Его
капюшон с ехал на спину, и лицо выглядело задумчивым и строгим.., даже
аскетичным.
Достав из кармана зеленый пакет. Луис открыл его, крепко держа, чтобы
ветер не вырвал его из рук. Пакет хлопал на ветру, и этот новый звук вернул
Джада к реальности.
- Да, я думаю, она очень сильно любит кота, - сказал Джад. Глагол в
настоящем времени прозвучал слегка жутковато.., в оправе угасающего света,
холода, ветра он прозвучал для Луиса сверх естественно, готически.
"Как на могильном кургане в безлюдной степи, - подумал Луис, морщась
от холода. - Теперь уложим издохшего кота в погребальный мешок".
Он взял кота за хвост и попытался приподнять. Луису пришлось потянуть
изо всех сил, при этом раздался неприятный звук - кррштпп, когда
прихваченное морозом тельце оторвалось от земли. Кот казался невероятно
тяжелым, так, словно смерть добавила ему веса - "Иисус, он похож на мешок с
песком".
Джад поддержал кулек, и Луис опустил Черча в него, радуясь, что
избавился от необходимости созерцать это странное неприятное зрелище -
дохлого кота.
- Что станешь с ним делать? - поинтересовался Джад.
- Оставлю в гараже, я так думаю, - ответил Луис. - А потом, утром,
похороню его.
- На хладбище домашних любимцев?
Луис содрогнулся.
- Да.
- Скажете Элли?
- Я.., я бы хотел подумать над этим вопросом.
Джад еще мгновение помолчал, а потом, кажется, на что-то решился.
- Луис, подожди пару минут.
Джад ушел, явно не подумав, что Луис может и не захотеть ждать его в
такой холодный вечер.
Джад ушел с некоей самоуверенностью и изящной непринужденностью,
выглядевшей странно у человека такого возраста. К тому же Луис
почувствовал, что ему нечего сказать. Никогда он не чувствовал себя так. Он
смотрел, как уходит Джад, довольный тем, что остался ждать.
После того как дверь, хлопнув, закрылась за стариком, Луис повернул
лицо навстречу ветру. Мусорный мешок с телом Черча вздувался волнами у ног
Луиса.
Удовлетворение.
Да, именно оно. Впервые с тех пор как Луис переехал в Мэйн, он
почувствовал себя здесь как дома. Стоя в последних солнечных лучах, в
преддверии зимы, он почувствовал себя несчастным и странно веселым..,
каким-то странным, не таким как раньше, не таким он был и не таким, как
помнил себя с самого детства.
"Что-то должно случиться. Что-то здорово сверх естественное, я думаю".
Луис откинул голову и увидел холодные зимние звезды, уже загоревшиеся
в темнеющем небе. Сколько он простоял так, он не знал, хотя это было и
недолго, если мерить время в минутах и секундах. Потом на веранде
Крандоллов замерцал свет, хлопнула дверь и послышались шаги. Это был Джад с
большим фонарем на четыре батарейки. В другой руке Джад держал то, что
Луису сначала показалось большой буквой "X".., а потом он увидел, что это
кирка и лопата.
Джад протянул лопату Луису, и тот автоматически взял ее свободной
рукой.
- Джад, что, черт возьми, вы собираетесь делать? Мы же не станем
хоронить его ночью.
- Конечно, станем. Мы именно так и сделаем. - Черты лица Джада
терялись за светлым кругом фонарика.
- Джад, сейчас темно. Поздно. И холодно...
- Пойдем, - сказал Джад. - Надо это сделать.
Луис потряс головой и попытался начать снова, но слова рождались с
трудом.., слова оправдания и возражения. Они казались такими невесомыми,
когда звучали под аккомпанемент протяжного завывания ветра, под усыпанным
звездами черным небом.
- Похороны могут подождать до завтра, когда станет видно...
- Она любила кота?
- Да, но...
Голос Джада звучал мягко и его рассуждения почему-то казались
логичными.
- А вы ее любите?
- Конечно. Я люблю ее. Она моя дочь...
- Тогда пошли.
И Луис поплелся вслед за Джадом.
***
Дважды, может быть, трижды, пока они шли на хладбище, Луис пытался
заговорить с Джадом, но Джад не отвечал. Наконец Луис сдался. Чувство
удовлетворения, странное в данных обстоятельствах (но именно оно),
сохранилось. Оно, казалось, шло отовсюду. Боль в мускулах рук; в одной руке
Луис тащил Черча, в другой лопату. Ветер, смертельный холод; кожа, ставшая
нечувствительной на незащищенных местах... Снега в лесу было мало, так
мало, что о нем не стоило говорить. - Мерцающий свет фонаря Джада усиливал
впечатление. Луис чувствовал, что за всем этим скрывается всеоб емлющая,
притягивающая, как магнит, тайна. Темная тайна.
Тени отступили, открыв поляну.
- Отдохнем здесь, - об явил Джад, и Луис поставил пакет на землю.
Рукой он вытер пот со лба. "Отдохнем здесь? Но ведь они уже пришли!" - Луис
увидел надгробия в движущемся, подрагивающем свете фонарика, когда Джад
уселся прямо в снег и закрыл лицо руками.
- Джад? Все в порядке?
- Да. Мне нужно только перевести дыхание и все.
Луис сел рядом с ним и глубоко вздохнул несколько раз.
- Ты знаешь, - заговорил Луис. - Я сегодня чувствую себя лучше, чем за
последние шесть лет. Я знаю, когда идешь хоронить кота своей дочери,
говорить так - просто кощунство, но это - чистая правда, Джад. Я чувствую
себя очень хорошо.
Джад вздохнул.
- Конечно, я знаю, - сказал он. - Такое периодически случается на этой
тропинке. Ты не сам по себе чувствуешь себя так. С любым было бы как с
тобой. Это место иногда выкидывает подобные штучки, но ты не верь в это.
Героин тоже дарит наркоманам хорошее настроение, когда они вкалывают дозу,
но он отравляет их тела и мысли. Это место что-то вроде наркотика, Луис, и
не забывай об этом. Я надеюсь, во имя Бога, что правильно поступаю. Я так
думаю, но не уверен. Иногда в моей голове все путается. Наверное, это
старость.
- Я не понимаю. О чем это ты?
- Это место обладает силой, Луис. Тут ее не так много... как там, куда
мы идем.
- Джад...
- Пошли, - сказал Джад и встал. Свет фонарика уперся в бурелом, к
которому направился Джад. Неожиданно Луис вспомнил свою прогулку во сне. "О
чем говорил Пасков, когда привел меня сюда?"
"Не ходи дальше. Ты решишь, что нуждаешься в этом, но на самом деле, в
этом нет нужды, доктор. Барьер не должен быть разрушен".
Но сейчас, ночью, тот сон или предостережение, или что бы то ни было,
казалось удаленным не на месяцы, а на годы. Луис чувствовал себя
великолепно и готов был справиться с чем угодно, и еще он был сильно
удивлен. Ему пришло на ум, что происходящее очень похоже на сон.
Потом Джад вышел вперед. Под капюшоном у него, казалось, была только
тьма, и на мгновение Луису представилось, что это Пасков стоит перед ним, и
как только освещение переменится, то под капюшоном, обрамленным мехом,
окажется усмехающийся, бормочущий череп: страх вернулся к Луису, словно его
окатили холодной водой.
- Джад, - сказал он. - Мы не сможем перелезть через бурелом. Мы
переломаем ноги и, может случиться, замерзнем до смерти, пытаясь вернуться.
- Следи за мной, - приказал Джад. - Следуй за мной и не смотри вниз.
Нельзя колебаться и смотреть вниз. Я знаю дорогу, но идти нужно быстро и
уверенно.
Луис стал думать: "Может, это и есть сон, и он просто так и не
проснулся после праздничного обеда, - подумал Луис. - Через этот бурелом я
перелезу, только если напьюсь или научусь летать. Но мне нужно это сделать.
Я и в самом деле думаю так. Итак.., значит я сплю. Правильно?" Джад взял
чуть левее центра бурелома. Луч фонарика сфокусировался на куче стволов...
(костей)... упавших бревен и старых колод. Круг света стал меньше и ярче,
когда они приблизились к бурелому. Не останавливаясь даже для того, чтобы
бросить мимолетный взгляд, подстраховаться, проверить, что они лезут в
правильном месте, Джад начал восхождение. Он не карабкался, не лез, он
поднимался, словно шел по каменистому склону холма или песчаной осыпи. Он
просто поднимался, словно собирался дойти до звезды: шел как человек,
который твердо знает, куда нужно поставить ногу, куда сделать следующий
шаг.
Луис отправился следом.
Он не смотрел вниз и не искал опору для ног. Бревна странным образом
оказывались на месте; совершенно безошибочно, словно бурелом старался не
причинить ему вреда, пока он делал все как положено. Один участок выглядел
совершенно непроходимым, и казалось невероятным, что кто-то верил в то, что
пройдет здесь, не покалечившись, словно идиот, который ведет машину и
уверен, что находится в полной безопасности, пока у него на шее медальон
Святого Кристофора.
Но все оказалось в порядке.
Не было пистолетных выстрелов ломающихся ветвей; не было
отвратительных падений в ямы, окаймленные выступающими, выбеленными погодой
суками, каждый из которых готов был разорвать плоть, искалечить. Ботинки
Луиса ("Хаш Паппи" - обувь для бездельников - настоятельно рекомендую для
преодоления буреломов!) ни разу не соскользнули на старом сухом мху,
которым поросла большая часть упавших деревьев. Луис не покачнулся. Вокруг,
в кронах елей, дико завывал ветер.
На мгновение Луис увидел Джада, стоящего на краю бурелома, а потом тот
начал спускаться по противоположному склону, постепенно исчезая из поля
зрения, сперва ноги, потом грудь и плечи. Световое пятно фонарика стало
скакать наобум по качающимся ветвям деревьев на другой стороне.., барьера.
Да, именно барьера. Зачем притворяться? Барьера.
Луис сам добрался до высшей точки и на мгновение остановился. Правая
нога вросла в старое упавшее дерево, которое лежало под углом тридцать пять
градусов, левая стояла на чем-то податливом.., в ловушке из ветвей
потоньше, на старой хвое. Луис не смотрел вниз, он только переложил тяжелый
мешок с телом Черча из правой руки в левую, а в правую взял более легкую
лопату. Он подставил лицо ветру и почувствовал, как воздух у него за спиной
скручивается в бесконечный поток, играет его волосами. Воздух был чистым,
ветер - таким холодным.., неослабевающим.
Двигаясь осторожно, Луис стал спускаться. Одна ветвь, которая была
толщиной с запястье мускулистого человека, громко щелкнула под ногой Луиса,
но он чувствовал, что с ним ничего не должно случиться.., да, нога Луиса,
соскользнув.., встала на толстую ветвь четырьмя дюймами ниже. Луис Тяжело
покачнулся. Он предполагал, что теперь понимает, как командиры рот в Первую
Мировую войну могли, весело насвистывая, ходить по краю траншей, когда
вокруг жужжали пули. Это было безумие, но в любом безумии таится свое
ужасное веселье.
Луис спускался, глядя только вперед, на яркий круг света фонаря Джада.
Джад уже стоял внизу, ждал. Когда Луис спустился, веселье вспыхнуло в нем,
как от уголька вспыхивает нефтяная лампа.
- Мы перелезли! - закричал Луис и, положив на землю мешок, хлопнул
Джада по плечу. Луис вспомнил, как в детстве лез на яблоню, на самый верх,
где ветви, словно корабельные мачты, раскачивал ветер. Он не чувствовал
себя таким молодым и переполненным энергией лет двадцать, а то и больше. -
Джад, мы перелезли.
- А ты думал, что не сможем? - поинтересовался Джад. Луне открыл было
рот, чтобы что-то сказать ("А ты думал, что не сможем? Нам чертовски везет,
раз мы не сломали себе шеи!"), но закрыл его, ничего не сказав. Он никогда
не сомневался в том, что они перелезут, с того самого момента, как Джад
полез на бурелом. И он не сомневался, что и вернутся они в целости и
сохранности.
- Даже не строил предположений, - сказал он.
- Пойдем. Предстоит еще долгая прогулка. Мили три или даже больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71