А кот продолжал
приносить их. Но почему же он приносил их Луису?
Луис посмотрел на свои пальцы. Он видел, как его пальцы скользили по
кофточке Гаджа. Потом кофточка Гаджа исчезла. Да и Гадж вместе с ней. Луис
посмотрел на свою чашечку кофе. Пусть Речел выплачется.., хотя так
поступать, наверное, неудобно...
Через мгновение, (реальном времени все происходило, на самом деле,
очень быстро), Стив нежно обнял Речел за плечи и ласково погладил ее.
Потом с упреком и яростью он посмотрел на Луиса. Луис отвернулся к Джаду,
но Джад смотрел в пол. Никакой помощи.

Глава 37

- Я знал, иногда кажется, что так и должно было случиться, - сказал
Ирвин Голдмен. Неприятненькое такое начало получилось. - Я знал это, когда
она еще только выходила замуж. "Если ты хочешь мучиться и еще того хуже,
выходи за него замуж", - сказал я ей тогда. Только посмотрите на него.
Посмотрите на все это.., на их супружескую жизнь!
Луис медленно оглянулся, посмотрел на тестя, который появился перед
ним, словно некий враждебно настроенный чертик из коробочки.., чертик,
надевший ермолку. А потом, инстинктивно, Луис огляделся. Вон там стояла
Речел; вон - альбом.., а ведь Речел утром в морг не приехала.., но...
После полудня народу было меньше. Через полчаса или около того, Луис
смог даже присесть на одно из сидений. Он сидел возле прохода, почти в
центре партера, ничего не сознавая (издали вдыхал пересыщенный запах
цветов). Он очень устал и хотел спать. Только отчасти в этом было виновато
пиво - Луис это понимал. Он уже готов был просто вырубиться. Может, так
будет лучше. Возможно, после двенадцати или шестнадцати часов сна он
сможет немного помочь Речел.
Тем временем голова его опускалась ниже и ниже, пока он не уставился
на свои ладони, лежащие на коленях. Шум голосов успокаивал...
Когда они вернулись из "Бенжамина", Луис вздохнул с облегчением, так
как увидел, что ни Ирвина, ни Доры тут нет. Но где-то внутри он сознавал,
что продолжительное отсутствие горячо любимых родственников, слишком
хорошее событие, чтобы оказаться правдой...
- Где Речел? - спросил Луис, неожиданно обнаружив, что потерял жену.
- Со своей матерью, где она еще может быть? - заявил Голдмен с
триумфом человека, который удачно сделал большое дело. От него несло
коньяком. Сильнее, чем надо, несло. Голдмен стоял перед Луисом, словно
маленький, районный адвокат перед простым посетителем адвокатуры,
чувствующим себя потенциально виновным. Ирвин покачивался на носках как
отставной полицейский.
- Что вы сказали? - спросил Луис, чувствуя нарастающую тревогу. Он
знал: Голдмен, должно быть, что-то сказал. Только что? Какую-то гадость?
Точно. Это можно было прочесть по лицу Ирвина.
- Ничего, кроме правды! Я сказал, что вы во всем виноваты, а она
сделала огромную глупость, выйдя замуж без благословения родителей. Я
сказал ей...
- Что вы сказали? - недоверчиво переспросил Луис. - Вы же не могли
сказать ей такое?
- И даже больше, - продолжал Ирвин Голдмен. - Я всегда знал: случится
что- то в таком роде. Я понял, какой вы человек, когда в первый раз вас
увидел. - Он наклонился вперед, выдыхая пары алкоголя. - Я вижу тебя
насквозь, маленький мошенник-докторишка! Ты заманил мою дочь в ловко
расставленные сети, заставил ее сделать глупый, бесполезный поступок -
выйти за тебя замуж. Потом ты сделал из нее домработницу, а теперь ты дал
ее сыну выскочить на шоссе словно.., бурундучку.
Большая часть этих слов пролетела мимо ушей Луиса. Он пытался понять:
зачем этот маленький, глупый человечек что-то ему говорит.
- Вы что ей сказали? - проговорил Луис. - Вы это ей сказали?
- Надеюсь, ты сгниешь в аду! - заявил Голдмен, и все присутствующие
повернулись на звук его голоса. Слезы потекли из налитых кровью глаз Ирвина
Голдмена. Его лысая голова сверкала в рассеянном свете ламп дневного света.
- Ты превратил мою удивительную дочь в домработницу.., уничтожил ее, как
личность, увез ее черт-те куда.., и дал моему внуку сдохнуть на этой
чертовой дороге.
Голос мистера Голдмена превратился в истерический крик.
- Где ты был? Жопу было не поднять, когда ребенок играл на дороге?
Думал над своими глупыми медицинскими статьями? Чем ты там занимался?..
Дрочил?.. Убийца!..
Тут были все. Все собрались в Восточной Комнате. Все тут были.., и
Луис с удивлением увидел, как метнулась вперед его рука, совершенно
непроизвольно метнулась.., как задрался рукав костюма и высунулся манжет
белой рубашки.., видел, как слабо сверкнула запонка. Речел подарила эти
запонки ему на третью годовщину их свадьбы, не зная, что ее муж наденет эти
запонки на похороны их тогда еще не родившегося сына. Кулак Луиса оказался
крепко сжат. Он ударил в рот Голдмена. Луис почувствовал, как под кулаком
расплющились, вывернулись наружу губы старика. На самом деле такое ощущение
вызвало тошноту - раздавленный в кулаке слизняк может вызвать примерно
такое же чувство. Никакого удовольствия. За тонкой плотью губ тестя Луис
почувствовать неумолимую твердость зубных протезов.
Голдмен качнулся назад. Его руки ударились о гроб Гаджа, одна из ваз с
цветами, стоящая на краю, упала и разбилась. Кто-то закричал.
Кричала Речел. Она боролась со своей матерью, пытавшейся оттащить ее
назад. Люди, которые тут были - десять или пятнадцать человек, замерли,
испуганные и смущенные. Стив увез Джада назад в Ладлоу, и Луис обрадовался
этому. Тут получилась не та сцена, в которой он хотел бы увидеть замешанным
Джада. Непристойная такая сценка...
- Не бей его! - закричала Речел. - Луис, не бей моего отца.
- Но ведь тебе нравится бить стариков? - сорвавшись завопил Ирвин
Голдмен. Он усмехался окровавленным ртом. - Понравилось бить старика? Я не
удивлен, ты - вонючий выродок. Ты меня ничуть не удивил.
Луис повернулся, и Голдмен ударил его по шее. Это был неуклюжий удар,
больше похожий на пощечину, но Луис не стал защищаться. Боль оказалась
такой сильной, что следующие два часа он не мог глотать. Голова его
качнулась назад, и он упал на одно колено.
"Это еще только цветочки, - подумал он. - Что говорила Кассандра?
Хей-хо, то ли еще будет!" - ему показалось, что он хочет засмеяться, но
смеха не получилось. Луис смог извлечь из своего горла только один звук -
тихий стон.
Речел снова закричала.
Ирвин Голдмен, с губ которого капала кровь, подошел к стоявшему на
коленях зятю и пнул Луиса по почкам. Боль согнула Луиса. Ему пришлось
выбросить вперед руки, чтобы на упасть на живот.
- И дерешься ты плохо! Даже со стариком справиться не можешь, сынок! -
хрипло кричал Голдмен. Он снова пнул Луиса, не так уж сильно, в тот раз
достав до левой ягодицы Луиса носком своего черного ботинка. Луис взвыл от
боли и в этот раз рухнул на ковер. Голова Луиса со стуком ударилась об пол.
Луис прикусил язык.
- Вот так! - закричал Голдмен. - Первый раз с тех пор, как ты стал
мельтешить вокруг моей дочери, я дал тебе пинка, ублюдок! А вот еще! - он
снова пнул Луиса в зад, в этот раз по другой ягодице. Ирвин плакал и
смеялся от радости. Только сейчас Луис заметил, что свекор не брит - знак
траура. К ним поспешил владелец похоронного бюро. Речел, вырвавшись из
об ятий миссис Голдмен, тоже бросилась к ним, что-то крича.
Луис неуклюже повернулся на бок и сел. Его тесть пнул Луиса снова, но
Луис поймал ботинок Ирвина обеими руками, крепко сжал его, словно удачно
пойманный мяч, а потом рванул, как можно резче.
Взревев, Голдмен полетел на спину, размахивая руками, безуспешно
пытаясь восстановить равновесие. Он упал на вместилище останков Гаджа,
сделанное в Огайо, на гроб, который стоил не так уж дешево.
"Оз - Веикий и Ушшасный пал на гроб моего сына", - с удивлением
подумал Луис. Гроб с ужасным грохотом упал с козел: сперва левая его часть,
потом правая. Замки лопнули. Крики и вопли собравшихся перекрыли плач
Голдмена, который, после всего, сыграл самую незавидную роль. Гроб открылся
и останки Гаджа, подскочив, рассыпались. Луис почувствовал тошноту... Гроб
лежал на боку - теперь дно стало его боковой стенкой. Так же легко он мог
упасть и по- другому... Замки еще раз щелкнули, но не закрылись. Луис
увидел что-то серое.., краешек костюма, в который они запихали остатки
Гаджа, чтобы похоронить. Розовые куски мяса. Может, это рука Гаджа?
Сидя на полу, Луис закрыл руками лицо и заплакал. Он потерял всякий
интерес к своему тестю.., к ракетам "MX".., к постоянному противостоянию
приверженцев и противников снятия швов.., ко всему на свете. В этот момент
Луис Крид захотел умереть. И неожиданно, сверх естественный образ возник у
него в голове: Гадж, нацепивший уши Микки Мауса; Гадж, смеющийся и трясущий
руками рядом с огромным большим Гуфи на Главной Улице в Диснейленде. Луис
увидел его совершенно отчетливо.
Одна из подставок гроба опрокинулась, другая накренилась. Лежа среди
цветов, Голдмен плакал. Вода текла на пол из перевернутых ваз. Цветы,
ломаные и искалеченные, придавали этой сцене некую строгость.
Кричала Речел.
Луис никак не реагировал на ее крики. Образ Гаджа, нацепившего уши
Микки Мауса, растаял, но перед тем, как он исчез, Луис услышал голос,
об явивший, что тело будет предано земле завтра. Луис сидел, спрятав лицо в
ладонях, не желая, чтобы его кто-то видел.., чтобы кто-то видел его
краснеющее от слез лицо, его горе, его вину, его боль, его стыд, а самое
главное, его трусливое желание умереть.
Владелец похоронного бюро и Дора Голдмен вывели Речел. Она все еще
кричала. Позже, в другой комнате (одной из тех, что на всякий случай Луис
зарезервировал специально для тех, кто не сможет перебороть свое горе -
"Гостиная для Истеричек", может, и так) она остановилась в полном молчании.
Луис, ошеломленный, но еще в своем уме, успокаивал ее там, после того, как
настоял, чтоб их оставили одних.
***
Дома он отвел Речел в спальню, уложил в кровать и сделал ей второй
укол. Потом он натянул ей одеяло до подбородка и стал изучать ее бледное,
словно вылепленное из воска лицо.
- Речел, мне жаль, что так получилось, - сказал он. - Хотел бы я, чтоб
этого не произошло.
- Да ладно, - ответила она странным, мягким голосом, а потом
повернулась на бок, отвернулась от него.
Он почувствовал, что с его губ готов сорваться вопрос: "С тобой все в
порядке?" Но Луис загнал его назад. Неправильный вопрос. Не хотел он об
этом знать.
- Насколько тебе плохо? - наконец спросил он.
- Совсем плохо, Луис, - ответила она, а потом издала звук, который
можно было расценить как смех. - Мне ужасно плохо.
Надо было расспросить поподробнее, но Луис не смог. Неожиданно он
почувствовал, что обижен на нее, на Стива Мастертона, на Мисси Дандридж и
ее мужа с кадыком, напоминающим острие стрелы, на всех проклятых гостей.
Почему он вечно должен удовлетворять чьи-то потребности? Например,
потребность в зрелищах... Какого черта!
Выключив свет, Луис вышел, подумав, что должен заглянуть к своей
дочери.
Одним молниеносным движением он поднялся к ней.., заглянул в ее
комнату, полную теней, подумав, что она - Гадж... У Луиса появилось
ощущение, что все происходящее - кошмар, похожий на сон с Пасковым, который
провел Луиса через лес. На мгновение измученный разум Луиса ухватился за
эту мысль. Тени помогли - в комнате единственным источником света был
телевизор, который Джад перенес сюда несколько часов назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71