– Крышка, – усмехнулся Глеб, – А я ничего с собой не взял. Забыл.
– Как забыли?
– Так.
– Как же вы будете без вещей? Ведь там – не Сочи!
– Считайте, что по зову сердца! – Глеб взглянул на темное с синей полоской небо за окошком. – Авантюрист, получается…

43
… И тут что-то огромное и лохматое вылетело из черного прямоугольника подполья и, скользнув по бедру взвывшего от страха Артиста, взмыло вверх. Циклоп, не ожидавший такого поворота событий, удивленно открыл рот. Все произошло так быстро, что он не успел нажать на курок.
Пес вонзил клыки в горло Немому, и они вместе грохнулись на пол. Зажмурившись от напряжения, пес глухо рычал и намертво смыкал челюсти, а циклоп хрипел, дрожа и дергаясь.
Артист проворно звякнул задвижкой. Бармин бросился к Немому и попытался вырвать из его скованной судорогой руки оружие. Но автомат врос в ладонь «духа».
Охранники, курившие у входа, поняли, что за дверью что-то случилось. Ворвавшись в сарай, они навалились на дверь, но та оказалась закрытой изнутри. Охранники передернули затворы АКМов.
Тем временем Эдик, цепляясь руками за поручни, уже бежал по ступеням вниз. Бармин гремел следом, рискуя оступиться и потом катиться по лестнице метров триста, ломая себе кости.
Когда они были уже метрах в ста от начала спуска, Бармин почувствовал сзади чье-то дыхание. Резко остановившись, он прильнул к перилам. И тут же утробно закричал Артист…
Кто-то из охранников полоснул очередью черную пустоту спуска. Стрельба вывела беглецов из оцепенения…
Минут через двадцать они оказались в шахте, и эти минуты показались им вечностью.
Бармин зажег спичку и огляделся. Они попали в просторную пещеру. Эдик приткнулся на земле и плакал, а возле него сидел пес с окровавленной мордой и с интересом смотрел на всхлипывающего Эдика.
– Привет, собачка! – сказал, тяжело дыша, Бармин.
Увидев рядом с собой пса, Артист заплакал еще громче.
– Как же мы теперь без лампы? – ныл он. – Сейчас они спустятся сюда!
– Ну, не прямо сейчас, – Бармин рылся в карманах фуфайки, – но обязательно спустятся. Причем с лампами!
– Я так и знал! Все пропало! – всхлипывал Артист.
Не обращая внимания на театральные возгласы Эдика, Бармин вытащил из кармана старый замасленный журнал «Вокруг света», оторвал обложку, свернул ее жгутом и поджег.
– Скоро они будут здесь. Надо идти. Здесь много штолен и штреков. Но, думаю, с планом горных выработок они рано или поздно…
– Найдут! Значит, судьба!
Тем временем пес подошел к Эдику и осторожно обнюхал его, потом посмотрел на Бармина, вильнул хвостом и побежал по туннелю вперед. Перед тем как нырнуть в боковой штрек, он оглянулся, рубиново сверкнув глазами.
– Да это Борман! – воскликнул Бармин, только сейчас признавший пса. – То-то я смотрю – шкура волчья! Это, Эдик, собачка одного охотника. В общем, это – друг человека, с которым мы когда-то встречались в тундре.
– Ничего себе друг человека! – воскликнул Артист. – Перегрыз гражданину горло – и хоть бы что!
– А тебе жалко? Было бы гуманней, если б этот упырь тебе яйца отстрелил?!
– Да, – Эдик задумчиво почесал себе затылок, – Борман спас Эдуарда! Бред…
Пес скрылся за поворотом.
– Надо держаться за ним. Этот волкодав будет нам получше любого фонарика. Только бы не потерять его из виду. Куда-нибудь он нас обязательно выведет, – крикнул Бармин.
Они едва поспевали за псом.
Случалось, что собака убегала вперед, и тогда Эдик, нервы которого были взвинчены до предела, впадал в истерику. Однако собака вновь откуда-то появлялась, сообщая о себе глухим рычанием.
Они еще не знали, что поисковый отряд из пятидесяти автоматчиков с горным мастером, знающим эти выработки, идет по их следу, стремительно сокращая расстояние. Боясь потерять собаку из виду, беглецы не заметили, что оставляют следы в толстом слое каменной пыли…
Внезапно собака юркнула вбок и заскулила откуда-то из-за стены. Сколько беглецы ни старались, они не могли обнаружить в стене проход. Бармин извлек из коробки последнюю спичку и оторвал от своей промасленной куртки приличный кусок.
– Последняя спичка, – пробурчал он.
– Последняя? – возопил Эдик. – Значит, конец?! Собака предала нас! А еще друг человека! Вероломная тварь!
Артист в отчаянии заметался по подземелью, вопя что-то невразумительное и хватая себя за волосы.
Бармин чиркнул спичкой и, ловя углом промасленной материи язычок пламени, зажег факел. А в голосе Эдика появились бабьи воющие нотки. Подойдя к Артисту, Бармин со звоном приложил свою заскорузлую ладонь к его дряблой щеке.
Вой оборвался.
– Тебе надо было петь в опере! – сказал Бармин…
Минут через пять они отыскали в стене узкий лаз, скрывавшийся за куском прорезиненного брезента, некогда служившего частью вентиляционной трубы. Такие трубы использовались для продувки горных выработок после отпалки горной породы.
Ход был настолько узким, что, казалось, человеку ни за что в него не протиснуться.
– Я не полезу! – взвизгнул Артист. – Хватит с меня! Сначала трубопроводы, теперь крысиные норы!
– А я полезу, – спокойно сказал Бармин, глядя, как коптящее пламя факела засасывает в дыру. – Ты лучше туда посмотри!
Напрягая зрение, Эдик пошел вперед. Бармин, освещая путь, направился следом.
– Там вода… Откуда она здесь? Ах, да… Что ж, выбора у нас нет, – тяжело вздохнул Эдик. – Только твоя голова туда не пролезет! – фыркнул он.
– Моя голова везде пролезет! А вот заслуженная задница народного артиста Заполярья едва ли!
– Ты мою задницу не трогай! – по-петушиному напрыгнул на Бармина Эдик. – Я верткий! Я ужом проползу, если надо! Я в детстве сквозь оконные решетки пролезал! – Артист свысока посмотрел на Бармина.
– Зачем?
– За колбасой. Она в буфете кинотеатра на подносах горками лежала. Меня ребята за плечи держали, а я колбасу хватал.
– Чем?
– Пальцами ног! – Эдик гордо смотрел на Бармина. – Правда, колбаса была какая-то невкусная.
Их факел погас, и тут же они отчетливо услышали людские голоса. Погоня была уже рядом…

44
У разбитой вышки ревели моторы полудюжины тягачей. Поодаль толпилось десятка три вооруженных людей. Это были охранники, среди которых попадались и добровольцы из числа служащих Буферной зоны Объекта. Со стороны ТЭЦ к месту сбора спешили УАЗы и «Нива», их, отчаянно прыгая по кочкам, пытались обогнать мотоциклисты.
Предстоящая прогулка в тундру обещала всем большие мурашки на спине. К тому же объявили хороший приз. За голову каждого беглого косого Блюм выкладывал кругленькую сумму.
– Что ж ты, дура, винтаря взял? Да еще с оптикой! – хохотал охранник, хлопая соседа по плечу и дыша ему в лицо водкой и луком.
– А что? Нельзя?
– Да можно. Только пока ты щелкать косых одиночными будешь, мы их с Петро очередями пошинкуем. Пошинкуем, а бабки поделим. Ты к нам потом не лезь со своим стаканом!
– Вам, мясникам, только бы шинковать! Тут ума не надо.
– А что, солить их, что ли?
– Солить не солить, а Береза за каждого живого косого втрое дает!
– Втрое за такую падаль? – охранник недоверчиво посмотрел на соседа. – А кто такой Береза?
– Березу не знаешь?! Да это рейхсфюрер из Поселка. Начальник тамошней дружины. Кстати, можешь сам у него спросить. Вот он у вездехода стоит.
– А зачем они ему живыми нужны?
– Для «сафари». Береза на Пионерском сафари устраивает. Говорят, не охота – сказка! Там на приличные бабки, между прочим, люди играют, не то что Илюша тут нам выделил…
Вереница тягачей и автомобилей выехала за колючую проволоку. Наперерез последнему УАЗу бросился охранник. Водитель притормозил.
– Опаздываешь, паренек! – весело сказали ему. – Садись, гостем будешь!
Охранник втиснулся на заднее сиденье.
Уже через несколько минут колонна развалилась, и охотники веером рассыпались по тундре. У каждого был свой наикратчайший путь к цели. Каждый стремился поспеть к пирогу первым. Где-то там, за сопками, стоял «Урал» с беглецами.
– А если они разбегутся, как тараканы? – спросил водитель УАЗа сидевшего рядом охранника. – Что делать будем?
– Не разбегутся, – ответил тот. – Их вертолетный десант на мушке держит. Нас ждут… А ты что же такую важную пушку взял? – обратился он к «пареньку», скалясь гнилым ртом. – Много ли пистолетиком наковыряешь?
– А мне много не надо! Я процесс люблю!
Когда УАЗ подкатил к месту, указанному вертолетчиками, там уже начался бой. Охотники, прячась за вездеходами, медленно приближались к «Уралу», вокруг которого вжимались в тундру косые. Далеко не у всех из них было оружие.
Охотники стреляли длинными очередями, не давая косым поднять голову. И все же те огрызались. Наиболее ретивые охотники натыкались на пули, трое из них были ранены, а один, что еще недавно без остановки веселился, убит. Пуля угодила ему в лоб, когда он, горланя похабную песенку, перебегал от вездехода к вездеходу, от живота полосуя очередями машину беглецов.
Те, кто держал косых на мушке до подхода охотников, в пекло не полезли. Свою задачу они выполнили, и вертолет, приземлившись в километре от «Урала», забрал их на Объект…
Вооруженный только пистолетом охранник направился было со всеми, но остановился.
– Не идти же с «косыми» в рукопашную?! – сказал он водителю. – Нет, это не охота! Садят очередями. Никакого интереса.
– А ты что ж АКМ не взял? – спросил его водитель.
– Да не люблю я этого мясного дела! Не охота, а какой-то отстрел! Мне тонкая работа по душе, так, чтобы и у зверя был шанс.
– Согласен, – вздохнул водитель, вытаскивая из-под сиденья карабин. – Я тут первое время вообще отказывался в этих охотах участвовать. Дико было на людей ходить, как на волков!
– А потом?
– Потом ничего, втянулся… Смотрю на косых как на хищников, и никаких эмоций при этом не испытываю. Ничего не поделаешь, охота здесь – единственное развлечение. – Водитель передернул затвор своего карабина. – А ты из центра? Что-то я тебя не припомню.
– Из Буферной зоны. Науку охраняю… Вот, решил размять кости.
– Понятно. Я, конечно, в кашу не полезу. Все равно потом бабки на всех, кто участвовал, поделят. Так что можешь на кусок рассчитывать.
– Слушай, друг, а что, если косые вон там просочились? – Охранник указал рукой на карликовые деревья в низине.
– А что! Могли… Они, гады, плоские. Змеями проползут!
– Махнем туда? Может, кого из косых перехватим.
– Можно попробовать, – согласился водитель. Переваливаясь с кочки на кочку, УАЗ спустился в
распадок. Не успели они проехать и километра, как водитель закричал:
– Косые! Ну, парень, у тебя нюх!
Лицо водителя пошло пятнами, а глаза заблестели, как от спиртного. УАЗ удвоил скорость.
Метрах в двухстах от них бежали двое. Они увидели УАЗ и не пытались прятаться. Сейчас косые были как на ладони. Прыгая по кочкам, они сперва бежали по болоту, потом бросились к ближайшей сопке и попытались взобраться на ее вершину. Но подъем был слишком крут: из-под ног у них сыпался сланец, не позволяя им продвигаться вверх.
УАЗ остановился у подножия сопки.
– Погоди! Не стреляй! – закричал водитель. – Они сейчас сами скатятся к нам. Береза обещал за каждого живого тройную премию! Берем живьем!
Действительно, через несколько секунд косые скатились к ногам водителя. Они лежали на земле лицом вниз и тяжело дышали, не в силах поднять головы.
– Отбегались ребята! – мрачно сказал охранник.
– Бабки пополам! – задрожал от радости водитель. – Я буду вязать их, а ты контролируй ситуацию.
Водитель вырвал из брюк одного из беглецов веревку и связал ему за спиной руки. Косой не сопротивлялся. Только плечи его мелко вздрагивали.
– Погоди, так ты ему руки переломаешь! – сказал охранник и подошел к водителю.
– А чего их жалеть?! – ответил водитель, не оборачиваясь.
Сунув пистолет за пояс, охранник сильно ударил водителя ребром ладони по основанию шеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78