А Мент возле него выглядит богатырем рядом с ребенком. Но это еще ничего не значило, ничего.
— Ладно, пусть идет. — Юм вдруг улыбнулся и пожал плечами. — Правда, раз решил, что его держать.
— Слышь, Юм? — так же спокойно сказал Мент.
— А?
— X... на, — сказал он и засмеялся.
Но никто даже не улыбнулся этой веселой шутке.
— Может, еще кто-нибудь хочет уйти? — спросил Юм.
— Я. — Мент расслабился и сел на траву. — Я хочу уйти. Может, попробуешь остановить?
— Нет, зачем? — Кореец заулыбался. — Я же понимаю, надо шкуру спасать. А мы и втроем как-нибудь...
— А можно, я тоже уйду? — подал вдруг голос Грузин. — Вам без меня легче будет, да и я один...
— Что — все? — Юм взглянул на Женю. — Может, ты тоже? Так давай, держать не буду.
— Я остаюсь, — тихо сказала она. — Пусть они сваливают, куда хотят. Сами потом пожалеют.
Мент достал из сумки три автомата.
— Тут каждому по одному. Женька с Юмом остается, значит, ей не положено. — Он сунул автомат в руки Грузину, а второй бросил на землю перед корейцем. — Склифосовский возьмет пистолет.
— Извини, а можно спросить, почему ты тут командуешь? — Юм спокойно поднял автомат и передернул затвор. — Теперь что, ты главный?
— Теперь главного нет. — Мент безразлично посмотрел на направленное ему прямо в переносицу дуло. — Просто я так решил. А если захочешь в меня пальнуть, то тебя услышат. Так что лучше побереги патроны. Семь на пять разделить, сколько будет?
— Одна целая четыре десятых, — быстро подсчитал Склифосовский.
— Значит, по штуке четыреста. --Мент подошел к Жене и протянул руку: — Давай.
— Что? — Она с ненавистью смотрела на него.
— Давай, а то хуже будет. — Мент начал сопеть носом. — Всем поровну. Если не дашь, сам возьму.
— На, подавись! — Она выгребла деньги из кармана куртки и швырнула их на землю. — Я вас, козлов, с «вышки» сняла, а вы тут кипеж закатываете?
— Скажи спасибо, что не я тебе вдул, а Грузин. — Мент деловито отсчитал свою долю и спрятал в карман. — А то бы до старости, как кавалерист, ходила. Склифосовский, Грузин, чего вылупились? Берите свои башли. Я вам бухгалтером не нанимался.
— Ты что, их просто так отпустишь? — тихо спросила Женя, когда вся троица скрылась за кустами. — С бабками, с пушками, да?
Юм молчал, уставившись на потухший костер.
— Ну не сиди, они же сейчас уйдут! — заныла она.
— Не уйдут, — вдруг уверенно сказал он и встал. — Никуда они не уйдут... Кроме разве что Мента. Спрячь пушку в сумку. И не ной. Пошли.
Через несколько минут они выбрались по тропинке на дорогу. Мимо, прогуливаясь по парку, шли мамаши с колясками, парочки, старички с детишками.
— Интересно, а кого наша родила? — вдруг спросил он и как-то странно посмотрел на Женю.
— Не сейчас. — Она сразу поняла, что он задумал. — Там наверняка засада. Ее небось человек двадцать пасут. Вот если бы сразу...
погоня
До булочной Виктор почти бежал. И все время оглядывался. Никак не мог отделаться от навязчивой мысли, что за ним следят. Даже то, что улицы были пусты, нисколько не успокаивало.
— Эй, вы где? — тихо позвал он, нырнув в подворотню. — Я уже тут.
Наташа вышла из темного угла и облегченно вздохнула.
— А теперь давай меняться, —-. сказала она тихо. — Ты бери коляску и шагай к метро. А я с сумками за тобой пойду.
— А дальше?
— А дальше попробуем поймать машину.
У метро она заперлась в телефонной будке и долго, один за другим, набирала номера телефонов. Самойлова не оказалось дома, Дробышев укатил с женой куда-то на дачу, Дежкина тоже уже уехала. И только Гуляева подняла трубку после минуты молчания.
— Алло? — раздался ее заспанный голос. — Кого вам?
— Ниночка Петровна, это я! — воскликнула Наташа. — Это Клюева вас беспокоит.
— Наташа? — удивилась женщина. — А который час?
— Ниночка Петровна, помогите мне.
— А что случилось? — В трубке было слышно, как Гуляева громко зевнула.
— Юм сбежал. И все остальные вместе с ним...
Муж Гуляевой приехал к метро через сорок минут. Это оказался маленький лысый дядька лет пятидесяти. Затормозил машину возле Наташи и спросил, опустив стекло:
— Вы Клюева?
Наташа посмотрела на номера машины и только потом ответила:
— Да, это я.
— Куда вас везти? — спросил он, когда погрузили коляску и вещи.
— На дачу. Это сорок километров. — Наташа посмотрела на него умоляющими глазами: — Юрий Вадимович, я понимаю, что это далеко, но...
— Не стоит. — Он улыбнулся. — Мне жена все рассказала. По какой дороге?
— По Ленинградке.
— Значит, по Ленинградке. — Он завел мотор, и машина, взвизгнув тормозами, сорвалась с места.
— Да, кстати, — повернулся мужчина к Наташе, — Нина звонила дежурному по городу. Одного уже взяли.
— Кого? — Наташа даже подпрыгнула, чуть не стукнувшись затылком о потолок.
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Но не главного. Скажите, Наталья Михайловна, а вы уверены, что на даче вам безопасно будет?
— Не знаю. — Она вздохнула: — Только нам пока больше некуда.
— Наташ, а за нами кто-то едет, — вдруг подал голос муж, до сих пор сидевший молча и смотревший назад. — И уже давно едет.
— Где? — Юрий Вадимович завертел головой.
— Вон та серая «Волга».
— Да ну-у! — Гуляев улыбнулся. — Вряд ли. Вот увидите, что через пару кварталов отстанут.
Но машина не отстала. Ни через пару кварталов, ни даже тогда, когда выехали за город.
— Они точно за нами. Нет, они точно за нами. — Витя начал тихонько поскуливать, как маленький ребенок. — Что же нам делать?
— Да не за нами они, — сказал Гуляев уже менее уверенно. Даже не сказал, а как будто попросил кого-то.
А Наташа ничего не сказала. Все это время она молчала, напряженно глядя в зеркало заднего вида и стараясь разглядеть водителя за рулем. Но «Волга» не приближалась.
— Через триста метров пост ГАИ, — сказал Гуляев. — Ребенка выньте из коляски и возьмите на руки.
— Зачем? — удивился муж.
— Делай, что говорят!
Не успела Наташа вынуть Инночку и прижать ее к груди, как Юрий Вадимович резко дал по тормозам и машина замерла, как вкопанная, прямо перед носом у обалдевшего милиционера. «Волга» на полной скорости пронеслась мимо.
— Та-ак. — Гаишник подошел к машине: — Совсем уже страх потеряли? Попрошу документы.
— Начальник, тут такое дело... — попытался было заговорить Виктор, но Наташа быстро вынула из сумочки свое удостоверение и протянула его милиционеру.
— Вот. Простите ради Бога, но мы просто вынуждены были затормозить, — холодно сказала она. — Где тут у вас можно развернуться?
— Что? — не понял тот. — Ах, да-да, развернуться. Да прямо тут разворачивайтесь, я вам помогу. — Он схватил жезл и побежал на другую сторону дороги.
— Куда теперь?" — поинтересовался Гуляев.
— На Ярославский. — Наташа посмотрела на часы. — Если постараемся, то успеем. В Вологду поедем. — Она чмокнула дочку в носик: — Инночка, хочешь в Вологду? Там такая красотища...
ПЕСНЯ
— Ну че, мы теперь куда? Куда мы теперь? — Грузин еле поспевал за Ментом, семенил по тропинке и все время оглядывался, одергивая полу куцей куртки, чтобы не торчало дуло автомата.
— Я направо, ты налево, — ответил Мент. — Можно наоборот. И не дергайся ты так, а то уже все смотрят.
— Как это — направо? — не понял Грузин. — Мы что, разбегаемся?
— Да, разбегаемся. — Мент вздохнул. — Задол-бали вы меня. Я уж теперь сам как-нибудь.
— Как сам, как сам? А я как же?
— Каком кверху. Вали, я сказал! — Мент вдруг развернулся и всем своим телом пихнул Грузина в грудь. Тот потерял равновесие и полетел в кусты. — Чмо поганое! На хер ты мне сдался, если баба его лупит при всех, а он сдачи дать не может!
— Да я... Да ты... — начал было бормотать Грузин, но Мент уже отвернулся и быстро шагал прочь. — Да я... Да ты... — Грузин никак не мог подняться — запутался в траве.
Мент же молча брел по тропинке.
— Ну подожди, я с тобой хочу! — Грузин наконец вскочил на ноги и бросился за ним вдогонку. Когда выскочил на улицу, увидел, что от остановки, шипя дверями, медленно отходит троллейбус.
— Эй! Стойте! — Он замахал руками и бросился наперерез. Водитель еле успел затормозить. — Открой, я тоже ехать хочу.
Дверь насилу открылась, и Грузин втиснулся в салон, наступив кому-то на ногу и кого-то вытолкав наружу.
— Мент! Ты где? — закричал на весь троллейбус, отчаянно вертя головой.
Но Мента нигде не было, только пассажиры смотрели на него с нескрываемым раздражением. Троллейбус плавно поплыл по дороге.
— Мент, ну хватит, завязывай! — Грузин двинулся по салону, безжалостно расталкивая людей. — Ты где?
Когда он пробрался с передней площадки на заднюю и понял, что Мента в троллейбусе нет, разразился таким матом, что все замолчали.
— ...Ну я тебя поймаю, падла! Где тут остановка?
Грузину, естественно, никто не ответил. Только
какой-то шестилетний мальчик дернул за рукав женщину и сказал, ткнув в него пальцем:
— Мама, смотри, а у него автомат.
Женщины подняли такой визг, что у Грузина заложило уши. Все повскакивали со своих мест и ринулись к кабине водителя. Троллейбус, который только что был набит битком, оказался пустым ровно наполовину.
— Остановите! — кричал кто-то. — Он нас убьет! У него автомат!
Мужчины тщетно пытались спрятаться за женщин, только какой-то пенсионер в хрущевской шляпе-решете стоял посреди салона, между Грузином и остальными, и безмолвно потрясал в воздухе своей палкой, будто хотел напугать ей Грузина.
— Останови машину! — закричал Грузин и передернул затвор. — Останови машину, падла, а то всех замочу!
Но его никто не слышал из-за визга. И тогда он дал короткую, очередь поверх голов. Все тут же повалились на пол. Только старик продолжал стоять.
— Дед, отвали, я тебя не трогаю! — испуганно закричал Грузин.
— Ах ты сопляк! — Старик, сверкая полными ненависти глазами, двинулся прямо на него. — Да я таких, как ты, своими руками...
— Отойди, дед, не надо! — Грузин попятился и уперся спиной в двери. — Остановите троллейбус!
— Да я тебя сейчас, обезьяна черножопая! — Дед размахнулся палкой и уже хотел ударить, но наткнулся грудью на автоматную очередь. И все еще продолжал стоять. Упал только тогда, когда троллейбус резко затормозил, чуть не перевернувшись набок.
— Всем лежать! — уже даже не кричал, а ревел рузин. — Двери откройте! Откройте двери, я сказал!
— Уже открыты... — тихо сказал кто-то, и только тут Грузин заметил, что двери действительно уже открыты.
— Молчать, козлы! Не шевелиться! — Он выпустил еще одну очередь по потолку и выскочил на улицу.
Двери тут же закрылись, и троллейбус, загудев мотором, сорвался с места.
— А, гады! Не возьмете! — Грузин выскочил на дорогу, стараясь остановить машину. Но водители, издали завидев человека с автоматом, на полной скорости проносились мимо, выскакивая или на встречную полосу, или на тротуар. Только один «жигуленок» занесло при повороте, и он забуксовал.
Грузин сразу бросился к нему:
— Из машины, сука! Быстро из машины!
Дверца открылась, и на дорогу вывалилась женщина, судорожно бормоча:
— Не стреляйте, не надо. Берите машину и делайте, что хотите. Только не стреляйте.:.
Он отпихнул ее ногой и вскочил за руль. Мотор глох и никак не заводился. Грузин отчаянно вертел ключом и жал на газ, пока не сообразил, что нужно перевести на «нейтралку». А где-то позади уже визжали сирены.
Наконец мотор взревел, и машина сорвалась с места, чуть не сбив с ног ту самую женщину.
— Ну что, взяли?! — кричал Грузин, истерически смеясь. - - Попробуй, зубами порву!
Он несся по шоссе, а сзади, метр за метром, его настигали сразу шесть милицейских машин.
И тут Грузин опять запел. Запел во весь голос, с переливами, как поют в кавказских селениях:
— «А я родился в яме под забо-ором! А урки окрестили меня воро-ом!..»
Потом схватил автомат и начал стрелять прямо через заднее стекло, которое тут же брызнуло под колеса преследователей. Автомат прыгал и бесновался в руке, пока не затих, выплюнув в чистое голубое небо последний патрон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Ладно, пусть идет. — Юм вдруг улыбнулся и пожал плечами. — Правда, раз решил, что его держать.
— Слышь, Юм? — так же спокойно сказал Мент.
— А?
— X... на, — сказал он и засмеялся.
Но никто даже не улыбнулся этой веселой шутке.
— Может, еще кто-нибудь хочет уйти? — спросил Юм.
— Я. — Мент расслабился и сел на траву. — Я хочу уйти. Может, попробуешь остановить?
— Нет, зачем? — Кореец заулыбался. — Я же понимаю, надо шкуру спасать. А мы и втроем как-нибудь...
— А можно, я тоже уйду? — подал вдруг голос Грузин. — Вам без меня легче будет, да и я один...
— Что — все? — Юм взглянул на Женю. — Может, ты тоже? Так давай, держать не буду.
— Я остаюсь, — тихо сказала она. — Пусть они сваливают, куда хотят. Сами потом пожалеют.
Мент достал из сумки три автомата.
— Тут каждому по одному. Женька с Юмом остается, значит, ей не положено. — Он сунул автомат в руки Грузину, а второй бросил на землю перед корейцем. — Склифосовский возьмет пистолет.
— Извини, а можно спросить, почему ты тут командуешь? — Юм спокойно поднял автомат и передернул затвор. — Теперь что, ты главный?
— Теперь главного нет. — Мент безразлично посмотрел на направленное ему прямо в переносицу дуло. — Просто я так решил. А если захочешь в меня пальнуть, то тебя услышат. Так что лучше побереги патроны. Семь на пять разделить, сколько будет?
— Одна целая четыре десятых, — быстро подсчитал Склифосовский.
— Значит, по штуке четыреста. --Мент подошел к Жене и протянул руку: — Давай.
— Что? — Она с ненавистью смотрела на него.
— Давай, а то хуже будет. — Мент начал сопеть носом. — Всем поровну. Если не дашь, сам возьму.
— На, подавись! — Она выгребла деньги из кармана куртки и швырнула их на землю. — Я вас, козлов, с «вышки» сняла, а вы тут кипеж закатываете?
— Скажи спасибо, что не я тебе вдул, а Грузин. — Мент деловито отсчитал свою долю и спрятал в карман. — А то бы до старости, как кавалерист, ходила. Склифосовский, Грузин, чего вылупились? Берите свои башли. Я вам бухгалтером не нанимался.
— Ты что, их просто так отпустишь? — тихо спросила Женя, когда вся троица скрылась за кустами. — С бабками, с пушками, да?
Юм молчал, уставившись на потухший костер.
— Ну не сиди, они же сейчас уйдут! — заныла она.
— Не уйдут, — вдруг уверенно сказал он и встал. — Никуда они не уйдут... Кроме разве что Мента. Спрячь пушку в сумку. И не ной. Пошли.
Через несколько минут они выбрались по тропинке на дорогу. Мимо, прогуливаясь по парку, шли мамаши с колясками, парочки, старички с детишками.
— Интересно, а кого наша родила? — вдруг спросил он и как-то странно посмотрел на Женю.
— Не сейчас. — Она сразу поняла, что он задумал. — Там наверняка засада. Ее небось человек двадцать пасут. Вот если бы сразу...
погоня
До булочной Виктор почти бежал. И все время оглядывался. Никак не мог отделаться от навязчивой мысли, что за ним следят. Даже то, что улицы были пусты, нисколько не успокаивало.
— Эй, вы где? — тихо позвал он, нырнув в подворотню. — Я уже тут.
Наташа вышла из темного угла и облегченно вздохнула.
— А теперь давай меняться, —-. сказала она тихо. — Ты бери коляску и шагай к метро. А я с сумками за тобой пойду.
— А дальше?
— А дальше попробуем поймать машину.
У метро она заперлась в телефонной будке и долго, один за другим, набирала номера телефонов. Самойлова не оказалось дома, Дробышев укатил с женой куда-то на дачу, Дежкина тоже уже уехала. И только Гуляева подняла трубку после минуты молчания.
— Алло? — раздался ее заспанный голос. — Кого вам?
— Ниночка Петровна, это я! — воскликнула Наташа. — Это Клюева вас беспокоит.
— Наташа? — удивилась женщина. — А который час?
— Ниночка Петровна, помогите мне.
— А что случилось? — В трубке было слышно, как Гуляева громко зевнула.
— Юм сбежал. И все остальные вместе с ним...
Муж Гуляевой приехал к метро через сорок минут. Это оказался маленький лысый дядька лет пятидесяти. Затормозил машину возле Наташи и спросил, опустив стекло:
— Вы Клюева?
Наташа посмотрела на номера машины и только потом ответила:
— Да, это я.
— Куда вас везти? — спросил он, когда погрузили коляску и вещи.
— На дачу. Это сорок километров. — Наташа посмотрела на него умоляющими глазами: — Юрий Вадимович, я понимаю, что это далеко, но...
— Не стоит. — Он улыбнулся. — Мне жена все рассказала. По какой дороге?
— По Ленинградке.
— Значит, по Ленинградке. — Он завел мотор, и машина, взвизгнув тормозами, сорвалась с места.
— Да, кстати, — повернулся мужчина к Наташе, — Нина звонила дежурному по городу. Одного уже взяли.
— Кого? — Наташа даже подпрыгнула, чуть не стукнувшись затылком о потолок.
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Но не главного. Скажите, Наталья Михайловна, а вы уверены, что на даче вам безопасно будет?
— Не знаю. — Она вздохнула: — Только нам пока больше некуда.
— Наташ, а за нами кто-то едет, — вдруг подал голос муж, до сих пор сидевший молча и смотревший назад. — И уже давно едет.
— Где? — Юрий Вадимович завертел головой.
— Вон та серая «Волга».
— Да ну-у! — Гуляев улыбнулся. — Вряд ли. Вот увидите, что через пару кварталов отстанут.
Но машина не отстала. Ни через пару кварталов, ни даже тогда, когда выехали за город.
— Они точно за нами. Нет, они точно за нами. — Витя начал тихонько поскуливать, как маленький ребенок. — Что же нам делать?
— Да не за нами они, — сказал Гуляев уже менее уверенно. Даже не сказал, а как будто попросил кого-то.
А Наташа ничего не сказала. Все это время она молчала, напряженно глядя в зеркало заднего вида и стараясь разглядеть водителя за рулем. Но «Волга» не приближалась.
— Через триста метров пост ГАИ, — сказал Гуляев. — Ребенка выньте из коляски и возьмите на руки.
— Зачем? — удивился муж.
— Делай, что говорят!
Не успела Наташа вынуть Инночку и прижать ее к груди, как Юрий Вадимович резко дал по тормозам и машина замерла, как вкопанная, прямо перед носом у обалдевшего милиционера. «Волга» на полной скорости пронеслась мимо.
— Та-ак. — Гаишник подошел к машине: — Совсем уже страх потеряли? Попрошу документы.
— Начальник, тут такое дело... — попытался было заговорить Виктор, но Наташа быстро вынула из сумочки свое удостоверение и протянула его милиционеру.
— Вот. Простите ради Бога, но мы просто вынуждены были затормозить, — холодно сказала она. — Где тут у вас можно развернуться?
— Что? — не понял тот. — Ах, да-да, развернуться. Да прямо тут разворачивайтесь, я вам помогу. — Он схватил жезл и побежал на другую сторону дороги.
— Куда теперь?" — поинтересовался Гуляев.
— На Ярославский. — Наташа посмотрела на часы. — Если постараемся, то успеем. В Вологду поедем. — Она чмокнула дочку в носик: — Инночка, хочешь в Вологду? Там такая красотища...
ПЕСНЯ
— Ну че, мы теперь куда? Куда мы теперь? — Грузин еле поспевал за Ментом, семенил по тропинке и все время оглядывался, одергивая полу куцей куртки, чтобы не торчало дуло автомата.
— Я направо, ты налево, — ответил Мент. — Можно наоборот. И не дергайся ты так, а то уже все смотрят.
— Как это — направо? — не понял Грузин. — Мы что, разбегаемся?
— Да, разбегаемся. — Мент вздохнул. — Задол-бали вы меня. Я уж теперь сам как-нибудь.
— Как сам, как сам? А я как же?
— Каком кверху. Вали, я сказал! — Мент вдруг развернулся и всем своим телом пихнул Грузина в грудь. Тот потерял равновесие и полетел в кусты. — Чмо поганое! На хер ты мне сдался, если баба его лупит при всех, а он сдачи дать не может!
— Да я... Да ты... — начал было бормотать Грузин, но Мент уже отвернулся и быстро шагал прочь. — Да я... Да ты... — Грузин никак не мог подняться — запутался в траве.
Мент же молча брел по тропинке.
— Ну подожди, я с тобой хочу! — Грузин наконец вскочил на ноги и бросился за ним вдогонку. Когда выскочил на улицу, увидел, что от остановки, шипя дверями, медленно отходит троллейбус.
— Эй! Стойте! — Он замахал руками и бросился наперерез. Водитель еле успел затормозить. — Открой, я тоже ехать хочу.
Дверь насилу открылась, и Грузин втиснулся в салон, наступив кому-то на ногу и кого-то вытолкав наружу.
— Мент! Ты где? — закричал на весь троллейбус, отчаянно вертя головой.
Но Мента нигде не было, только пассажиры смотрели на него с нескрываемым раздражением. Троллейбус плавно поплыл по дороге.
— Мент, ну хватит, завязывай! — Грузин двинулся по салону, безжалостно расталкивая людей. — Ты где?
Когда он пробрался с передней площадки на заднюю и понял, что Мента в троллейбусе нет, разразился таким матом, что все замолчали.
— ...Ну я тебя поймаю, падла! Где тут остановка?
Грузину, естественно, никто не ответил. Только
какой-то шестилетний мальчик дернул за рукав женщину и сказал, ткнув в него пальцем:
— Мама, смотри, а у него автомат.
Женщины подняли такой визг, что у Грузина заложило уши. Все повскакивали со своих мест и ринулись к кабине водителя. Троллейбус, который только что был набит битком, оказался пустым ровно наполовину.
— Остановите! — кричал кто-то. — Он нас убьет! У него автомат!
Мужчины тщетно пытались спрятаться за женщин, только какой-то пенсионер в хрущевской шляпе-решете стоял посреди салона, между Грузином и остальными, и безмолвно потрясал в воздухе своей палкой, будто хотел напугать ей Грузина.
— Останови машину! — закричал Грузин и передернул затвор. — Останови машину, падла, а то всех замочу!
Но его никто не слышал из-за визга. И тогда он дал короткую, очередь поверх голов. Все тут же повалились на пол. Только старик продолжал стоять.
— Дед, отвали, я тебя не трогаю! — испуганно закричал Грузин.
— Ах ты сопляк! — Старик, сверкая полными ненависти глазами, двинулся прямо на него. — Да я таких, как ты, своими руками...
— Отойди, дед, не надо! — Грузин попятился и уперся спиной в двери. — Остановите троллейбус!
— Да я тебя сейчас, обезьяна черножопая! — Дед размахнулся палкой и уже хотел ударить, но наткнулся грудью на автоматную очередь. И все еще продолжал стоять. Упал только тогда, когда троллейбус резко затормозил, чуть не перевернувшись набок.
— Всем лежать! — уже даже не кричал, а ревел рузин. — Двери откройте! Откройте двери, я сказал!
— Уже открыты... — тихо сказал кто-то, и только тут Грузин заметил, что двери действительно уже открыты.
— Молчать, козлы! Не шевелиться! — Он выпустил еще одну очередь по потолку и выскочил на улицу.
Двери тут же закрылись, и троллейбус, загудев мотором, сорвался с места.
— А, гады! Не возьмете! — Грузин выскочил на дорогу, стараясь остановить машину. Но водители, издали завидев человека с автоматом, на полной скорости проносились мимо, выскакивая или на встречную полосу, или на тротуар. Только один «жигуленок» занесло при повороте, и он забуксовал.
Грузин сразу бросился к нему:
— Из машины, сука! Быстро из машины!
Дверца открылась, и на дорогу вывалилась женщина, судорожно бормоча:
— Не стреляйте, не надо. Берите машину и делайте, что хотите. Только не стреляйте.:.
Он отпихнул ее ногой и вскочил за руль. Мотор глох и никак не заводился. Грузин отчаянно вертел ключом и жал на газ, пока не сообразил, что нужно перевести на «нейтралку». А где-то позади уже визжали сирены.
Наконец мотор взревел, и машина сорвалась с места, чуть не сбив с ног ту самую женщину.
— Ну что, взяли?! — кричал Грузин, истерически смеясь. - - Попробуй, зубами порву!
Он несся по шоссе, а сзади, метр за метром, его настигали сразу шесть милицейских машин.
И тут Грузин опять запел. Запел во весь голос, с переливами, как поют в кавказских селениях:
— «А я родился в яме под забо-ором! А урки окрестили меня воро-ом!..»
Потом схватил автомат и начал стрелять прямо через заднее стекло, которое тут же брызнуло под колеса преследователей. Автомат прыгал и бесновался в руке, пока не затих, выплюнув в чистое голубое небо последний патрон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48