Там они отыскали лестницу, ведущую на крышу — не туда, где располагались апартаменты Пикелиса, а на площадку, где были установлены огромные кондиционеры отеля с устремленной в небо вентиляционной трубой. Властелин округа Джефферсон, конечно, предпочел бы разместить свое обиталище на самой верхней точке здания, но Пикелис ворчливо смирился с экономической необходимостью того, чтобы его жилье находилось подальше от сквозняков и гула вентиляционной системы. Десятки растений в кадках и кусты образовывали плотную стену листвы высотой в семь футов, отгораживающую пентхаус и террасу от мощных генераторов.
Уиллистону и Арболино это было известно, ибо они тщательно изучили копии архитектурного проекта здания и все газетные вырезки с фотографиями церемонии открытия отеля, а также аэрофотоснимки, сделанные на деньги П. Т. Карстерса неким пилотом из Джексонвилля, который согласился снять с высоты птичьего полета несколько кадров якобы для туристического путеводителя, якобы готовящегося к печати неким несуществующим рекламным агентством.
Профессор Колумбийского университета и каскадер также прослушали устный рапорт Гилмана о некоторых особенностях нежилых помещений здания, так что они уверенно двинулись прямиком к двери с табличкой «КОНДИЦИОНЕР — КРЫША».
— Сигнализация,— напомнил Уиллистон.
Арболино кивнул и нашел датчик системы сигнализации именно в том месте, о котором говорил Гилман, и осторожно отключил. Дверь легко поддалась. Оказавшись на крыше, Уиллистон еще раз взглянул на светящийся циферблат часов. Человек из Лас-Вегаса высчитал, что вся операция должна занять от четырех с половиной до шести минут, ну, самое большое,— семь. Если же они задержатся на крыше восемь минут или дольше, то у них были все шансы на обратном пути вступить в рукопашную, а то и в перестрелку с охраной. Конечно же, пентха-
ус имел внешнюю охрану в вестибюле: охрана была выставлена у дверей личного лифта Пикелиса. Но и в помещении также могли находиться вооруженные люди.
Каскадер молча указал на металлические ступеньки, бегущие вверх по вентиляционной трубе. Он раскрыл свой чемоданчик с инструментами и достал оттуда нейлоновую лесенку с крюками на обоих концах. Он взобрался до половины трубы, прочно приладил крюк к металлической ступеньке и, уцепившись за лесенку, перелетел через зеленую стену кустов. Он мягко приземлился на террасе Пикелиса и — машинально, точно опытный цирковой акробат — бросил свободный конец к ногам профессора Колумбийского университета Эндрю Ф. Уилли-стона, который остался стоять у трубы.
Уиллистон, повторив его маневр, стал внимательно осматривать зеленые заросли, пока не обнаружил спрятанную в листве колючую проволоку. Он зацепил крюк за ветку, не соприкасающуюся с проволокой.
Итак, они на объекте.Пока все шло удачно.С момента их выхода из лифта прошла одна минута и пятьдесят секунд.Оба нарушителя надели специальные очки, включив инфракрасные «авторучки» и бесшумно двинулись к большим застекленным дверям, ведущим во внутренние покои пентхауса. Краткий осмотр дверей выявил от-
сутствие сигнализации, поэтому Уиллистон повернул дверную ручку, и оба вошли внутрь. Они оказались в гостиной — просторной и роскошной, в точности соответствующей описанию Карстерса. Вся мебель была расставлена именно так, как он и рассказал: три диванчика, рояль и исполинских размеров кофейный столик из мрамора. Уиллистон думал, что Джон Пикелис должен был непременно приобрести новомодный стол —
стекло в хромированной оправе, и на секунду замер в недоумении.Потом он услышал какой-то звук.Оба разведчика упали на пол: один спрятался за диванчиком, другой юркнул в складки портьер на окне. Дверь раскрылась. Вошел слуга-негр в ливрее, воровато огляделся вокруг, потом подошел к бару и щедро налил себе лучшего коньяка Джона Пикелиса.
3 бумажный стаканчик.Он специально, принес с собой бумажный стаканчик, чтобы не оставлять следов.Он с явным удовольствием, врастяжечку, выпил «Ре-ми мартэн» двадцатилетней выдержки, скомкал стаканчик и сунул его себе в карман. Улыбнулся. Это была улыбка не вора, не пройдохи-лакея и даже не хитренького дяди Тома, а истинного ценителя дорогих коньяков, чья совесть была столь же чиста, сколь тонок был его вкус. У дверей он замер, подошел к мраморному столику и чуть подвинул пепельницу — видимо, она стояла не на своем обычном месте — после чего удалился.
Вероятно, сцена, которую они только что наблюдали, имела огромную социальную и психологическую значимость, подумал, усмехнувшись, профессор, но она отняла у них целых две минуты. Минуту и сорок пять секунд, если уж быть совсем точным, и это потерянное время было куда важнее, чем возможный скрытый смысл поступка чернокожего слуги. Теперь только одно имело значение —их миссия. Как в старые добрые времена.
Миссия была проста. Оборудование, используемое ими для выполнения миссии, было сложным и дорогостоящим, а вот сама по себе задача чрезвычайно проста. Они собирались установить два миниатюрных электронных приборчика в пентхаусе, чтобы подслушивать разговоры Пикелиса с его компаньонами. Обычные «жучки» — крошечные УКВ-передатчики — здесь не годились. Если рэкетир периодически дает своим инженерам задание «прочесывать» жилое помещение для выявления потайных УКВ-передатчиков, подобные «слухачи» будут непременно обнаружены. Нет, Гилману удалось добыть нечто более современное и более замысловатое: прибор, который фиксировал и передавал звуковые сигналы по команде извне и не нуждался в радиопередатчике. Прибор назывался «инфинити»-передатчик. Это просто фантастика — он был практически невидим!
Уиллистон указал на кабинет Пикелиса, и когда Арболино двинулся в том направлении, профессор развернулся в сторону спальни рэкетира. Они знали, что в пентхаусе есть два телефонных аппарата, чьи номера не указаны ни в одном телефонном справочнике. В оба аппарата они и должны установить свои невидимые звукоулавливающие устройства. Бесшумно двигаясь в туфлях на резиновом ходу, профессор вошел в спальню и стал шарить вокруг «черным лучом», пока не наткнулся на телефон.
Он снял трубку, вывинтил крышку микрофона, вставил крошечную маковку под микрофон и завинтил крышку. Вернувшись в гостиную, он увидел, как у противоположной стены Арболино торжествующе поднял сверх растопыренные два пальца и жестом указал на часы. Итак, оба «инфинити»-передатчика установлены, и теперь, судя по графику Гилмана, у обоих диверсантов оставалось в запасе чуть больше минуты для ухода.
Конечно, график операции не учитывал — да и не мог учесть — все случайности. Он основывался на известных фактах, на логичных и предсказуемых событиях. В действительности же у обоих лазутчиков было всего тридцать четыре секунды на то, чтобы скрыться незамеченными. Несмотря на все попытки Карстерса оттянуть отъезд из «Фан парлор», Кэти Пикелис настойчиво тянула его прочь от игорных столов и нежно, с многообещающим взором уговаривала проводить ее домой. И вот они появились из подкатившего к «Парадайз-хаусу» лимузина и пошли рука об руку к личному лифту Пикелиса в дальнем конце вестибюля. Конечно же, ни Уиллистон, ни Арболино не могли об этом догадываться.
До тех пор, пока не услышали звук открывающейся двери лифта и смех Карстерса.Громкий, заразительный, заливистый смех, служивший им предупреждением.
Они поняли.Разведчики поспешили на террасу, осторожно закрыли за собой дверь и пулей помчались к нейлоновой лесенке. Времени у них было в обрез — считанные секунды. Им надо было поторапливаться, и теперь все зависело от Карстерса, который мог выиграть для них дополнительные мгновения. Как только входная дверь в пент-хаус за ними закрылась, Карстерс положил ладони на голые плечи девушки. Она не сопротивлялась, а просто вопросительно смотрела на него.
— Вы очень привлекательный мужчина, Пи-Ти,— сказала она тихо,— но вы совсем не такой, как о вас пишут в прессе.
— Хуже? Вы разочарованы? Она прижалась к нему: ее тело оказывало на него почти магнетическое действие..
— Не хуже. Лучше. Вы более...
Тем временем Арболино уцепился за лесенку и, оттолкнувшись, перемахнул через живую изгородь к. вентиляционной трубе. Правой рукой он схватился за металлическую ступеньку, не выпуская нейлоновый шнурок из левой.
С трудом переведя дыхание, он размахнулся и перекинул конец лесенки назад — туда, где Уиллистон присел на корточках.
— Более — что? — настаивал Карстере, нежно проводя пальцами по ее шее.
— Более сложный человек и, боюсь, более опасный. Он склонился к ней и поцеловал.
— Не играйте со мной, Пи-Ти,— предупредила она несколько секунд спустя.— Я уже большая девочка и очень не люблю быть игрушкой в чужих руках.
Он снова ее поцеловал, ощутил, как она подобралась в его объятиях и потом крепче прижалась к нему, по-женски откликаясь на его призыв.
— Я и не играю с вами, Кэти.
Она обвила его обеими руками и взглянула ему прямо в глаза — ее взгляд был едва ли не скорбным.
— Я же знаю, что вы любите играть, и играете, чтобы выигрывать,— строго сказала она.— Но я неподходящая девочка для подобных игр. Я не невинная девственница, но было бы большой ошибкой с вашей стороны попытаться играть в привычную для вас игру.
Теперь его руки скользнули чуть ниже вдоль ее позвоночника, и она содрогнулась от нахлынувшей волны желания.
— Вы же, кажется, у нас просто проездом, не правда ли? — прошептала она, начав тереться бедрами о его пах.
— Кажется.
Они поцеловались в третий раз, теперь с большей страстью и жадностью.В восемнадцати ярдах от них профессор Эндрю Ф. Уиллистон отбежал к дальнему краю террасы и, оттолкнувшись, перелетел на нейлоновой лесенке к ожидающему его каскадеру. Они собрали свой инвентарь, отцепили лесенку, скатали и положили в один из чемоданчиков, после чего вернулись к грузовому лифту. Когда лифт дополз до второго этажа, Уиллистон взглянул на часы.
Пять минут и двадцать одна секунда.Совсем неплохо.Не совсем хорошо, но совсем неплохо— после стольких-то лет.
— Мы бы управились за четыре минуты, если бы этот любитель коньяка нам не помешал,— стал оправдываться Уиллистон.
— Может быть.
Арболино внимательно смерил взглядом напарника и буквально нюхом почуял охватившее его ученого друга возбуждение.
— Я уверен, Тони. Четырех минут хватило бы за глаза!
— Расскажи это Гилману. На него это произведет впечатление. А я еще весь дрожу и в поту, и к тому же мы еще не вернулись с задания.
Лифт остановился на первом. Они вышли и быстро осмотрели коридор. Из дальнего конца к ним приближался бармен в белой куртке, неся под мышкой левой руки три бутылки виски «Хейг» и связку ключей в правой. Он явно собирался пополнить запасы спиртного в коктейль-баре.
— Что-то у меня сегодня все очень быстро убывает,— объявил он.
Уиллистон прикинул, что склад спиртного должен быть в том конце коридора.
— Не дашь продегустировать? — поинтересовался профессор.,
— Извините, ребята, но гостиничная администрация с меня шкуру спустит, узнай они об этом.
Он заметил их комбинезоны и надпись на чемоданчиках.
— Лифт барахлит?
— Да нет,— простодушно ответил Арболино.— Распределительный щиток слегка перегревается. Там небольшой дефект, который любой школьник смог бы устранить перочинным ножом.
Не дожидаясь ответной реплики, он повел Уиллисто-на к Еыходу. Они вышли в переулок к припаркованному в тени деревьев автофургону. Каскадер скользнул за руль и, проехав два квартала, остановился перед красным светом на углу Брэден-авеню. Мимо них проплыла полицейская машина, и оба сидящих в ней полицейских привычно скосили на них глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47