— спросил Карелла.
— Я засранный сержант, — произнес сержант, напоминая Карелле, что он ниже его по чину.
— Хорошо, сержант, — заметил Карелла, — мальчику не было предъявлено обвинение, и ему не вынесен приговор. Вас попросили совершить противозаконное действие, поверьте мне.
— Мое второе имя означает печаль, — сказал сержант, но он начинал проявлять признаки сомнения.
— Мой лейтенант настаивает на том, чтобы его выпустили — заявил Капелла — Этого для вас достаточно? Или вы хотите позвонить начальнику моего участка? V вас есть телефон, сержант. Номер телефона 377-80-34.
Сержант посмотрел на телефон.
— Вперед, сержант, — подбодрил его Карелла.
— Только проверить, — сказал сержант, давая понять Карелле, что он отступает.
Лейтенант Бернс сказал, что заключенный должен быть освобожден под ответственность его детектива. Они оба были представителями закона, но оба имели сыновей. С большим облегчением и чувством выполненного долга сержант открыл дверь тюрьмы и выпустил Джейми. Казалось, что он не обратил никакого внимания на пришпиленную к спине Джейми полоску материи, на которой от руки была сделана надпись: «МАЛОЕ НАБЛЮДЕНИЕ». Это означало, что носивший этот знак был несовершеннолетним. Полицейские в камере с разношерстными нарушителями закона пустили слух о том, что Джейми был растлителем детей. Если бы этот слух не обеспечил насилия над Джейми, то тогда вообще не было возможности это осуществить. Карелла явно прибыл вовремя. Преступники, сидевшие в камере, уже сняли с Джейми золотые часы «Ролекс» и разорвали на нем сшитую на заказ рубашку.
Адвокат Джимми Блинка ожидал у входа с ордером, обязывающим либо предъявить обвинение, либо освободить парня. Имелась и бумага, предписывавшая командиру участка, организовавшего арест, подписать официальный приказ об освобождении, но дежурный офицер 12-го участка (это было в одиннадцать часов вечера, и Карелла уже должен был вернуться домой около трех часов тому назад) был рад сбыть с рук это явно становившееся горячим дело. Уже в одиннадцать пятнадцать Джеймс Бьонди сел в лимузин, присланный за ним его отцом. Адвокат Джимми пожал руку Карелле и сказал ему, что мистер Бьонди никогда не забывает о своих долгах.
На следующее утро в отделение поступил ящик шотландского виски «Глендфиддиш».
В ящик была вложена карточка с надписью:
Thanks.
Jimmy .
Карелла вынул карточку и попросил ящик виски на дежурной машине отправить назад, в винный магазин, откуда он был доставлен. На сопроводительной карточке Карелла написал:
No, thanks,
Stephen Louis Carella.
Detective 2nd grage .
Однако теперь настало время получать долги.
— Сюда прибыл какой-то парень из Чикаго, и он ищет оружие, — произнес Джимми, моргнул и еще раз пригубил коньяк.
— Когда?
— Где-то на Рождество или сразу после, — сказал Джимми. — Не помню точно.
Случилось вот что. Одному из его людей, который был хозяином кондитерской и тотализатора в Маджесте, позвонили и рассказали, что какой-то парень из Чикаго хочет приобрести пистолет. Парень приехал с рекомендацией букмекера по имени Денни Жерарди, который связан с лошадьми, футболом и другими подобными делами. Джимми не знал точно имени приезжего, хотя в записной книжке его было написано, что он горяч и тяжел на руку.
Профессиональная вежливость обязывает, и поэтому он отдал распоряжение своему человеку в Маджесте посмотреть, что можно для этого парня сделать. Он решил, что парень прибыл из Чикаго на самолете и поэтому не мог привезти с собой оружие. Приезжему надо помочь, иначе в этом большом городе он растеряется.
— Может быть, так оно и есть, — согласился Карелла. — Этот парень сказал, как его зовут?
— Я скажу тебе правду — я никогда не спрашивал об этом.
— Может быть, известен его адрес?
— Я должен узнать, — сказал Джимми.
Он подумал про себя, что дешево отделался.
Глава 8
Четыре детектива, по два в каждой машине, наблюдали за улицей, расположившись чуть выше дома Боулза в семь тридцать утра в пятницу. Ночью шел снег. Все вокруг стало белым-бело, а небо неожиданно посветлело и сделалось чистым и ярко-голубым. Температура установилась что-то около пяти градусов по Фаренгейту. Двигатели машин и подогреватели были включены. В двадцать минут девятого черный лимузин подкатил к тротуару перед домом. Шофер в униформе выскочил из машины, вошел в здание и тут же вышел.
Мейер поднял трубку телефона:
— Коттон?
— Да?
— Это может быть машина с грузом.
— Мы следим за ним.
— Будь готов к преследованию.
— Да.
Несколько минут спустя из дома вышел Мартин Боулз.
— Это твой человек, — сказал Мейер.
— Я беру его, — откликнулся Хейз.
На нем было темное пальто, меховая шапка-ушанка. Он прошел по очищенному лопатами тротуару к машине, что-то сказал шоферу, который держал открытой заднюю дверцу, и сел в машину.
— Наблюдай за ним, — сказал Мейер.
— Хорошо, — ответил Хейз.
Автомобиль резко рванул от тротуара. Хейз выдержал несколько секунд, пока автомобиль не достиг конца квартала, а затем двинулся вслед за ним. Он проехал мимо О'Брайена и Мейера, даже не взглянув на них. Глаза Клинга не отрывались от дороги.
Без десяти девять на улице в двух кварталах от входа в метро появился мужчина, отвечавший, со слов Эммы, описанию Денкера. Он был без шапки, его светлые волосы развевались под порывами ветра. Длинный шерстяной шарф с коричнево-зелеными полосами был обмотан вокруг шеи и свободно свисал спереди поверх пальто из верблюжьей шерсти. Его руки были засунуты в карманы, и он не обращал никакого внимания на старенький голубой «додж», стоявший поперек улицы. Однако Мейеру хотелось бы знать, заметил их Денкер или нет.
— Хорошо выглядит парень, — произнес он.
— Да, — сказал О'Брайен.
— Как он оправдывает свое присутствие, когда Тилли мертв?
— Черт его знает, — ответил О'Брайен.
— Я имею в виду, от кого он теперь защищает ее?
— От себя? — предположил О'Брайен.
— Мне бы хотелось вызвать к свидетельскому стенду доктора Джозефа Мазлова, — сказал Лоуэлл.
Карелла очень боялся этого момента.
— Мам, — прошептал он, — я не хочу, чтобы ты это слушала.
— Я хочу это слышать, — возразила она.
— ...Правду, ничего, кроме правды, и да поможет мне Бог.
— Анджела, выведи ее.
— Я не хочу выходить.
— Мам...
— Доктор Мазлова, могли бы вы сказать, где вы постоянно работаете?
— Я работаю в медицинском исследовательском центре города.
В его речи слышался какой-то среднеевропейский акцент. Слово «работа» он произносил через «ви», а не через «дабл ю». Тонкие седые волосы он зачесывал набок, скрывая лысину. На носу покоились очки с толстыми стеклами. На нем был коричневый костюм с жилетом, по которому вилась золотая цепь.
Карелла взял мать за руку.
— В качестве кого?
— Мама, пожалуйста...
— Со мной будет все хорошо.
— ...Помощника главного медицинского эксперта.
— Вы преподаете судебную медицину?
— Я являюсь приглашенным профессором судебной медицины в университете Рамсея.
— Читаете ли вы лекции по своему предмету?
— Я читал лекции по судебной медицине в колледже медицины и хирургии в университете Карлайля, по криминологической медицине здесь, в полицейской академии.
— Вы часто выступали в качестве свидетеля-эксперта по делам об убийствах?
— Думаю, что выступал в качестве свидетеля не менее двадцати или тридцати раз.
— По каким делам и в каких районах?..
И снова посыпались убедительные свидетельства, сухо и спокойно перечислялись суды и районы, все почетные звания и награды. Затем снова подошел Лоуэлл, попросив суд одобрить Мазлова в качестве свидетеля-эксперта. Судья одобрил это предложение и провел соответствующий инструктаж присяжных.
— А теперь, доктор Мазлова, — сказал Лоуэлл, — в качестве заместителя главного медицинского эксперта приходится ли вам проводить вскрытие трупов?
— Не очень часто, от случая к случаю. Только при рассмотрении особо важных дел.
— Доктор Мазлова, производили ли вы утром восемнадцатого июля прошлого года...
— Мама, пожалуйста, я хочу, чтобы ты вышла отсюда.
— ...вскрытие тела Антонио Джовани Кареллы?
— Да, производил.
— Пожалуйста, мам.
— Ш-ш-ш, — прошептал кто-то из сидевших сзади.
Мать закрыла его руку своей и похлопала по ней. Кивнула. Она хотела ему сказать, что не стоит беспокоиться, что все будет в порядке, она выдержит это испытание.
— Можете ли показать на этом плакате, изображающем человеческое тело, что вы обнаружили в тот день? Если это поможет вам, то вы можете воспользоваться своими записями.
«Никаких фотографий, — подумал Карелла. — Слава Богу, никаких фотографий. По крайней мере до этого момента».
— Были обнаружены три раны с входными отверстиями, — сказал Мазлова, посмотрев на верхний листок записей, лежавших на подставке стенда, — огнестрельные раны, все они находились на площади диаметром около тридцати трех сантиметров в районе между нижним концом манубриума...
— Простите, доктор, но присяжные...
— Речь идет о верхней части груди или грудной клетки...
— Благодарю вас.
— ...между манубриумом и хрящевыми соединениями ребер, — сказал Мазлова, показывая этот участок на плакате с изображением человеческого тела. — Ограниченный по бокам...
Карелла крепко держал руку матери. Сидевшая от нее справа Анджела взяла вторую руку матери. Все вместе, со сцепленными руками, они сидели и слушали рассказ доктора Мазлова о том, как он обнаружил две пули в левом легком жертвы...
Карелла заставил себя закрыть глаза.
— ...а последнюю — в передней части живота.
Голос доктора где-то потонул.
— ...осколки костей от раздробленного ребра... кровь в межреберном пространстве...
Отче наш, иже ecu на небесех...
— ...пробили легочную артерию...
Да святится имя Твое...
— ...темно-красное по цвету...
Да приидет царствие Твое...
— ...похоже, что та же самая пуля...
"Папа, — подумал он, — о Боже, папа".
— ...в результате асфикции и потери крови, — закончил доктор.
— Доктор Мазлова, — спросил Лоуэлл, — пули вы извлекали из ран последовательно?
— Да, я так делал.
— Это типично, когда при такого рода ранениях пули остаются в теле?
— Мне хотелось бы подчеркнуть, что при такого рода ранениях около — шестидесяти — шестидесяти пяти процентов пуль остаются в теле.
— Что вы сделали с теми пулями после того, как извлекли их?
— В соответствии с инструкциями Сорок пятого участка я принес их для идентификации в отдел баллистической экспертизы.
— От кого исходили эти инструкции?
— От детектива лейтенанта Джеймса Майкла Нельсона.
— Были ли эти пули переданы конкретному лицу в отделе баллистической экспертизы?
— Я адресовал бирки цепи ответственности детективу Питеру Хаггерти.
— Каким образом вы послали эти пули детективу Хаггерти?
— Я отправил их с посыльным. Полицейский офицер взял запечатанный конверт и передал ему.
— Каким образом был запечатан конверт?
— Пластиковой лентой, помеченной белым цветом, с надписью: "Вещественное доказательство — Управление медицинской экспертизы".
— Вы уверены, что детектив Хаггерти получил этот пакет?
— Я уверен, потому что он подписан бирку цепи ответственности, когда получил этот конверт. Это обычная процедура. Во всяком случае, он позвонил по телефону и сказал, что получил пули и хотел узнать последовательность их извлечения.
— Спасибо, доктор. У меня нет больше вопросов, — сказал Лоуэлл.
Затем поднялся Эддисон, подошел к свидетельскому стенду и сразу же задал вопрос:
— Что вы сказали ему?
Мазлова в удивлении склонил набок голову.
— О внеочередности, — пояснил Эддисон. — Что вы сказали ему о внеочередности?
— Я сказал ему в точности так, как меня просил лейтенант Нельсон.
— А что он сказал?
— Что жертвой был отец полицейского детектива.
«Отец полицейского детектива, — подумал Карелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Я засранный сержант, — произнес сержант, напоминая Карелле, что он ниже его по чину.
— Хорошо, сержант, — заметил Карелла, — мальчику не было предъявлено обвинение, и ему не вынесен приговор. Вас попросили совершить противозаконное действие, поверьте мне.
— Мое второе имя означает печаль, — сказал сержант, но он начинал проявлять признаки сомнения.
— Мой лейтенант настаивает на том, чтобы его выпустили — заявил Капелла — Этого для вас достаточно? Или вы хотите позвонить начальнику моего участка? V вас есть телефон, сержант. Номер телефона 377-80-34.
Сержант посмотрел на телефон.
— Вперед, сержант, — подбодрил его Карелла.
— Только проверить, — сказал сержант, давая понять Карелле, что он отступает.
Лейтенант Бернс сказал, что заключенный должен быть освобожден под ответственность его детектива. Они оба были представителями закона, но оба имели сыновей. С большим облегчением и чувством выполненного долга сержант открыл дверь тюрьмы и выпустил Джейми. Казалось, что он не обратил никакого внимания на пришпиленную к спине Джейми полоску материи, на которой от руки была сделана надпись: «МАЛОЕ НАБЛЮДЕНИЕ». Это означало, что носивший этот знак был несовершеннолетним. Полицейские в камере с разношерстными нарушителями закона пустили слух о том, что Джейми был растлителем детей. Если бы этот слух не обеспечил насилия над Джейми, то тогда вообще не было возможности это осуществить. Карелла явно прибыл вовремя. Преступники, сидевшие в камере, уже сняли с Джейми золотые часы «Ролекс» и разорвали на нем сшитую на заказ рубашку.
Адвокат Джимми Блинка ожидал у входа с ордером, обязывающим либо предъявить обвинение, либо освободить парня. Имелась и бумага, предписывавшая командиру участка, организовавшего арест, подписать официальный приказ об освобождении, но дежурный офицер 12-го участка (это было в одиннадцать часов вечера, и Карелла уже должен был вернуться домой около трех часов тому назад) был рад сбыть с рук это явно становившееся горячим дело. Уже в одиннадцать пятнадцать Джеймс Бьонди сел в лимузин, присланный за ним его отцом. Адвокат Джимми пожал руку Карелле и сказал ему, что мистер Бьонди никогда не забывает о своих долгах.
На следующее утро в отделение поступил ящик шотландского виски «Глендфиддиш».
В ящик была вложена карточка с надписью:
Thanks.
Jimmy .
Карелла вынул карточку и попросил ящик виски на дежурной машине отправить назад, в винный магазин, откуда он был доставлен. На сопроводительной карточке Карелла написал:
No, thanks,
Stephen Louis Carella.
Detective 2nd grage .
Однако теперь настало время получать долги.
— Сюда прибыл какой-то парень из Чикаго, и он ищет оружие, — произнес Джимми, моргнул и еще раз пригубил коньяк.
— Когда?
— Где-то на Рождество или сразу после, — сказал Джимми. — Не помню точно.
Случилось вот что. Одному из его людей, который был хозяином кондитерской и тотализатора в Маджесте, позвонили и рассказали, что какой-то парень из Чикаго хочет приобрести пистолет. Парень приехал с рекомендацией букмекера по имени Денни Жерарди, который связан с лошадьми, футболом и другими подобными делами. Джимми не знал точно имени приезжего, хотя в записной книжке его было написано, что он горяч и тяжел на руку.
Профессиональная вежливость обязывает, и поэтому он отдал распоряжение своему человеку в Маджесте посмотреть, что можно для этого парня сделать. Он решил, что парень прибыл из Чикаго на самолете и поэтому не мог привезти с собой оружие. Приезжему надо помочь, иначе в этом большом городе он растеряется.
— Может быть, так оно и есть, — согласился Карелла. — Этот парень сказал, как его зовут?
— Я скажу тебе правду — я никогда не спрашивал об этом.
— Может быть, известен его адрес?
— Я должен узнать, — сказал Джимми.
Он подумал про себя, что дешево отделался.
Глава 8
Четыре детектива, по два в каждой машине, наблюдали за улицей, расположившись чуть выше дома Боулза в семь тридцать утра в пятницу. Ночью шел снег. Все вокруг стало белым-бело, а небо неожиданно посветлело и сделалось чистым и ярко-голубым. Температура установилась что-то около пяти градусов по Фаренгейту. Двигатели машин и подогреватели были включены. В двадцать минут девятого черный лимузин подкатил к тротуару перед домом. Шофер в униформе выскочил из машины, вошел в здание и тут же вышел.
Мейер поднял трубку телефона:
— Коттон?
— Да?
— Это может быть машина с грузом.
— Мы следим за ним.
— Будь готов к преследованию.
— Да.
Несколько минут спустя из дома вышел Мартин Боулз.
— Это твой человек, — сказал Мейер.
— Я беру его, — откликнулся Хейз.
На нем было темное пальто, меховая шапка-ушанка. Он прошел по очищенному лопатами тротуару к машине, что-то сказал шоферу, который держал открытой заднюю дверцу, и сел в машину.
— Наблюдай за ним, — сказал Мейер.
— Хорошо, — ответил Хейз.
Автомобиль резко рванул от тротуара. Хейз выдержал несколько секунд, пока автомобиль не достиг конца квартала, а затем двинулся вслед за ним. Он проехал мимо О'Брайена и Мейера, даже не взглянув на них. Глаза Клинга не отрывались от дороги.
Без десяти девять на улице в двух кварталах от входа в метро появился мужчина, отвечавший, со слов Эммы, описанию Денкера. Он был без шапки, его светлые волосы развевались под порывами ветра. Длинный шерстяной шарф с коричнево-зелеными полосами был обмотан вокруг шеи и свободно свисал спереди поверх пальто из верблюжьей шерсти. Его руки были засунуты в карманы, и он не обращал никакого внимания на старенький голубой «додж», стоявший поперек улицы. Однако Мейеру хотелось бы знать, заметил их Денкер или нет.
— Хорошо выглядит парень, — произнес он.
— Да, — сказал О'Брайен.
— Как он оправдывает свое присутствие, когда Тилли мертв?
— Черт его знает, — ответил О'Брайен.
— Я имею в виду, от кого он теперь защищает ее?
— От себя? — предположил О'Брайен.
— Мне бы хотелось вызвать к свидетельскому стенду доктора Джозефа Мазлова, — сказал Лоуэлл.
Карелла очень боялся этого момента.
— Мам, — прошептал он, — я не хочу, чтобы ты это слушала.
— Я хочу это слышать, — возразила она.
— ...Правду, ничего, кроме правды, и да поможет мне Бог.
— Анджела, выведи ее.
— Я не хочу выходить.
— Мам...
— Доктор Мазлова, могли бы вы сказать, где вы постоянно работаете?
— Я работаю в медицинском исследовательском центре города.
В его речи слышался какой-то среднеевропейский акцент. Слово «работа» он произносил через «ви», а не через «дабл ю». Тонкие седые волосы он зачесывал набок, скрывая лысину. На носу покоились очки с толстыми стеклами. На нем был коричневый костюм с жилетом, по которому вилась золотая цепь.
Карелла взял мать за руку.
— В качестве кого?
— Мама, пожалуйста...
— Со мной будет все хорошо.
— ...Помощника главного медицинского эксперта.
— Вы преподаете судебную медицину?
— Я являюсь приглашенным профессором судебной медицины в университете Рамсея.
— Читаете ли вы лекции по своему предмету?
— Я читал лекции по судебной медицине в колледже медицины и хирургии в университете Карлайля, по криминологической медицине здесь, в полицейской академии.
— Вы часто выступали в качестве свидетеля-эксперта по делам об убийствах?
— Думаю, что выступал в качестве свидетеля не менее двадцати или тридцати раз.
— По каким делам и в каких районах?..
И снова посыпались убедительные свидетельства, сухо и спокойно перечислялись суды и районы, все почетные звания и награды. Затем снова подошел Лоуэлл, попросив суд одобрить Мазлова в качестве свидетеля-эксперта. Судья одобрил это предложение и провел соответствующий инструктаж присяжных.
— А теперь, доктор Мазлова, — сказал Лоуэлл, — в качестве заместителя главного медицинского эксперта приходится ли вам проводить вскрытие трупов?
— Не очень часто, от случая к случаю. Только при рассмотрении особо важных дел.
— Доктор Мазлова, производили ли вы утром восемнадцатого июля прошлого года...
— Мама, пожалуйста, я хочу, чтобы ты вышла отсюда.
— ...вскрытие тела Антонио Джовани Кареллы?
— Да, производил.
— Пожалуйста, мам.
— Ш-ш-ш, — прошептал кто-то из сидевших сзади.
Мать закрыла его руку своей и похлопала по ней. Кивнула. Она хотела ему сказать, что не стоит беспокоиться, что все будет в порядке, она выдержит это испытание.
— Можете ли показать на этом плакате, изображающем человеческое тело, что вы обнаружили в тот день? Если это поможет вам, то вы можете воспользоваться своими записями.
«Никаких фотографий, — подумал Карелла. — Слава Богу, никаких фотографий. По крайней мере до этого момента».
— Были обнаружены три раны с входными отверстиями, — сказал Мазлова, посмотрев на верхний листок записей, лежавших на подставке стенда, — огнестрельные раны, все они находились на площади диаметром около тридцати трех сантиметров в районе между нижним концом манубриума...
— Простите, доктор, но присяжные...
— Речь идет о верхней части груди или грудной клетки...
— Благодарю вас.
— ...между манубриумом и хрящевыми соединениями ребер, — сказал Мазлова, показывая этот участок на плакате с изображением человеческого тела. — Ограниченный по бокам...
Карелла крепко держал руку матери. Сидевшая от нее справа Анджела взяла вторую руку матери. Все вместе, со сцепленными руками, они сидели и слушали рассказ доктора Мазлова о том, как он обнаружил две пули в левом легком жертвы...
Карелла заставил себя закрыть глаза.
— ...а последнюю — в передней части живота.
Голос доктора где-то потонул.
— ...осколки костей от раздробленного ребра... кровь в межреберном пространстве...
Отче наш, иже ecu на небесех...
— ...пробили легочную артерию...
Да святится имя Твое...
— ...темно-красное по цвету...
Да приидет царствие Твое...
— ...похоже, что та же самая пуля...
"Папа, — подумал он, — о Боже, папа".
— ...в результате асфикции и потери крови, — закончил доктор.
— Доктор Мазлова, — спросил Лоуэлл, — пули вы извлекали из ран последовательно?
— Да, я так делал.
— Это типично, когда при такого рода ранениях пули остаются в теле?
— Мне хотелось бы подчеркнуть, что при такого рода ранениях около — шестидесяти — шестидесяти пяти процентов пуль остаются в теле.
— Что вы сделали с теми пулями после того, как извлекли их?
— В соответствии с инструкциями Сорок пятого участка я принес их для идентификации в отдел баллистической экспертизы.
— От кого исходили эти инструкции?
— От детектива лейтенанта Джеймса Майкла Нельсона.
— Были ли эти пули переданы конкретному лицу в отделе баллистической экспертизы?
— Я адресовал бирки цепи ответственности детективу Питеру Хаггерти.
— Каким образом вы послали эти пули детективу Хаггерти?
— Я отправил их с посыльным. Полицейский офицер взял запечатанный конверт и передал ему.
— Каким образом был запечатан конверт?
— Пластиковой лентой, помеченной белым цветом, с надписью: "Вещественное доказательство — Управление медицинской экспертизы".
— Вы уверены, что детектив Хаггерти получил этот пакет?
— Я уверен, потому что он подписан бирку цепи ответственности, когда получил этот конверт. Это обычная процедура. Во всяком случае, он позвонил по телефону и сказал, что получил пули и хотел узнать последовательность их извлечения.
— Спасибо, доктор. У меня нет больше вопросов, — сказал Лоуэлл.
Затем поднялся Эддисон, подошел к свидетельскому стенду и сразу же задал вопрос:
— Что вы сказали ему?
Мазлова в удивлении склонил набок голову.
— О внеочередности, — пояснил Эддисон. — Что вы сказали ему о внеочередности?
— Я сказал ему в точности так, как меня просил лейтенант Нельсон.
— А что он сказал?
— Что жертвой был отец полицейского детектива.
«Отец полицейского детектива, — подумал Карелла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47