложил Горбачева, не нужно идти в кино, чтобы посмотреть фильм, или на концерт, чтобы послушать музыку. Убивает в человеке всякую инициативу. Но... интересно.
— Наш следующий сюжет о людях, профессия которых весьма необычна, — елейным голосом сказал диктор, — это работники монетного двора...
Вскочив с кресла, Наташа мигом сбросила с себя халат и кинулась к шкафу. Оделась за минуты три. Даже краситься не стала.
— Эти люди работают на самом, может быть, ответственном участке... — Но закончить диктор не успел, потому что Наташа нажала на тумблер, и экран телевизора погас. А через минуту она уже запирала за собой входную дверь.
Ну как же она могла забыть? Когда приехала из Одессы, хотела заняться этим в первую очередь. Но потом все как-то закрутилось, завертелось, и тот случай в переулке отступил на второй, на третий план. Но теперь наконец можно, даже нужно во всем разобраться.
Граф открыл не сразу. Долго бормотал что-то за дверью, тыча в замок то одним, то другим ключом, потом возился со щеколдами и, только открыв дверь, удосужился спросить, кто там.
— Здравствуй, это я, — улыбнулась Наташа.
— А-а, это ты, — улыбнулся Граф. — Ну давай заходи, разувайся. Тапочки твои на своем месте стоят, ждут. Вовремя ты, я как раз чаек приготовил, теперь не скучно пить будет. Давай разбирайся тут и проходи. — Он повернулся и побрел в комнату, шаркая ногами.
Одно никогда не переставало удивлять Наташу в этом человеке. Она никогда не могла точно определить его возраст, потому что здесь, в Москве, он выглядел совсем развалиной. Руки у него тряслись, ноги еле передвигались. Но там, на Ольвии, куда он ездил каждый год, Граф выглядел совсем по-другому, как будто все свои ревматизмы, атеросклерозы, полиартриты оставлял здесь, в Москве, в своей огромной, заваленной книгами квартире, в которой Наташа даже не знала, сколько комнат. Там он пил наравне со всеми, спорил, как мальчишка, а если попадался интересный пласт, работал не покладая рук целыми днями. По вечерам успевал готовить для всей компании свой фирменный пунш из дешевого виноградного вина, а потом еще долго пел романсы под гитару. И опять становился развалиной, как только возвращался в столицу.
— Ну, рассказывай, какие у тебя дела? — спросил он, налив ей крепкого душистого чаю из трав. — Как Михаил Борисович поживает?
— Как, ты не знаешь? — Наташа опустила глаза: — Папа умер... два месяца назад.
— Да? — Граф испуганно посмотрел на нее: — А я и не знал даже. Ты посмотри, несчастье-то какое. Он ведь даже младше меня был. Выходит, не ты ему от меня, а я от тебя привет скоро передам.
— Да перестань ты, — махнула рукой Наташа. — Тоже — в гроб собрался. Мы тебя не отпустим, пока ты нам театр не откопаешь.
Граф очень хорошо знал Наташиного отца. Когда отец еще ездил на Ольвию, они с ним даже дружили.
— Жаль, жаль. Ужас, как годы летят, — пробор
мотал Граф, смахнув со щеки слезу. — А как с
мужем дела?
Наташа опустила голову,
— Тоже мне тайны мадридского двора. — фыркнул Граф. — Да я еще там, на острове, сказал — вот это пара.
— Я на свадьбу не позвала, потому что...
— Понимаю. Я на Виктора твоего обиду не держу. Пусть приезжает на остров вместе с тобой... Если захочет, конечно.
— Граф, я тебя люблю, — улыбнулась Наташа и, приобняв старика за шею, чмокнула в щеку.
Он снова прослезился. Да, в Москве он старик.
— Граф, а я к тебе по делу пришла, — сказала Наташа, чтобы сменить тему. — По очень важному Делу.
— Что такое? — Он сразу насторожился. — Давай выкладывай.
— Я, когда на похороны ездила в Одессу, зашла на толкучку у набережной. Знаешь ее?
— А как же! — Граф улыбнулся и кивнул на старинный самовар на гардеробе: — Оттуда.
— И знаешь, что я там увидела?
— Что? — Он вежливо улыбнулся.
— Монетку с острова. Один асс.
— Ай-ай-ай. — Граф покачал головой: — Что делают, негодники, что делают. Сколько раз писал, чтобы объявили закрытой зоной, так нет, не хотят. А эти все шастают и шастают.
— Ты не дослушал, — сказала Наташа, подождав, пока Граф закончит причитать. — Это была как раз та монетка, которую я нашла. Помнишь, тогда, в овраге?
— Не может быть, — махнул рукой профессор. — Ты что-то напутала. Как она могла там оказаться?
— Вот и мне интересно, как она могла там оказаться, — согласилась Наташа. — Но я точно не напутала. Я что, свою находку не узнаю? Да любой узнает. Ты ведь тоже все помнишь, что откапывал.
— Да, конечно, помню. — Он закивал. — Тут недавно в Британском музее был — глядь, мои черепки...
— Но и это еще не все, — перебила Наташа, чтобы не дать ему углубиться в долгие воспоминания о своих археологических находках. — Я с этим парнем разговорилась, спросила, что у него еще есть, так он мне чего только не предлагал. И статуэтки, и амфоры, и оружие даже. Наверно, то, которое французы в начале сезона в могильнике нашли. Даже про какую-то золотую пряжку говорил.
— Да-да, — подтвердил Граф. — Нашли золотую пряжку, в колодце возле площади. Это было уже после того, как вы с Виктором уехали.
— Вот видишь! — воскликнула Наташа. — А как это все на толкучку попало?
— Ой, правда, а как это все туда попало? — Профессор наконец понял, о чем идет речь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48