Слезайте с хоров, подняв руки вверх. Мы не причиним вам вреда. — Он прикрыл рупор ладонью и громко добавил: — Мы только наделаем из вас гамбургеров, ублюдки.
Гнетущая тишина повисла в соборе, затем с хоров послышался мужской голос:
— Черта с два нас вытащишь отсюда.
Вслед за словами последовали два пистолетных выстрела, и снова наступила тишина. Спецназовец повернулся к Бурку:
— Они совсем рехнулись, мозги себе своей стрельбой вышибли.
— Точно, — кивнул Бурк и показал на тело Беллини. Спецназовец мгновение колебался, затем протер лицо и лоб Беллини носовым платком и вместе с Бурком прислонил мертвое тело к парапету.
Сразу же последовал звук, похожий на жужжание пчелы, затем громкий стук, и тело Беллини вырвалось у них из рук и упало на пол трифория. С хоров раздался странный визгливый голос:
— Жизнь всего одна! И я не хочу подыхать!
Впервые за время штурма Бурк почувствовал, как по его лбу стекает холодный пот.
Спецназовец побледнел, как полотно, и произнес:
— О Боже мой!..
* * *
Командир второго штурмового взвода повел своих двух оставшихся людей вниз по ступенькам темной колокольни. Они потихоньку вошли в комнату для спевок хора и подкрались к закрытой двери, ведущей на хоры. Командир настороженно прислушался, потом отошел в сторону, положил ладонь на ручку двери и бесшумно повернул ее — никакого тревожного сигнала не последовало. Все трое вжались в стену, затем командир резким толчком распахнул дверь, и они, пригибаясь к полу, ворвались внутрь.
В темноте один за другим грохнули пять выстрелов. Их вспышки высветили корчившиеся на полу три тела, изрешеченные картечью. Меган быстро подошла к ним, подняла фонарик и осветила их. Один из спецназовцев поднял голову и испуганно уставился на приближающуюся фигуру в черном балахоне и с жутко раскрашенным, искаженным злобой лицом. Меган подняла пистолет и, тщательно прицелившись, прострелила головы всех трех спецназовцев, затем спокойно закрыла дверь, включила сигнализацию и вернулась на хоры. Она посмотрела на Лири, перекатывающегося по полу хоров и не прекращавшего ни на секунду стрелять, и крикнула:
— Не дай сбежать Морин и Бакстеру! Пусть они сидят, как приколотые, до самого взрыва.
— Да, конечно! — крикнул в ответ Лири, продолжая стрелять. — Только повнимательнее следи за боковыми дверьми!
С длинного северо-западного трифория вырвалась трассирующая струя автоматных пуль, которые впились в деревянные скамьи на хорах. Лири тщательно прицелился и выстрелил в то место, откуда вырывались трассы, и автоматная очередь резко оборвалась.
Лири перекатился назад к высоким трубам органа, когда новая очередь полоснула по хорам, и оттуда бросил взгляд через черную горизонтальную линию ограждения хоров на подрагивающее пламя свечей и факелов. Он знал, что может долго продержаться в подобной ситуации, но все зависит от слепого случая. Он лежал в полной темноте на церковных хорах площадью тысяча триста квадратных футов, а по нему вели хаотичный, бесприцельный огонь около двадцати полицейских. Стрелять им приходилось из неудобного положения вверх, под крутым углом, вслепую, что резко уменьшало шансы попасть в боевиков. К тому же он и Меган надели под комбинезоны бронежилеты. Винтовка у него была прицелена, на дуло навинчен глушитель с пламегасителем, и оба они постоянно перемещались по всему пространству. Приборы ночного видения у спецназовцев оказались бесполезными из-за яркого света горящих внизу фосфорных факелов, Лири же отчетливо различал очертания противников, когда они приближались к краю трифориев. Но все может быть. Непредвиденный случай. Ловкость врага. Выгодная позиция. Пока, однако, все в его пользу. И так было всегда. Нет такого понятия — удача. И Бога тоже нет.
— Как там время? — крикнул он в сторону Меган. Она посмотрела на светящуюся стрелку своих часов. Прошла еще минута.
— Осталось четырнадцать минут.
Он удовлетворенно кивнул. В такие мгновения он ощущал себя бессмертным, а было время, когда бессмертие сужалось для него в промежуток между выстрелами. Ну, что же — осталось целых четырнадцать минут. Продержаться — нет проблем.
* * *
Бурк услышал, как звякнул полевой телефон, и поднял его с пола.
— Бурк слушает.
— Лейтенант, я не хочу вмешиваться в ваши распоряжения, — раздался голос мэра Клайна, — но меня не было, поэтому я не в курсе дела. Конечно, было бы лучше, если бы командовал капитан Беллини, но теперь…
— Мы ценим ваше участие, сэр. — Бурк заметил, что в голосе мэра появился металл, хотя его речь все равно была похожа на жалобное хныканье. — По сути дела, я не знаю только, как идут дела у группы, находящейся в подполе, господин мэр, так что…
— Понятно. Но, секунду, я только хотел бы знать, не могли бы вы взять на себя командование…
— Я только что это сделал.
— Что? Ах, да. Еще секунду. Необходимо, чтобы вы, как старший по званию и, между прочим, как исполняющий обязанности командира спецназа, постоянно докладывали сюда обстановку.
— Спасибо за доверие. Разрешите перезвонить чуть позже.
— Договорились.
Бурк услышал в трубке щелчок отбоя и сказал полицейскому оператору:
— Не связывай меня снова с этой ослиной задницей. — И швырнул трубку на пол.
* * *
Шестой штурмовой взвод спустился с полицейских вертолетов на крышу собора и через открытые люки проник на чердак. Бойцы перебежали по залитому пеной деревянному помосту к южной башне и разделились на две группы: одна направилась вверх к посту Дивайна, другая вниз — к трифорию и церковным хорам.
Первая группа вскарабкалась наверх, в комнату, где раньше был пост Дивайна, бросая впереди себя шумовые гранаты. В темном, полном дыма помещении, в башенке, обитой медными листами, они стали искать тело убитого снайпера боевиков, но увидели лишь залитый кровью пол и в спешке брошенный в угол противогаз.
Командир группы потрогал свежие пятна крови, тянувшиеся по лестнице, взглянул вверх и сказал:
— Пускаем газ и одновременно поднимаемся.
Все быстро натянули противогазы и швырнули вверх баллончики с газом. Бойцы стали карабкаться по лестнице, осматривая этаж за этажом; газ поднимался вместе с ними и уже почти достиг узкого шпиля башни. Прямо над ними послышался чей-то кашель, затем частое неровное дыхание — кому-то явно не хватало воздуха, — а через пару секунд судорожные всхлипывания, сопровождающиеся рвотой. Группа шла по кровавым следам, протянувшимся по всей ржавой лестнице, пока не достигла узкой восьмигранной комнаты, которая находилась на высоте пятнадцатиэтажного дома над видневшимися внизу улицами. В каждой стене, выложенной из необработанного камня, имелись отверстия, напоминавшие по своей форме узкие окна, но только без стекол. Здесь кровавый след, тянувшийся по лестнице, прервался, а у одного из отверстий осталась рвотная масса. Командир стянул с себя противогаз, высунулся по плечи из окна и посмотрел наверх.
Еще футов на сто по ровному покатому шпилю к огромному медному кресту вверх бежали железные скобы. Командир группы, скользнув взглядом по этой лестнице, увидел человека, карабкающегося по ней. Тот прошел уже половину пути, с трудом нащупывая каждую скобу. Командир обернулся, осмотрел маленькую холодную комнату, в которой столпились его люди, снял винтовку, загнал патрон в патронник и проговорил:
— Эти долбаные придурки отправили на тот свет немало наших ребят — все понятно?
Кто-то из спецназовцев заметил:
— Самое время отправить и его туда же, тем более зевакам в Рокфеллеровском центре будет на что посмотреть.
Командир выглянул из окна и посмотрел на соседние здания, протянувшиеся по Пятой авеню. Вопреки приказам и всевозможным мерам, предпринятым полицией, сотни людей прилипли к окнам, выходящим на собор, забрались на крыши домов и не отрываясь смотрели на фигуру, ползущую к гранитной верхушке. Зрители подбадривали его криками, аплодисментами и размахивали в экстазе руками. Командир слышал эти крики и аплодисменты, ему даже показалось, что многие ахнули, когда у ползущего по шпилю соскочила со скобы нога.
— Вот дуболомы! — в сердцах выругался он. — Злодеев всегда встречают аплодисментами.
Отстегнув страховочный корд, он подошел к окну, выглянул и крикнул:
— Эй ты, Кинг-Конг! Давай назад, комедия закончилась!
Ползущий лишь бросил взгляд вниз, но продолжал упорно продвигаться вперед. Тогда командир обернулся к своим ребятам и приказал:
— Подайте мне альпинистские причиндалы. — Взяв нейлоновую веревку, он плотно обмотал себя ею. — Как там детективы по расследованию самоубийств говорят? «То ли он сам упал, то ли его столкнули?» Вот в чем вопрос.
* * *
Другая половина шестого штурмового взвода спустилась по южной башне и, заглянув в чертежи, наскоро набросанные Гордоном Стиллвеем, обнаружила дверь в длинный юго-западный трифорий. Кто-то из группы выбил ногой дверь, и все, пригнувшись, ворвались в длинную галерею. У балюстрады, в дальнем углу комнаты, лежало скрюченное тело мужчины, одетого в кельтскую юбку, а под ним виднелась волынка.
Вдруг из трифория напротив поднялся перископ и раздался голос по мегафону:
— Ложись! Хоры! Следите за хорами!
Все одновременно повернулись и настороженно посмотрели вниз, на хоры, правый угол которых выступал футов на тридцать под ними. Внезапно там последовали две вспышки выстрелов, и двое спецназовцев упали. Остальные трое встали на четвереньки на полу.
— Какого черта? — выругался командир и стал нервно озираться, просматривая каждый клочок темной длинной галереи, будто там засело полным-полно стрелков. — Откуда стреляли?.. С хоров? — Он перевел взгляд на двух мертвых товарищей. Обоим пули попали точно между глаз. — В жизни не видел ничего подобного… И даже не слышал.
— И они тоже не видели и не слышали, — заметил один из спецназовцев, глядя на погибших товарищей.
* * *
Когда в бронетранспортере стихло пламя, пятнадцать солдат из 69-го полка вернулись назад в собор и залегли на полу под церковными хорами, направив винтовки в пять широких проходов между скамьями, тянувшимися к высокому алтарю. Майор Коул привстал на одно колено, достал бинокль и проверил все четыре трифория. Казалось, в соборе все вымерло, лишь над головой свистели пули фениев. Коул опустил бинокль и посмотрел на дымящуюся машину рядом с собой. От запаха горящего бензина и человеческого тела к горлу подступила тошнота. К нему подполз сержант и сказал:
— Майор, нужно что-то делать.
Коул почувствовал, что с желудком у него становится все хуже, однако нашелся что ответить:
— В любом случае, мы не имеем права мешать полиции. Могут быть недоразумения, несчастные случаи…
По ступеням поднялся посыльный, прошел через разбитые двери, пересек вестибюль и приблизился к Коулу, который внимательно смотрел на часы. Он присел рядом с майором.
— От губернатора, сэр!
Майор нехотя взял написанную от руки записку и прочитал только последний абзац.
— Отец Мёрфи еще не найден. Обнаружить и освободить его и двух заложников, прячущихся под скамьями святилища…
Коул посмотрел на сержанта. Тот обратил внимание на бледное лицо майора и предложил свой план действий:
— Если мне удастся проникнуть на хоры и грохнуть там снайпера, то можно смело бежать в проход и хватать этих двух заложников… — Он улыбнулся. — Но бегать придется очень быстро, чтобы опередить копов, которые за них устроят драку.
— Хорошо, — глухо ответил майор. — Возьми десять человек и мотай с ними на хоры. — Он повернулся к посыльному: — Приказ понятен? Свяжись с командирами спецназа в трифориях и передай, чтобы минут пять не стреляли…
Посыльный взял под козырек и ушел. Коул повернулся к сержанту:
— Смотри там, чтобы никого не зацепило.
Сержант отдал честь и повел десять гвардейцев назад, в южный вестибюль, оттуда они стали подниматься по винтовой лестнице, пока не увидели большую деревянную дверь в стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Гнетущая тишина повисла в соборе, затем с хоров послышался мужской голос:
— Черта с два нас вытащишь отсюда.
Вслед за словами последовали два пистолетных выстрела, и снова наступила тишина. Спецназовец повернулся к Бурку:
— Они совсем рехнулись, мозги себе своей стрельбой вышибли.
— Точно, — кивнул Бурк и показал на тело Беллини. Спецназовец мгновение колебался, затем протер лицо и лоб Беллини носовым платком и вместе с Бурком прислонил мертвое тело к парапету.
Сразу же последовал звук, похожий на жужжание пчелы, затем громкий стук, и тело Беллини вырвалось у них из рук и упало на пол трифория. С хоров раздался странный визгливый голос:
— Жизнь всего одна! И я не хочу подыхать!
Впервые за время штурма Бурк почувствовал, как по его лбу стекает холодный пот.
Спецназовец побледнел, как полотно, и произнес:
— О Боже мой!..
* * *
Командир второго штурмового взвода повел своих двух оставшихся людей вниз по ступенькам темной колокольни. Они потихоньку вошли в комнату для спевок хора и подкрались к закрытой двери, ведущей на хоры. Командир настороженно прислушался, потом отошел в сторону, положил ладонь на ручку двери и бесшумно повернул ее — никакого тревожного сигнала не последовало. Все трое вжались в стену, затем командир резким толчком распахнул дверь, и они, пригибаясь к полу, ворвались внутрь.
В темноте один за другим грохнули пять выстрелов. Их вспышки высветили корчившиеся на полу три тела, изрешеченные картечью. Меган быстро подошла к ним, подняла фонарик и осветила их. Один из спецназовцев поднял голову и испуганно уставился на приближающуюся фигуру в черном балахоне и с жутко раскрашенным, искаженным злобой лицом. Меган подняла пистолет и, тщательно прицелившись, прострелила головы всех трех спецназовцев, затем спокойно закрыла дверь, включила сигнализацию и вернулась на хоры. Она посмотрела на Лири, перекатывающегося по полу хоров и не прекращавшего ни на секунду стрелять, и крикнула:
— Не дай сбежать Морин и Бакстеру! Пусть они сидят, как приколотые, до самого взрыва.
— Да, конечно! — крикнул в ответ Лири, продолжая стрелять. — Только повнимательнее следи за боковыми дверьми!
С длинного северо-западного трифория вырвалась трассирующая струя автоматных пуль, которые впились в деревянные скамьи на хорах. Лири тщательно прицелился и выстрелил в то место, откуда вырывались трассы, и автоматная очередь резко оборвалась.
Лири перекатился назад к высоким трубам органа, когда новая очередь полоснула по хорам, и оттуда бросил взгляд через черную горизонтальную линию ограждения хоров на подрагивающее пламя свечей и факелов. Он знал, что может долго продержаться в подобной ситуации, но все зависит от слепого случая. Он лежал в полной темноте на церковных хорах площадью тысяча триста квадратных футов, а по нему вели хаотичный, бесприцельный огонь около двадцати полицейских. Стрелять им приходилось из неудобного положения вверх, под крутым углом, вслепую, что резко уменьшало шансы попасть в боевиков. К тому же он и Меган надели под комбинезоны бронежилеты. Винтовка у него была прицелена, на дуло навинчен глушитель с пламегасителем, и оба они постоянно перемещались по всему пространству. Приборы ночного видения у спецназовцев оказались бесполезными из-за яркого света горящих внизу фосфорных факелов, Лири же отчетливо различал очертания противников, когда они приближались к краю трифориев. Но все может быть. Непредвиденный случай. Ловкость врага. Выгодная позиция. Пока, однако, все в его пользу. И так было всегда. Нет такого понятия — удача. И Бога тоже нет.
— Как там время? — крикнул он в сторону Меган. Она посмотрела на светящуюся стрелку своих часов. Прошла еще минута.
— Осталось четырнадцать минут.
Он удовлетворенно кивнул. В такие мгновения он ощущал себя бессмертным, а было время, когда бессмертие сужалось для него в промежуток между выстрелами. Ну, что же — осталось целых четырнадцать минут. Продержаться — нет проблем.
* * *
Бурк услышал, как звякнул полевой телефон, и поднял его с пола.
— Бурк слушает.
— Лейтенант, я не хочу вмешиваться в ваши распоряжения, — раздался голос мэра Клайна, — но меня не было, поэтому я не в курсе дела. Конечно, было бы лучше, если бы командовал капитан Беллини, но теперь…
— Мы ценим ваше участие, сэр. — Бурк заметил, что в голосе мэра появился металл, хотя его речь все равно была похожа на жалобное хныканье. — По сути дела, я не знаю только, как идут дела у группы, находящейся в подполе, господин мэр, так что…
— Понятно. Но, секунду, я только хотел бы знать, не могли бы вы взять на себя командование…
— Я только что это сделал.
— Что? Ах, да. Еще секунду. Необходимо, чтобы вы, как старший по званию и, между прочим, как исполняющий обязанности командира спецназа, постоянно докладывали сюда обстановку.
— Спасибо за доверие. Разрешите перезвонить чуть позже.
— Договорились.
Бурк услышал в трубке щелчок отбоя и сказал полицейскому оператору:
— Не связывай меня снова с этой ослиной задницей. — И швырнул трубку на пол.
* * *
Шестой штурмовой взвод спустился с полицейских вертолетов на крышу собора и через открытые люки проник на чердак. Бойцы перебежали по залитому пеной деревянному помосту к южной башне и разделились на две группы: одна направилась вверх к посту Дивайна, другая вниз — к трифорию и церковным хорам.
Первая группа вскарабкалась наверх, в комнату, где раньше был пост Дивайна, бросая впереди себя шумовые гранаты. В темном, полном дыма помещении, в башенке, обитой медными листами, они стали искать тело убитого снайпера боевиков, но увидели лишь залитый кровью пол и в спешке брошенный в угол противогаз.
Командир группы потрогал свежие пятна крови, тянувшиеся по лестнице, взглянул вверх и сказал:
— Пускаем газ и одновременно поднимаемся.
Все быстро натянули противогазы и швырнули вверх баллончики с газом. Бойцы стали карабкаться по лестнице, осматривая этаж за этажом; газ поднимался вместе с ними и уже почти достиг узкого шпиля башни. Прямо над ними послышался чей-то кашель, затем частое неровное дыхание — кому-то явно не хватало воздуха, — а через пару секунд судорожные всхлипывания, сопровождающиеся рвотой. Группа шла по кровавым следам, протянувшимся по всей ржавой лестнице, пока не достигла узкой восьмигранной комнаты, которая находилась на высоте пятнадцатиэтажного дома над видневшимися внизу улицами. В каждой стене, выложенной из необработанного камня, имелись отверстия, напоминавшие по своей форме узкие окна, но только без стекол. Здесь кровавый след, тянувшийся по лестнице, прервался, а у одного из отверстий осталась рвотная масса. Командир стянул с себя противогаз, высунулся по плечи из окна и посмотрел наверх.
Еще футов на сто по ровному покатому шпилю к огромному медному кресту вверх бежали железные скобы. Командир группы, скользнув взглядом по этой лестнице, увидел человека, карабкающегося по ней. Тот прошел уже половину пути, с трудом нащупывая каждую скобу. Командир обернулся, осмотрел маленькую холодную комнату, в которой столпились его люди, снял винтовку, загнал патрон в патронник и проговорил:
— Эти долбаные придурки отправили на тот свет немало наших ребят — все понятно?
Кто-то из спецназовцев заметил:
— Самое время отправить и его туда же, тем более зевакам в Рокфеллеровском центре будет на что посмотреть.
Командир выглянул из окна и посмотрел на соседние здания, протянувшиеся по Пятой авеню. Вопреки приказам и всевозможным мерам, предпринятым полицией, сотни людей прилипли к окнам, выходящим на собор, забрались на крыши домов и не отрываясь смотрели на фигуру, ползущую к гранитной верхушке. Зрители подбадривали его криками, аплодисментами и размахивали в экстазе руками. Командир слышал эти крики и аплодисменты, ему даже показалось, что многие ахнули, когда у ползущего по шпилю соскочила со скобы нога.
— Вот дуболомы! — в сердцах выругался он. — Злодеев всегда встречают аплодисментами.
Отстегнув страховочный корд, он подошел к окну, выглянул и крикнул:
— Эй ты, Кинг-Конг! Давай назад, комедия закончилась!
Ползущий лишь бросил взгляд вниз, но продолжал упорно продвигаться вперед. Тогда командир обернулся к своим ребятам и приказал:
— Подайте мне альпинистские причиндалы. — Взяв нейлоновую веревку, он плотно обмотал себя ею. — Как там детективы по расследованию самоубийств говорят? «То ли он сам упал, то ли его столкнули?» Вот в чем вопрос.
* * *
Другая половина шестого штурмового взвода спустилась по южной башне и, заглянув в чертежи, наскоро набросанные Гордоном Стиллвеем, обнаружила дверь в длинный юго-западный трифорий. Кто-то из группы выбил ногой дверь, и все, пригнувшись, ворвались в длинную галерею. У балюстрады, в дальнем углу комнаты, лежало скрюченное тело мужчины, одетого в кельтскую юбку, а под ним виднелась волынка.
Вдруг из трифория напротив поднялся перископ и раздался голос по мегафону:
— Ложись! Хоры! Следите за хорами!
Все одновременно повернулись и настороженно посмотрели вниз, на хоры, правый угол которых выступал футов на тридцать под ними. Внезапно там последовали две вспышки выстрелов, и двое спецназовцев упали. Остальные трое встали на четвереньки на полу.
— Какого черта? — выругался командир и стал нервно озираться, просматривая каждый клочок темной длинной галереи, будто там засело полным-полно стрелков. — Откуда стреляли?.. С хоров? — Он перевел взгляд на двух мертвых товарищей. Обоим пули попали точно между глаз. — В жизни не видел ничего подобного… И даже не слышал.
— И они тоже не видели и не слышали, — заметил один из спецназовцев, глядя на погибших товарищей.
* * *
Когда в бронетранспортере стихло пламя, пятнадцать солдат из 69-го полка вернулись назад в собор и залегли на полу под церковными хорами, направив винтовки в пять широких проходов между скамьями, тянувшимися к высокому алтарю. Майор Коул привстал на одно колено, достал бинокль и проверил все четыре трифория. Казалось, в соборе все вымерло, лишь над головой свистели пули фениев. Коул опустил бинокль и посмотрел на дымящуюся машину рядом с собой. От запаха горящего бензина и человеческого тела к горлу подступила тошнота. К нему подполз сержант и сказал:
— Майор, нужно что-то делать.
Коул почувствовал, что с желудком у него становится все хуже, однако нашелся что ответить:
— В любом случае, мы не имеем права мешать полиции. Могут быть недоразумения, несчастные случаи…
По ступеням поднялся посыльный, прошел через разбитые двери, пересек вестибюль и приблизился к Коулу, который внимательно смотрел на часы. Он присел рядом с майором.
— От губернатора, сэр!
Майор нехотя взял написанную от руки записку и прочитал только последний абзац.
— Отец Мёрфи еще не найден. Обнаружить и освободить его и двух заложников, прячущихся под скамьями святилища…
Коул посмотрел на сержанта. Тот обратил внимание на бледное лицо майора и предложил свой план действий:
— Если мне удастся проникнуть на хоры и грохнуть там снайпера, то можно смело бежать в проход и хватать этих двух заложников… — Он улыбнулся. — Но бегать придется очень быстро, чтобы опередить копов, которые за них устроят драку.
— Хорошо, — глухо ответил майор. — Возьми десять человек и мотай с ними на хоры. — Он повернулся к посыльному: — Приказ понятен? Свяжись с командирами спецназа в трифориях и передай, чтобы минут пять не стреляли…
Посыльный взял под козырек и ушел. Коул повернулся к сержанту:
— Смотри там, чтобы никого не зацепило.
Сержант отдал честь и повел десять гвардейцев назад, в южный вестибюль, оттуда они стали подниматься по винтовой лестнице, пока не увидели большую деревянную дверь в стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91