- Я к тебе обращаюсь, Черч. Тебе лучше поверить в это.
Хорошенький синяк появился у Луиса на левом боку, точно посреди
грудной клетки. А когда он снял свои штаны, то увидел, что колено, которое
ударил о надгробие на кладбище "Плеасантвиев", раздуло. Колено стало
пурпурно-черным. Луис решил пока ногу не сгибать, потому что, когда он
попытался ее согнуть, стало очень больно, словно ногу пронзили тысячи игл.
А выглядела она так, словно и не собиралась сгибаться до конца жизни Луиса.
Потянувшись, Луис схватил Черча, пытавшегося сделать так, чтобы его не
заметили. Луис не хотел обижать кота, но кот рвался назад на облюбованную
им крышку унитаза, выкручиваясь в руках Луиса самым сверх естественным
способом. Луис пересадил кота в другое место. Выходя из ванной комнаты, кот
даже не удостоил Луиса взглядом.
Луис опустился на стульчик, посидел, ощупывая и растирая разбитое
колено. Потом он стал растирать себе поясницу.
Покинув туалет, он отправился в гостиную, включил свет и какое-то
время простоял у подножия лестницы, ведущей наверх. Как странно! Тут он
стоял в Рождество, когда подарил Речел ту драгоценную цепочку. Коробочка с
цепочкой долго лежала в кармане его халата. Вон там стоял стул, когда он
рассказывал Элли о Смерти, после того как у Нормы Крандолл случился
сердечный приступ... события, которые показались Луису теперь и вовсе не
существенными... не существовавшими. А Рождественская елка стояла там. А
там - индейка, сделанная Элли из бумаги. Эта индейка напоминала Луису
что-то из искусства футуристов... шотландские занавески на окнах, а много
раньше - тут просто была пустая комната, в центре которой сгрудились
коробки Об единенной Воздушной Авиалинии, наполненные всяким барахлом,
через всю страну доставленные сюда, на Запад. Подумав, Луис решил, что их
вещи тогда выглядели и вовсе ненужными. Сложенные в коробки, они напоминали
маленький бастион, которым Криды отгородились от внешнего мира; мира, в
котором их имена, их привычки никого не интересовали.
Как это все странно! Как хотел бы Луис никогда не слышать об
университете в Мэйне, о Ладлоу, Джаде и Норме Крандоллах. Не слышать во
веки веков! Он поднялся по лестнице и отправился в ванную комнату второго
этажа. Встав на унитаз, он достал маленький черный саквояж, заменяющий ему
домашний медицинский кабинет. Он отнес саквояж в спальню и, сев на кровать,
начал в нем рыться. Да, тут были шприцы и те внутривенные лекарства,
которые могли понадобиться... и бинты - несколько пакетов первой помощи,
хирургический скальпель и завернутая в бумагу ампула со смертоносной
жидкостью.
Если, конечно, в этой ампуле возникнет необходимость. Защелкнув
саквояж, Луис поставил его на кровать. Включив верхний свет, он лег,
заложив руки за голову. Лежать на спине, отдыхая, было прелестно. Мысленно
он вернулся в Диснейленд. Он увидел себя во всем белом; увидел, как он
ведет грузовик, к которому прицеплены огромные мышиные уши. Ничто не
указывало на то, что снаружи что-то происходит, ничто не пугало посетителей
Диснейленда.
Рядом с ним сидел Гадж. Кожа у него была сильно загорелой, а белки
глаз сверкали. Тут, прямо... нет, чуть левее, стоял Гуфи. Он тряс руку
маленькому мальчику. Ребенок был потрясен. Герой мультфильма оказался перед
ним в плоти и крови! Винни Пух передразнивал двух смеющихся бабушек в
брючных костюмах, а маленькая девочка, видимо, одевшая на прогулку свое
лучшее платье, кричала:
- Я люблю тебя, Тигра! Я люблю тебя, Тигра!
Луис и его сын проводили патрулирование. Луис и его сын охраняли
обитателей волшебной страны и бесконечно, безостановочно курсировали по
Диснейленду на белом автобусе с красной полосой. Они не видели ничего
опасного для людей, но готовы были встретиться с любой опасностью лицом к
лицу. Ведь что-то, какая-то опасность затаилась здесь в месте, посвященном
невинным удовольствиям малышей. Вот улыбающийся человек, купивший "Мэйн
Стрит", прижал газету к груди, пытаясь с ее помощью спастись от сердечного
приступа; вон у беременной женщины, когда она выходила из "Небесной
колесницы", начались предродовые схватки; десятилетняя девочка, такая же
красивая, как крошки с плакатов Нормана Роквелла, неожиданно свалилась в
припадке эпилепсии; бездельницы болтали, сидя на скамеечках, а потом
попадали, как по приказу, - кровоизлияние в мозг. Доболтались! Солнечный
удар... и кровоизлияние в мозг. Может, под конец лета у кого-нибудь
случится куриная слепота от яркого солнечного света? Чего тут только не
было. А почему? Потому что тут был Оз - Веикий и Ушшасный... может, это он
проскользнул вдоль станции детской монорельсовой дороги, у входа в
волшебное королевство Алисы? Вон он на одном из этих летающих Дамбо, сидит
в вышине и шарит по толпе жадным, глупым взглядом... И тут Луис с Гаджем
заметили гротескную фигуру, похожую на Гуфи, Мики, Тигру и даже на
достойного всяческого уважения Дональда Дака. Это - Оз. Он всегда один,
потому что никто не любит его, никто не хочет отдавать ему своего сына или
дочь. Луис с Гаджем знали его, сталкивались с ним лицом к лицу в Новой
Англии в прошлом, уже несколько раз сталкивались. А Оз - Веикий и Ушшасный
постепенно сжимал круги, душил, шипел, словно привидение. Он - смерть в
стакане земляных орешков, в куске мяса или рыбы, в следующей пачке сигарет.
Он всегда рядом. Он осуществляет связь между смертными и Вечностью. Сухие
хвойные иглы, ядовитые жуки, связанная узлами колючая проволока, лесные
огоньки. Вертелись ролики скейтов. Маленькие дети ездили на скейтах по
стране Диснея, пытаясь проскочить оживленные переходы, где их давили
могучие грузовики. Даже отправляясь принять ванну, нужно взять с собой
зрителя. Оз всегда с вами - зритель и друг в одном лице. Когда вы садитесь
в самолет, Оз уже на борту. Когда вы пьете, Оз - в воде. Он в пище, которую
вы едите. Кто это там? - кричите вы во тьму, когда одни и испуганы, и
слышите ответ: "Не бойся, это я. Ха! Дорогуша, так у тебя же рак кишок!
Заражение! Лейкемия! Воспаление мозга! Коронарный тромбоз! Энцефалия!
Остеомиелит! Хей-хо, то ли еще будет!" В дверях наркоман с ножом...
Телефонный звонок в полночь... Кровь в ваших жилах закипает, словно
кислота... Большая горка пилюль. Жуйте! Жуйте! Эти особые таблеточки
вызывают удушье... Последний раз попытайтесь спастись... "Нет, люди, никуда
вы не денетесь. Мое имя Оз - Веикий и Ушшасный, но вы можете звать меня
просто Оз, если хотите. Только остановитесь, и почувствуете сердечную
слабость, и в голове у вас затвердеет тромб или еще что-то приключится. Не
останавливайтесь... помните, нельзя останавливаться женщине, которая должна
родить - земле, той где хоронили Микмаки..."
И в это время тоненький голосок закричал:
- Я люблю тебя, Тигра! Я верю в тебя. Тигра! Я всегда буду любить
тебя, я останусь юным, и только Оз будет жить в моем сердце... Оз -
ласковый факир-стрелок из Небраски! Я люблю тебя...
Мы прокляты... мой сын и я... потому что суть жизни не война и не секс
- они лишь вызывают отвращение, если ими пересытиться. Суть жизни - Страх и
благородная, безнадежная битва с ним, с Озом - Веиким и Ушшасным. Оз и я -
оба мы прокляты. И Оз придет ко мне с красными бусинками глаз, скрытыми под
капюшоном, и он придет к нам... потому что, мужчина тоже выращивает, что
может... и пожинает плоды.
Вот такие путаные, беспокойные мысли переполняли голову Луиса Крида.
Но ему все же удалось выскользнуть из бессвязного кошмара, разогнав
никчемные мысли... нырнуть в черный сон без сновидений.
***
Когда первые лучи зари коснулись неба на востоке, еще слабо светили
звезды. Они светили слабо, но еще светили. Вот тогда в доме Кридов
появилась Темная Тень. Появился запах... вонь. Крепко уснувший Луис
зашептал и отвернулся не в силах вынести этот запах. Ему даже захотелось
проснуться и нацепить респиратор.
Существо некоторое время постояло в дверях спальни своего хозяина не
двигаясь. Потом оно вошло в комнату. Луис, не просыпаясь, спрятал лицо в
подушку. Белые руки Твари вытянулись и открыли саквояж доктора Крида.
Что-то, позвякивая, зашуршало внутри.
Руки Твари перебирали содержимое саквояжа, отметая в сторону ампулы,
таблетки и шприцы. Потом они натолкнулись на то, что Тварь искала. В
первых, тусклых лучах зари сверкнула хромированная сталь.
Темное Существо покинуло комнату.

* ЧАСТЬ III. ОЗ - ВЕИКИЙ И УШШАСНЫЙ *

...Он подошел к гробнице. Это была пещера, вход в которую прикрывал
камень.
Иисус говорит: отвалите камень. Сестра умершего, Марфа говорит Ему:
Господи, от него уже пахнет, ведь четыре дня прошло.
И вот отвалили камень (от гробницы), в которой лежал умерший. Иисус
же, подняв голос, воскликнул: восстань, Лазарь!
И тотчас появился умерший, руки и ноги которого были обвиты
погребальными пеленами, а лицо покрывал платок. Иисус говорит иудеям:
развяжите его, чтоб он мог идти.
- Евангелие Иоанна (пересказ)
- Я только думала об этом, - истерично сказала она. - Почему я не
думала об этом раньше? Почему я не думала об этом?
- Думала о чем? - спросил он.
- О двух других желаниях, - быстро сказала она. - Мы же загадали
только одно.
- Разве не достаточно, - зло спросил он.
- Нет, - победно воскликнула она. - Мы загадаем еще одно. Давай
поторопимся и вернем жизнь нашему мальчику.
В. В. Джакоб ("Обезьянья лапа")

Глава 58

Джад Крандолл с криком проснулся, едва не упав со стула. Он не знал,
сколько времени он проспал: может быть, пятнадцать минут, а может, три
часа. Посмотрев на часы, он увидел, что уже пять минут пятого. У него
возникло чувство, что в комнате что-то изменилось, и позвоночник у него
болел оттого, что он спал сидя.
"Ах, ты глупый старик, посмотри, что ты наделал!"
Он отлично понимал, что случилось, сердцем понимал. И касалось это не
только его. Он не просто заснул на часах; он крепко заснул.
Это огорчило старика, но существовало нечто, что по-настоящему
напугало его: что разбудило его? Джаду показалось, что он услышал некий
звук...
Старик задержал дыхание, прислушиваясь к испуганному трепету своего
сердца.
Был какой-то звук - не просто звук, разбудивший его, а что-то более
конкретное. Слабый скрип дверных петель?
Джад знал все звуки этого дома - как трещат доски пола, как скрипят
ступеньки лестницы, как поет и завывает ветер в водосточной трубе, когда
по- пьяному заиграется, как это было в прошлую ночь. Звук, который разбудил
его, он знал так же хорошо, как все остальные звуки своего дома. Тяжелая
дверь, ведущая на улицу, единственная дверь между верандой и прихожей;
только она скрипела так, когда ее открывали. Поняв, что скрипело, старик
еще раз попытался поподробнее вспомнить звук, разбудивший его. Тихий скрип
двери, разделяющей веранду и прихожую.
- Луис? - позвал старик, не надеясь услышать ответ. Это был не Луис.
Явилось возмездие за гордость и тщеславие Джада. Медленные шаги в прихожей.
- Луис? - снова позвал Джад, но только слабый скрип досок ответил ему,
и старик почувствовал запах твари, которая вошла под утро в его дом.
Сильный запах - запах гнилой земли.
Джад вгляделся в нагромождение теней - кресло-качалку Нормы, стенной
шкаф, комод - но деталей было не разглядеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71