"Стоянка доктора Крида", и поспешил
в лазарет.
Луис нашел миссис Чарлтон - седую, но гибкую женщину, которой было
около пятидесяти, в первом диагностическом боксе. Она измеряла температуру
девушке в джинсах и "топе". "Пациентка не так давно обгорела на солнце, -
заметил Луис. - Кожа шелушится вовсю".
- Доброе утро, Джоан, - поздоровался он с медсестрой. - Где "скорая
помощь"?
- Ох, у нас настоящая трагедия, но в общем.., все в порядке, -
загадочно ответила Чарлтон, вынимая термометр изо рта студентки и
рассматривая его показания. - Стив Мастертон приехал в семь утра и увидел
огромную лужу под двигателем и передними колесами. Полетела какая-то
трубка. И они увезли машину.
- Боже, - сказал Луис и почувствовал облегчение. Хорошо, что машину не
угнали, как он решил сначала, услышав первые слова Главной Медсестры.
Джоан Чарлтон рассмеялась.
- Знаменитая Лужа Автомобилей Университета, - продолжала она. - Эта
лужа появляется обычно в пятнадцатых числах декабря, обвязанная
рождественскими ленточками. - Медсестра пристально посмотрела на студентку.
- До лихорадки вам не хватает целых полградуса, - продолжала медсестра. -
Возьмите пару таблеток аспирина, посидите в кафе или на аллее в тени.
Девушка встала, наградив Луиса быстрым, оценивающим взглядом, и вышла.
- Наш первый клиент в новом семестре, - кисло проговорила Чарлтон. Она
стала встряхивать термометр с резким пощелкиванием.
- Вы не выглядите радостной.
- Знаю, я такой тип, - ответила она. - Но мы скоро столкнемся и с
другим типом - спортсмены, которые играют так, что трещат кости, сухожилия
и все остальное; они не хотят сидеть на скамье запасных, они - люди-машины,
не хотят покидать поле, даже если подвергают опасности свою жизнь. Тогда вы
захотите визита мисс, у которой полградуса не хватает до повышенной
температуры... - Она кивнула головой на окно, где Луис увидел девушку с
кожей, шелушащейся от солнечного ожога, идущую в направлении учебных
корпусов. В боксе девушка производила впечатление, согласно которому ей
было очень нехорошо, но она пытается не показать вида. Теперь она шагала
бодро, ее бедра призывно покачивались, как у женщин, которые знают, перед
кем вихлять задницей.., да и на самом деле ее задница была достойна того,
чтоб на нее обратили внимание. - Вот ваш основной тип - ипохондрики,
коллега. - Чарлтон опустила термометр в стерилизатор. - Мы видим ее
несколько десятков раз за год. Ее визиты учащаются перед началом зачетной
недели. За неделю, или около того до экзаменов, она убеждает себя, что у
нее воспаление одного или обоих легких. Бронхит - наполовину сданные
позиции. Потом она пролетает на пяти или шести экзаменах, где преподаватели
пользуются словами, какими они обычно пользуются в курилке.., чтоб дать от
ворот поворот. Таких дамочек всегда тошнит, когда им сообщают о начале
зачетной недели или о том, что необходимо отработать пропуски перед тем как
сесть писать экзаменационное сочинение.
- По-моему, сегодня утром мы чересчур циничны, - заметил Луис. Он был,
если точнее сказать, в несколько затруднительном положении.
Сестра подмигнула ему, и Луису пришлось улыбнуться в ответ.
- Я никогда не принимаю их проблем близко к сердцу. И вам не советую.
- Где сейчас Стивен?
- В своем кабинете отвечает на почту и пытается прикинуть, какая из
рубашек лучше всего подходит под эмблему темно-синего креста на голубом
фоне [Американская эмблема медслужбы, аналогичная нашему красному кресту на
белом фоне (прим. переводчика).], - ответила она.
Луис вышел. Цинизм миссис Чарлтон был ему непонятен.
Луис приятно чувствовал себя в новой должности.
***
"Оглянись назад, - подумал Луис, - когда только я мог мечтать обо всем
этом?" И тут-то и начался тот кошмар. Он начался около десяти, когда в
лазарет принесли умирающего Виктора Ласкова.
До тех пор все было спокойно. В девять, через полчаса после появления
Луиса, заявились две практиканточки, работавшие с девяти до трех утра. Луис
дал каждой по пончику и по чашечке кофе, поговорил с ними минут пятнадцать
о чем-то отвлеченном. Потом постучалась миссис Чарлтон. Когда практикантки
проскочили мимо Старшей Медсестры, выходя из кабинета Луиса, он услышал ее
вопрос:
- У вас нет аллергии на бл...й и тошнотворных баб? Ничего, вы еще в
избытке увидите и тех и других.
- Боже, - прошептал Луис и прикрыл глаза. Но он улыбался. Упрямство
старого ребенка, такого как миссис Чарлтон, не всегда помеха.
Луис начал, дорисовывая, удлинять крест на бланке для заказа комплекта
наркотических лекарств и медицинского оборудования ("Каждый год, -
агрессивно выступал Стив Мастертон по поводу медицинского оборудования. -
Каждый долбаный год одно и то же. Полностью укомплектованный операционный
комплект для пересадки сердца за какие-нибудь восемь миллионов долларов!
Это же мелочи!"), а потом полностью окунулся в работу, думая о том, как
хорошо было бы опрокинуть чашечку кофе, когда из фойе донеслись крики
Мастертона:
- Луис! Выходите! Случилась беда!
Почти панический голос Мастертона заставил Луиса поторопиться. Он
перевернул свой стул, словно собирался исследовать его. Крик, пронзительный
и резкий, как звон разбитого стекла, донесся вслед за воплями Мастертона.
Последовала звонкая пощечина, после чего раздался голос Чарлтон:
- Прекратите орать или убирайтесь к черту! Немедленно прекратите!
Луис ворвался в приемный покой, и первое, что он увидел, - кровь. Там
было много крови. Одна из практиканток всхлипывала. Другая, бледная, как
полотно, прижимала руки к уголкам рта, искривив губы в большой, вызывающей
отвращение усмешке. Мастертон стоял на коленях, поддерживая голову юноши,
лежавшего на полу.
Стив посмотрел на Луиса, глаза мрачные, расширенные и испуганные. Он
пытался говорить, но слова не могли сорваться с его языка.
Люди собрались у Студенческого Медицинского Центра за большими
стеклянными дверьми, всматриваясь через них, прижимая руки к лицам, чтобы
заглянуть внутрь. Воображение Луиса вызвало безумно подходящее
воспоминание. Ребенком, не более шести лет, он сидел в гостиной с мамой
(скоро она должна была отправиться на работу), смотрел телевизор.
Показывали старое, "вчерашнее" шоу с Дэвидом Гарровэйем. Снаружи стояли
люди, изумленно глядели на Дэвида, Фрэнка Блайра и доброго, старого Дж.
Фреда Миггса. Луис оглянулся и увидел людей, стоящих у окон и смотревших
телешоу по их телевизору. Ему нужно было что-то сделать со стеклянными
дверьми лазарета...
- Задерните занавески! - фыркнул он на практикантку, которая
всхлипывала.
Когда она немедленно не подчинилась, Чарлтон дала ей пощечину.
- Быстро, девочка!
Практикантка начала двигаться. Через мгновение зеленые занавеси
закрыли окна. Чарлтон и Стив Мастертон жались к дверям, косясь на
умирающего.
- Жесткие носилки, доктор? - спросила Чарлтон.
- Если они нужны, давайте, - согласился Луис, присев рядом с
Мастсртоном. - Я еще даже не посмотрел, что с ним.
- Сюда, - приказала Чарлтон девушке, которая закрывала занавески. Та
снова прижала кулачки ко рту, изображая невеселую, перекошенную от ужаса
усмешку. Посмотрев на миссис Чарлтон, практикантка вздохнула:
- Ох, бедный...
- Конечно, он бедный, но ты-то в порядке. Живей! - она резко дернула
девушку, побуждая ту двигаться; наконец практикантка зашуршала красной
юбкой с белыми кнопками.
Луис склонился над своим первым пациентом в Университете Мэйна.
Пациент - юноша, приблизительно лет двадцати. Луису понадобилось
меньше трех секунд для того, чтобы поставить диагноз: молодой человек
умирал. У него была разбита голова и, по-видимому, был перелом основания
черепа. Одна ключица, выбитая из сустава, выпирала, отчего правое плечо
оказалось вывернуто. Из головы умирающего по окровавленной и пожелтевшей
коже медленно стекала мозговая жидкость; она впитывалась в ковер. Луис
видел мозг умирающего: беловато-серый и пульсирующий; он видел мозг через
дыру в голове, словно смотрел через разбитое окно. "Проникновение" возможно
глубиной сантиметров на пять. Если бы у умирающего в голове вынашивался бы
ребенок, он смог бы родить, словно Зевс, разразившийся от беременности
через лоб. Юноша еще оставался жив, что было вовсе невероятно. В голове
Луиса неожиданно прозвучали слова Джада: "...а иногда вы чувствовали, как
она покусывает вас за задницу". И слова матери: "Мертвый - есть мертвый".
Луиса охватило безудержное желание засмеяться. Мертвый есть мертвый, все в
порядке. Точно так, дружочек.
- Готовьте машину, - фыркнул Луис на Мастертона. - Мы...
- Луис, машина...
- О, боже! - протянул Луис, хлопнув себя полбу. Он перенес взгляд на
Чарлтон. - Джоан, что бы вы сделали в подобном случае? Позвонить Секретарю
Университета или в МЦВМ?
Джоан выглядела взволнованной, выведенной из душевного равновесия -
она редко попадала в экстремальные ситуации - так, по крайней мере, решил
Луис. Но когда она заговорила, ее голос звучал совсем спокойно:
- Доктор, я не знаю. Мы никогда не попадали в такую ситуацию за все
время, что я работаю в Медицинском Центре этого университета.
Луис старался думать как можно быстрее:
- Звоните в полицию. Мы не можем ждать, пока из МЦВМ пришлют "скорую
помощь". Если у полицейских есть микроавтобус, они смогут подкинуть парня в
Бангор на скоростной машине. Наконец, у них есть огни, сирена... Звоните,
Джоан.
Чарлтон пошла звонить, но не раньше, чем Луис поймал ее восхищенный
взгляд и интерпретировал его для себя. Молодой человек был загорелым, с
хорошо развитыми мускулами - возможно, он подрабатывал летом где-то на
железной дороге или на покраске домов, а может, давал уроки тенниса.., и
одет он был только в красные, спортивные шорты с белыми лампасами. Он
умирал и умрет, независимо от их действий. Он был бы точно также мертв,
если бы их "скорая помощь" в этот момент оказалась бы на месте с исправным
мотором.
Невероятно, но умирающий зашевелился. Его веки затрепетали, и глаза
открылись. Синие глаза с белками, полностью залитыми кровью. Они стали
рассеянно смотреть по сторонам, ничего не видя. Юноша попытался пошевелить
головой, но Луис силой заставил его не двигаться, помня о сломанной шее.
Травма головы не блокировала болевые центры.
"Дыра в голове. О, боже! Дыра в голове!"
- Что с ним случилось? - спросил Луис Стива, в данных обстоятельствах
глупый и бессмысленный вопрос. Вопрос зрителя. Но дыра в голове
подтверждала статус Луиса: он был всего лишь одним из зрителей. - Его
принесли полицейские?
- Несколько студентов принесли его на одеяле. Я не знаю, что
случилось.
А вот о том, что произойдет дальше, стоило и в самом деле подумать.
Ответственность лежала и на Луисе.
- Идите и найдите их, - распорядился Луис. - Проведите через другую
дверь. Я хочу, чтоб они оказались под рукой, но не хочу, чтоб они видели
больше остальных.
Мастертон с облегчением ушел от кошмара, подошел к двери, открыл ее и
залепетал от возбуждения, собирая любопытных и приводя в замешательство
толпу уже собравшихся. И еще Луис услышал пенис полицейской сирены. Службы
университетского городка шли на помощь. Он почувствовал слабое облегчение.
Умирающий забулькал горлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
в лазарет.
Луис нашел миссис Чарлтон - седую, но гибкую женщину, которой было
около пятидесяти, в первом диагностическом боксе. Она измеряла температуру
девушке в джинсах и "топе". "Пациентка не так давно обгорела на солнце, -
заметил Луис. - Кожа шелушится вовсю".
- Доброе утро, Джоан, - поздоровался он с медсестрой. - Где "скорая
помощь"?
- Ох, у нас настоящая трагедия, но в общем.., все в порядке, -
загадочно ответила Чарлтон, вынимая термометр изо рта студентки и
рассматривая его показания. - Стив Мастертон приехал в семь утра и увидел
огромную лужу под двигателем и передними колесами. Полетела какая-то
трубка. И они увезли машину.
- Боже, - сказал Луис и почувствовал облегчение. Хорошо, что машину не
угнали, как он решил сначала, услышав первые слова Главной Медсестры.
Джоан Чарлтон рассмеялась.
- Знаменитая Лужа Автомобилей Университета, - продолжала она. - Эта
лужа появляется обычно в пятнадцатых числах декабря, обвязанная
рождественскими ленточками. - Медсестра пристально посмотрела на студентку.
- До лихорадки вам не хватает целых полградуса, - продолжала медсестра. -
Возьмите пару таблеток аспирина, посидите в кафе или на аллее в тени.
Девушка встала, наградив Луиса быстрым, оценивающим взглядом, и вышла.
- Наш первый клиент в новом семестре, - кисло проговорила Чарлтон. Она
стала встряхивать термометр с резким пощелкиванием.
- Вы не выглядите радостной.
- Знаю, я такой тип, - ответила она. - Но мы скоро столкнемся и с
другим типом - спортсмены, которые играют так, что трещат кости, сухожилия
и все остальное; они не хотят сидеть на скамье запасных, они - люди-машины,
не хотят покидать поле, даже если подвергают опасности свою жизнь. Тогда вы
захотите визита мисс, у которой полградуса не хватает до повышенной
температуры... - Она кивнула головой на окно, где Луис увидел девушку с
кожей, шелушащейся от солнечного ожога, идущую в направлении учебных
корпусов. В боксе девушка производила впечатление, согласно которому ей
было очень нехорошо, но она пытается не показать вида. Теперь она шагала
бодро, ее бедра призывно покачивались, как у женщин, которые знают, перед
кем вихлять задницей.., да и на самом деле ее задница была достойна того,
чтоб на нее обратили внимание. - Вот ваш основной тип - ипохондрики,
коллега. - Чарлтон опустила термометр в стерилизатор. - Мы видим ее
несколько десятков раз за год. Ее визиты учащаются перед началом зачетной
недели. За неделю, или около того до экзаменов, она убеждает себя, что у
нее воспаление одного или обоих легких. Бронхит - наполовину сданные
позиции. Потом она пролетает на пяти или шести экзаменах, где преподаватели
пользуются словами, какими они обычно пользуются в курилке.., чтоб дать от
ворот поворот. Таких дамочек всегда тошнит, когда им сообщают о начале
зачетной недели или о том, что необходимо отработать пропуски перед тем как
сесть писать экзаменационное сочинение.
- По-моему, сегодня утром мы чересчур циничны, - заметил Луис. Он был,
если точнее сказать, в несколько затруднительном положении.
Сестра подмигнула ему, и Луису пришлось улыбнуться в ответ.
- Я никогда не принимаю их проблем близко к сердцу. И вам не советую.
- Где сейчас Стивен?
- В своем кабинете отвечает на почту и пытается прикинуть, какая из
рубашек лучше всего подходит под эмблему темно-синего креста на голубом
фоне [Американская эмблема медслужбы, аналогичная нашему красному кресту на
белом фоне (прим. переводчика).], - ответила она.
Луис вышел. Цинизм миссис Чарлтон был ему непонятен.
Луис приятно чувствовал себя в новой должности.
***
"Оглянись назад, - подумал Луис, - когда только я мог мечтать обо всем
этом?" И тут-то и начался тот кошмар. Он начался около десяти, когда в
лазарет принесли умирающего Виктора Ласкова.
До тех пор все было спокойно. В девять, через полчаса после появления
Луиса, заявились две практиканточки, работавшие с девяти до трех утра. Луис
дал каждой по пончику и по чашечке кофе, поговорил с ними минут пятнадцать
о чем-то отвлеченном. Потом постучалась миссис Чарлтон. Когда практикантки
проскочили мимо Старшей Медсестры, выходя из кабинета Луиса, он услышал ее
вопрос:
- У вас нет аллергии на бл...й и тошнотворных баб? Ничего, вы еще в
избытке увидите и тех и других.
- Боже, - прошептал Луис и прикрыл глаза. Но он улыбался. Упрямство
старого ребенка, такого как миссис Чарлтон, не всегда помеха.
Луис начал, дорисовывая, удлинять крест на бланке для заказа комплекта
наркотических лекарств и медицинского оборудования ("Каждый год, -
агрессивно выступал Стив Мастертон по поводу медицинского оборудования. -
Каждый долбаный год одно и то же. Полностью укомплектованный операционный
комплект для пересадки сердца за какие-нибудь восемь миллионов долларов!
Это же мелочи!"), а потом полностью окунулся в работу, думая о том, как
хорошо было бы опрокинуть чашечку кофе, когда из фойе донеслись крики
Мастертона:
- Луис! Выходите! Случилась беда!
Почти панический голос Мастертона заставил Луиса поторопиться. Он
перевернул свой стул, словно собирался исследовать его. Крик, пронзительный
и резкий, как звон разбитого стекла, донесся вслед за воплями Мастертона.
Последовала звонкая пощечина, после чего раздался голос Чарлтон:
- Прекратите орать или убирайтесь к черту! Немедленно прекратите!
Луис ворвался в приемный покой, и первое, что он увидел, - кровь. Там
было много крови. Одна из практиканток всхлипывала. Другая, бледная, как
полотно, прижимала руки к уголкам рта, искривив губы в большой, вызывающей
отвращение усмешке. Мастертон стоял на коленях, поддерживая голову юноши,
лежавшего на полу.
Стив посмотрел на Луиса, глаза мрачные, расширенные и испуганные. Он
пытался говорить, но слова не могли сорваться с его языка.
Люди собрались у Студенческого Медицинского Центра за большими
стеклянными дверьми, всматриваясь через них, прижимая руки к лицам, чтобы
заглянуть внутрь. Воображение Луиса вызвало безумно подходящее
воспоминание. Ребенком, не более шести лет, он сидел в гостиной с мамой
(скоро она должна была отправиться на работу), смотрел телевизор.
Показывали старое, "вчерашнее" шоу с Дэвидом Гарровэйем. Снаружи стояли
люди, изумленно глядели на Дэвида, Фрэнка Блайра и доброго, старого Дж.
Фреда Миггса. Луис оглянулся и увидел людей, стоящих у окон и смотревших
телешоу по их телевизору. Ему нужно было что-то сделать со стеклянными
дверьми лазарета...
- Задерните занавески! - фыркнул он на практикантку, которая
всхлипывала.
Когда она немедленно не подчинилась, Чарлтон дала ей пощечину.
- Быстро, девочка!
Практикантка начала двигаться. Через мгновение зеленые занавеси
закрыли окна. Чарлтон и Стив Мастертон жались к дверям, косясь на
умирающего.
- Жесткие носилки, доктор? - спросила Чарлтон.
- Если они нужны, давайте, - согласился Луис, присев рядом с
Мастсртоном. - Я еще даже не посмотрел, что с ним.
- Сюда, - приказала Чарлтон девушке, которая закрывала занавески. Та
снова прижала кулачки ко рту, изображая невеселую, перекошенную от ужаса
усмешку. Посмотрев на миссис Чарлтон, практикантка вздохнула:
- Ох, бедный...
- Конечно, он бедный, но ты-то в порядке. Живей! - она резко дернула
девушку, побуждая ту двигаться; наконец практикантка зашуршала красной
юбкой с белыми кнопками.
Луис склонился над своим первым пациентом в Университете Мэйна.
Пациент - юноша, приблизительно лет двадцати. Луису понадобилось
меньше трех секунд для того, чтобы поставить диагноз: молодой человек
умирал. У него была разбита голова и, по-видимому, был перелом основания
черепа. Одна ключица, выбитая из сустава, выпирала, отчего правое плечо
оказалось вывернуто. Из головы умирающего по окровавленной и пожелтевшей
коже медленно стекала мозговая жидкость; она впитывалась в ковер. Луис
видел мозг умирающего: беловато-серый и пульсирующий; он видел мозг через
дыру в голове, словно смотрел через разбитое окно. "Проникновение" возможно
глубиной сантиметров на пять. Если бы у умирающего в голове вынашивался бы
ребенок, он смог бы родить, словно Зевс, разразившийся от беременности
через лоб. Юноша еще оставался жив, что было вовсе невероятно. В голове
Луиса неожиданно прозвучали слова Джада: "...а иногда вы чувствовали, как
она покусывает вас за задницу". И слова матери: "Мертвый - есть мертвый".
Луиса охватило безудержное желание засмеяться. Мертвый есть мертвый, все в
порядке. Точно так, дружочек.
- Готовьте машину, - фыркнул Луис на Мастертона. - Мы...
- Луис, машина...
- О, боже! - протянул Луис, хлопнув себя полбу. Он перенес взгляд на
Чарлтон. - Джоан, что бы вы сделали в подобном случае? Позвонить Секретарю
Университета или в МЦВМ?
Джоан выглядела взволнованной, выведенной из душевного равновесия -
она редко попадала в экстремальные ситуации - так, по крайней мере, решил
Луис. Но когда она заговорила, ее голос звучал совсем спокойно:
- Доктор, я не знаю. Мы никогда не попадали в такую ситуацию за все
время, что я работаю в Медицинском Центре этого университета.
Луис старался думать как можно быстрее:
- Звоните в полицию. Мы не можем ждать, пока из МЦВМ пришлют "скорую
помощь". Если у полицейских есть микроавтобус, они смогут подкинуть парня в
Бангор на скоростной машине. Наконец, у них есть огни, сирена... Звоните,
Джоан.
Чарлтон пошла звонить, но не раньше, чем Луис поймал ее восхищенный
взгляд и интерпретировал его для себя. Молодой человек был загорелым, с
хорошо развитыми мускулами - возможно, он подрабатывал летом где-то на
железной дороге или на покраске домов, а может, давал уроки тенниса.., и
одет он был только в красные, спортивные шорты с белыми лампасами. Он
умирал и умрет, независимо от их действий. Он был бы точно также мертв,
если бы их "скорая помощь" в этот момент оказалась бы на месте с исправным
мотором.
Невероятно, но умирающий зашевелился. Его веки затрепетали, и глаза
открылись. Синие глаза с белками, полностью залитыми кровью. Они стали
рассеянно смотреть по сторонам, ничего не видя. Юноша попытался пошевелить
головой, но Луис силой заставил его не двигаться, помня о сломанной шее.
Травма головы не блокировала болевые центры.
"Дыра в голове. О, боже! Дыра в голове!"
- Что с ним случилось? - спросил Луис Стива, в данных обстоятельствах
глупый и бессмысленный вопрос. Вопрос зрителя. Но дыра в голове
подтверждала статус Луиса: он был всего лишь одним из зрителей. - Его
принесли полицейские?
- Несколько студентов принесли его на одеяле. Я не знаю, что
случилось.
А вот о том, что произойдет дальше, стоило и в самом деле подумать.
Ответственность лежала и на Луисе.
- Идите и найдите их, - распорядился Луис. - Проведите через другую
дверь. Я хочу, чтоб они оказались под рукой, но не хочу, чтоб они видели
больше остальных.
Мастертон с облегчением ушел от кошмара, подошел к двери, открыл ее и
залепетал от возбуждения, собирая любопытных и приводя в замешательство
толпу уже собравшихся. И еще Луис услышал пенис полицейской сирены. Службы
университетского городка шли на помощь. Он почувствовал слабое облегчение.
Умирающий забулькал горлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71