— Если бы так, то ты мне не позвонил бы на второй день после отпуска. Но червячок тебя гложет, покоя не дает.
— Ладно, не буду крутить, Эд. Я думаю, что нам есть смысл опять объединить усилия, как мы когда-то это делали.
Чинар помотал головой, будто муха лезла ему в глаза.
— Нет, Майкл. Это касается банды Дэйтлона, и здесь мы с тобой объединяться не будем. Не тот случай.
— Ты что, старина, забыл, как я тебе помогал?
— Нет, конечно. Мы всегда отлично дополняли друг друга.
— Слушай, капитан, не валяй дурака. Мы ведь всегда с тобой шли в одной упряжке, вместе поступали в университет, вместе закончили юридический факультет, мечтали вместе открыть адвокатскую контору, но не вышло. Кишка оказалась тонка! Башлей не хватило. Ладно, черт с ним! Нас раскидало по углам, но мы от этого не стали другими!
— Не стали, Майкл. Но ведь нет никаких ходов! Здесь нет расследования, как такового. В этом случае возможна только охота и стрельба на поражение. Хочешь подставить голову под пули?
— Хорошо поешь! Быстро ты забыл, как я подставлял свою задницу под статью, когда у тебя не было санкции на обыск. Помнишь, как расследовал дело об убийстве на Гоновер-стрит и как ты меня уверял, что улика в доме? Я, рискуя своей шкурой, лезу ночью в окно, произвожу обыск, ничего не нахожу, а соседи тем временем вызывают полицию. Мне чудом удалось унести ноги. А все это ради того, чтобы ты убедился, что твоя версия ошибочна. Сам ты законы не нарушаешь, тебе твой статус не позволяет, а я не в счет… Сколько раз я лазил в форточки, заглядывал в карманы чужих пиджаков и выпытывал сведения у жен про их мужей, валяясь с ними в кроватях, проникал в двери с надписью «Служебное помещение. Вход посторонним запрещен!»? Вот тогда ты меня не спрашивал, каким образом я добывал для тебя информацию! Вроде бы я находил ее на помойке. Тебе статус не позволял знать такие подробности. Мол, ты не попался? Молодец, парень! Действуй дальше в том же ключе. А, может быть, нам с тобой стоит поделить пополам два ромбика, которые ты носишь на погонах? Мы тогда оба станем лейтенантами, уж за один я несу полную ответственность, и не без моей помощи ты его заработал.
Чинар покраснел. Веснушки еще больше стали выделяться на его лице.
— Ты хочешь, чтобы я встал и ушел?
В эту секунду подошел официант с подносом, и на столе появилось свежее пиво и яичница с беконом.
— Ладно, не будем омрачать нашу встречу глупыми перепалками, — пошел на мировую Кэрр.
— Что ты от меня хочешь?
— Информацию о следствии. Где, где и еще раз где? Я должен быть первым, а не последним. А то, что узнаю я, ты будешь знать раньше редактора газеты. У нас неплохо получалось до сих пор, а за меня не стоит волноваться, я за себя умею постоять.
— Но ведь ты безоружен!
— Терпеть не могу оружия! Мое оружие — фотокамера и блокнот. Ни один гангстер, даже самый грязный убийца, не будет стрелять в журналиста или в ребенка. Эти люди тоже имеют собственное достоинство и собственный имидж.
— Чего ты хочешь добиться?
— Конечный результат — это интервью с Дэйтлоном. Он завершит серию репортажей о нем и его банде, а через пару дней вы его ловите, и я помещаю в номер две фотографии. На первой он будет сидеть в мягком кресле в гостиной шикарного отеля с сигарой в зубах, где он живет инкогнито, а второй снимок, где он ежится в камере за решеткой, дрожа от страха перед казнью.
— Извини, Майкл, но ты еще совсем ребенок и фантазер.
— Вы ничего не понимаете, мистер коп! Такие вот дети с фантазией и наивным взглядом на вещи становятся лучшими редакторами в мире и делают лучшие газеты и журналы. В тебе нет легкости, Эд. У тебя нет крыльев. Тебя тащит к земле твой многозарядный пистолет и тяжеловесный жетон копа.
— Я живу тем, что вижу. Преступники не носят крыльев, они стреляют из автоматов.
— Ты не прав. Может быть, Дэйтлон-банкир и не витает в облаках, но полет его фантазии заставляет нас разевать рты. Он незаурядный преступник, и поймать его может только такой человек, как мы с тобой: не ты отдельно, не я отдельно, а такой, какого нет. Наша смесь. Вот поэтому мы должны быть вместе. Ты правая рука, я левая, а голова общая.
— Ладно, Майкл, я буду подбрасывать дрова в твою топку, но с одним условием. Без моего ведома ты не будешь давать материалы в номер.
— Хочешь заделаться цензором? Ладно, согласен. Но это будет касаться только тех материалов, которые исходят от тебя. Твоя цензура не будет касаться материалов, добытых мной лично. Но я буду ставить тебя в известность. Мне кажется, Эд, что у меня больше возможностей встретиться с Дэйтлоном, чем у тебя.
— Ну, если так, то тогда мне надо было назначать эту встречу и мне надо было просить тебя о сотрудничестве. Извините, маэстро, я, кажется, недооценивал вас.
— А ты всегда меня недооценивал… Ты очень скуп на эмоции, Эд. Сухарь! О человеке можно судить лишь после того, как он напьется. Мы часто с тобой напивались, я пел песни, а ты еще больше замыкался. Может быть, это удел всех рыжих? Ты читал Конан-Дойля? Ты помнишь о «союзе рыжих»? Пора подумать об аналогичной организации в Чикаго.
Кэрр развеселился. Лицо Чинара также стало мягче.
Сидящий спиной к стулу Майкла здоровяк тоже улыбался. Он слышал весь разговор, мирно и тихо попивая пиво. С каждой новой встречей Кэрр нравился ему все больше и больше. Он не видел в нем опасности, он не знал, как можно использовать этого парня с наибольшим эффектом.
После того как Чинар и Кэрр ушли, Слим заказал себе завтрак и решил, что ему пора возвращаться назад. Информации набралось столько, что ее стало трудно сохранять в голове. Информация всегда требует соответствующей переработки и фантазии. Слим был полностью согласен с Кэрром.
12. Пасьянс разложен
Одним из самых шикарных и фешенебельных ресторанов Ист-Чикаго был «Савой». Обычно здесь собиралась публика, чьи банковские счета перевалили рубеж шестизначных чисел.
Красивая дама в строгом темно-зеленом платье, с высокой прической вошла в зал и осмотрелась.
Хрустальные люстры, мозаичные потолки, мраморные колонны; зеркальные стены делали зал бесконечным, паркет, набранный из разных пород дерева, сверкал, как зеркальные стены. Здесь пахло хорошей европейской кухней, роскошью и деньгами.
К даме подошел сухопарый метрдотель с набриолиненными волосами и дежурной улыбкой на лице.
Дама шепнула ему несколько слов, он отвесил поклон и провел ее через весь зал в другой конец, где находились отдельные кабинеты, отгороженные от посторонних глаз тяжелыми дорогими портьерами.
Остановившись у одного из них, мэтр отодвинул занавеску и пропустил гостью вперед.
Стол был накрыт на две персоны; белая скатерть, серебряные приборы, фрукты, хрустальные бокалы и свежесрезанные цветы.
Мужчина, сидящий за столом, встал и поцеловал даме руку. Когда они назначали эту встречу, они договорились по телефону, что не будут называть друг друга по имени.
Мэтр задвинул занавесь, и они остались вдвоем. Устроившись напротив, они долго разглядывали друг друга.
Она подумала о том, как он изменился с тех пор. Усталость, заботы, беспокойство отражались в его глазах. На висках появилась седина, а морщины стали более глубокими.
— Бесконечно рад вас видеть, мадам. Я выполнил вашу просьбу. Здесь нам никто не помешает. Но, как известно, береженого и бог бережет. Некоторые предосторожности нам не помешают. С чего начнем?
— С шампанского.
Мэтр возник из-под земли с тяжелым подносом в руках. На столе появилось ведерко с бутылкой французского шампанского, красное вино разлива 1890 года и легкие закуски. Когда напитки были разлиты, мэтр исчез.
Кавалер поднял бокал. В его глазах проскользнуло нетерпение и любопытство. Они сделали по глотку, и он спросил:
— Буду очень признателен, если вы мне разъясните цель нашего свидания, столь неожиданного для меня. Когда я услышал ваш голос и имя, я был крайне удивлен и немного растерян, если говорить откровенно. Вы должны понять меня правильно. Прошло немало времени.
— Вы правы, мы давно не виделись. С тех пор, когда я работала личным секретарем верховного судьи в Санта-Барбаре. Если мне не изменяет память, мы познакомились в приемной возле моего рабочего стола. У вас были дела в Калифорнии, и, кажется, я сумела вам помочь, приложив немало сил, чтобы их уладить.
— Да, да, я помню. Очень вам признателен за бесценную помощь и остаюсь вашим вечным должником. Ну, а теперь, чем я могу вам отплатить? Я готов!
Гостья улыбнулась. Он подумал, что она стала еще красивее и восхитительнее. Безукоризненный вкус, тонкий ненавязчивый аромат духов. Эта женщина разжигала в нем огонь и склоняла к дурным мыслям.
Сделав глоток шампанского, дама ответила:
— Я хочу, чтобы вы стали моим должником вдвойне, как это ни парадоксально звучит. Это и есть цель нашей встречи.
Его брови взлетели вверх, и он не сразу подобрал подходящие слова.
— Простите, но мне не совсем понятен смысл ваших слов.
— Не думайте о словах. У меня к вам деловое предложение. Сделка, если хотите. Я предлагаю крупную игру, достойную человека вашего масштаба. Сделка на взаимовыгодных условиях. Постараюсь быть краткой и начну без долгих предисловий. Ваш родной брат женат на дочери губернатора нашего штата. Он имеет большое влияние и вес в деловых кругах, метит в политики и, вероятно, будет выдвигать свою кандидатуру в сенат. Отдадим ему должное, он не бросает близких ему людей, и вы обязаны ему той должностью, которую занимаете. История доказывает, что семейные кланы — самые сильные кланы в политике и в бизнесе…
— Извините, мне не совсем понятно, о чем идет речь.
— Ну нельзя же оставаться непонятливым в течение всего вечера. Наберитесь терпения и слушайте. Сейчас все встанет на свои места.
— Я прошу меня извинить.
Она заметила, что огонек вожделения, который возник в его глазах в первые минуты их встречи, погас. Теперь эти глаза выражали только беспокойство.
— Никто не застрахован от ошибок. Ваш брат мог быть хорошим политиком, но с предпринимательством ему не повезло. Все бы могло пройти гладко, хотя никто не ожидал, что в концерн, который он создает, пойдет огромный наплыв средств. Страдая излишней самоуверенностью, он возомнил себя вторым Фордом. Не обладая должным опытом, он решил, что в одиночку справится с таким предприятием, и развернул дело на полную катушку без оглядки на цены и конкурентов. В итоге все капиталовложения ушли на проекты, строительство и зарплату. Все обошлось значительно дороже, чем предсказывали недалекие экономисты. Концерн он создал, но не осталось средств на запуск этой огромной машины. Нет денег даже на сырье. Банки тут же закрыли перед ним свои двери: ни кредитов, ни займов. Компаньоны начали продажу акций по стоимости вечернего выпуска многотиражки. Запахло паленым. Зашевелились конкуренты. Сейчас он на грани банкротства, и скандал неизбежен, да еще какой скандал! Политическая карьера висит на волоске и не только его собственная, но и тестя, который с ужасом ожидает выборов. Никто не хочет спасти положение, слишком много у вас врагов, влиятельных врагов, которые с нетерпением ждут, когда освободятся вакантные места. Ведь банкроты не могут управлять страной. Человек без должной хватки предпринимателя не может принести процветание штату и его населению. Дело мне представляется гибельным.
Галантность кавалера осталась на втором плане, он забыл о даме и выпил полный фужер вина за несколько глотков.
— Информация суперкласса. Отличная работа, ничего не скажешь! Откуда сведения?
— Вы забываете о моих связях. — Невозмутимый тон женщины не давал ему покоя. — Конечно, мне нет до этого дела, и вы правы, пытаясь сказать мне об этом. Но только в том случае, если бы я не собиралась помочь вашей семье и не думала вложить необходимые средства, чтобы запустить маховик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128