А мне нужен живой герой —
не мертвый!
Он уставился в потолок, обдумывая снова их план и мысленно представляя себе каждую стадию его практического выполнения.
— Я не хочу стать вдовой еще до того момента, как стала невестой, черт побери! — протестовала она.
— А разве кто-то сказал тебе, что собирается на тебе жениться?
— Я сказала, и ты женишься. Мы ведь такая замечательная пара, в особенности в момент спаривания... Ты разве этого не заметил?
Он кивнул.
— Заметил, конечно.
— Я потрясающе готовлю. К тому же мастерски мою пепельницы. Мои зубы в отличном состоянии, я прошла полный курс у психоаналитика. Только подумай, сколько мы сэкономим! Более того, я сама неплохо зарабатываю — триста пятьдесят — четыреста долларов в неделю. У нас не будет проблем с деторождением,— торжествующе воскликнула она.— Мой гинеколог говорит, что у меня очень широкий таз. — Это я тоже заметил. Она придвинулась к нему ближе,
— Как ты относишься к мысли о ребенке?
— Очень положительно. Я же сам был когда-то ребенком.
Она отодвинулась, отвела руку и замахнулась, чтобы шлепнуть его по голому бедру, но он схватил на лету.ее за запястье и притянул к себе.
— Пожалуйста, Энди, придумай другой план,— попросила она.— А этот уж больно смахивает на какой-то телесериал — «Невыполнимая миссия» — или на проделки клоунов из «Дяди». В жизни так не бывает.
— Так будет, если только в ближайшие девять часов ты не предложишь нам более удачный план операции.
Она села и поежилась.
— Энди, мне надо тебе кое-что сказать. Я знаю, почему они убили Эдди. Я тебе солгала.
— Я это понял.
— Слушай, ты, самодовольный безумец, напыщенный профессор, я же говорю серьезные вещи! Он был точно как ты. Он все прекрасно понимал. И вечно строил всякие хитроумные планы. Он совершил самоубийство примерно тем же манером, как вы собираетесь это сделать.
— Ошибаешься: ему в машину подложил бомбу Лютер Хайет,— поправил ее Уиллистон.
— Этого хотел сам Эдди. Он распустил слух, будто у него есть компромат, способный разоблачить синдикат Пикелиса,— ответила она с горечью.
— Да? Но зачем он это сделал? Она заплакала.
— У него обнаружили рак. У него не было никакого компромата. Он умирал и не хотел умереть просто так. Он решил вынудить их убить его.
Да, это похоже на Барринджера. У него для этого и мужество было, и воля.
— Чтобы мы приехали отомстить за него, Джуди?
— Ну конечно, дуралей несчастный! Именно потому, что он сам себя убил, ты не должен делать то же самое, Энди!
Она ошибается.
Теперь уже поздно давать задний ход. Не могли же они теперь бросить Сэма Клейтона, даже если бы им захотелось убраться из этого города.
— Мы не можем позволить этим фашистам повесить Клейтона,— заявил решительно Уиллистон.
Она переехала плакать и воззрилась на него.
— Каким фашистам? — выкрикнула она.— Это же американский город. После войны прошло двадцать пять лет! А ты все еще воюешь с призраками! Ты участвуешь в войне, которая сегодня существует только на страницах учебников истории и на съездах «Американского легиона». Здесь нет никаких фашистов!
Он помотал головой.
— Это та же свора, только теперь они американцы, а не немцы и не вишистские французы,— сказал он медленно,— Я знаю, где мы находимся, и какой нынче
год, и чем мы занимаемся. Я даже знаю, что нам не надо было бы этим заниматься. Ибо это противозаконно и неправильно. Я знаю, что это дело правительства и народа Парадайз-сити. Но мы заварили эту кашу, и теперь нам нельзя все бросить — по крайней мере, пока мы не освободим Сэма Клейтона.
— Но ты же не.сможешь его освободить, дуралей! Он протянул руку и дотронулся до ее залитой слезами щеки.
— Может быть, не смогу,— согласился он,— но надо же попробовать.
Гилман и Арболино сейчас заряжают автоматы и регулируют радиоуправляемые взрыватели, подумал Уиллистон, одеваясь, и к пяти часам будет готова пленка для «Уэра». Карстерс готовит оружие и напевает в предвкушении опасного боя. Вот уж кто радуется — рот до ушей,— так это он! Уиллистону теперь надо было передать преподобному Снеллу все дальнейшие инструкции, а затем прийти в шесть на явку для окончательного обсуждения деталей и графика налета.
— Не беспокойся, Джуди,— сказал он ей на прощанье.— Я вернусь до рассвета, и потом мы сможем обсудить проблемы деторождения и мытья посуды. Она не ответила.
Без пяти шесть сторож за стеклянными дверями административного здания «Атлас» смотрел на толпу субботних покупателей, текущую по Кларисса-стрит, и снова проверил надежность замков входной двери. В выходные в здание, слава Богу, никто не придет, так что теперь от него требовалось только раз в два часа делать обход первого этажа. А в остальное время он мог вволю полакомиться сандвичами с ореховым маслом, которые ему приготовила на суточную смену жена, да еще поглазеть на крепкотелых голышек в журнале «Плейбой», который он вынудил из мусорной корзины в приемной компании «Френдли кредит». Эти молодые мексиканочки и впрямь классные телки, думал он радостно, а ребята — фотографы «Плейбоя» большие мастера отыскивать самых классных телок и запечатлевать их на красных капотах спортивных машин, или на зеленых простынях, или на шкурах белых медведей. Нет, братцы, по части фотографий «Плейбой» заткнет за пояс любой иллюстрированный журнал. Даже «Нэшнл джиогрэфик» с ним рядом не лежал.
В шесть десять автофургон с надписью «Эйс элевейтор К0» на боку — буквы были голубые, аршинной длины — подкатил к задним дверям здания «Атлас». Худой красивый мужчина в комбинезоне выскользнул из-за баранки и, размахивая чемоданчиком с инструментами, зашагал к служебному входу. Он позвонил и стал ждать. Страдающий артритом сторож чертыхнулся, нехотя отложил журнал и неуклюже проковылял к двери, бурча себе под нос проклятия. Сквозь узкое окно в двери он увидел рабочего. Он остановился, стер с губ остатки масла и приоткрыл дверь.
— Да? — спросил он.
— Я из «Эйс элевейтор». Срочный ремонт лифтов. Старик покачал головой.
— Да что же это? Ты, парень, видать, пришел чинить дверь на втором лифте,— заворчал он.— Разве вам не сообщили, что дверь починили еще вчера?
Уиллистон рассмеялся.
— Может, опять что-то с ней стряслось? Ваш дежурный по зданию позвонил вчера в контору около пяти,— объяснил он.
— И что же, вы целый день к нам ехали? То-то срочный ремонт у вас, парень!
— Да у нас в конторе некомплект. Трое в отпуске.
— Да что же это,— заворчал сторож.
Он открыл дверь шире, и диверсант вошел.
— Вон туда, наверх и прямо,— сказал сторож, сел и вознамерился продолжить знакомство с классными телками, взрощенными на пастбищах Мексики.
Ремонтник остановился и открыл свой чемоданчик.
— Никто меня не предупреждал о твоем приезде,— ворчал сторож.— Мне вообще ничего не говорят.
Он взял «Плейбой» и раскрыл его на середине.
— Вы уж извините!
Когда он поднял лицо, чтобы ответить, Уиллистон прыснул ему в глаза струей «мейс». Руки старика дернулись к ослепшим глазам, дав диверсанту великолепную возможность быстро защелкнуть у него на запястьях наручники.
— Да что же это, да что же это! — причитал сторож между лихорадочными вздохами и всхлипываниями. В глазах у него потемнело, он еле дышал. Уиллистон вытащил из чемоданчика два заранее заготовленных куска нейлонового шнура и привязал ноги сторожа к ножкам стула. Потом он дважды подул в крошечный свисточек. Прочие тотчас начали выгружать инвентарь из грузового
отделения фургона. Как только инвентарь перенесли в здание и закрыли дверь, Арболино и Гилман отнесли все еще восседающего на стуле полуживого сторожа по коридору и, найдя складское помещение,
оставили его там.
— В подвал! — скомандовал Уиллистон. Зеленый баллон с ацетиленом был ужасно тяжелым, но Арболино без труда доставил его в подвал, где они должны были найти люк. Остальные перенесли прочий инвентарь. Дорогу им указывал Уиллистон, освещавший путь фонариком. А вот и оно — на полу в дальнем углу: трехфутовая металлическая пластина с надписью «Сазерн Белл». Не подходить». Мощный замок мог бы отпугнуть любого, кто без ключа попытался бы поднять массивную стальную плиту. Но не тех, кто принес с собой ацетиленовую горелку. Арболино вытащил горелку, подсоединил ее к баллону с ацетиленом и надел защитные очки. Потом он быстро расплавил ушко замка, как его когда-то учили. Каретерс сдвинул плиту, и профессор направил луч фонарика во тьму. Луч света вырвал из тьмы туннель — высотой не более пяти футов, с тяжелыми кабелями вдоль железобетонной стены. Туннель уходил
влево во мрак.
— Да, оно самое,— подтвердил спорстмен.
Уиллистон спустился в темный туннель первым и знаком попросил остальных поторапливаться. Они осторожно спустились вниз по лесенке, прихватив принесенное оборудование, и медленно двинулись вперед. В кроссовках они почти бесшумно ступали по подземному проходу. Они продвигались по тайному туннелю телефонной компании молча, ибо малейший шум мог выдать их присутствие. В ходе этой операции договорились избегать лишних разговоров. Они прошли под тремя металлическими плитами в потолке, но всякий раз, когда Уил--листон сверял номера на крышках люков с номерами на своей карте, он отрицательно качал головой. Остановившись под четвертым люком, он кивнул.
Если составленный ими план верен, этот лаз ведет в полуподвал здания полицейского управления Парадайз-сити. Гилман раскрыл свой саквояж и достал оттуда
небольшой ящик.Он извлек из ящика стетоскоп, вставил в уши концы трубочек и приложил черный диск к крышке люка. Он слушал полторы минуты, пытаясь понять, что происходит по ту сторону крышки.
Ничего.Он улыбнулся и, обернувшись к остальным, поднял большой палец вверх.Арболино приступил к привычной для себя работе с ацетиленовой горелкой. На сей раз он провозился куда дольше, потому что замок находился на обратной стороне крышки и ему пришлось выжечь отверстие в самой плите, чтобы они смогли проникнуть внутрь. Это была не легированная сталь, используемая в банковских сейфах, но тем не менее, как и было запланированы©, они потратили двадцать одну минуту на преодоление этого препятствия.
Когда каскадер и'Карстерс надели асбестовые рукавицы, чтобы снять все еще раскаленный стальной квадрат, Гилман сверился с часами.
Шесть тридцать три — на одну минуту быстрее графика.Все надели очки ночного видения. Уиллистон — с пистолетом в одной руке, с инфракрасным излучателем в другой — первым полез по лестнице. Он высунул голову над краем лаза и обвел инфракрасным лучом помещение. В одном углу он увидел какой-то агрегат, распределительный щиток над ним и кучу ящиков у противоположной стены. Канистра с маслом стояла около агрегата, а на дальней стене он различил дверь.
Он выбрался из лаза и махнул своим товарищам, призывая их последовать за ним. Через пару минут все четверо, тяжело дыша, изучали агрегат.
— Главный генератор,— определил Гилман. Все согласно кивнули.
Человек из Лас-Вегаса вытащил из рюкзака три мины с часовым механизмом и снова поглядел на часы. Шесть тридцать восемь. Он поднял два пальца, показывая, что им придется подождать две минуты. Все поняли этот знак, ибо знали, что крошечные взрывные устройства оборудованы часовым механизмом с пятиминутной ценой деления. Ровно в шесть сорок он установил часовой механизм каждого взрывателя на «боевое положение» с интервалом в двадцать минут, то есть все три должны были сработать ровно в семь. Он сунул три заряда в самые важные точки генератора. Взрывать генераторы питания этой четверке было не впервой.
Люди Снелла должны были зайти в телефонные будки через семь минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
не мертвый!
Он уставился в потолок, обдумывая снова их план и мысленно представляя себе каждую стадию его практического выполнения.
— Я не хочу стать вдовой еще до того момента, как стала невестой, черт побери! — протестовала она.
— А разве кто-то сказал тебе, что собирается на тебе жениться?
— Я сказала, и ты женишься. Мы ведь такая замечательная пара, в особенности в момент спаривания... Ты разве этого не заметил?
Он кивнул.
— Заметил, конечно.
— Я потрясающе готовлю. К тому же мастерски мою пепельницы. Мои зубы в отличном состоянии, я прошла полный курс у психоаналитика. Только подумай, сколько мы сэкономим! Более того, я сама неплохо зарабатываю — триста пятьдесят — четыреста долларов в неделю. У нас не будет проблем с деторождением,— торжествующе воскликнула она.— Мой гинеколог говорит, что у меня очень широкий таз. — Это я тоже заметил. Она придвинулась к нему ближе,
— Как ты относишься к мысли о ребенке?
— Очень положительно. Я же сам был когда-то ребенком.
Она отодвинулась, отвела руку и замахнулась, чтобы шлепнуть его по голому бедру, но он схватил на лету.ее за запястье и притянул к себе.
— Пожалуйста, Энди, придумай другой план,— попросила она.— А этот уж больно смахивает на какой-то телесериал — «Невыполнимая миссия» — или на проделки клоунов из «Дяди». В жизни так не бывает.
— Так будет, если только в ближайшие девять часов ты не предложишь нам более удачный план операции.
Она села и поежилась.
— Энди, мне надо тебе кое-что сказать. Я знаю, почему они убили Эдди. Я тебе солгала.
— Я это понял.
— Слушай, ты, самодовольный безумец, напыщенный профессор, я же говорю серьезные вещи! Он был точно как ты. Он все прекрасно понимал. И вечно строил всякие хитроумные планы. Он совершил самоубийство примерно тем же манером, как вы собираетесь это сделать.
— Ошибаешься: ему в машину подложил бомбу Лютер Хайет,— поправил ее Уиллистон.
— Этого хотел сам Эдди. Он распустил слух, будто у него есть компромат, способный разоблачить синдикат Пикелиса,— ответила она с горечью.
— Да? Но зачем он это сделал? Она заплакала.
— У него обнаружили рак. У него не было никакого компромата. Он умирал и не хотел умереть просто так. Он решил вынудить их убить его.
Да, это похоже на Барринджера. У него для этого и мужество было, и воля.
— Чтобы мы приехали отомстить за него, Джуди?
— Ну конечно, дуралей несчастный! Именно потому, что он сам себя убил, ты не должен делать то же самое, Энди!
Она ошибается.
Теперь уже поздно давать задний ход. Не могли же они теперь бросить Сэма Клейтона, даже если бы им захотелось убраться из этого города.
— Мы не можем позволить этим фашистам повесить Клейтона,— заявил решительно Уиллистон.
Она переехала плакать и воззрилась на него.
— Каким фашистам? — выкрикнула она.— Это же американский город. После войны прошло двадцать пять лет! А ты все еще воюешь с призраками! Ты участвуешь в войне, которая сегодня существует только на страницах учебников истории и на съездах «Американского легиона». Здесь нет никаких фашистов!
Он помотал головой.
— Это та же свора, только теперь они американцы, а не немцы и не вишистские французы,— сказал он медленно,— Я знаю, где мы находимся, и какой нынче
год, и чем мы занимаемся. Я даже знаю, что нам не надо было бы этим заниматься. Ибо это противозаконно и неправильно. Я знаю, что это дело правительства и народа Парадайз-сити. Но мы заварили эту кашу, и теперь нам нельзя все бросить — по крайней мере, пока мы не освободим Сэма Клейтона.
— Но ты же не.сможешь его освободить, дуралей! Он протянул руку и дотронулся до ее залитой слезами щеки.
— Может быть, не смогу,— согласился он,— но надо же попробовать.
Гилман и Арболино сейчас заряжают автоматы и регулируют радиоуправляемые взрыватели, подумал Уиллистон, одеваясь, и к пяти часам будет готова пленка для «Уэра». Карстерс готовит оружие и напевает в предвкушении опасного боя. Вот уж кто радуется — рот до ушей,— так это он! Уиллистону теперь надо было передать преподобному Снеллу все дальнейшие инструкции, а затем прийти в шесть на явку для окончательного обсуждения деталей и графика налета.
— Не беспокойся, Джуди,— сказал он ей на прощанье.— Я вернусь до рассвета, и потом мы сможем обсудить проблемы деторождения и мытья посуды. Она не ответила.
Без пяти шесть сторож за стеклянными дверями административного здания «Атлас» смотрел на толпу субботних покупателей, текущую по Кларисса-стрит, и снова проверил надежность замков входной двери. В выходные в здание, слава Богу, никто не придет, так что теперь от него требовалось только раз в два часа делать обход первого этажа. А в остальное время он мог вволю полакомиться сандвичами с ореховым маслом, которые ему приготовила на суточную смену жена, да еще поглазеть на крепкотелых голышек в журнале «Плейбой», который он вынудил из мусорной корзины в приемной компании «Френдли кредит». Эти молодые мексиканочки и впрямь классные телки, думал он радостно, а ребята — фотографы «Плейбоя» большие мастера отыскивать самых классных телок и запечатлевать их на красных капотах спортивных машин, или на зеленых простынях, или на шкурах белых медведей. Нет, братцы, по части фотографий «Плейбой» заткнет за пояс любой иллюстрированный журнал. Даже «Нэшнл джиогрэфик» с ним рядом не лежал.
В шесть десять автофургон с надписью «Эйс элевейтор К0» на боку — буквы были голубые, аршинной длины — подкатил к задним дверям здания «Атлас». Худой красивый мужчина в комбинезоне выскользнул из-за баранки и, размахивая чемоданчиком с инструментами, зашагал к служебному входу. Он позвонил и стал ждать. Страдающий артритом сторож чертыхнулся, нехотя отложил журнал и неуклюже проковылял к двери, бурча себе под нос проклятия. Сквозь узкое окно в двери он увидел рабочего. Он остановился, стер с губ остатки масла и приоткрыл дверь.
— Да? — спросил он.
— Я из «Эйс элевейтор». Срочный ремонт лифтов. Старик покачал головой.
— Да что же это? Ты, парень, видать, пришел чинить дверь на втором лифте,— заворчал он.— Разве вам не сообщили, что дверь починили еще вчера?
Уиллистон рассмеялся.
— Может, опять что-то с ней стряслось? Ваш дежурный по зданию позвонил вчера в контору около пяти,— объяснил он.
— И что же, вы целый день к нам ехали? То-то срочный ремонт у вас, парень!
— Да у нас в конторе некомплект. Трое в отпуске.
— Да что же это,— заворчал сторож.
Он открыл дверь шире, и диверсант вошел.
— Вон туда, наверх и прямо,— сказал сторож, сел и вознамерился продолжить знакомство с классными телками, взрощенными на пастбищах Мексики.
Ремонтник остановился и открыл свой чемоданчик.
— Никто меня не предупреждал о твоем приезде,— ворчал сторож.— Мне вообще ничего не говорят.
Он взял «Плейбой» и раскрыл его на середине.
— Вы уж извините!
Когда он поднял лицо, чтобы ответить, Уиллистон прыснул ему в глаза струей «мейс». Руки старика дернулись к ослепшим глазам, дав диверсанту великолепную возможность быстро защелкнуть у него на запястьях наручники.
— Да что же это, да что же это! — причитал сторож между лихорадочными вздохами и всхлипываниями. В глазах у него потемнело, он еле дышал. Уиллистон вытащил из чемоданчика два заранее заготовленных куска нейлонового шнура и привязал ноги сторожа к ножкам стула. Потом он дважды подул в крошечный свисточек. Прочие тотчас начали выгружать инвентарь из грузового
отделения фургона. Как только инвентарь перенесли в здание и закрыли дверь, Арболино и Гилман отнесли все еще восседающего на стуле полуживого сторожа по коридору и, найдя складское помещение,
оставили его там.
— В подвал! — скомандовал Уиллистон. Зеленый баллон с ацетиленом был ужасно тяжелым, но Арболино без труда доставил его в подвал, где они должны были найти люк. Остальные перенесли прочий инвентарь. Дорогу им указывал Уиллистон, освещавший путь фонариком. А вот и оно — на полу в дальнем углу: трехфутовая металлическая пластина с надписью «Сазерн Белл». Не подходить». Мощный замок мог бы отпугнуть любого, кто без ключа попытался бы поднять массивную стальную плиту. Но не тех, кто принес с собой ацетиленовую горелку. Арболино вытащил горелку, подсоединил ее к баллону с ацетиленом и надел защитные очки. Потом он быстро расплавил ушко замка, как его когда-то учили. Каретерс сдвинул плиту, и профессор направил луч фонарика во тьму. Луч света вырвал из тьмы туннель — высотой не более пяти футов, с тяжелыми кабелями вдоль железобетонной стены. Туннель уходил
влево во мрак.
— Да, оно самое,— подтвердил спорстмен.
Уиллистон спустился в темный туннель первым и знаком попросил остальных поторапливаться. Они осторожно спустились вниз по лесенке, прихватив принесенное оборудование, и медленно двинулись вперед. В кроссовках они почти бесшумно ступали по подземному проходу. Они продвигались по тайному туннелю телефонной компании молча, ибо малейший шум мог выдать их присутствие. В ходе этой операции договорились избегать лишних разговоров. Они прошли под тремя металлическими плитами в потолке, но всякий раз, когда Уил--листон сверял номера на крышках люков с номерами на своей карте, он отрицательно качал головой. Остановившись под четвертым люком, он кивнул.
Если составленный ими план верен, этот лаз ведет в полуподвал здания полицейского управления Парадайз-сити. Гилман раскрыл свой саквояж и достал оттуда
небольшой ящик.Он извлек из ящика стетоскоп, вставил в уши концы трубочек и приложил черный диск к крышке люка. Он слушал полторы минуты, пытаясь понять, что происходит по ту сторону крышки.
Ничего.Он улыбнулся и, обернувшись к остальным, поднял большой палец вверх.Арболино приступил к привычной для себя работе с ацетиленовой горелкой. На сей раз он провозился куда дольше, потому что замок находился на обратной стороне крышки и ему пришлось выжечь отверстие в самой плите, чтобы они смогли проникнуть внутрь. Это была не легированная сталь, используемая в банковских сейфах, но тем не менее, как и было запланированы©, они потратили двадцать одну минуту на преодоление этого препятствия.
Когда каскадер и'Карстерс надели асбестовые рукавицы, чтобы снять все еще раскаленный стальной квадрат, Гилман сверился с часами.
Шесть тридцать три — на одну минуту быстрее графика.Все надели очки ночного видения. Уиллистон — с пистолетом в одной руке, с инфракрасным излучателем в другой — первым полез по лестнице. Он высунул голову над краем лаза и обвел инфракрасным лучом помещение. В одном углу он увидел какой-то агрегат, распределительный щиток над ним и кучу ящиков у противоположной стены. Канистра с маслом стояла около агрегата, а на дальней стене он различил дверь.
Он выбрался из лаза и махнул своим товарищам, призывая их последовать за ним. Через пару минут все четверо, тяжело дыша, изучали агрегат.
— Главный генератор,— определил Гилман. Все согласно кивнули.
Человек из Лас-Вегаса вытащил из рюкзака три мины с часовым механизмом и снова поглядел на часы. Шесть тридцать восемь. Он поднял два пальца, показывая, что им придется подождать две минуты. Все поняли этот знак, ибо знали, что крошечные взрывные устройства оборудованы часовым механизмом с пятиминутной ценой деления. Ровно в шесть сорок он установил часовой механизм каждого взрывателя на «боевое положение» с интервалом в двадцать минут, то есть все три должны были сработать ровно в семь. Он сунул три заряда в самые важные точки генератора. Взрывать генераторы питания этой четверке было не впервой.
Люди Снелла должны были зайти в телефонные будки через семь минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47