– А что с грузовиком? – спросил О'Хара. – Я видел, как он загорелся. А дальше – не знаю.
– Грузовику конец, – сказал Форестер. – Он еще там догорает. Когда взорвался второй бензобак, загорелся один из джипов. Черт возьми, как они забегали, словно муравьи. – Он понизил голос. – Оба мужика, что были у грузовика, погибли. Индеец свалился в реку, он, видимо, ослеп. А второй сгорел дотла. Дженни этого не видела, а я ей не стал говорить об этом. – О'Хара кивнул. Да, с этим она не смогла бы жить. – Ну вот, – продолжал Форестер, – они лишились всех своих досок, – они сгорели вместе с грузовиком. Другие же машины они отвели черт-те знает куда по дороге – там она отворачивает от ущелья, это добрые полмили. А второй джип, оказалось, невозможно вывести из огня. Они его бросили. Ну и потом они обрушили на нас такой шквал пуль, что можно подумать, будто у них там мировые запасы патронов.
– Кто-нибудь пострадал? – спросил О'Хара.
– Вы единственная жертва. Больше никто не получил ни одной царапины.
Я должна перевязать вас, – сказала Бенедетта.
– Пойдемте к озерку, – предложил О'Хара. Он осторожно поднялся, и в этот момент подошел Агиляр.
– Вы молодец, сеньор О'Хара, – сказал он.
О'Хара пошатнулся и оперся на Форестера.
– Все это хорошо, но больше такой трюк у нас не пройдет. Мы выиграли только время.
– Но ведь время – это то, что нам нужно, – сказал Форестер. – Совсем недавно я не дал бы и двух центов за план прорыва через горы, но сейчас мы с Родэ уходим с легким сердцем. – Он посмотрел на часы. – Пора двигаться.
Подошла мисс Понски.
– Как вы, мистер О'Хара, то есть Тим?
– Прекрасно. Вы молодец, Дженни.
Она вспыхнула.
– О, спасибо, Тим. Но у меня был ужасный момент. Мне казалось, что мне придется выстрелить по человеку у грузовика.
О'Хара бросил взгляд на Форестера и слегка улыбнулся, а Форестер еле удержался от сатанинского смеха.
– Вы сделали то, что надо, – сказал О'Хара. – И сделали хорошо. – Он оглянулся. – Виллис, оставайтесь здесь. Возьмите у Родэ пистолет, и, если что-нибудь случится, используйте последний патрон. Впрочем, я думаю, ничего не случится, пока, по крайней мере. Остальных приглашаю на военный совет у озерка. Мне хотелось бы обсудить ситуацию, прежде чем Родэ уйдет.
– Ладно, – сказал Форестер.
Они отошли к озерку. О'Хара наклонился, чтобы зачерпнуть воды. Увидев в воде свое отражение, скорчил гримасу отвращения.
Грязное, небритое, почерневшее от дыма лицо с запекшейся кровью на лбу и щеках, воспаленные от близости огня глаза. "Боже, – подумал он, – выгляжу, как бродяга".
Он плеснул на лицо холодной водой и содрогнулся. Обернувшись, он увидел стоящую рядом с ним Бенедетту.
– Надо сделать повязку, – сказала она.
Он осторожно поднес руку к затылку и почувствовал липкую застывшую кровь.
– Черт, я, наверное, здорово навернулся.
– Хорошо, что вас не убили, – сказала она. – Дайте посмотреть.
Он приятно ощутил легкое прикосновение ее прохладных пальцев на висках. Она промыла рану и сделала повязку. Он в это время тер рукой колючую щеку и думал о том, как это Армстронгу удается всегда быть чисто выбритым.
Бенедетта аккуратно завязала узелок на повязке и сказала:
– Вы должны сегодня отдохнуть, Тим. У вас, наверное, легкое сотрясение мозга.
Он кивнул, и тут острая боль пронзила голову.
– Наверное, вы правы, – сказал он. – Что же касается отдыха, то это не для меня. Пусть ребята на другом берегу отдыхают. Пошли к остальным.
При их приближении Форестер встал.
– Мигель говорит, что нам пора идти, – сказал он.
– Сейчас, сейчас, – ответил О'Хара. – Я хочу выяснить кое-что. – Он обратился к Родэ. – Вы проведете день в лагере и день на руднике. Итого два дня. Необходима ли такая потеря времени?
– Необходима и едва ли достаточна, – ответил Родэ. – Надо бы ждать дольше.
– Хорошо. Я верю вам. Вы в этом деле специалист. Сколько времени потребуется вам, чтобы перейти через горы?
– Два дня, – уверенно ответил Родэ, – если бы требовалось больше, мы бы с этим не справились.
– Значит, в общей сложности четыре дня, – продолжал О'Хара. – Накинем еще один день на то, чтобы убедить кого-нибудь, что мы здесь в опасности, и еще, чтобы предпринять кое-что по этому поводу. Итого, нам надо продержаться шесть дней, может быть, дольше.
Форестер спросил серьезным тоном:
– Сможете?
– Надо смочь, – сказал О'Хара. – Один день мы, я думаю, уже выиграли. Им нужно где-то раздобыть доски, значит, придется поехать в город, это, по крайней мере, пятьдесят миль. Понадобится, вероятно, еще грузовик. Все это требует времени. Полагаю, что до завтра нас оставят в покое, а может, и до послезавтра. Меня интересует вот что: как вы будете действовать по ту сторону хребта?
Мисс Понски сказала:
– Да, я тоже думала об этом. Вы же не можете отправиться за помощью к правительству этого Лопеца? Он же не поможет сеньору Агиляру, правда?
Форестер грустно улыбнулся.
– Конечно, он и пальцем не пошевелит. У вас в Альтемиросе есть свои люди, сеньор Агиляр?
– Я дам вам адрес, – сказал Агиляр. – И Мигель знает. Но вам, может быть, и не придется идти до Альтемироса.
Форестер с интересом взглянул на Агиляра.
– Аэродром, – сказал тот.
– А, да, – сказал Родэ, – но там нужно быть очень осторожным.
– А что там такое, на этом аэродроме? – спросил Форестер.
– С этой стороны от Альтемироса есть высотный аэродром, – начал объяснять Агиляр. – Это военная точка и ею пользуются эскадрильи истребителей, причем попеременно. У Кордильеры четыре такие эскадрильи – восьмая, десятая, четырнадцатая и двадцать первая. Мы, как и коммунисты, ведем работу в войсках. Четырнадцатая эскадрилья – наша, восьмая – под влиянием коммунистов, а остальные две все еще верны Лопецу.
– Значит, шансы – три к одному, что эскадрилья, которая окажется на аэродроме, тухлятина, – заметил Форестер.
– Это верно, – сказал Агиляр. – Но аэродром находится прямо на пути к Альтемиресу. Вы должны действовать осторожно и осмотрительно, и, может быть, вам удастся сэкономить время. Командир четырнадцатой эскадрильи полковник Родригес – мой старый друг. Он надежный человек.
– Если только он будет там, – заметил Форестер. – Но все равно стоит попробовать. Мы доберемся до этого аэродрома, как только перейдем хребет.
– Понятно, – сказал О'Хара. – Это решено. Доктор Армстронг, есть у вас еще в запасе какие-нибудь средневековые трюки?
Армстронг вынул трубку изо рта.
– Полагаю, что есть. У меня есть идея, я обсуждал ее с Виллисом, и он сказал, что сможет ее осуществить. – Он кивнул в сторону ущелья. – Когда эти люди вернутся с новыми досками, они учтут свой печальный опыт. Ясно, что они не собираются играть роль мишеней в тире, они найдут защиту от наших арбалетов. Поэтому нам нужно подумать о миномете.
– Ради Бога, прекратите, – взорвался О'Хара. – О чем вы говорите? Где мы достанем миномет?
– Его сделает Виллис, – спокойно сказал Армстронг, – с помощью сеньора Родэ, мистера Форестера и моей, а также мистера Пибоди, хотя, если честно сказать, толку от него немного.
– Итак, я буду делать миномет, – как-то беспомощно произнес Форестер. Он выглядел обескураженным. – А что мы используем в качестве взрывчатого вещества? Смесь, приготовленную из спичечных головок?
– О, вы не поняли меня, – сказал Армстронг. – Я имел в виду средневековый эквивалент миномета, устройство, которое сможет закинуть снаряд за линию вражеских укреплений по высокой траектории. Надо вам сказать, что современное оружие использует то же принципы, что использовались и в средние века: новы только методы их применения. Людям уже тогда были известны все основы ведения боя. – Он мрачно взглянул на свою пустую трубку. – Средневековые воины использовали разнообразные орудия. Из всех систем тогдашних метательных орудий я остановился на требуше. Работает на силе тяжести и очень эффективен.
Если бы арбалеты не принесли им такого успеха, О'Хара только посмеялся бы над Армстронгом, но сейчас он смолчал, ограничившись ироническим взглядом в сторону Форестера. Тот сохранял обескураженный вид и пожал плечами.
– А его заряжать? – спросил он.
– Я думаю, мы используем каменные глыбы, – сказал Армстронг. – Я все объяснил Виллису, и он уже придумал, как все сделать. Тут дело все в использовании самых простых законов механики, а Виллис на этом собаку съел. Нам, наверное, удастся сделать требуше даже лучше, чем средневековый, – мы глубже изучим принципы его работы с научной точки зрения. Виллис полагает, что мы легко сможем бросить двадцатифунтовый камень на расстояние в сотню ярдов.
– Ого! – воскликнул О'Хара. Он попробовал себе представить, как громадная глыба, пущенная по крутой траектории, почти вертикально несется вниз. – Мы сможем основательно разворотить этот мост.
– Как много времени нужно, чтобы сделать эту штуку? – спросил Форестер.
– Не так уж и много, – ответил Армстронг. – Не больше двенадцати часов, так считает Виллис. Эта машина на самом деле довольно проста.
О'Хара нащупал в кармане пачку сигарет и, достав одну из немногих оставшихся, протянул ее Армстронгу.
– Набейте свою трубку, покурите, – сказал он. – Вы это заслужили.
Армстронг удовлетворенно улыбнулся и раскрошил сигарету.
– Спасибо, – сказал он. – Курение здорово помогает мне думать.
О'Хара ухмыльнулся.
– Я отдам вам все мои сигареты, если вы соорудите что-нибудь вроде средневековой версии атомной бомбы.
– О, для этого нужен порох, – серьезно ответил Армстронг. – В настоящее время это за пределами наших возможностей.
– У вашей идеи есть только один недостаток, – сказал О'Хара. – Мы не можем отпустить слишком много людей в лагерь. Нам нужно быть готовым к тому, что противник что-то предпримет и здесь.
– Я останусь, – сказал Армстронг, с удовольствием попыхивая своей трубкой. – Я не мастак работать руками. У меня руки – крюки. А Виллис знает, что делать, – я там не понадоблюсь.
– Значит, так, – сказал О'Хара Форестеру. – Вы с Мигелем идете в лагерь, помогаете Виллису и Пибоди, а завтра выступаете к руднику. Я иду вниз и сменю Виллиса у моста.
III
Путь к лагерю показался Форестеру трудным. Из горла вырывался хрип, болела грудь. Родэ чувствовал себя лучше, а с Виллисом, кажется, вообще все было в порядке. Во время пятнадцатиминутной передышки Родэ сказал по этому поводу:
– Вот что значит адаптация. Сеньор Виллис провел уже много времени в лагере. Для него кратковременный спуск вниз не имеет значения. А для нас восхождение вверх – дело трудное.
– На какой высоте лагерь? – спросил Форестер.
– Пожалуй, около четырнадцати с половиной тысяч футов, – сказал Виллис. – Рудник, я думаю, тысячи на две футов выше.
Форестер взглянул на скалистые вершины.
– А перевал – девятнадцать тысяч. По моим представлениям, слишком близко к раю, не так ли, Мигель?
Губы Родэ искривились в усмешке.
– Не к раю, а к ледяному аду.
Когда они добрались до лагеря, Форестер чувствовал себя плохо.
– Ничего, завтра будет получше, – подбадривал его Родэ.
– Но завтра мы пойдем еще выше, – уныло возразил Форестер.
– Да, день на адаптацию – этого мало, – согласился Родэ. – Но это все, что мы можем себе позволить.
Виллис оглядел лагерь.
– Где же Пибоди, черт возьми? Пойду извлеку его откуда-нибудь.
Он ушел. Родэ сказал:
– Я думаю, что нам надо тщательно осмотреть лагерь. Могут найтись вещи, которые пригодятся О'Харе.
– Тут есть керосин, – сказал Форестер. – Интересно, а может армстронгова машина метать зажигательные бомбы? Тогда можно было бы попробовать сжечь этот мост.
Они начали тщательно осматривать домики. Большинство из них были совершенно пусты, но три – неплохо оборудованы для жилья. В одном из них они обнаружили Виллиса, который тормошил развалившегося на лавке Пибоди.
– Пять стрел – вот и все, что сделал этот подонок, – сказал Виллис со злобой, – сделал всего пять стрел и напился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45