— Полковник, губернатор на проводе!
Лоуган кивнул и выпрямился в кресле. Взяв трубку, он посмотрел на майора Коула и сказал:
— Полковник Лоуган слушает, сэр. Поздравляю с днем святого Патрика, губернатор.
— Боюсь, что поздравлять не с чем, полковник. Группа ирландских революционеров захватила собор святого Патрика.
Полковник внезапно ощутил слабость во всем теле и тяжесть в груди, но постарался произнести твердо:
— Вот как?
— Я призываю шестьдесят девятый полк выполнить свой долг.
Полковник Лоуган обвел из-за стола взглядом огромный зал, раскинувшийся перед ним. Большинство офицеров и сержантов еле держались на ногах, кое-кто спал, положив голову на стол, а рядовые либо разбрелись по домам, либо рассыпались по всевозможным барам города.
— Полковник…
— Да, сэр.
— Объявите полную боевую готовность. Не забудьте бронежилеты и прочую амуницию для подавления мятежа. Оружие зарядить боевыми патронами.
— Слушаюсь, сэр.
— Постройте всех у собора святого Патрика, точнее, у резиденции кардинала на Медисон-авеню, и ждите дальнейших указаний. И поспешите!
— Понятно, сэр!
— Полк готов, полковник?
Лоуган начал бормотать что-то невнятное, затем откашлялся и лихо отрапортовал:
— Ирландские воины всегда готовы, губернатор!
* * *
— Капитан Берт Шрёдер из нью-йоркского управления полиции, — представился Шрёдер и мгновенно включил динамики в обеих резиденциях. В комнате раздался громкий голос с явным ирландским акцентом, эхом прокатился по офисам и вскоре затих:
— Чего вы так тянули?
— Это он, Мак-Камейл, — пояснил Бурк.
Шрёдер говорил нарочито мягко и подчеркнуто вежливо, что создавало видимость спокойствия:
— Кое-что пришлось утрясать. Кто говорит?
— Финн Мак-Камейл, вождь фениев. Я уже говорил сержанту Тезику и лейтенанту Бурку, что хочу вести переговоры с высокопоставленным лицом. А сейчас, как я понимаю, разговариваю всего лишь с капитаном.
Шрёдер ответил заранее заготовленной фразой:
— Все, с кем вы хотели бы поговорить, находятся здесь. Они слушают через динамики наш разговор. Слышите, как фонит эхо? Мы решили: чтобы ничего не перепутать, я буду говорить один, от лица всех присутствующих. Свои ответы они будут передавать через меня.
— Кто вы такой?
— Скажем так, у меня есть определенный опыт подобных ситуаций.
— Это даже интересно. А там присутствуют представители ирландского, британского и американского правительств?
— Да, конечно. А также комиссар полиции, мэр и губернатор.
— Я выбрал неплохой денек, не правда ли?
Бурк тихо сказал Шрёдеру:
— Я забыл предупредить вас, он не лишен чувства юмора.
Шрёдер кивнул и вновь обратился к Флинну:
— Да, сэр. Но лучше давайте перейдем прямо к делу.
— Нет, давайте сначала установим правила игры, капитан. Все ли представители имеют связь со своими столицами?
— Да, сэр.
— А установлен контакт с Международной Амнистией и Красным Крестом?
— Это сейчас делается.
— Контакт устанавливается через вас?
— Да. Так лучше — меньше проблем. Считают, что и вы найдете приемлемое решение. — Шрёдер присел на край стула. Наступила самая трудная часть переговоров — уговорить психов вести их с ними, а не с президентом США или королевой Великобритании. — Итак, мы можем продолжить?..
— Ладно. Посмотрим, что получится.
Шрёдер с облегчением вздохнул и сказал:
— У нас есть ваши требования, а также список людей, которых вы хотите освободить в Северной Ирландии. Мы хотим, чтобы вы знали: главное для нас — безопасность заложников…
— Но не забудьте и про собор. Его в любую минуту можно спалить.
— Да, можно. Но прежде всего, мы волнуемся за человеческие жизни.
— Прошу извинить за гибель лошади.
— Что? Ах да, мы тоже сожалеем. Но пока никто из людей не убит, так что давайте действовать и дальше в том же духе.
— А что, комиссар Двайер чувствует себя лучше?
Шрёдер стрельнул глазами на Бурка и прикрыл микрофон рукой.
— Какого черта ты сказал ему о Двайере?
— Правило номер один — говорить только правду.
— Черт! — Убрав руку от микрофона, Шрёдер продолжил разговор с Флинном: — Комиссар Двайер умер естественной смертью, сэр. Вы никого не убивали. — По лицу Шрёдера стало заметно, что он снова начинает нервничать. — Главное — сохранить жизни людей…
— Значит, я могу поджечь собор после того, как выполнят мои требования?
Взгляд Шрёдера снова нервно обежал комнату. Все напряженно замерли на своих местах, лишь табачный дым тихо плавал в воздухе.
— Нет, сэр. Это уже будет поджог, уголовное преступление. Так что давайте не будем осложнять проблему.
— У нас нет никаких проблем.
— С заложниками все в порядке?
— Я уже говорил, что все в порядке. А если я что-то говорю, это так и есть на самом деле.
— Здесь много людей… Они волнуются… Я им передаю, что все в порядке, как вы сказали. Здесь также и настоятель собора святого Патрика. Он очень переживает за кардинала и других заложников. Они все рассчитывают, что вы сдержите свое слово. Послушайте, а мы не можем поговорить с заложниками? Мне хотелось бы…
— Можно, но позже.
— Хорошо. Прекрасно. Да, вот еще что. Насчет прожектора. Ваши действия чреваты опасностью.
— Нет, это совсем не опасно, поскольку на колокольне находится лучший стрелок графства Антрим. Уберите прожектора.
— Хорошо. Впредь, если вам что-нибудь понадобится, скажите мне. Постарайтесь не брать все на свою ответственность. Иногда лучше и посоветоваться с другими.
— Постараюсь этого не забывать. Откуда вы звоните?
— Из дома настоятеля при соборе, а точнее, из его рабочего кабинета.
— Хорошо. Лучше быть поближе к центру событий.
— Вот поэтому-то мы и здесь.
— И мы тоже. Ну ладно, у меня есть и другие дела. Не отвлекайте меня звонками по всяким пустякам. Надеюсь, во время следующего нашего разговора вы сообщите, что все три правительства и обе заинтересованные международные организации готовы обсуждать конкретные вопросы относительно освобождения и передачи заключенных.
— Для этого необходимо какое-то время. Хотелось бы периодически связываться с вами и информировать, как продвигается дело.
— Не создавайте себе лишних хлопот.
— Но я же нахожусь здесь для того, чтобы помогать делу.
— Хорошо. Тогда можете начинать прямо сейчас — пришлите мне ключи.
— Какие ключи? — Шрёдер посмотрел на епископа Доунса, и тот молча кивнул.
— Все ключи от собора — не от города же. Передайте мне их прямо сейчас через лейтенанта Бурка, — сказал Флинн.
— Я не уверен, что смогу найти какие-нибудь ключи… — начал Шрёдер.
— Перестаньте вилять, капитан. Если через десять минут ключи не будут у меня, я уничтожу алтарь. Передайте это Доунсу, и он достанет все ключи, да еще и на сотню больше, чем существует на самом деле.
Епископ Доунс с озабоченным видом направился к столу. Увидев реакцию епископа, Шрёдер быстро проговорил в микрофон:
— Ладно, тут просто недоразумение. Монсеньер говорит, что у него есть комплект ключей.
— Думаю, он найдет их. Кстати, пришлите нам на ужин для сорока пяти человек тушеной говядины с капустой. И чтобы ее приготовили… подождите, не вешайте трубку, я посоветуюсь со своими американскими друзьями. — Прошло несколько секунд, затем снова раздался голос Флинна: — Возьмите все в кафе Джона Барлейкорна на Восточной Сорок пятой улице. А заодно пришлите пресный хлеб, кофе, чай и… сладкое, если вы, конечно, не против. Я за все заплачу.
— Мы позаботимся обо всем… и о счете тоже.
— Капитан, еще вечер не кончится, а в городской казне могут иссякнуть все деньги, и не на что будет купить даже кружку пива. Я заплачу за все.
— Хорошо, сэр. Еще один вопрос. О сроках… Вы поставили перед нами довольно сложные проблемы, и нам понадобится больше времени…
Голос Флинна резко изменился от подчеркнуто вежливого до угрожающего:
— Никаких затягиваний времени. Все перечисленные в списке заключенные должны быть освобождены и доставлены в Дублин до того, как первый луч солнца проникнет сквозь окна часовни пресвятой Богоматери. Рассвет или смерть, Шёффер.
— Шрёдер. Но послушайте…
— Как бы вас ни звали, с днем святого Пэдди. Живи, Ирландия!
В трубке раздался щелчок и последовали короткие гудки. Капитан Шрёдер положил трубку, выключил динамики и закурил сигару. Пальцами руки он принялся выбивать дробь о крышку стола. Начало переговоров его не радовало. Он чувствовал, что имеет дело с человеком более твердым и жестоким, чем ему представлялось ранее. Может, и не совсем таким, как его описали, но уж точно, что гораздо более одержимым.
Продолжая размышлять, он вспомнил, что никогда не знал провалов и всегда добивался продления сроков, если переговоры заходили в тупик. Первое во многом зависело от результатов второго. Шрёдер посмотрел на притихших людей и сказал:
— Орешек не так-то просто расколоть. Но я люблю иметь дело с неподатливыми.
Капитан Джо Беллини встал с места, расстегнул мундир и подошел к окну. По привычке большие пальцы его рук легли на ремень с кобурой, взгляд же был направлен на прекрасный вид собора святого Патрика. Мысленно он представил себе неприятную картину: его спецназовцы штурмуют гигантские серые стены храма. Ему не нравились неподатливые. Он вообще никого не любил.
* * *
Брайен Флинн сидел у алтарного органа около ризницы и смотрел на книгу, лежащую на клавишах, прикрытых чехлом. «Шёффер», — вспомнил Флинн и рассмеялся.
К органу подошел Джон Хики и поднял книгу, которая называлась «Мои переговоры об освобождении заложников», автор Берт Шрёдер.
— Шёффер. Ну, что же, неплохо, Брайен. Но теперь ему придется иметь дело с тобой, — сказал Хики.
— Видимо, так, — кивнул Флинн. Он сдернул чехол с клавиатуры и нажал на клавишу, но из труб в галерее никакого звука не вырвалось. — Забыл повернуть ключ, — заметил он рассеянно и поднял глаза на Хики. — Мы не хотим слишком больно задевать его профессиональное самолюбие. Нужно держать его на коротком поводке. А в самом конце, если понадобится, мы выложим нашу козырную карту против него — Терри О'Нил. — Флинн улыбнулся. — Да разве этот жалкий придурок догадывается, сколько у нас припасено козырных карт?
Глава 26
— Привет, Бурк, — сказал Флинн.
Бурк остановился внизу у ступенек ризницы.
— Я попросил, чтобы пришел ты, тебя за это должно отметить начальство.
— Благодарю. — В руках Бурк держал большую связку ключей. — Ты их хотел получить?
— Поднимайся сюда!
Бурк поднялся по ступенькам и передал Флинну связку ключей через прутья в дверном проеме. Флинн снова вынул детектор обнаружения микропередатчика и провел им по телу Бурка.
— Говорят, что такая техника негуманна, но зато с ее помощью можно и не обыскивать, ибо обыск — всегда напряженность. Такая техника — путь к взаимному доверию.
Он убрал прибор.
— А если бы у меня и было подслушивающее устройство? Мы же не собираемся обсуждать что-то такое, о чем я не должен докладывать начальству.
— Все равно стоит проверить. — Флинн резко повернулся и приказал Пэду Фитцджеральду идти назад на площадку. — Погуляй там немного.
Пэд ушел, повесив автомат на шею. Флинн и Бурк молча смотрели друг на друга, затем Флинн резко спросил:
— Как ты прознал про нас, лейтенант?
— Это не твоя забота.
— Нет, моя. Майор Мартин заложил?
В этот момент Бурк почувствовал огромное облегчение, что при нем нет подслушивающего устройства и их разговор не слышат в доме настоятеля. Он кивнул головой и, увидев странное выражение, на мгновение промелькнувшее на лице Флинна, спросил:
— Он что, твой старинный друг?
— Деловое знакомство, — ответил Флинн. — А добренький майор назвал мое настоящее имя?
Бурк ничего не ответил. Флинн подошел ближе к дверному проему.
— В разведслужбе бытует старинное присловье: «Неважно знать, кто стрелял в тебя, а важно — кто нанял стрелка».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91