— припомнил я сообщение по радио «Эхо столицы».
— А-а, какое там «Яйцо»! — раздраженно проговорил Искандеров. —Те пострадали просто за компанию с нами. Какие-то сволочи на «Скорой» вывернули…
Нас подрезали — и рванули себе на красный как ни в чем не бывало. И я так понимаю: нарочно нас подрезали, специально аварии хотели. Врачи-убийцы, я бы так сказал…
Мне стало неуютно: призрак «Скорой», отправленной мной на дно подвала, успел и здесь наследить. Я почти не сомневался, что на Зубовском и лотом на Казакова проявила себя одна и та же машина, вечная ей память. Не знаю уж, насколько врачами были те, кто играл со мной в кошки-мышки, но что убийцами — наверняка.
— Пожалуйста, дальше, Игорь Алекперович, — попросил я, видя, что Искандеров выжидательно смотрит на меня: не скажу ли я чего. Должно быть, при упоминании о «Скорой» на лице моем нечто все-таки отразилось. Обычно мне в таких случаях удается хранить невозмутимость, но тут, вероятно, расслабился.
Вам «кол» по лицедейству, Яков Семенович.
Так и не дождавшись разъяснений, соучредитель «Тетриса» продолжил свой печальный рассказ. Собственно, продолжение было кратким. После аварии Игорь Алекперович предпочел скрыться и немного выждать, но потом сгорел его издательский офис — и у Искандерова хватило ума законопатиться как можно глубже, отменить все встречи и перейти на нелегальное положение. А когда он узнал о том, что случилось в павильоне ВВЦ, — перебрался окончательно в «Вишенку» и усилил охрану… А потом пришел вот господин Штерн в смокинге…
— И сколько продлится нелегальное положение? — осведомился Штерн-в-смокинге.
Игорь Алекперович окончательно утратил всякое сходство с Терминатором, неловко пожал плечами и сообщил, что до конца месяца, как минимум. Укрытие надежное, охрана какая-никакая имеется, да и в «Вишенку» попадет не каждый. А там вернутся из Уругвая Терехов с Трифоновым, и совместно втроем они что-нибудь придумают. У Терехова остались хорошие связи в органах, а у Трифонова лучше получатся объяснения с Цыпой. Должен же гауляйтер, наконец, понять, что неизвестные давно от угроз перешли к делу…
— Хороший у вас план, — выслушав Искандерова, прокомментировал я. — Очень перспективный. Значит, вы так и не узнали, кто вам угрожает и чего хочет. Вы просто заперлись тут в «Вишенке» с пулеметом и ждете у моря погоды… Здесь вы как в ловушке, это же ясно!
Игорь Алекперович, насупясь, заметил, что для него «Вишенка» — что дом родной, он здесь знает все ходы и выходы и при необходимости может уйти подвалами. И пулемет с собой не брать.
— Ну, допустим, — не стал спорить я. Подвалами — значит, подвалами. — Тогда я перехожу к наводящим вопросам. Готовы на них отвечать?
— В пределах разумного, — объявил осторожный Искандеров. — Точные цифры всех наших доходов и расходов…
— Игорь Алекперович, — устало возразил я. — Я — не налоговая полиция.
Держите свои цифры при себе, сколько хотите. Мне нужна другая информация…
Скажите только, у «Тетриса» большие долги?
— Мелочь! — без малейших колебаний отозвался Искандеров. — Балахне треть кредита еще не выплатили за бумагу. Можайску — в пределах штуки баксов… И еще какие-то пустяки.
— Вроде гонораров своим авторам, — подсказал я.
Игорь Алекперович усмехнулся:
— А-а, вот у вас, значит, какая версия! Мы кому-то из авторов не заплатили, и кто-то, оскорбившись, хочет мне отомстить… Это — чепуха, господин Штерн!
— То есть вы платите авторам вовремя, уточнил я. — Я правильно вас понял, Игорь Алекперович?
— Конечно, нет, — спокойно возразил Искандеров. — у нас издательство, а не собес. Если можем не платить — не платим. Предположим, рукопись пришла по почте, из Кошкодавска Кривоглазовой губернии. Мы ее приняли, опубликовали. Но ли автора мы не знаем и он ничей не сват и не кум — будем тянуть с оплатой до последнего. Скажем, что адрес потерялся, следов нет…
— Неужто рукописи присылают? — удивился я.
Мне-то казалось, что такая практика давно отмерла. Нынешний автор — вроде Жилина, все учитывает: ты — мне, я — тебе. Почте не доверяет, предпочитает оказию, курьеров и т.п.
— Присылают, — заверил меня Искандеров. — У «Тетриса» самотек большой.
Рассказы шлю стихи, переводы… Кое-что неплохого качества. Если вы мне не верите…
— Что вы, верю, Игорь Алекперович, — нетерпеливо сказал я. — Итак, я слушаю внимательно. Мы остановились на моей версии, вами изложенной. Кто-то, оскорбившись, хочет отомстить…
— Повторяю, это — полная белиберда, — убежденно произнес Искандеров. — У нас слишком низкие гонорары, чтобы из-за них на нас накатывать. У киллеров, я читал, солидные расценки. Чтобы оплатить услуги убийцы, вам пришлось бы издать у нас, как минимум, пятитомное собрание сочинений и деньги получить одномоментно. И то, наверное, за такую сумму вы сможете нанять далеко не всякого киллера. Кроме того…
— Так-так, — поощрил я Искандерова. — Продолжайте, Игорь Алекперович.
— Кроме того, — вновь усмехнулся Искандеров. — Московским авторам мы предпочитаем всем платить. Аванс плюс роялти. Чтобы не делали «Тетрису» в столице антирекламу.
— Боюсь, без рекламации все-таки не обойдется, — сказал я. — Есть вот такой поэт, Новицкий…
— Перед Владленом я виноват, — легко согласился Искандеров. — Никуда не денешься. Вы с ним разговаривали? Он на меня обиделся, да? Я как раз собрался расплатиться с ним, когда началась вся эта катавасия… Слушайте, Штерн, деньги у меня пока есть. Я-то сижу в норе, но, может, вы передадите?
— Поздновато, — я покачал головой. — Новицкий сейчас в реанимации, и неизвестно, выкарабкается ли. Его опять ограбили.
Я не стал делиться с Искандеровым своими подозрениями по поводу этого странноватого происшествия, чтобы лишний раз не напугать издателя новыми подозрениями. Чем меньше люди знают, тем спокойнее живут на свете. Одного меня тянет знать побольше всяких неприятных вещей. Словно Джордано Бруно какого.
— Жалко старика, — слегка погрустнел Игорь Алекперович. — Это все Алла виновата, насоветовала! Надо было не ворота ставить, а колючку пустить по всему периметру. И напряжение врубить вольт на триста восемьдесят. А я ему говорил…
— Чувствовалось, милого Гарика Искандерова куда больше взволновало не столько самочувствие ограбленного поэта, сколько собственные давешние советы, которым поэт не внял.
Для приличия я выдержал паузу-подождал, не будет ли угодно Игорю Алекперовичу еще поговорить о бедном поэте. Однако соучредителю «Тетриса» не было угодно. Издатели, как и частные детективы, люди вполне бессердечные.
Чтобы покончить с версией об авторе-мстителе, я осведомился, не виноват ли Искандеров заодно и перед неким Ляховым. Игорь Алекперович весьма энергично объявил мне, что у некоего Ляхова к издательству не должно быть никаких претензий. Аванс тот получил, но роялти ему не скоро светит. Не раскупается книжечка. Сам Искандеров вообще жалеет, что «Вопли и овцы» были изданы.
Понадеялись на отблеск былой популярности создателя «Тяжелого пара», да промахнулись. Про махинации в районной избирательной комиссии еегодня может с интересом читать лишь ненормальный. Остальные-то знают: мухлюют наверху.
— Мухлюют? — переспросил я.
— Точно так, откликнулся издатель Искандеров и для верности пристукнул пальцами по полизанному магазину лежащего на столе РПК. — В нашем государстве — да чтобы не мухлевали? глядите на эти думские рожи! Какой нормальный человек по своей воле стал бы их выбирать?..
Я вспомнил мрачное предсказаньице комментатора с «Эха столицы» — что мы еще добровольно изберем в президенты клетчатого типа, — однако не стал вести политических дискуссий. У нас тут частный детектив, а не политический триллер.
— Раз уж речь зашла о государстве, — сказал я. —У «Тетриса», случаем, не было с ним каких-нибудь разногласий?
— В каком это смысле? — настороженно поинтересовался Игорь Алекперович. — Предварительная цензура у нас отменена, и год у нас пока еще не тридцать седьмой…
Я оценил иронию своего собеседника.
— Нет, я не об этом, — уточнил я. — Не было ли к вам каких-либо приватных претензий со стороны госбезопасности, Службы ПБ, УО или РУ? Мало ли какие бывают оказии…
Я нарочно поместил ведомство генерал-полковника Сухарева в середину списка и теперь ждал реакции.
— Спаси аллах! — замахал руками Игорь Алекперович. — Нигде и никогда! Мы против властей не бунтуем, как сказал классик.
Не похоже было, что соучредитель «Тетриса» решил мне соврать. Отмахивался и отнекивался он прямо-таки истово. И на лице его читалась полная непричастность к делам тайных и явных спецслужб.
— Пусть так, — согласился я. — Закроем эту тему. Откроем другую. У государства, что ни говори, есть и приятные для издательств стороны…
Искандеров понял меня мгновенно.
— Да-а, госзаказ… — мечтательно протянул он. —Такие деньги можно прокрутить, федеральная программа, учебники, всякая агитлитература. Нам, господин Штерн, от пирога ни разу не доставалось, все другие расхватывали…
— Значит, ни разу? — осведомился я. Игорь Алекперович с нескрываемым интересом уставился на меня.
— У вас что, другие сведения? — жадно спросил он. — Нам хотят что-то дать?
«Несколько дней назад, — подумал я, — у меня была твердая уверенность, что так оно и есть. Аккурат после разговора с генерал-полковником и до беседы с господином Гринюком». Теперь-то я догадывался, что вся история с изданием президентских мемуаров в «Тетрисе» — блеф. Я не понимал причины блефа, однако это, как говорится, совсем другая история.
— Увы, — огорчил я Искандерова. — Вопрос у меня, так сказать, абстрактный.
Сослагательное наклонение.
— Ответ же мой будет конкретный, — сказал Игорь Алекперович. — Нет, ни разу. Мы и близко не стояли. Потому мы крутим рулетку тут, а не там — госкредиты на всем готовеньком.
Господин Искандеров очень вовремя напомнил мне, в каком заведении протекает наш непринужденный разговор. Отнюдь не в издательстве.
— Игорь Алекперовяч, — осторожно проговорил я. — Как я уже сказал, точные цифры вашего баланса меня ни капельки не интересуют. Но вы сами сейчас кто: соучредитель издательства или по-прежнему хозяин казино «Вишенка»?
— Это имеет отношение к теме нашей беседы? — глянул исподлобья Искандеров.
Мне даже почудилось, будто пальцы его вновь потянулись к пулемету. Точнее, к спусковому крючку.
— Имеет, и самое прямое, — подтвердил я.
Искандеров стал нервно полировать пальцами приклад своего ручняка.
— Официально я вышел из совета директоров «Вишенки», — наконец, произнес Игорь Алекперович, не глядя на меня. — Есть соответствующие документы, все по закону. Была даже публикация в «Московском листке»…
Я вопросительно посмотрел в глаза Искандерова, надеясь на продолжение фразы. «А неофициально?» — спросил я мысленно.
Оказалось, Игорь Алекперович наделен задатками телепатических способностей.
— Неофициально я и здесь, и там, — глухо признался Искандеров. — Налоги «Вишенка» платит аккуратно, но вот «черная» наличность… Сами знаете, она образуется как бы непроизвольно, оприходовать ее нельзя. Можно только пропить… Или, как говорится, отмыть. Мы не пропиваем.
Я и раньше предполагал нечто в таком духе.
— Ясно, — кивнул я. — «Тетрис» при «Вишенке» как дочерняя структура.
Неофициально, конечно. Ну, так это обычная…
— Господин Штерн, — с непонятной досадой в голосе перебил меня Искандеров.
— Я работаю в книжном бизнесе всего ничего, однако о вас успел услышать кое-что хорошее. Только поэтому сейчас мы с вами общаемся. А совсем не потому, что вы явились сюда с пистолетом и отлупили мою охрану…
Я вновь кивнул, пока не понимая, куда он клонит.
— …Но вы все-таки — детектив, — продолжил Искандеров. — Простите, я не хочу вас обидеть и в моем незавидном положении делать это тем более глупо… Вы рассуждаете линейно, как детектив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— А-а, какое там «Яйцо»! — раздраженно проговорил Искандеров. —Те пострадали просто за компанию с нами. Какие-то сволочи на «Скорой» вывернули…
Нас подрезали — и рванули себе на красный как ни в чем не бывало. И я так понимаю: нарочно нас подрезали, специально аварии хотели. Врачи-убийцы, я бы так сказал…
Мне стало неуютно: призрак «Скорой», отправленной мной на дно подвала, успел и здесь наследить. Я почти не сомневался, что на Зубовском и лотом на Казакова проявила себя одна и та же машина, вечная ей память. Не знаю уж, насколько врачами были те, кто играл со мной в кошки-мышки, но что убийцами — наверняка.
— Пожалуйста, дальше, Игорь Алекперович, — попросил я, видя, что Искандеров выжидательно смотрит на меня: не скажу ли я чего. Должно быть, при упоминании о «Скорой» на лице моем нечто все-таки отразилось. Обычно мне в таких случаях удается хранить невозмутимость, но тут, вероятно, расслабился.
Вам «кол» по лицедейству, Яков Семенович.
Так и не дождавшись разъяснений, соучредитель «Тетриса» продолжил свой печальный рассказ. Собственно, продолжение было кратким. После аварии Игорь Алекперович предпочел скрыться и немного выждать, но потом сгорел его издательский офис — и у Искандерова хватило ума законопатиться как можно глубже, отменить все встречи и перейти на нелегальное положение. А когда он узнал о том, что случилось в павильоне ВВЦ, — перебрался окончательно в «Вишенку» и усилил охрану… А потом пришел вот господин Штерн в смокинге…
— И сколько продлится нелегальное положение? — осведомился Штерн-в-смокинге.
Игорь Алекперович окончательно утратил всякое сходство с Терминатором, неловко пожал плечами и сообщил, что до конца месяца, как минимум. Укрытие надежное, охрана какая-никакая имеется, да и в «Вишенку» попадет не каждый. А там вернутся из Уругвая Терехов с Трифоновым, и совместно втроем они что-нибудь придумают. У Терехова остались хорошие связи в органах, а у Трифонова лучше получатся объяснения с Цыпой. Должен же гауляйтер, наконец, понять, что неизвестные давно от угроз перешли к делу…
— Хороший у вас план, — выслушав Искандерова, прокомментировал я. — Очень перспективный. Значит, вы так и не узнали, кто вам угрожает и чего хочет. Вы просто заперлись тут в «Вишенке» с пулеметом и ждете у моря погоды… Здесь вы как в ловушке, это же ясно!
Игорь Алекперович, насупясь, заметил, что для него «Вишенка» — что дом родной, он здесь знает все ходы и выходы и при необходимости может уйти подвалами. И пулемет с собой не брать.
— Ну, допустим, — не стал спорить я. Подвалами — значит, подвалами. — Тогда я перехожу к наводящим вопросам. Готовы на них отвечать?
— В пределах разумного, — объявил осторожный Искандеров. — Точные цифры всех наших доходов и расходов…
— Игорь Алекперович, — устало возразил я. — Я — не налоговая полиция.
Держите свои цифры при себе, сколько хотите. Мне нужна другая информация…
Скажите только, у «Тетриса» большие долги?
— Мелочь! — без малейших колебаний отозвался Искандеров. — Балахне треть кредита еще не выплатили за бумагу. Можайску — в пределах штуки баксов… И еще какие-то пустяки.
— Вроде гонораров своим авторам, — подсказал я.
Игорь Алекперович усмехнулся:
— А-а, вот у вас, значит, какая версия! Мы кому-то из авторов не заплатили, и кто-то, оскорбившись, хочет мне отомстить… Это — чепуха, господин Штерн!
— То есть вы платите авторам вовремя, уточнил я. — Я правильно вас понял, Игорь Алекперович?
— Конечно, нет, — спокойно возразил Искандеров. — у нас издательство, а не собес. Если можем не платить — не платим. Предположим, рукопись пришла по почте, из Кошкодавска Кривоглазовой губернии. Мы ее приняли, опубликовали. Но ли автора мы не знаем и он ничей не сват и не кум — будем тянуть с оплатой до последнего. Скажем, что адрес потерялся, следов нет…
— Неужто рукописи присылают? — удивился я.
Мне-то казалось, что такая практика давно отмерла. Нынешний автор — вроде Жилина, все учитывает: ты — мне, я — тебе. Почте не доверяет, предпочитает оказию, курьеров и т.п.
— Присылают, — заверил меня Искандеров. — У «Тетриса» самотек большой.
Рассказы шлю стихи, переводы… Кое-что неплохого качества. Если вы мне не верите…
— Что вы, верю, Игорь Алекперович, — нетерпеливо сказал я. — Итак, я слушаю внимательно. Мы остановились на моей версии, вами изложенной. Кто-то, оскорбившись, хочет отомстить…
— Повторяю, это — полная белиберда, — убежденно произнес Искандеров. — У нас слишком низкие гонорары, чтобы из-за них на нас накатывать. У киллеров, я читал, солидные расценки. Чтобы оплатить услуги убийцы, вам пришлось бы издать у нас, как минимум, пятитомное собрание сочинений и деньги получить одномоментно. И то, наверное, за такую сумму вы сможете нанять далеко не всякого киллера. Кроме того…
— Так-так, — поощрил я Искандерова. — Продолжайте, Игорь Алекперович.
— Кроме того, — вновь усмехнулся Искандеров. — Московским авторам мы предпочитаем всем платить. Аванс плюс роялти. Чтобы не делали «Тетрису» в столице антирекламу.
— Боюсь, без рекламации все-таки не обойдется, — сказал я. — Есть вот такой поэт, Новицкий…
— Перед Владленом я виноват, — легко согласился Искандеров. — Никуда не денешься. Вы с ним разговаривали? Он на меня обиделся, да? Я как раз собрался расплатиться с ним, когда началась вся эта катавасия… Слушайте, Штерн, деньги у меня пока есть. Я-то сижу в норе, но, может, вы передадите?
— Поздновато, — я покачал головой. — Новицкий сейчас в реанимации, и неизвестно, выкарабкается ли. Его опять ограбили.
Я не стал делиться с Искандеровым своими подозрениями по поводу этого странноватого происшествия, чтобы лишний раз не напугать издателя новыми подозрениями. Чем меньше люди знают, тем спокойнее живут на свете. Одного меня тянет знать побольше всяких неприятных вещей. Словно Джордано Бруно какого.
— Жалко старика, — слегка погрустнел Игорь Алекперович. — Это все Алла виновата, насоветовала! Надо было не ворота ставить, а колючку пустить по всему периметру. И напряжение врубить вольт на триста восемьдесят. А я ему говорил…
— Чувствовалось, милого Гарика Искандерова куда больше взволновало не столько самочувствие ограбленного поэта, сколько собственные давешние советы, которым поэт не внял.
Для приличия я выдержал паузу-подождал, не будет ли угодно Игорю Алекперовичу еще поговорить о бедном поэте. Однако соучредителю «Тетриса» не было угодно. Издатели, как и частные детективы, люди вполне бессердечные.
Чтобы покончить с версией об авторе-мстителе, я осведомился, не виноват ли Искандеров заодно и перед неким Ляховым. Игорь Алекперович весьма энергично объявил мне, что у некоего Ляхова к издательству не должно быть никаких претензий. Аванс тот получил, но роялти ему не скоро светит. Не раскупается книжечка. Сам Искандеров вообще жалеет, что «Вопли и овцы» были изданы.
Понадеялись на отблеск былой популярности создателя «Тяжелого пара», да промахнулись. Про махинации в районной избирательной комиссии еегодня может с интересом читать лишь ненормальный. Остальные-то знают: мухлюют наверху.
— Мухлюют? — переспросил я.
— Точно так, откликнулся издатель Искандеров и для верности пристукнул пальцами по полизанному магазину лежащего на столе РПК. — В нашем государстве — да чтобы не мухлевали? глядите на эти думские рожи! Какой нормальный человек по своей воле стал бы их выбирать?..
Я вспомнил мрачное предсказаньице комментатора с «Эха столицы» — что мы еще добровольно изберем в президенты клетчатого типа, — однако не стал вести политических дискуссий. У нас тут частный детектив, а не политический триллер.
— Раз уж речь зашла о государстве, — сказал я. —У «Тетриса», случаем, не было с ним каких-нибудь разногласий?
— В каком это смысле? — настороженно поинтересовался Игорь Алекперович. — Предварительная цензура у нас отменена, и год у нас пока еще не тридцать седьмой…
Я оценил иронию своего собеседника.
— Нет, я не об этом, — уточнил я. — Не было ли к вам каких-либо приватных претензий со стороны госбезопасности, Службы ПБ, УО или РУ? Мало ли какие бывают оказии…
Я нарочно поместил ведомство генерал-полковника Сухарева в середину списка и теперь ждал реакции.
— Спаси аллах! — замахал руками Игорь Алекперович. — Нигде и никогда! Мы против властей не бунтуем, как сказал классик.
Не похоже было, что соучредитель «Тетриса» решил мне соврать. Отмахивался и отнекивался он прямо-таки истово. И на лице его читалась полная непричастность к делам тайных и явных спецслужб.
— Пусть так, — согласился я. — Закроем эту тему. Откроем другую. У государства, что ни говори, есть и приятные для издательств стороны…
Искандеров понял меня мгновенно.
— Да-а, госзаказ… — мечтательно протянул он. —Такие деньги можно прокрутить, федеральная программа, учебники, всякая агитлитература. Нам, господин Штерн, от пирога ни разу не доставалось, все другие расхватывали…
— Значит, ни разу? — осведомился я. Игорь Алекперович с нескрываемым интересом уставился на меня.
— У вас что, другие сведения? — жадно спросил он. — Нам хотят что-то дать?
«Несколько дней назад, — подумал я, — у меня была твердая уверенность, что так оно и есть. Аккурат после разговора с генерал-полковником и до беседы с господином Гринюком». Теперь-то я догадывался, что вся история с изданием президентских мемуаров в «Тетрисе» — блеф. Я не понимал причины блефа, однако это, как говорится, совсем другая история.
— Увы, — огорчил я Искандерова. — Вопрос у меня, так сказать, абстрактный.
Сослагательное наклонение.
— Ответ же мой будет конкретный, — сказал Игорь Алекперович. — Нет, ни разу. Мы и близко не стояли. Потому мы крутим рулетку тут, а не там — госкредиты на всем готовеньком.
Господин Искандеров очень вовремя напомнил мне, в каком заведении протекает наш непринужденный разговор. Отнюдь не в издательстве.
— Игорь Алекперовяч, — осторожно проговорил я. — Как я уже сказал, точные цифры вашего баланса меня ни капельки не интересуют. Но вы сами сейчас кто: соучредитель издательства или по-прежнему хозяин казино «Вишенка»?
— Это имеет отношение к теме нашей беседы? — глянул исподлобья Искандеров.
Мне даже почудилось, будто пальцы его вновь потянулись к пулемету. Точнее, к спусковому крючку.
— Имеет, и самое прямое, — подтвердил я.
Искандеров стал нервно полировать пальцами приклад своего ручняка.
— Официально я вышел из совета директоров «Вишенки», — наконец, произнес Игорь Алекперович, не глядя на меня. — Есть соответствующие документы, все по закону. Была даже публикация в «Московском листке»…
Я вопросительно посмотрел в глаза Искандерова, надеясь на продолжение фразы. «А неофициально?» — спросил я мысленно.
Оказалось, Игорь Алекперович наделен задатками телепатических способностей.
— Неофициально я и здесь, и там, — глухо признался Искандеров. — Налоги «Вишенка» платит аккуратно, но вот «черная» наличность… Сами знаете, она образуется как бы непроизвольно, оприходовать ее нельзя. Можно только пропить… Или, как говорится, отмыть. Мы не пропиваем.
Я и раньше предполагал нечто в таком духе.
— Ясно, — кивнул я. — «Тетрис» при «Вишенке» как дочерняя структура.
Неофициально, конечно. Ну, так это обычная…
— Господин Штерн, — с непонятной досадой в голосе перебил меня Искандеров.
— Я работаю в книжном бизнесе всего ничего, однако о вас успел услышать кое-что хорошее. Только поэтому сейчас мы с вами общаемся. А совсем не потому, что вы явились сюда с пистолетом и отлупили мою охрану…
Я вновь кивнул, пока не понимая, куда он клонит.
— …Но вы все-таки — детектив, — продолжил Искандеров. — Простите, я не хочу вас обидеть и в моем незавидном положении делать это тем более глупо… Вы рассуждаете линейно, как детектив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67