– подал голос Кротов. Он поднял голову, потом осторожно сел на пол, положив руки на колени.
Пятнистые не возражали против такой вольности главного дружинника Поселка.
– А где ж они, Витя? – спросил один из пятнистых.
– У Блюма. А Блюм давно в тундре. Я ехал к нему, когда меня эти парни заарканили… Слушайте, Объект заминирован.
– Для начала надо бы связаться с Папой, – неуверенно начал один из пятнистых и вытащил из кармана портативную рацию.
– Надо драпать отсюда, а не связываться с Папой, козлы! – прохрипел Витек, сузив глаза.
Пятнистые переглянулись. Один из них передернул затвор автомата и направил дуло на террористов. Прежде чем бежать отсюда, он хотел уничтожить всех лежащих на полу. Правда, Папа на этот счет не отдавал никакого приказа. Но какие могут быть приказы, когда вот-вот все рухнет в тартарары?! Тащить же этих парней за собой или оставлять их здесь, рискуя получить вдогонку пулю, было неразумно. И еще: среди них были Витя Кротов, Томилин из лаборатории и толстяк Андрей Андреевич, которых, по-видимому, взяли в заложники. Что касается Вити, то пятнистый прекрасно знал, что Папа искал удобный случай, чтобы прихлопнуть начальника дружины Поселка. На Томилина ему было наплевать… А вот Андрей Андреевич, прославившийся своим хлебосольством, был ему люб. И потом, именно он минировал Объект, и, значит…
Второй боец, не дожидаясь кровавой развязки, выскочил из комнаты: его сапоги в убыстряющемся темпе затопали по коридору.
– Андрей Андреич, выходи! – сказал пятнистый и посторонился.
– Дура, и ты беги! Ведь рванет же! – заорал пятнистому Кротов, видя, что тот направил на них дуло автомата.
– Не бойся, Витя, успею! – Пятнистый прицелился… и вдруг упал лицом вниз, придавленный сверху обнявшим его толстяком. Андрей Андреевич с разбега толкнул бойца руками в спину и придавил своими ста двадцатью килограммами.
Первым к толстяку, сжимающему трепыхающегося пятнистого, подоспел Кротов. Ударом ноги в голову он успокоил бойца. Тут же подошли Богданов и Борис Алексеевич. Они помогли подняться застенчиво улыбающемуся Андрею Андреевичу. Кротов вынул автомат из рук пятнистого и направился к выходу.
– Погодите, Кротов! – остановил его подполковник. – Вы, кажется, собирались ехать к Блюму?
Витек молча смотрел на подполковника. Он понял этого человека.
– Поехали! – сказал он коротко.
– Стойте! – зазвучал голос Богданова. – Сначала нужно вывести людей из домов. Сколько сейчас времени?
Подполковник посмотрел на майора, потом на часы.
– Без десяти десять! Действуйте, Богданов. А мы займемся Блюмом!
Богданов бросился к пульту. У него еще было время, чтобы предупредить жителей Объекта.
Борис Алексеевич собирался уже выйти из комнаты, но тут его взгляд остановился на руках начальника дружины Поселка.
– Кротов, оставьте им АКМ.
– А я как же? – удивился Кротов.
– Ну, мы-то с вами добудем себе, – усмехнулся подполковник.
Витек положил автомат на пол и вышел из комнаты. Подполковник вышел следом.
– Вы знаете, что представляют собой эти слитки? – Борис Алексеевич шел с Кротовым по коридору, контролируя передвижение минутной стрелки на ручных часах.
– Золотые кирпичики! – усмехнулся Кротов.
– Вот и хорошо. Вы мне подходите. Остальные были бы нам в тягость. Место, где сейчас находится Блюм, как я понимаю, вам известно?
– Ну?
– Надеюсь, слитки он взял с собой. В потасовки не ввязываемся. Время дорого! – Подполковник был деловит.
Кротов весело смотрел на него. Ему нравился этот нахрапистый, уверенный в себе мужик с железной волей победителя.
Они до конца поняли друг друга. Между ними было так много общего, что их вполне можно было считать братьями.
44
– Кстати, Блюм говорил, что я ему нужен на случай, если не прилетит вертолет. Как бы нам не опоздать! – сказал Витек, когда они выскочили на улицу, позаимствовав пару стволов у мертвых охранников.
Аптекарь бодро шагал впереди, то и дело оборачиваясь на блюмовских мальчиков и по-хозяйски покрикивая на них. Молодые люди помогали идти Донскому. Нельзя сказать, чтобы эта прогулка под пронизывающим ветром была так уж приятна. Молодые люди кутались в шарфы и, чертыхаясь, прятали лица. Человек, которого они вели под руки, слабо держался на ногах, и им приходилось напрягаться, особенно на подъемах. Аптекарь не говорил, куда и зачем они идут. Он лишь сообщил им, что это приказ Блюма.
Зная крутой нрав Аптекаря, мальчики помалкивали и выполняли его распоряжения. Когда Блюма не было рядом, они становились робки, как овечки.
Аптекарь вел их не по тракту, а каким-то странным маршрутом. Они удалялись от Объекта в сторону крутой гряды черных сопок, где не было ни рек, ни долин – сплошной голый камень. Молодые люди впервые за последние полгода вышли за пределы Объекта, и открывшийся перед ними лунный ландшафт не вызывал у них восторга. Они были в легком столбняке, как оранжерейные растения, которых вдруг вынесли на мороз. Черные сопки рождали в них чувство тревоги, а звенящий космос давил своей беспредельностью.
Когда впереди показался автомобиль, патрулировавший дальние подъезды к Объекту, Аптекарь приказал всем лечь, и они не поднимались с земли до тех пор, пока автомобиль не исчез в распадке.
Наконец они подошли к зимовью.
По крышу врытая в сланец избушка из прогнившего плавника цедила из черной трубы тонкую струйку дыма. Навстречу им вышел Илья Борисович Блюм, одетый в арктический костюм и унты, с волчьей шапкой на голове. Следом выскочили двое квадратных парней и остановились неподалеку от Блюма.
– Я до сих пор не могу связаться с Вероникой! – взволнованно начал он.
– Неужели нельзя было сразу взять ее с собой?! – усмехнулся Аптекарь. – Кто же бабу спрашивает? Сунул ее в мешок – и айда! К чему эти церемонии?!
– У тебя все просто! – огрызнулся Блюм. – Я ее уже сутки не видел. У себя не ночевала… Полдня пытаюсь дозвониться до нее.
– А если она где-то в канаве отлеживается?
– Ты что себе позволяешь?! – сверкнул глазами Блюм.
– А что я себе позволяю? Она меня достала! Вчера утром наехала на меня, когда я зашел к Донскому сделать инъекцию. Доза ей, видите ли, срочно понадобилась! Я, как вы и просили, отказал. Так она истерику закатила. Шприц у меня выхватила, чемоданчик опрокинула. Совсем взбесилась… Пришлось ей приготовить шприц. Не беспокойтесь, дозу я вдвое уменьшил!
– Но ему ты сделал укол?
– Сами смотрите!
Аптекарь подошел к Донскому и пощелкал пальцами у него перед носом. Донской, в пуховике и с нелепой меховой шапкой на голове, растерянно улыбнулся.
– М-да… – промычал Илья Борисович. – Что с человеком можно химией сделать!
– Кого заказывали, того и получили! – ухмыльнулся Аптекарь. – Теперь ловите на этого живца свою рыбку!
Блюм болезненно сморщился. Именно Донской должен был сыграть главную роль в пьесе Ильи Борисовича: выйти на связь с Вероникой и выманить ее в тундру.
Илья Борисович поддерживал связь с пятью своими телохранителями, которые теперь по всему Объекту искали Веронику Николаевну. Остальные пятеро находились тут, в избушке…
– Вот и Кротов еще не подъехал. Не понимаю, что там могло случиться? – нервничал Илья Борисович.
Ему был нужен транспорт, если не прилетит вертолет с «Ромашки». Блюму удалось убедить всех, что разбившийся в шестидесяти километрах от Объекта вертолет и был той самой машиной, которую он посылал с подарками на «Ромашку». Так что крушение военного вертолета с террористами оказалось очень кстати. Начальника с «Ромашки» следовало хорошенько отблагодарить, и Илья Борисович послал ему богатые подарки. Этот вертолет должен был прилететь в условленное время и взять Блюма с людьми и грузом на борт. Но если вертолет не прилетит, тогда сгодится транспорт Вити. Кротов был человек посторонний, с ним было легко договориться.
Телохранители Блюма поддерживали постоянную связь с коллегами на Объекте. Час икс неумолимо приближался, а они до сих пор не могли отыскать женщину…
Объект пылал, как новогодняя елка в квартире алкоголика под Старый новый год. Те, кто успел выскочить из зданий, прослушав весьма странное сообщение по радио какого-то майора, стали свидетелями фантастических взрывов. Огненные султаны поднимались над землей на десятки метров, вихрем взметая ветхие строения. Масло в огонь добавили бочки с соляркой, по дьявольской усмешке судьбы припасенные в подвалах почти каждого жилого дома. Стоящим сейчас на улицах в одних подштанниках и тапках на босу ногу людям вдруг вспомнилось, что именно Блюм обеспечил желающих соляркой.
Светопреставление начиналось. Огненный вихрь носился над Буферной зоной, пожирая все на своем пути. Большинство из тех, кто не слушал радио, сгорели заживо. Лишь немногие, задыхаясь от дыма, выскакивали на улицу и тут же валились в грязный снег.
Но самое страшное творилось сейчас в Промзоне. Там раздавались оглушительные взрывы, падали гигантские трубы, железобетонные корпуса цехов раскалывались надвое, как севшие днищем на рифы дредноуты. Огромные факелы вознеслись над нефтехранилищем. Вот-вот должны были взорваться остальные емкости, и тогда с возвышенности, на которой стояли цистерны, по промерзшей земле в город должна была хлынуть огненная река. Хлынуть и смести оставшихся в живых людей.
Богданов, Томилин, Бармин и Андрей Андреевич с Эдиком все еще находились в апартаментах Блюма. Артист то и дело порывался бежать отсюда сломя голову. К нему тут же пристраивался толстяк, питавший симпатию к этому истеричному, но все же родному воину-освободителю. Но всякий раз на пути у них вырастал Бармин, хватал возмущенного Артиста за шиворот и строго смотрел ему в глаза. Он понимал, что, как только Эдик окажется один на один с действительностью, он тут же наделает массу глупостей и погубит себя.
Чревовещатель успокаивался и, забившись в угол, шипел на майора и своего беззубого подельника. Толстяк преданно стоял рядом. Эдик старался не замечать его: срывать свое раздражение на Андрее Андреевиче теперь, после того как он спас их, было как-то неудобно.
В комнату вплывали струйки едкого дыма, который кусал глаза и першил в горле. Все было примерно так, как имитировал Илья Борисович в своем последнем выступлении.
Майор все правильно рассчитал. Поскольку последнее выступление Блюма должно было прозвучать в десять минут одиннадцатого, значит, та часть здания, где находилась аппаратная, не должна была к этому времени разрушиться.
Действительно, Жемчужина пока пострадала меньше остальных кварталов.
Люди Папы вскрыли дверь в хранилище и возились с решеткой, алчно поглядывая на сложенные у стены ящики. Папа торопил их, нервно поглядывая на часы. До десяти оставалось еще пять минут. Когда его бойцы наконец ворвались в хранилище, Папа, все это время стоявший как на иголках у входа, заметил проводки, идущие от одного ящика к кабелю в стене. Он тут же бросился прочь…
Взрывная волна подхватила и, легко оторвав от пола, гулко впечатала его в стену где-то под самым потолком. Остальных заговорщиков взрыв разорвал в клочья. Взрыв имел направленное действие, уничтожив радиостанцию, находившуюся над хранилищем, и прервав связь с внешним миром. Здание просело и, дав множество трещин, разрушилось до основания. Рвануло еще где-то в Жемчужине, и огонь методично – комнату за комнатой, коридор за коридором – пожирал то, что прежде считалось здесь девятым чудом света.
45
Блюм и Аптекарь смотрели на горизонт. Небо над сопками пылало. Красные всполохи поднимались к звездам. Это продолжалось уже минут сорок, но Блюм все еще надеялся, что его люди вот-вот выйдут на связь и сообщат, что нашли Веронику… На краях плато стояли четверо парней с факелами. Вертолетчик должен был сориентироваться по ним в темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Пятнистые не возражали против такой вольности главного дружинника Поселка.
– А где ж они, Витя? – спросил один из пятнистых.
– У Блюма. А Блюм давно в тундре. Я ехал к нему, когда меня эти парни заарканили… Слушайте, Объект заминирован.
– Для начала надо бы связаться с Папой, – неуверенно начал один из пятнистых и вытащил из кармана портативную рацию.
– Надо драпать отсюда, а не связываться с Папой, козлы! – прохрипел Витек, сузив глаза.
Пятнистые переглянулись. Один из них передернул затвор автомата и направил дуло на террористов. Прежде чем бежать отсюда, он хотел уничтожить всех лежащих на полу. Правда, Папа на этот счет не отдавал никакого приказа. Но какие могут быть приказы, когда вот-вот все рухнет в тартарары?! Тащить же этих парней за собой или оставлять их здесь, рискуя получить вдогонку пулю, было неразумно. И еще: среди них были Витя Кротов, Томилин из лаборатории и толстяк Андрей Андреевич, которых, по-видимому, взяли в заложники. Что касается Вити, то пятнистый прекрасно знал, что Папа искал удобный случай, чтобы прихлопнуть начальника дружины Поселка. На Томилина ему было наплевать… А вот Андрей Андреевич, прославившийся своим хлебосольством, был ему люб. И потом, именно он минировал Объект, и, значит…
Второй боец, не дожидаясь кровавой развязки, выскочил из комнаты: его сапоги в убыстряющемся темпе затопали по коридору.
– Андрей Андреич, выходи! – сказал пятнистый и посторонился.
– Дура, и ты беги! Ведь рванет же! – заорал пятнистому Кротов, видя, что тот направил на них дуло автомата.
– Не бойся, Витя, успею! – Пятнистый прицелился… и вдруг упал лицом вниз, придавленный сверху обнявшим его толстяком. Андрей Андреевич с разбега толкнул бойца руками в спину и придавил своими ста двадцатью килограммами.
Первым к толстяку, сжимающему трепыхающегося пятнистого, подоспел Кротов. Ударом ноги в голову он успокоил бойца. Тут же подошли Богданов и Борис Алексеевич. Они помогли подняться застенчиво улыбающемуся Андрею Андреевичу. Кротов вынул автомат из рук пятнистого и направился к выходу.
– Погодите, Кротов! – остановил его подполковник. – Вы, кажется, собирались ехать к Блюму?
Витек молча смотрел на подполковника. Он понял этого человека.
– Поехали! – сказал он коротко.
– Стойте! – зазвучал голос Богданова. – Сначала нужно вывести людей из домов. Сколько сейчас времени?
Подполковник посмотрел на майора, потом на часы.
– Без десяти десять! Действуйте, Богданов. А мы займемся Блюмом!
Богданов бросился к пульту. У него еще было время, чтобы предупредить жителей Объекта.
Борис Алексеевич собирался уже выйти из комнаты, но тут его взгляд остановился на руках начальника дружины Поселка.
– Кротов, оставьте им АКМ.
– А я как же? – удивился Кротов.
– Ну, мы-то с вами добудем себе, – усмехнулся подполковник.
Витек положил автомат на пол и вышел из комнаты. Подполковник вышел следом.
– Вы знаете, что представляют собой эти слитки? – Борис Алексеевич шел с Кротовым по коридору, контролируя передвижение минутной стрелки на ручных часах.
– Золотые кирпичики! – усмехнулся Кротов.
– Вот и хорошо. Вы мне подходите. Остальные были бы нам в тягость. Место, где сейчас находится Блюм, как я понимаю, вам известно?
– Ну?
– Надеюсь, слитки он взял с собой. В потасовки не ввязываемся. Время дорого! – Подполковник был деловит.
Кротов весело смотрел на него. Ему нравился этот нахрапистый, уверенный в себе мужик с железной волей победителя.
Они до конца поняли друг друга. Между ними было так много общего, что их вполне можно было считать братьями.
44
– Кстати, Блюм говорил, что я ему нужен на случай, если не прилетит вертолет. Как бы нам не опоздать! – сказал Витек, когда они выскочили на улицу, позаимствовав пару стволов у мертвых охранников.
Аптекарь бодро шагал впереди, то и дело оборачиваясь на блюмовских мальчиков и по-хозяйски покрикивая на них. Молодые люди помогали идти Донскому. Нельзя сказать, чтобы эта прогулка под пронизывающим ветром была так уж приятна. Молодые люди кутались в шарфы и, чертыхаясь, прятали лица. Человек, которого они вели под руки, слабо держался на ногах, и им приходилось напрягаться, особенно на подъемах. Аптекарь не говорил, куда и зачем они идут. Он лишь сообщил им, что это приказ Блюма.
Зная крутой нрав Аптекаря, мальчики помалкивали и выполняли его распоряжения. Когда Блюма не было рядом, они становились робки, как овечки.
Аптекарь вел их не по тракту, а каким-то странным маршрутом. Они удалялись от Объекта в сторону крутой гряды черных сопок, где не было ни рек, ни долин – сплошной голый камень. Молодые люди впервые за последние полгода вышли за пределы Объекта, и открывшийся перед ними лунный ландшафт не вызывал у них восторга. Они были в легком столбняке, как оранжерейные растения, которых вдруг вынесли на мороз. Черные сопки рождали в них чувство тревоги, а звенящий космос давил своей беспредельностью.
Когда впереди показался автомобиль, патрулировавший дальние подъезды к Объекту, Аптекарь приказал всем лечь, и они не поднимались с земли до тех пор, пока автомобиль не исчез в распадке.
Наконец они подошли к зимовью.
По крышу врытая в сланец избушка из прогнившего плавника цедила из черной трубы тонкую струйку дыма. Навстречу им вышел Илья Борисович Блюм, одетый в арктический костюм и унты, с волчьей шапкой на голове. Следом выскочили двое квадратных парней и остановились неподалеку от Блюма.
– Я до сих пор не могу связаться с Вероникой! – взволнованно начал он.
– Неужели нельзя было сразу взять ее с собой?! – усмехнулся Аптекарь. – Кто же бабу спрашивает? Сунул ее в мешок – и айда! К чему эти церемонии?!
– У тебя все просто! – огрызнулся Блюм. – Я ее уже сутки не видел. У себя не ночевала… Полдня пытаюсь дозвониться до нее.
– А если она где-то в канаве отлеживается?
– Ты что себе позволяешь?! – сверкнул глазами Блюм.
– А что я себе позволяю? Она меня достала! Вчера утром наехала на меня, когда я зашел к Донскому сделать инъекцию. Доза ей, видите ли, срочно понадобилась! Я, как вы и просили, отказал. Так она истерику закатила. Шприц у меня выхватила, чемоданчик опрокинула. Совсем взбесилась… Пришлось ей приготовить шприц. Не беспокойтесь, дозу я вдвое уменьшил!
– Но ему ты сделал укол?
– Сами смотрите!
Аптекарь подошел к Донскому и пощелкал пальцами у него перед носом. Донской, в пуховике и с нелепой меховой шапкой на голове, растерянно улыбнулся.
– М-да… – промычал Илья Борисович. – Что с человеком можно химией сделать!
– Кого заказывали, того и получили! – ухмыльнулся Аптекарь. – Теперь ловите на этого живца свою рыбку!
Блюм болезненно сморщился. Именно Донской должен был сыграть главную роль в пьесе Ильи Борисовича: выйти на связь с Вероникой и выманить ее в тундру.
Илья Борисович поддерживал связь с пятью своими телохранителями, которые теперь по всему Объекту искали Веронику Николаевну. Остальные пятеро находились тут, в избушке…
– Вот и Кротов еще не подъехал. Не понимаю, что там могло случиться? – нервничал Илья Борисович.
Ему был нужен транспорт, если не прилетит вертолет с «Ромашки». Блюму удалось убедить всех, что разбившийся в шестидесяти километрах от Объекта вертолет и был той самой машиной, которую он посылал с подарками на «Ромашку». Так что крушение военного вертолета с террористами оказалось очень кстати. Начальника с «Ромашки» следовало хорошенько отблагодарить, и Илья Борисович послал ему богатые подарки. Этот вертолет должен был прилететь в условленное время и взять Блюма с людьми и грузом на борт. Но если вертолет не прилетит, тогда сгодится транспорт Вити. Кротов был человек посторонний, с ним было легко договориться.
Телохранители Блюма поддерживали постоянную связь с коллегами на Объекте. Час икс неумолимо приближался, а они до сих пор не могли отыскать женщину…
Объект пылал, как новогодняя елка в квартире алкоголика под Старый новый год. Те, кто успел выскочить из зданий, прослушав весьма странное сообщение по радио какого-то майора, стали свидетелями фантастических взрывов. Огненные султаны поднимались над землей на десятки метров, вихрем взметая ветхие строения. Масло в огонь добавили бочки с соляркой, по дьявольской усмешке судьбы припасенные в подвалах почти каждого жилого дома. Стоящим сейчас на улицах в одних подштанниках и тапках на босу ногу людям вдруг вспомнилось, что именно Блюм обеспечил желающих соляркой.
Светопреставление начиналось. Огненный вихрь носился над Буферной зоной, пожирая все на своем пути. Большинство из тех, кто не слушал радио, сгорели заживо. Лишь немногие, задыхаясь от дыма, выскакивали на улицу и тут же валились в грязный снег.
Но самое страшное творилось сейчас в Промзоне. Там раздавались оглушительные взрывы, падали гигантские трубы, железобетонные корпуса цехов раскалывались надвое, как севшие днищем на рифы дредноуты. Огромные факелы вознеслись над нефтехранилищем. Вот-вот должны были взорваться остальные емкости, и тогда с возвышенности, на которой стояли цистерны, по промерзшей земле в город должна была хлынуть огненная река. Хлынуть и смести оставшихся в живых людей.
Богданов, Томилин, Бармин и Андрей Андреевич с Эдиком все еще находились в апартаментах Блюма. Артист то и дело порывался бежать отсюда сломя голову. К нему тут же пристраивался толстяк, питавший симпатию к этому истеричному, но все же родному воину-освободителю. Но всякий раз на пути у них вырастал Бармин, хватал возмущенного Артиста за шиворот и строго смотрел ему в глаза. Он понимал, что, как только Эдик окажется один на один с действительностью, он тут же наделает массу глупостей и погубит себя.
Чревовещатель успокаивался и, забившись в угол, шипел на майора и своего беззубого подельника. Толстяк преданно стоял рядом. Эдик старался не замечать его: срывать свое раздражение на Андрее Андреевиче теперь, после того как он спас их, было как-то неудобно.
В комнату вплывали струйки едкого дыма, который кусал глаза и першил в горле. Все было примерно так, как имитировал Илья Борисович в своем последнем выступлении.
Майор все правильно рассчитал. Поскольку последнее выступление Блюма должно было прозвучать в десять минут одиннадцатого, значит, та часть здания, где находилась аппаратная, не должна была к этому времени разрушиться.
Действительно, Жемчужина пока пострадала меньше остальных кварталов.
Люди Папы вскрыли дверь в хранилище и возились с решеткой, алчно поглядывая на сложенные у стены ящики. Папа торопил их, нервно поглядывая на часы. До десяти оставалось еще пять минут. Когда его бойцы наконец ворвались в хранилище, Папа, все это время стоявший как на иголках у входа, заметил проводки, идущие от одного ящика к кабелю в стене. Он тут же бросился прочь…
Взрывная волна подхватила и, легко оторвав от пола, гулко впечатала его в стену где-то под самым потолком. Остальных заговорщиков взрыв разорвал в клочья. Взрыв имел направленное действие, уничтожив радиостанцию, находившуюся над хранилищем, и прервав связь с внешним миром. Здание просело и, дав множество трещин, разрушилось до основания. Рвануло еще где-то в Жемчужине, и огонь методично – комнату за комнатой, коридор за коридором – пожирал то, что прежде считалось здесь девятым чудом света.
45
Блюм и Аптекарь смотрели на горизонт. Небо над сопками пылало. Красные всполохи поднимались к звездам. Это продолжалось уже минут сорок, но Блюм все еще надеялся, что его люди вот-вот выйдут на связь и сообщат, что нашли Веронику… На краях плато стояли четверо парней с факелами. Вертолетчик должен был сориентироваться по ним в темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78