"Такого не бывает", - сказал бы Джад. Лестничная площадка оказалась
пустой, тишина царила в доме. Смолкли завывания ветра. Луис вернулся в
постель и уснул.

Глава 21

На следующий день Луис позвонил в больницу, в отделение интенсивной
терапии. Состояние Нормы до сих пор расценивалось как критическое, шла
стандартная процедура реабилитации, которая тянется двадцать четыре часа
после сердечного приступа. Луис приободрился, услышав заключение доктора,
лечащего Норму.
- Не думаю, что это микроинфаркт, - сказал тот - На сердечной мышце
нет рубца. Эта женщина в большом долгу перед вами, мистер Крид.
Поддавшись импульсу, Луис заехал в больницу на неделе, прихватив букет
цветов, и нашел Норму гуляющей по палате - очень хороший знак. С Нормой был
Джад.
Норма вскрикнула от радости, увидев цветы, и засуетилась над вазой.
Потом она стала давать Джаду различные распоряжения, пока цветы не
оказались в вазочке с водой, а та не оказалась на шкафчике в углу палаты.
- Матушка чувствует себя намного лучше, - сухо сказал Джад, после того
как переставил цветы с места на место три раза.
- Не умничай, Джадеон, - сказала Норма.
- Ладно, матушка.
Норма посмотрела на Луиса.
- Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали, - сказала она с
робостью, прозвучавшей очень искренне, и от этого трогательнее вдвойне. -
Джад сказал, что вы спасли мне жизнь.
Смущенный Луис проговорил.
- Джад преувеличивает.
- Не так уж и преувеличивает, черт возьми, - сказал Джад,
заговорщически покосившись на Луиса. - Вы же не могли бы запретить своей
матушке, Луис, поблагодарить вас?
Больше Норма не сказала об этом ничего такого, что запомнилось бы
Луису.
- Норма, - проговорил Луис, - если я что-то могу для вас сделать,
только скажите...
- Вы - милый человек, - сказала Норма. - Заберите от меня этого
грубияна. Пусть он купит вам пива. Я хочу поспать, а другим способом я от
него не избавлюсь.
Джад, разволновавшись, встал.
- Черт возьми! Я так и поступлю, Луис. Пойдемте побыстрее, пока она не
переменила своего решения.
***
Первый снег пошел за неделю до Дня Благодарения. К двадцать второму
ноября снежный покров достиг толщины четырех дюймов, но за день до начала
школьных каникул небо прояснилось, похолодало. Луис отвез свою семью в
Международный Аэропорт Бангора, приехав с ними первую часть путешествия в
Чикаго, куда Речел с детьми решила отправиться на День Благодарения.
Возвращение к родителям.
- Не здорово, - сказала Речел двадцатый раз с тех пор, как больше
месяца назад начались разговоры об этой поездке. - Мне не хочется думать,
что в День Благодарения мы окажемся одни. Это - семейный праздник, Луис.
Луис пересадил Гаджа на другое плечо. Мальчик выглядел большим
(гигантские глазищи) в первой, в его жизни, парке как у взрослого. Элли,
вжавшись в большое окно, глядела, как взлетал большой вертолет Воздушной
Полиции.
- Не уверен, что в этот раз все ограничится как обычно пивом, - сказал
Луис. - Джад и Норма пригласили меня на индюка, черт возьми! Я чувствую
себя виновником торжества, но ты же знаешь: мне никогда не нравились
большие, праздничные компании. Начинаешь пить перед началом футбольного
матча в три часа дня и уже в семь падаешь как мертвый, а на следующий день
ты чувствуешь себя словно девушка-ковбой: перед глазами все танцует, а в
голове завывает бола-бола. Не хочу, чтобы ты с детьми уезжала.
- А мне путешествие по душе, - возразила Речел. - Слетать в Чикаго
первым классом. Я чувствую себя принцессой. Гадж выспится в полете от
Логана до О'Хары.
- Это ты так думаешь, - сказал Луис, и они вместе рассмеялись.
Об явили их рейс, и Элли завопила.
- Это нас, мамочка. Пойдем.., пойдем.., пойдем... Они улетят без нас.
- Нет, не улетят, - сказала Речел. В руке она сжимала три розовых
билета. Сама она была в пальто с искусственным, но пушистым, словно
настоящий, коричневым мехом... "Возможно, предполагалось, что он будет
выглядеть как мех ондатры", - подумал Луис. Однако, он был лишь отдаленно
похож на настоящий, что отнюдь не вредило Речел, а придавало ей особую
миловидность.
Видимо, взгляд Луиса был очень выразительным, потому что Речел
импульсивно обняла его, так что Гадж оказался между ними. Ребенок совсем не
обиделся на то, что его таким образом придавили.
- Луис Крид, я люблю тебя, - сказала Речел.
- Мам.., ааа, - позвала Элли, возбужденная и нетерпеливая. - Пойдем,
пойдем, пойдем...
- Все будет нормально, - строго сказала Речел. - Будь умницей, Луис.
- Скажу тебе то же, - ответил Луис, улыбнувшись. - Я буду осторожен.
Передай привет своим родным. Речел.
- Эх, ты! - сказала она и наморщила носик. Речел была не глупа, и
прекрасно понимала, почему Луис спокойно отнесся к этому путешествию. -
Развлекайся.
Луис смотрел ей вслед, когда она с детьми пошла на посадку.., и они
все вместе исчезли из поля зрения на неделю. Луис сразу же почувствовал
настоящую ностальгию по родным местам и заскучал по жене и детям. Подойдя к
окну, где только что стояла Элли, Луис засунул руки в карманы пальто и стал
смотреть, как грузчики отгружают багаж.
Истина была простой. Не только мистер, но миссис Голдмен с Лесного
Озера не нравились Луису с самого начала. Он подошел к Речел не с той
стороны, но так уж получилось. Более того, он надеялся, что Речел поможет
ему с финансами, пока он не закончит медицинский колледж.
Луис смог справиться со всем этим - факт. Потом еще кое-что произошло,
о чем Речел не знает и никогда не узнает.., однако, Луис это отлично
помнил. Ирвин Голдмен предложил полностью заплатить за обучение Луиса в
медицинском колледже.
Результат попытки всучить такую "стипендию" (словечко Голдмена):
однажды Луис не явился на свидание с Речел.
Луис Крид понимал, что такое грубое вмешательство в личную жизнь ни к
чему хорошему не приведет, но мелодраматические предложения (или взятки,
будем называть вещи своими именами) редко делают люди, которые сами
счастливы в браке.., те, кто спокойно могут дожить до восьмидесяти девяти.
В те дни Луис страшно уставал. Восемнадцать часов в неделю он
просиживал в аудитории, еще двадцать пытался разобраться в литературе и еще
пятнадцать разносил заказы пиццерии в том же квартале, где расположен отель
"Белый Зал". И еще Луис постоянно нервничал.
В тот вечер странно веселые манеры мистера Голдмена шли в контраст с
его обычным холодным отношением к Луису, и Луис насторожился, когда
Голдмен, понимающе переглянувшись со своей женой, пригласил его в
курительную комнату. Позже.., много позже, когда прошло много времени, и
Луис смог посмотреть на это в перспективе, он подумал: ведь лошади должны
насторожиться, когда учуют первый дымок степного пожара. Луис предполагал,
что Голдмен может узнать, что Луис спит с его дочерью.
Когда Голдмен действительно сделал свое невероятное предложение и
зашел так далеко, что вынул чековую книжку из кармана смокинга, словно
повеса в фарсе Ноэля Говарда. Луис взорвался. Он обвинил Голдмена в том,
что тот бережет дочь как музейный экспонат и не хочет посмотреть на себя со
стороны. А если б он посмотрел на себя, то увидел бы, что он - властный,
бездумный тиран, и понадобится много времени, чтобы Луис изменил о нем свое
мнение, принял его помощь.
Те крошечные зачатки интуиции, что все же были в Ирвине Голдмене,
сработали правильно, но ему не удалось исправить свои дипломатический
промах. Происходившее и впрямь напоминало фарс Ноэля Говарда: если конец
разговора и выглядел смешным, это был юмор скверного качества. Голдмен
велел Луису взять чек и убираться, а потом заявил, что если еще раз увидит
его на пороге, то пристрелит, словно бешеную собаку. Луис посоветовал
Голдмену взять свою чековую книжку и подтереться ею. Голдмен заявил, что
насмотрелся на лодырей из низов общества, которые намного энергичнее Луиса
Крида, на что Луис об яснил, куда Голдмен может засунуть свою проклятую
кредитную карточку и золотую кредитную карточку Американ Экспресс в
придачу. Оказалось, они должны очутиться неподалеку от чековой книжки.
Ни один из них не собирался делать шаг к примирению в ближайшем
будущем.
В конце концов, Речел помогла им выйти из щекотливого положения (оба
они получили возможность принести взаимные извинения за то, что наговорили
друг другу, хотя в глубине души ни один из них мнения не изменил). И больше
никаких мелодрам, никаких театральных сцен типа: "с этого дня у меня нет
больше дочери". Может, Голдмены и страдали, что выдают Речел замуж за
Чудовище из Черной Лагуны [Известное чудовище из популярного в 60-е годы
фильма ужасов "Чудовище Черной Лагуны".], не отрекаясь от нее, но на лице
Ирвина Голдмена в то утро, когда Луис сочетался браком с Речел, ничего
прочесть было нельзя, однако лица Голдменов в тот день чем-то походили на
лица обитателей египетских саркофагов. Свадьбу они справляли вшестером,
взяв в компанию Сподесский фарфоровый сервиз и микроволновую печь. На
большее у них поначалу денег не хватило. Большую часть времени, что провел
Луис в медицинском колледже, Речел работала клерком в универсальном
магазине женской одежды. И в те дни Речел только тем и занималась, что
улаживала отношения между мужем и своими родителями.., практически между
Луисом и ее отцом.
Луис мог полететь в Чикаго с семьей, хотя работа в университете
заставила бы его вернуться на три дня раньше, чем Речел с детьми. Но особой
необходимости в этом не было. С другой стороны, четыре дня с фараонами, и
его жена сама станет сфинксом.
Дети во многом скрашивали его положение "вне закона", как часто это
делают дети. Луис подозревал, что и сам может возобновить и наладить
дружеские отношения, когда тот разговор в кабинете Голдмена потускнеет в
его памяти. Не важно даже, если Голдмен будет знать, что Луис притворяется.
Дело в том (и Луис наконец набрался мужества признаться в этом самому
себе), что он не очень-то хотел налаживать дружеские отношения с родителями
Речел. Десять лет - долгий срок, но недостаточно долгий, чтобы уничтожить
привкус заискивания, который он ощутил, выпив бренди в кабинете Голдмена,
когда старик, отбросив в сторону одну полу своего идиотского смокинга,
достал из жилетного кармана чековую книжку. Да, Луис тогда почувствовал
облегчение от того, что ночи (всего их было пять), когда он и Речел
истощали друг друга на кровати в его убогой квартире, оказались не секретом
для ее родителей, но он был удивлен тем, что те решились предпринять по
этому поводу, и до сих пор не изменил о них своего мнения.
Он мог поехать в Чикаго, но предпочитал послать тестю внучат, его дочь
и свой привет.
"Дельта 727" порулил по взлетной полосе, развернулся.., и Луис увидел
Элли, прижавшуюся к одному из иллюминаторов и бешено махавшую ему. Луис,
улыбаясь, помахал в ответ, потом кто-то, Речел или Елена поднесла к
иллюминатору Гаджа. Луис помахал и ему, и Гадж помахал в ответ.., может,
потому, что видел его, а может, вторя движениям Элли.
- Удачного вам полета, - пробормотал Луис, а потом, застегнув молнию
на пальто, отправился к автомобильной стоянке. Здесь протяжно завывал
ветер. Он стал таким сильным, что едва не сорвал шапку с головы Луиса, и
тому пришлось придержать ее рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71