– Сердце. И потом легкие что-то… Кашляю с кровью !
– Наверняка туберкулез, чахотка. Надо немедленно заняться лечением, – смягчился Богданов, увидев, как на глазах у старшего лейтенанта навернулись слезы.
– Надо, – покорно вздохнул Проня.
– Так летите на Материк, пока не поздно! – воскликнул Богданов.
– Если б я только мог улететь! – в отчаянии возопил Проня и, скосив глаза на угрюмого сержанта, сник. – Чего уж там, доработаем до пенсии… Фельдшер подбрасывает таблетки.
Богданов плохо слушал старшего лейтенанта. Было понятно: этот человек не волен в себе. Но тогда какую роль он выполняет при этом дюжем хохле, подмявшим под себя Поселок?
– Дружинники Березы, – спросил Богданов Проню, – вами проинструктированы?
– Да. Я попросил их не стрелять на поражение.
– Попросил? А разве они вам не подчиняются? – Богданов сделал вид, что удивлен.
– Они подчиняются начальнику дружины Березе. Это его люди. Березе я сказал, что Донской вам нужен живым. Он обещал…
– Да, только живым! – строго подтвердил Богданов и с сочувствием посмотрел на перепуганного старшего лейтенанта, на морщинистом лбу которого выступила испарина. Похоже, старшего лейтенанта к тому же укачивало в машине. – Мы туда, куда надо, едем?
– Все едут туда. Значит, они там, – сказал Проня.
– Но тундра большая! – Богданов вопросительно посмотрел на Проню.
– Потому-то и задействовано столько людей, – вздохнул Проня.
– Кстати, где сам начальник дружины?
– Наверное, где-то позади. У него два черных джипа: в одном он со своими помощниками и вашим покусанным товарищем, а во втором еще семеро, из них четверо – корейцы с Объекта. Руководство комбината их на помощь прислало.
– Не слишком ли много помощников? – вмешался Ермаков. – Я насчитал человек пятьдесят!
– Это еще не много. Сами видите: тундра – как пустыня… Нет, не много. А вот, кстати, и Береза! Вон, видите? – оживился Проня, указывая на черные точки, ползущие на сопку километрах в трех правее УАЗа.
– Держитесь за ними, сержант! – скомандовал Богданов, прикладывая к глазам бинокль.
Однако тот продолжал ехать в прежнем направлении, словно не слышал приказа. Этот рыжий напоминал истукана: грубое, словно вырубленное из камня, красное лицо, заскорузлые пальцы, маленькие, прижатые к черепу уши. Таких краснорожих в тундре даже мошка не берет: кожа – наждачная бумага, и толстая, как линолеум, глаза – мутные плошки… Нет, не съедобен!
– Береза не любит, когда за ним кто-нибудь… – торопливо заговорил Проня, оправдываясь.
– Сержант, я, кажется, тебе сказал, держись правей! Вон за теми двумя автомобилями! – Голос Богданова стал грозен.
Но сержант и ухом не повел, продолжая удаляться от джипов. Рядовой, сидевший возле сержанта, сонно улыбался и не встревал в распрю старших по званию.
Ермаков встрепенулся и нагнулся к сержанту.
– Эй, парень, тебе что, уши прочистить? Проня, сидевший между Богдановым и Ермаковым,
заерзал, задрожал и, вынув из кармана платок, стал судорожно вытирать липкую испарину со своего землисто-серого лица.
– Останови! – прохрипел Богданов сержанту.
Сержант, зло ухмыляясь, скатился в ручей и заглушил мотор. Не оборачиваясь, он не спеша вышел из машины. Рядовой также спрыгнул на землю. Оба они повернулись лицом к машине и, насмешливо глядя на остальных, переминались с ноги на ногу, держа в руках автоматы.
Богданов шепнул изумленному Ермакову:
– Готовь пушку!
Ермаков поднял брови и приоткрыл рот, но майор так посмотрел на него, что ермаковский рот сам собой закрылся.
– Простите меня, – едва слышно прошептал Проня. – Они бы вас все равно… А я больной человек, я тут ничего не могу…
Богданов решительно вышел из автомобиля и, глядя исподлобья, направился к милиционерам. Можно было подумать, что майор собирается устроить им взбучку за неповиновение.
– А второй чего не выходит? – проскрипел сержант.
– Ты еще рот открываешь?! – грозно выпятив подбородок, Богданов двинулся на сержанта, словно не понимая, что сейчас будет.
Рядовой отскочил от сержанта и, передернув затвор автомата, нацелил его на УАЗ.
Охнув по-бабьи, Проня упал на сиденье и тут же скатился под ноги лейтенанту Ермакову, который выпрямился и замер от удивления…

21
Вольготно развалившись рядом с Витьком, который двумя пальцами играючи вел автомобиль, Береза держал на коленях монитор, где крестик и пульсирующая точка постепенно сближались.
Крест повторял извилистые русла рек и ручьев, а пульсирующая точка двигалась наперерез ему почти по прямой.
– Ах, молодец! Ну, гонщик! – приговаривал Береза, наблюдая за крестом. – Какого водилу теряем!
На заднем сиденье молчал Дудник. С ним сидел Ванек. Этот парень славился тем, что никогда не чувствовал боли и усталости. У него не было нервов и наверняка сердца. Зомби старались держаться от него подальше и за глаза называли его Зверем.
Береза любил своего Зверя и гордился им. Полуграмотный и безжалостный, Ванек был по-собачьи предан начальнику дружины. Береза потихоньку дрессировал Ванька – воспитывал его, как опытный хозяин воспитывает редкопородного и злого до лютости пса…
Начальнику дружины нравилось смотреть, как Ванек голыми руками «наказывает» штрафников. Сначала те оказывали активное сопротивление. Но их отчаянные тычки только разжигали Зверя. Почувствовав во рту у себя кровь, он приходил в неистовство: начинал ломать несчастных, кидая их тела с размаху о землю до тех пор, пока внезапно не обнаруживал, что жертва не дышит. Тогда, глупо улыбаясь, он поднимал растерзанных за шиворот и предъявлял их Березе.
В этот момент у начальника дружины по спине бегали мурашки: эта растерянная улыбка идиота наводила на него ужас, «Видал, какую зверюгу воспитал!.. Только как бы он теперь хозяина по запарке не загрыз!» – думал он.
– Что, Боря, нравится тебе моя техника? – усмехнулся Береза, указывая Дуднику на монитор с точкой и крестиком, перемещающимся по полю топографической карты.
Дудник не ответил. Глаза его были холодны, а губы плотно сжаты.
Ванек с детской улыбкой взглянул на Дудника и сильно ткнул того локтем в бок. Ткнул и рассмеялся во весь рот, от удовольствия закатывая глаза.
Дудник медленно повернул голову к Ваньку.
– Ну, что смотришь, дядя? – Ванек вдруг цепко схватил Дудника за подбородок, наложил свою широкую лапу ему на челюсть и, крепко сжав, с силой развернул его Березе. – Туда смотри! Тебя же спросили, гнида!
У Дудника вырвался легкий стон. Его здоровая рука потянулась было к высокому армейскому ботинку, но Береза, саркастически улыбнувшись, крикнул:
– Ша, ребята! Брэк! Ты, Боря, не сердись на моего паренька. Ведь он – дитя тундры! Чукча! Сам не знает, что делает. Просто Ваня любит порядок. Я задал тебе вопрос, а ты не ответил. Вот он и удивляется. Но ты его полюби, – продолжал начальник дружины, – он парень душевный,, преданный. Хочешь, он твоему Донскому руки вырвет? Или ноги? Он способный!
Ванек продолжал держать Дудника за челюсть и поглаживал его небритую щеку. Дудник с трудом сдерживался: этот супермен терпел сейчас невыносимое унижение. Но Борис Дудник был человек дела. Он терпел ради дела. Терпел, до краев наливаясь ненавистью.
– Не будем о твоем рабе, Береза. Он уже труп, – выдавил из себя Дудник, не сопротивляясь Ваньку, который больно щипал в этот момент его щеку.
– Оставь его! – строго сказал Береза Ваньку, вдруг нутром ощутив смертельную угрозу, исходящую от Дудника. – Лучше сюда гляньте! Во какой фортель Гешка выкинул! – закричал Береза, указывая пальцем на крест
Еще недавно уходящий от них в сторону материка, крест остановился и почти под прямым утлом к прежнему курсу пополз на восток.
– Здорово! – закричал Ванек, подавшись вперед и тут же забыв о Дуднике.
– А что, пожалуй, мы бы их потеряли! Как рассчитал все водила! Горжусь! Да, кто похуже у меня не работал! Жалко будет пускать ему кровя! – Береза с привычной улыбочкой вопросительно посмотрел на Дудника.
– Что ты все на меня смотришь, Береза? – усмехнулся успевший прийти в себя Дудник.
– А нравишься ты мне, Боря! Выдержка у тебя, как у Штирлица, и мозги! Мозги! Чую, в шахматы играешь! Эх, вот бы мне сюда такого Дудника! – балагурил Береза. – Смотри-смотри! Прямо на нас повернули. Идем встречными курсами. Ну что, доволен? Дать тебе пушку-то? – он вопросительно посмотрел на Дудника. – Нет, не дам. Пришьешь еще моего Ванюшку! Что я без него делать буду?! – И начальник дружины вместе с Витьком и Ваньком загоготали, остро предчувствуя упоительную охоту на человеков.
Около получаса пульсирующая точка сближалась с крестом на мониторе. Наконец Береза приказал остановиться. Все это время они ехали по крутому гребню над руслом реки. Под ними был обрыв. Вездеход беглецов должен был вот-вот выскочить из-за сопки в каких-то ста метрах от позиции, занятой отрядом Березы. Беглецы здесь лишались маневра и оказывались запертыми между двумя сопками.
– Минут через пять они вон оттуда вынырнут! Выходи строиться! Впереди самое интересное, хо-хо!
Из джипа, идущего следом, выкатились четверо штрафников и трое дружинников. Отворачивая лица от порывов ветра, все подошли к Березе, который расставил своих людей, а «косым» приказал лечь на землю. Один зомби помчался к сопке, из-за которой ждали гостей, чтобы, если что, ударить с тыла.
Небольшой отряд начальника дружины был прекрасно вооружен. Помимо автоматов, у зомби имелся пулемет. Его установили на треноге в джипе, крыша которого была в считанные секунды убрана. Имелись также гранатомет и винтовки с оптикой.
– Люблю размах! – сказал начальник дружины, поглядывая на экран монитора. – Щас появятся… Сначала подбей мне тягач, хлопец, – повернулся он к парню с гранатометом. – Только чтоб не сразу в капусту. По гусенице, понял? Пусть постреляют. Потом запускаем косых. Ножи им раздашь, когда скажу. Ты, Ванюшка, кажись, с косыми хотел пойти? Трофеев тебе хочется?
– Хочется! – воскликнул Ванек, вынимая из ножен огромный нож.
– Нет, не могу, родной, отпустить тебя. Пока останешься при мне. Так спокойней. Мы лучше нашего московского друга вместе с косыми пошлем. У него с утра руки чешутся! Никому не доверяет, хочет сам террориста завалить!
– Дашь мне пушку? – Дудник исподлобья смотрел на Березу.
– Пока подождем. Кто тебя знает, что у тебя на уме? Ша, хлопцы! Вот они, сейчас… – начал было Береза и смолк, растерянно глядя на монитор и слушая тишину.
– Ну, что еще? – спросил его Дудник и напрягся. – Что? Где они?
Береза опустил руки, вглядываясь в тундру. Он глядел туда, где пересохший ручей делал поворот. Именно оттуда только что, если верить компьютеру, выскочили беглецы на своем вездеходе.
Но вездехода не было.
Сильный встречный ветер не доносил даже гула мотора.
– Ай да водила! – качая головой, пропел Береза и неожиданно резво бросился вниз по склону, скользя по осыпи черного сланца, как по снегу.
Ванек кинулся следом.
Витек недоуменно смотрел вниз на своего начальника и его телохранителя, пытавшихся поймать что-то вроде воздушного змея, прыгающего по ивняку и гальке и волочащего за собой какой-то невидимый отсюда предмет. Проворному Ваньку удалось схватить бечевку и передать ее Березе. Начальник дружины призывно махнул рукой.
Один из джипов съехал в долину и остановился рядом с Березой. Вид у начальника дружины был неважнецкий. С его лица куда-то делась улыбочка. Щеки обвисли, губы скривились в гримасу. Теперь лицо начальника дружины напоминало лицо старого пьяницы. В руках он вертел какой-то круглый предмет и бумажку.
При ближайшем рассмотрении «змей» оказался довольно хитрой конструкцией с полиэтиленовым пакетом, надетым на легкий каркас из тонкой проволоки.
– Что, Береза, письмо получил? – спросил Дудник, растягивая плотно сжатый рот в тонкую улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78