Уиллистон терпеливо покончил с едой, выпил ледяной кофе и оставил щедрые чаевые продавщице. Мистер Хаммер стоял у кассового аппарата у входной двери, и Уиллистон пошел к нему платить по счету, раздумывая, скажет ли ему что-нибудь аптекарь.
Сказал.
— Заходите к нам, не стесняйтесь, вы меня слышите? — с добродушным укором произнес Хаммер традиционное южное прощание.
Уиллистон вежливо кивнул, и его взгляд скользнул по фирменной наклейке «Службы безопасности торговых работников» на кассовом аппарате. Он вышел на душную улицу вовремя — в тот момент, когда наемный убийца забирал белый конверт у владельца магазина по соседству. Когда жирнорожий психопат запустил руку в окно серого «понтиака» и выудил оттуда пачку «Кул», Уиллистон автоматически отметил аббревиатуру «СБТР» на дверце «понтиака» и догадался, что это означает: «Служба безопасности торговых работников». Вот как все просто, оказывается.
Разведчик зашагал к западу по Черри-стрит и дошел до публичной библиотеки, ничуть не подозревая, что за ним следят. Окинув взглядом бронзовую статую кавалериста армии конфедератов в скверике перед библиотекой, Уиллистон вошел в трехэтажное кирпичное здание. Как указывалось в одном из отчетов его студентов, в фондах библиотеки хранилось 29 тысяч томов, разнообразные периодические издания, подшивка местной газеты, а директор библиотеки приходилась сестрой мэру Эшли. В отличие от своего брата, она не была ни алкоголичкой, ни коррупционершей И не водила дружбы с убийцами. Но
ведь за всеми — за возможным исключением Дорис Дэй и Джона Леннона — водится какой-нибудь недостаток, а таковыми у мисс Джеральдин Эшли были: 1) девственность, то есть нетронутая девственная плева, в возрасте пятидесяти одного года и 2) не покидавшее ее чувство, что целая свора накурившихся «травы» боевиков партии «черные пантеры» — диких, немытых и вооруженных автоматами «АК-47», доставленными из коммунистического Китая, возможно, уже направляется сюда из Гарлема, чтобы снасильничать всех добропорядочных девственниц Парадайз-сити.
Будучи довольно чопорной дамой, мисс Эшли делилась этими опасениями с весьма ограниченным кругом лиц, и, разумеется, она ничего не сказала Эндрю Уил-листону, когда он попросил завести на него читательский абонемент. Вдобавок к своей девственности и чопорности она была еще и страшно любопытна, но всегда проявляла свое любопытство в весьма неназойливой форме.
— Я вижу, вы собираетесь пожить у нас в округе, мистер Уоррен,— заметила она, кивнув на заполненную им читательскую анкету.— Это отель для людей, занимающихся бизнесом, не так ли?
— Ну, я не вполне бизнесмен — больше ученый-обществовед, работающий по заказу промышленных фирм,— ответил он.
Затем он рассказал ей об исследовании предпочтений городских жителей в области кино и телевидения, которое он, по заданию Южной корпорации по изучению общественного мнения, должен осуществить в Парадайз-сити, а потом, чуть позже, в четырех других городах — двух больших и двух поменьше. Он пересыпал свою речь терминами вроде «коэффициент населения», «интегрированная случайная выборка», «аудиовизуальный синтез» и «развитие рынка досуга в обществе всеобщей автоматизации»,словно не сомневался, что мисс Эшли понимала их значение.
— Нашим клиентом является крупный конгломерат с капиталовложениями свыше девяноста миллионов долларов в индустрии досуга и развлечений,— доверительно сообщил он ей,— и мои исследования ставят своей целью проверить прогноз Маклюэна относительно возможностей развития электронных средств массовой ком-муникации в Америке до 1979 года, когда валовой наци-Канадский социолог, исследователь средств массовой информации.
ональный продукт увеличится по крайней мере на тридцать процентов в сравнении с нынешним уровнем. Библиотекарша заинтересованно кивала.
— Ну вот, я же знал, что вы сможете оценить всю. важность этих исследований,— продолжал Уиллистон.
— И вы выбрали Парадайз-сити потому, что...
— Потому что научное обследование результатов последней всеобщей переписи населения убеждает нас, что этот город является идеальным — то есть поразительно типичным — примером американского города с численностью населения от ста до полутораста тысяч человек,— искренне лгал разведчик.— Мы уверены, что в этом замечательном городе мы сможем добыть интереснейшие результаты, мэм,-— добавил он со свойственным ему мальчишеским задором.
Мисс Эшли просияла. На лице у нее показались восхитительные веснушки, и Уиллистону даже почудилось, что еще мгновение — и она замурлычет.
— Это будет большая работа,— важно предсказал он,— и я собираюсь приступить к делу сразу же. Я хотел бы начать со знакомства с программами телевещания и репертуаром местных кинотеатров за последний год.
— Вы все это сможете найти в подшивке нашей газеты,— любезно посоветовала она,—-у нас в библиотеке полный комплект.
Как и было задумано, Уиллистон скоро сидел в читальном зале, держа номера ежедневной газеты Парадайз-сити за предыдущие двенадцать месяцев. В газете публиковалось много рекламы, светской хроники, спортивных репортажей, фельетонов, статей, прославляющих местную коммерцию и промышленность, а также сообщения агентств о вспышках насилия и углубляющихся социальных проблемах в городах Севера. В местных кинотеатрах большей частью показывали барахло, но почти каждая премьера сопровождалась трескуче-благожелательной рецензией, сочиненной услужливым местным критиком. Еженедельные телевизионные программы указывали на то, что единственная станция, которой, как выяснили аналитики Уиллистона, безраздельно владела группа лиц, включая и Пикелиса, добилась почти невозможного, ухитряясь показывать худшие передачи трех американских телесетей. Если не считать вечерних новостей «Си-Би-Эс», взрослым жителям города по местному телевидению было практически нечего смотреть.
Но это, в общем, мало волновало Уиллистона,
которого интересовала главным образом колонка Барри-нджера. Возможно, в его написанных за несколько недель до убийства статьях мог — должен — быть некий ключ, некий намек, указывавший на причину его гибели. Уилли-стон внимательно прочитал все его колонки, опубликованные за месяц, до убийства, но не обнаружил в них ничего такого, что могло бы спровоцировать организацию Пикелиеа на.столь жестокую месть.
— Мне придется зайти к вам еще раз в понедельник и кое-что выписать,— сказал он мисс Эшли, перед тем как покинуть библиотеку в четыре двадцать.
— По понедельникам мы открываемся в.полдень,— ответила она.
Жара еще не спала: когда он вновь оказался на Черри-стрит, было, пожалуй, не меньше девяноста градусов, и незамеченный наблюдатель, поджидавший Уиллистона неподалеку от библиотеки, вспотел и тихо проклинал все на свете. Но он обладал невозмутимостью и хладнокровием профессионала, которые он и выказал, следуя по пятам за профессором-разведчиком до отеля «Джеффер-сон». Спустя пять минут после того, как Уиллистон вошел, в свой номер, наблюдатель юркнул в телефон-автомат,, расположенный в табачном магазине «Сентрал» напротив отеля. Через тридцать секунд в номере 407 зазвонил телефон.
— Вам звонят из Майами,— сообщила Уиллистону гостиничная телефонистка.
— О'кей. Артур Гордон у телефона. Кто это?
— Артур! Это Сэм Клиэруотер. Я пытаюсь тебе дозвониться целый день! — загудел знакомый голос Ар-болино.— Я просто хотел сообщить, что бланки анкет высланы тебе до востребования в отдел доставки почтамта Парадайз-сити.
— Отлично! Спасибо.
— Как там у вас погода?— спросил его человек из телефонной будки в двухстах ярдах от отеля.
— Как ты и .предсказывал. Жарища, духота, но, думаю, не хуже, чем ъ Майами.
Арболино расхохотался, предложил выпить холодного лимонада и попросил самозваного эксперта по общественному мнению связываться с главным управлением Южной корпорации по изучению общественного мнения хотя бы раз в неделю.
Клиэруотер — это здорово, подумал Уиллистон, повесив трубку.Значит, все чисто, и целый день.Каскадер внимательно «пас» его цблый день, чтобы удостовериться, что ни одна душа больше не следит за его перемещениями по Парадайз-сити. Арболино не заметил признаков внешнего наблюдения. Это была обычная тактика коммандос УСО, которая была ими позаимствована у бойцов французского Сопротивления,— старая, но проверенная тактика. У Арболино был исключительный талант незаметно преследовать любого, вспомнил худощавый вермонтец, развешивая сушить свою насквозь пропотевшую рубашку. Но все-таки его огорчило, что он сам не заметил своего преследователя. Это плохо: он утерял бдительность.
Гилман уж точно бы заметил за собой слежку. Вечно всего опасающийся, всегда сосредоточенный Гилман уж наверняка бы заметил!
— Мне надо быть таким же осторожным и придирчивым, как Гилман,— буркнул себе под нос Уиллистон, включая телевизор.Он, конечно же, не мог надеяться на то, что люди Пикелиеа окажутся менее искусными филерами, чем Арболино.
Картинка и звук внезапно прорвались из пластикового ящика, и на целых девяносто минут профессор посвятил себя третьесортному вестерну 1949 года выпуска, который показывал местный канал в рубрике «Ранний киносеанс». Уиллистон почувствовал себя чуть лучше, когда осознал, что в Парадайз-сити есть несколько вещей, на которые ему можно положиться.
Он мог положиться на неизменно ужасный репертуар местного телевидения.Немного, конечно, но для начала неплохо, на таком фундаменте можно начинать строить.
Он был похож на Гиндлера.У портье «Парадайз-хауса» было такое же ласковое лицо и пронзительные глаза, как и у оберштурмбаннфю-рера Эгона Гиндлера из «зихерхайтсполицай» третьего рейха, подумал Карстерс, подойдя к его стойке. Звание «оберштурмбаннфюрер» в СС соответствовало подполковнику, «зихерхайтсполицай» — или сокращенно ЗИПО — была тайной полицией безопасности Гиммлера,
а Эгон Гиндлер был первым ублюдком в этой банде ублюдков. Конечно, он давно перестал им быть. Уиллистон перерезал его почти надвое автоматной очередью, устроив на него засаду сразу же после выброса их десанта.
— Ваше имя случайно не Гиндлер? — любезно поинтересовался миллионер.
— Нет, сэр. Хокинс. Чем могу вам помочь, сэр? Сходство было поразительным.
У него даже такие же тонкие губы и лицо маслянисто лоснится, как у покойного оберштурмбаннфюрера.
— Да, мистер Хокинс, вы, безусловно, можете мне помочь. Мое имя П. Т. Карстерс,— ответил второй наиболее выгодный жених Соединенных Штатов,— и я со свойственной мне беспечностью оставил свой маленький бордовый «бентли» у входа в отель. В багажнике три чемодана.
Он замолчал и улыбнулся своей знаменитой улыбкой.
— Слушаю, мистер Карстерс?
— В моей левой руке связка ключей от машины, мистер Хокинс. Пожалуйста, смотрите внимательно, ибо я вовсе не собираюсь повторять этот трюк до следующего моего участия в шоу Эда Салливана.
— Да, мистер Карстерс.
Этот куда менее башковитый, чем Гиндлер.
— Теперь я кладу эту связку ключей перед вами, достаю свою замечательную шариковую ручку «Кросс» И собираюсь оставить автограф на регистрационной карточке вашего отеля. А знаете почему, мистер Хокинс?
— Потому что вы хотите снять у нас номер? — предположил тугодум портье.
Карстерс кивнул одобрительно.
— А вы хитрец! — заявил миллионер, расписываясь в бланке. Потом он убрал свою ручку с серебряным колпачком, раскрыл бумажник и извлек оттуда десятидолларовую бумажку.— У меня нет сомнений, мистер Хокинс, что я могу доверить вам передать сию банкноту молодому прыткому человеку, который отгонит мой автомобиль на стоянку и принесет мне в номер мой багаж,— продолжал он,— но я также уверен, что и вы уделите себе малую толику из этой суммы в качестве вознаграждения за отличное обслуживание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Сказал.
— Заходите к нам, не стесняйтесь, вы меня слышите? — с добродушным укором произнес Хаммер традиционное южное прощание.
Уиллистон вежливо кивнул, и его взгляд скользнул по фирменной наклейке «Службы безопасности торговых работников» на кассовом аппарате. Он вышел на душную улицу вовремя — в тот момент, когда наемный убийца забирал белый конверт у владельца магазина по соседству. Когда жирнорожий психопат запустил руку в окно серого «понтиака» и выудил оттуда пачку «Кул», Уиллистон автоматически отметил аббревиатуру «СБТР» на дверце «понтиака» и догадался, что это означает: «Служба безопасности торговых работников». Вот как все просто, оказывается.
Разведчик зашагал к западу по Черри-стрит и дошел до публичной библиотеки, ничуть не подозревая, что за ним следят. Окинув взглядом бронзовую статую кавалериста армии конфедератов в скверике перед библиотекой, Уиллистон вошел в трехэтажное кирпичное здание. Как указывалось в одном из отчетов его студентов, в фондах библиотеки хранилось 29 тысяч томов, разнообразные периодические издания, подшивка местной газеты, а директор библиотеки приходилась сестрой мэру Эшли. В отличие от своего брата, она не была ни алкоголичкой, ни коррупционершей И не водила дружбы с убийцами. Но
ведь за всеми — за возможным исключением Дорис Дэй и Джона Леннона — водится какой-нибудь недостаток, а таковыми у мисс Джеральдин Эшли были: 1) девственность, то есть нетронутая девственная плева, в возрасте пятидесяти одного года и 2) не покидавшее ее чувство, что целая свора накурившихся «травы» боевиков партии «черные пантеры» — диких, немытых и вооруженных автоматами «АК-47», доставленными из коммунистического Китая, возможно, уже направляется сюда из Гарлема, чтобы снасильничать всех добропорядочных девственниц Парадайз-сити.
Будучи довольно чопорной дамой, мисс Эшли делилась этими опасениями с весьма ограниченным кругом лиц, и, разумеется, она ничего не сказала Эндрю Уил-листону, когда он попросил завести на него читательский абонемент. Вдобавок к своей девственности и чопорности она была еще и страшно любопытна, но всегда проявляла свое любопытство в весьма неназойливой форме.
— Я вижу, вы собираетесь пожить у нас в округе, мистер Уоррен,— заметила она, кивнув на заполненную им читательскую анкету.— Это отель для людей, занимающихся бизнесом, не так ли?
— Ну, я не вполне бизнесмен — больше ученый-обществовед, работающий по заказу промышленных фирм,— ответил он.
Затем он рассказал ей об исследовании предпочтений городских жителей в области кино и телевидения, которое он, по заданию Южной корпорации по изучению общественного мнения, должен осуществить в Парадайз-сити, а потом, чуть позже, в четырех других городах — двух больших и двух поменьше. Он пересыпал свою речь терминами вроде «коэффициент населения», «интегрированная случайная выборка», «аудиовизуальный синтез» и «развитие рынка досуга в обществе всеобщей автоматизации»,словно не сомневался, что мисс Эшли понимала их значение.
— Нашим клиентом является крупный конгломерат с капиталовложениями свыше девяноста миллионов долларов в индустрии досуга и развлечений,— доверительно сообщил он ей,— и мои исследования ставят своей целью проверить прогноз Маклюэна относительно возможностей развития электронных средств массовой ком-муникации в Америке до 1979 года, когда валовой наци-Канадский социолог, исследователь средств массовой информации.
ональный продукт увеличится по крайней мере на тридцать процентов в сравнении с нынешним уровнем. Библиотекарша заинтересованно кивала.
— Ну вот, я же знал, что вы сможете оценить всю. важность этих исследований,— продолжал Уиллистон.
— И вы выбрали Парадайз-сити потому, что...
— Потому что научное обследование результатов последней всеобщей переписи населения убеждает нас, что этот город является идеальным — то есть поразительно типичным — примером американского города с численностью населения от ста до полутораста тысяч человек,— искренне лгал разведчик.— Мы уверены, что в этом замечательном городе мы сможем добыть интереснейшие результаты, мэм,-— добавил он со свойственным ему мальчишеским задором.
Мисс Эшли просияла. На лице у нее показались восхитительные веснушки, и Уиллистону даже почудилось, что еще мгновение — и она замурлычет.
— Это будет большая работа,— важно предсказал он,— и я собираюсь приступить к делу сразу же. Я хотел бы начать со знакомства с программами телевещания и репертуаром местных кинотеатров за последний год.
— Вы все это сможете найти в подшивке нашей газеты,— любезно посоветовала она,—-у нас в библиотеке полный комплект.
Как и было задумано, Уиллистон скоро сидел в читальном зале, держа номера ежедневной газеты Парадайз-сити за предыдущие двенадцать месяцев. В газете публиковалось много рекламы, светской хроники, спортивных репортажей, фельетонов, статей, прославляющих местную коммерцию и промышленность, а также сообщения агентств о вспышках насилия и углубляющихся социальных проблемах в городах Севера. В местных кинотеатрах большей частью показывали барахло, но почти каждая премьера сопровождалась трескуче-благожелательной рецензией, сочиненной услужливым местным критиком. Еженедельные телевизионные программы указывали на то, что единственная станция, которой, как выяснили аналитики Уиллистона, безраздельно владела группа лиц, включая и Пикелиса, добилась почти невозможного, ухитряясь показывать худшие передачи трех американских телесетей. Если не считать вечерних новостей «Си-Би-Эс», взрослым жителям города по местному телевидению было практически нечего смотреть.
Но это, в общем, мало волновало Уиллистона,
которого интересовала главным образом колонка Барри-нджера. Возможно, в его написанных за несколько недель до убийства статьях мог — должен — быть некий ключ, некий намек, указывавший на причину его гибели. Уилли-стон внимательно прочитал все его колонки, опубликованные за месяц, до убийства, но не обнаружил в них ничего такого, что могло бы спровоцировать организацию Пикелиеа на.столь жестокую месть.
— Мне придется зайти к вам еще раз в понедельник и кое-что выписать,— сказал он мисс Эшли, перед тем как покинуть библиотеку в четыре двадцать.
— По понедельникам мы открываемся в.полдень,— ответила она.
Жара еще не спала: когда он вновь оказался на Черри-стрит, было, пожалуй, не меньше девяноста градусов, и незамеченный наблюдатель, поджидавший Уиллистона неподалеку от библиотеки, вспотел и тихо проклинал все на свете. Но он обладал невозмутимостью и хладнокровием профессионала, которые он и выказал, следуя по пятам за профессором-разведчиком до отеля «Джеффер-сон». Спустя пять минут после того, как Уиллистон вошел, в свой номер, наблюдатель юркнул в телефон-автомат,, расположенный в табачном магазине «Сентрал» напротив отеля. Через тридцать секунд в номере 407 зазвонил телефон.
— Вам звонят из Майами,— сообщила Уиллистону гостиничная телефонистка.
— О'кей. Артур Гордон у телефона. Кто это?
— Артур! Это Сэм Клиэруотер. Я пытаюсь тебе дозвониться целый день! — загудел знакомый голос Ар-болино.— Я просто хотел сообщить, что бланки анкет высланы тебе до востребования в отдел доставки почтамта Парадайз-сити.
— Отлично! Спасибо.
— Как там у вас погода?— спросил его человек из телефонной будки в двухстах ярдах от отеля.
— Как ты и .предсказывал. Жарища, духота, но, думаю, не хуже, чем ъ Майами.
Арболино расхохотался, предложил выпить холодного лимонада и попросил самозваного эксперта по общественному мнению связываться с главным управлением Южной корпорации по изучению общественного мнения хотя бы раз в неделю.
Клиэруотер — это здорово, подумал Уиллистон, повесив трубку.Значит, все чисто, и целый день.Каскадер внимательно «пас» его цблый день, чтобы удостовериться, что ни одна душа больше не следит за его перемещениями по Парадайз-сити. Арболино не заметил признаков внешнего наблюдения. Это была обычная тактика коммандос УСО, которая была ими позаимствована у бойцов французского Сопротивления,— старая, но проверенная тактика. У Арболино был исключительный талант незаметно преследовать любого, вспомнил худощавый вермонтец, развешивая сушить свою насквозь пропотевшую рубашку. Но все-таки его огорчило, что он сам не заметил своего преследователя. Это плохо: он утерял бдительность.
Гилман уж точно бы заметил за собой слежку. Вечно всего опасающийся, всегда сосредоточенный Гилман уж наверняка бы заметил!
— Мне надо быть таким же осторожным и придирчивым, как Гилман,— буркнул себе под нос Уиллистон, включая телевизор.Он, конечно же, не мог надеяться на то, что люди Пикелиеа окажутся менее искусными филерами, чем Арболино.
Картинка и звук внезапно прорвались из пластикового ящика, и на целых девяносто минут профессор посвятил себя третьесортному вестерну 1949 года выпуска, который показывал местный канал в рубрике «Ранний киносеанс». Уиллистон почувствовал себя чуть лучше, когда осознал, что в Парадайз-сити есть несколько вещей, на которые ему можно положиться.
Он мог положиться на неизменно ужасный репертуар местного телевидения.Немного, конечно, но для начала неплохо, на таком фундаменте можно начинать строить.
Он был похож на Гиндлера.У портье «Парадайз-хауса» было такое же ласковое лицо и пронзительные глаза, как и у оберштурмбаннфю-рера Эгона Гиндлера из «зихерхайтсполицай» третьего рейха, подумал Карстерс, подойдя к его стойке. Звание «оберштурмбаннфюрер» в СС соответствовало подполковнику, «зихерхайтсполицай» — или сокращенно ЗИПО — была тайной полицией безопасности Гиммлера,
а Эгон Гиндлер был первым ублюдком в этой банде ублюдков. Конечно, он давно перестал им быть. Уиллистон перерезал его почти надвое автоматной очередью, устроив на него засаду сразу же после выброса их десанта.
— Ваше имя случайно не Гиндлер? — любезно поинтересовался миллионер.
— Нет, сэр. Хокинс. Чем могу вам помочь, сэр? Сходство было поразительным.
У него даже такие же тонкие губы и лицо маслянисто лоснится, как у покойного оберштурмбаннфюрера.
— Да, мистер Хокинс, вы, безусловно, можете мне помочь. Мое имя П. Т. Карстерс,— ответил второй наиболее выгодный жених Соединенных Штатов,— и я со свойственной мне беспечностью оставил свой маленький бордовый «бентли» у входа в отель. В багажнике три чемодана.
Он замолчал и улыбнулся своей знаменитой улыбкой.
— Слушаю, мистер Карстерс?
— В моей левой руке связка ключей от машины, мистер Хокинс. Пожалуйста, смотрите внимательно, ибо я вовсе не собираюсь повторять этот трюк до следующего моего участия в шоу Эда Салливана.
— Да, мистер Карстерс.
Этот куда менее башковитый, чем Гиндлер.
— Теперь я кладу эту связку ключей перед вами, достаю свою замечательную шариковую ручку «Кросс» И собираюсь оставить автограф на регистрационной карточке вашего отеля. А знаете почему, мистер Хокинс?
— Потому что вы хотите снять у нас номер? — предположил тугодум портье.
Карстерс кивнул одобрительно.
— А вы хитрец! — заявил миллионер, расписываясь в бланке. Потом он убрал свою ручку с серебряным колпачком, раскрыл бумажник и извлек оттуда десятидолларовую бумажку.— У меня нет сомнений, мистер Хокинс, что я могу доверить вам передать сию банкноту молодому прыткому человеку, который отгонит мой автомобиль на стоянку и принесет мне в номер мой багаж,— продолжал он,— но я также уверен, что и вы уделите себе малую толику из этой суммы в качестве вознаграждения за отличное обслуживание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47