..
— Если районный прокурор на этом настаивает, я могу представить такое свидетельство, но...
— Да, я безусловно настаиваю.
— ...для этого потребуется отложить разбирательство, — заметил Эддисон, — и это безусловно приведет к потере судебного времени.
— Вы действительно настаиваете на том, чтобы он представил это свидетельство, мистер Лоуэлл? Я могу понять целесообразность приглашения кого-нибудь из Нью-Орлеана, если вы действительно сомневаетесь в достоверности фотографии. Но я должен вам заявить, что если вы делаете это только для того, чтобы помешать мистеру Эддисону...
Эддисон улыбался.
— ...и мне, то для вас было бы лучше, если бы вы не опротестовывали достоверность этой фотографии.
Лоуэлл пристально посмотрел на него.
— Что вы мне на это ответите? — спросил Ди Паско. — Мы придем к соглашению?
— Безусловно. — Лоуэлл тяжело вздохнул.
— Хорошо, — произнес Ди Паско и повернулся к присяжным. — Стороны пришли к соглашению, что вещественное доказательство. А может быть приобщено к делу, — сказал он. — Пометьте этот материал, — обратился он к клерку, а затем кивнул Эддисону.
— Давайте запишем, — сказал Эддисон, возвращаясь к свидетельскому стенду, — что вещественное доказательство А является фотографией Десмонда Альберта Уиттейкера, по кличке Диз Уиттейкер, сделанной в полицейском управлении Нью-Орлеана во время его ареста в Луизиане шесть лет тому назад. Теперь, мистер Ангер, — продолжил он, — мне бы хотелось, чтобы вы еще раз взглянули на эту фотографию, если это не трудно.
Ангер снова внимательно посмотрел на фотографию.
— Вы абсолютно уверены, что Десмонд Альберт Уиттейкер является тем человеком, которого вы видели выбегающим из булочной по адресу 7834, Харрисон-стрит семнадцатого июля прошлого года в девять тридцать вечера?
— Да, уверен.
— У него в руке был пистолет?
— Да, у него был пистолет.
— И вы сказали, что он был один?
— Он был один.
— Спасибо. У меня нет больше вопросов.
Лоуэлл поднимался не спеша. Когда он наконец подошел к свидетельскому стенду, то выглядел озабоченным и немного печальным.
— Мистер Ангер, — сказал он, — вы говорите, что живете один. В доме только вы и кошка.
— Это верно.
— Вы всегда жили один?
— Нет, я вдовец.
— Мне жаль слышать это. Когда вы потеряли свою жену?
— Шесть лет назад.
— Примите мои сожаления, — проговорил Лоуэлл.
Он действительно выглядел очень огорченным, и Карелла удивился, за каким чертом он высказывает свои сожаления свидетелю, который, если присяжные поверят ему, фактически торпедирует весь этот процесс. Если Десмонд Уиттейкер в ту ночь работал в одиночку...
— А теперь в доме только вы и кошка.
— Да.
— И вы кормите вашу кошку сухим кормом каждый вечер перед новостями.
— Да. Около девяти.
— В какое время вы сами едите, мистер Ангер?
— Ну, это когда как.
— Я имею в виду обед. В какое время вы обедаете, мистер Ангер?
— Когда как.
— Вы едите, когда приходите с работы домой? Ну, во-первых... вы работаете, мистер Ангер?
— Нет, я на пенсии.
— А, тогда вы находитесь дома целый день, верно? Только вы и кошка.
— Да.
— Как вы проводите свое время, мистер Ангер?
— У меня есть несколько хобби.
— Какого рода?
— Я вырезаю заметки из газет. И рассылаю их. У меня несколько хобби.
— Вы пьете, мистер Ангер?
— Что пью?
— Спиртные напитки. Вы потребляете спиртные напитки?
— Возражение, Ваша Честь.
— Отклоняется. Отвечайте, пожалуйста, на поставленный вопрос.
— Да, я потребляю спиртные напитки. Все потребляют спиртные напитки.
— Ну нет, не каждый потребляет спиртные напитки.
— Возражение! — выкрикнул Эддисон. — Спорный, оскорбляющий...
— Отклоняется.
— Скажите мне, мистер Ангер, — сказал Лоуэлл, — сколько вы потребляете спиртных напитков?
— Один, два коктейля в день.
— Коктейли.
— Да.
— Вы имеете в виду смесь напитков?
— Да.
— С чем вы смешивали виски в тот вечер, семнадцатого июля прошлого года?
— Сожалею, но я не понимаю вопроса.
— Вы сказали, что купили в «Эмпайр» бутылку бурбона...
— О да. Я купил.
— Чтобы выпить, слушая новости в десять часов. Выпили вы купленного бурбона, когда вернулись к себе домой?
— Да, выпил.
— С чем вы его смешивали?
Ангер посмотрел на него.
— Мистер Ангер? Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.
— Я ни с чем его не смешивал.
— Ах, значит, вы пили его неразбавленным?
— Да.
— Но тогда, значит, вы не разбавляете свою выпивку, верно? Вы пьете свое виски неразбавленным. Это будет более точный ответ, верно?
— Иногда я смешиваю его, а иногда пью неразбавленным.
— Когда вы смешиваете его, мистер Ангер, то с чем вы смешиваете?
— Обычно добавляю немного воды.
— Именно это вы называете коктейлем, хмм? Бурбон и немного воды.
— Да, это и есть смешанный напиток. Если вы смешаете бурбон с небольшим количеством воды, то это и будет смешанный напиток, верно?
— Но вечером семнадцатого июля, когда вы вернулись домой, после того как увидели этого мужчину, выбегающего из винного магазина, вы не смешивали бурбон с небольшим количеством воды, а выпили его неразбавленным, верно?
— Да.
— Мистер Ангер, сколько порций выпивки вы себе сделали, когда вернулись домой?
— Когда я смотрю новости в десять часов вечера, то обычно выпиваю один маленький стаканчик.
— Да, сколько порций?
— Одну или две.
— Так сколько?
— Две.
— Сколько унций в стаканчике?
— Просто маленький стаканчик.
— Хорошо, что он собой представляет? Стаканчик емкостью в один джиггер? В два джиггера? Бокал для воды...
— Нет, нет, явно не бокал для воды.
— Тогда что? Бокал для сока?
— Больше похоже на бокал для сока.
— Итак, после того, как вы видели этого мужчину на улице, и до того, как легли спать, вы выпили два полных бокала для сока, наполненных бурбоном.
— Да. Похоже что так.
— Сколько вы выпили до того, как увидели на улице этого мужчину?
— Я не помню.
— Но вы выпили до этого что-нибудь, верно?
— Да, я обычно после полудня немного выпиваю.
— А по утрам тоже немного выпиваете?
— Иногда я выпиваю по утрам, чтобы легче открыть глаза.
— В какое время после полудня вы немного выпили семнадцатого июля прошлого года?
— Я не помню.
— Это была одна порция выпивки? Или это были две порции?
— Возможно, я выпил две порции.
— Бурбона?
— Да. Я обычно пью бурбон.
— Два бокала для сока, наполненные бурбоном?
— Разбавленным небольшим количеством воды.
— Понятно. С небольшим количеством воды. Смешанный напиток, как вы говорите.
— Да.
— Вы выпили бурбон перед обедом? Во время обеда? Может быть, после обеда?
— Ну...
— Или скажите мне вот что, мистер Ангер, обедали ли вы вообще в тот вечер?
— Я не помню.
— Хорошо, вы иногда обходитесь без обеда?
— Иногда.
— Понятно. Мистер Ангер... перед тем, как вы увидели этого человека или мужчин, выходящих...
— Возражение, Ваша Честь! Свидетель утверждал, что он видел только одного...
— Отклонено.
— Мистер Ангер, можете ли вы сказать, сколько порций выпивки вы приняли утром, после полудня, вечером и ночью семнадцатого июля прошлого года до того, как вы увидели человека, выбегающего из булочной?
— Нет, я не сумею вам точно ответить.
— Можете ли вы оценить, сколько раз вы выпили в этот день?
— Нет, я не сумею это сделать.
— Значит, вы пили весь день, мистер Ангер?
Ангер ничего не ответил.
— Вы находитесь под присягой, мистер Ангер. Вы пили в течение всего дня?
— Да.
— И в таком состоянии вы видели этого мужчину, выходившего из булочной. После того, как вы пили в течение всего дня.
— Да.
— Мистер Ангер, когда детективы Уэйд и Бент первый раз вас опрашивали... вы помните, как они говорили с вами, верно?
— Да, помню.
— Вы говорили им, что видели двух мужчин, выходивших из булочной?
— Я не помню, что я им говорил.
— Хорошо, позвольте мне освежить вашу память. Не могли бы вы взглянуть вот на это? — сказал он и вручил ему пачку бумаг.
Ангер стал молча читать. Когда он оторвался от бумаг, Лоуэлл спросил:
— Не могли бы вы сказать, что вы только что читали?
— Это протокол беседы, которую я вел с детективами.
— На этом протоколе стоит дата?
— Да.
— Какая дата проставлена на этом протоколе?
— Восемнадцатое июля прошлого года.
— Теперь вы вспомнили свое заявление о том, что в девять тридцать или около этого вы видели двух черных мужчин, выбежавших вам навстречу из булочной «Эй энд Эль Бейкери». Тогда вы утверждали это, мистер Ангер?
— Думаю, что да.
— А далее вы утверждали, что один из этих мужчин держал в руке пистолет?
— Думаю, что да.
— Да или нет, мистер Ангер? Вы делали эти заявления?
— Да.
— Но теперь вы говорите, что был только один мужчина?
— Да. Между прочим, позднее я говорил им...
— Что вы им позднее говорили?
— Что я не мог вспомнить. Когда они показывали мне все эти фотографии и фотороботы, я им говорил, что я не помню.
— Да, вы говорили. Но сейчас вдруг вы вспомнили. Ваша Честь, у меня нет больше вопросов.
— Мистер Эддисон.
— Да, Ваша Честь, если вы мне позволите. — Эддисон подошел к свидетельскому стенду. — Мистер Ангер, — сказал он, — у меня всего два небольших вопроса. Вы были пьяны, когда увидели мужчину, выходящего из булочной?
— Я не был пьян.
— Спасибо. И второй вопрос. Можете ли вы объяснить мне, почему вы сейчас так убеждены, что вы видели только одного мужчину, а не двух?
— Потому что я много думал о событиях того вечера. И меня все время волновала проблема, не ошибся ли я... и не получится ли так, что может пострадать невинный за то, что сделал другой человек.
— Благодарю вас, мистер Ангер.
Лоуэлл снова подошел к свидетелю.
На сей раз обошлось без преамбулы и политеса.
Прямо тигр, выскочивший из клетки.
— Вы были когда-нибудь пьяны?
— Да.
— Сколько вам надо порций выпивки, чтобы вы были пьяны?
— Это зависит от многих факторов. Опьянение зависит от веса тела, а я весил...
— Пять? Шесть? Восемь? Двенадцать? Бутылку? Кварту? Половину галлона? Сколько надо вам выпить, чтобы вы были пьяны?
— Я бы сказал... я действительно не могу ответить на этот вопрос.
— Сколько порций выпивки у вас было в тот день?
— Я не помню.
— Тогда как же вы можете говорить, что не были пьяны?
— У меня большая выдержка по отношению к спиртным напиткам.
— Я уверен, — промолвил Лоуэлл сквозь зубы.
— Ваша Честь...
— Перестаньте.
— Кто тот невинный человек, к которому вы ощущаете такую жалость? — спросил Лоуэлл.
— Я не понимаю вопроса.
— Вы сказали, что может пострадать невинный человек за то, что сделал кто-то другой...
— О, я имел в виду обвиняемого...
— Самсона Коула? Человека, которого здесь обвиняют в убийстве Антонио Кареллы?
— Да.
— Вы боитесь, что он может пострадать за то, что сделал его партнер?
— Возра...
— Вы понимаете, что если оба человека были в этой булочной, то не имеет значения, кто нажал на спусковой крючок, они оба будут...
— Ваша Честь, я возражаю!
— Я проинструктирую присяжных относительно содержания законов, мистер Лоуэлл, когда придет время выносить решение.
— Приношу извинения, Ваша Честь. И у меня нет больше вопросов. Но перед тем как мистер Эддисон вызовет своего следующего свидетеля и пока мистер Ангер все еще находится в зале суда, могу я попросить снова вызвать Доминика Ассанти?
— Для какой цели? — спросил Ди Паско.
— Исключительно для опознания, Ваша Честь.
— Позовите Доминика Ассанти, — попросил Ди Паско.
Карелла наблюдал, как Ассанти был приведен к присяге. Он размышлял над тем, сделал ли Лоуэлл свою позицию о ненадежности Ангера как свидетеля ясной всем присяжным. Он также размышлял над тем, почему Лоуэлл не поймал Ангера на том, что тот снова изменил свою точку зрения на то, кого же он точно видел в тот вечер. Эддисон попытался показать, что свидетель сделал это из чисто альтруистических соображений. Но могла быть вероятность, что он опознал мертвого человека, и тогда живой уходит от наказания, а мертвый не может ничего опровергнуть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Если районный прокурор на этом настаивает, я могу представить такое свидетельство, но...
— Да, я безусловно настаиваю.
— ...для этого потребуется отложить разбирательство, — заметил Эддисон, — и это безусловно приведет к потере судебного времени.
— Вы действительно настаиваете на том, чтобы он представил это свидетельство, мистер Лоуэлл? Я могу понять целесообразность приглашения кого-нибудь из Нью-Орлеана, если вы действительно сомневаетесь в достоверности фотографии. Но я должен вам заявить, что если вы делаете это только для того, чтобы помешать мистеру Эддисону...
Эддисон улыбался.
— ...и мне, то для вас было бы лучше, если бы вы не опротестовывали достоверность этой фотографии.
Лоуэлл пристально посмотрел на него.
— Что вы мне на это ответите? — спросил Ди Паско. — Мы придем к соглашению?
— Безусловно. — Лоуэлл тяжело вздохнул.
— Хорошо, — произнес Ди Паско и повернулся к присяжным. — Стороны пришли к соглашению, что вещественное доказательство. А может быть приобщено к делу, — сказал он. — Пометьте этот материал, — обратился он к клерку, а затем кивнул Эддисону.
— Давайте запишем, — сказал Эддисон, возвращаясь к свидетельскому стенду, — что вещественное доказательство А является фотографией Десмонда Альберта Уиттейкера, по кличке Диз Уиттейкер, сделанной в полицейском управлении Нью-Орлеана во время его ареста в Луизиане шесть лет тому назад. Теперь, мистер Ангер, — продолжил он, — мне бы хотелось, чтобы вы еще раз взглянули на эту фотографию, если это не трудно.
Ангер снова внимательно посмотрел на фотографию.
— Вы абсолютно уверены, что Десмонд Альберт Уиттейкер является тем человеком, которого вы видели выбегающим из булочной по адресу 7834, Харрисон-стрит семнадцатого июля прошлого года в девять тридцать вечера?
— Да, уверен.
— У него в руке был пистолет?
— Да, у него был пистолет.
— И вы сказали, что он был один?
— Он был один.
— Спасибо. У меня нет больше вопросов.
Лоуэлл поднимался не спеша. Когда он наконец подошел к свидетельскому стенду, то выглядел озабоченным и немного печальным.
— Мистер Ангер, — сказал он, — вы говорите, что живете один. В доме только вы и кошка.
— Это верно.
— Вы всегда жили один?
— Нет, я вдовец.
— Мне жаль слышать это. Когда вы потеряли свою жену?
— Шесть лет назад.
— Примите мои сожаления, — проговорил Лоуэлл.
Он действительно выглядел очень огорченным, и Карелла удивился, за каким чертом он высказывает свои сожаления свидетелю, который, если присяжные поверят ему, фактически торпедирует весь этот процесс. Если Десмонд Уиттейкер в ту ночь работал в одиночку...
— А теперь в доме только вы и кошка.
— Да.
— И вы кормите вашу кошку сухим кормом каждый вечер перед новостями.
— Да. Около девяти.
— В какое время вы сами едите, мистер Ангер?
— Ну, это когда как.
— Я имею в виду обед. В какое время вы обедаете, мистер Ангер?
— Когда как.
— Вы едите, когда приходите с работы домой? Ну, во-первых... вы работаете, мистер Ангер?
— Нет, я на пенсии.
— А, тогда вы находитесь дома целый день, верно? Только вы и кошка.
— Да.
— Как вы проводите свое время, мистер Ангер?
— У меня есть несколько хобби.
— Какого рода?
— Я вырезаю заметки из газет. И рассылаю их. У меня несколько хобби.
— Вы пьете, мистер Ангер?
— Что пью?
— Спиртные напитки. Вы потребляете спиртные напитки?
— Возражение, Ваша Честь.
— Отклоняется. Отвечайте, пожалуйста, на поставленный вопрос.
— Да, я потребляю спиртные напитки. Все потребляют спиртные напитки.
— Ну нет, не каждый потребляет спиртные напитки.
— Возражение! — выкрикнул Эддисон. — Спорный, оскорбляющий...
— Отклоняется.
— Скажите мне, мистер Ангер, — сказал Лоуэлл, — сколько вы потребляете спиртных напитков?
— Один, два коктейля в день.
— Коктейли.
— Да.
— Вы имеете в виду смесь напитков?
— Да.
— С чем вы смешивали виски в тот вечер, семнадцатого июля прошлого года?
— Сожалею, но я не понимаю вопроса.
— Вы сказали, что купили в «Эмпайр» бутылку бурбона...
— О да. Я купил.
— Чтобы выпить, слушая новости в десять часов. Выпили вы купленного бурбона, когда вернулись к себе домой?
— Да, выпил.
— С чем вы его смешивали?
Ангер посмотрел на него.
— Мистер Ангер? Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.
— Я ни с чем его не смешивал.
— Ах, значит, вы пили его неразбавленным?
— Да.
— Но тогда, значит, вы не разбавляете свою выпивку, верно? Вы пьете свое виски неразбавленным. Это будет более точный ответ, верно?
— Иногда я смешиваю его, а иногда пью неразбавленным.
— Когда вы смешиваете его, мистер Ангер, то с чем вы смешиваете?
— Обычно добавляю немного воды.
— Именно это вы называете коктейлем, хмм? Бурбон и немного воды.
— Да, это и есть смешанный напиток. Если вы смешаете бурбон с небольшим количеством воды, то это и будет смешанный напиток, верно?
— Но вечером семнадцатого июля, когда вы вернулись домой, после того как увидели этого мужчину, выбегающего из винного магазина, вы не смешивали бурбон с небольшим количеством воды, а выпили его неразбавленным, верно?
— Да.
— Мистер Ангер, сколько порций выпивки вы себе сделали, когда вернулись домой?
— Когда я смотрю новости в десять часов вечера, то обычно выпиваю один маленький стаканчик.
— Да, сколько порций?
— Одну или две.
— Так сколько?
— Две.
— Сколько унций в стаканчике?
— Просто маленький стаканчик.
— Хорошо, что он собой представляет? Стаканчик емкостью в один джиггер? В два джиггера? Бокал для воды...
— Нет, нет, явно не бокал для воды.
— Тогда что? Бокал для сока?
— Больше похоже на бокал для сока.
— Итак, после того, как вы видели этого мужчину на улице, и до того, как легли спать, вы выпили два полных бокала для сока, наполненных бурбоном.
— Да. Похоже что так.
— Сколько вы выпили до того, как увидели на улице этого мужчину?
— Я не помню.
— Но вы выпили до этого что-нибудь, верно?
— Да, я обычно после полудня немного выпиваю.
— А по утрам тоже немного выпиваете?
— Иногда я выпиваю по утрам, чтобы легче открыть глаза.
— В какое время после полудня вы немного выпили семнадцатого июля прошлого года?
— Я не помню.
— Это была одна порция выпивки? Или это были две порции?
— Возможно, я выпил две порции.
— Бурбона?
— Да. Я обычно пью бурбон.
— Два бокала для сока, наполненные бурбоном?
— Разбавленным небольшим количеством воды.
— Понятно. С небольшим количеством воды. Смешанный напиток, как вы говорите.
— Да.
— Вы выпили бурбон перед обедом? Во время обеда? Может быть, после обеда?
— Ну...
— Или скажите мне вот что, мистер Ангер, обедали ли вы вообще в тот вечер?
— Я не помню.
— Хорошо, вы иногда обходитесь без обеда?
— Иногда.
— Понятно. Мистер Ангер... перед тем, как вы увидели этого человека или мужчин, выходящих...
— Возражение, Ваша Честь! Свидетель утверждал, что он видел только одного...
— Отклонено.
— Мистер Ангер, можете ли вы сказать, сколько порций выпивки вы приняли утром, после полудня, вечером и ночью семнадцатого июля прошлого года до того, как вы увидели человека, выбегающего из булочной?
— Нет, я не сумею вам точно ответить.
— Можете ли вы оценить, сколько раз вы выпили в этот день?
— Нет, я не сумею это сделать.
— Значит, вы пили весь день, мистер Ангер?
Ангер ничего не ответил.
— Вы находитесь под присягой, мистер Ангер. Вы пили в течение всего дня?
— Да.
— И в таком состоянии вы видели этого мужчину, выходившего из булочной. После того, как вы пили в течение всего дня.
— Да.
— Мистер Ангер, когда детективы Уэйд и Бент первый раз вас опрашивали... вы помните, как они говорили с вами, верно?
— Да, помню.
— Вы говорили им, что видели двух мужчин, выходивших из булочной?
— Я не помню, что я им говорил.
— Хорошо, позвольте мне освежить вашу память. Не могли бы вы взглянуть вот на это? — сказал он и вручил ему пачку бумаг.
Ангер стал молча читать. Когда он оторвался от бумаг, Лоуэлл спросил:
— Не могли бы вы сказать, что вы только что читали?
— Это протокол беседы, которую я вел с детективами.
— На этом протоколе стоит дата?
— Да.
— Какая дата проставлена на этом протоколе?
— Восемнадцатое июля прошлого года.
— Теперь вы вспомнили свое заявление о том, что в девять тридцать или около этого вы видели двух черных мужчин, выбежавших вам навстречу из булочной «Эй энд Эль Бейкери». Тогда вы утверждали это, мистер Ангер?
— Думаю, что да.
— А далее вы утверждали, что один из этих мужчин держал в руке пистолет?
— Думаю, что да.
— Да или нет, мистер Ангер? Вы делали эти заявления?
— Да.
— Но теперь вы говорите, что был только один мужчина?
— Да. Между прочим, позднее я говорил им...
— Что вы им позднее говорили?
— Что я не мог вспомнить. Когда они показывали мне все эти фотографии и фотороботы, я им говорил, что я не помню.
— Да, вы говорили. Но сейчас вдруг вы вспомнили. Ваша Честь, у меня нет больше вопросов.
— Мистер Эддисон.
— Да, Ваша Честь, если вы мне позволите. — Эддисон подошел к свидетельскому стенду. — Мистер Ангер, — сказал он, — у меня всего два небольших вопроса. Вы были пьяны, когда увидели мужчину, выходящего из булочной?
— Я не был пьян.
— Спасибо. И второй вопрос. Можете ли вы объяснить мне, почему вы сейчас так убеждены, что вы видели только одного мужчину, а не двух?
— Потому что я много думал о событиях того вечера. И меня все время волновала проблема, не ошибся ли я... и не получится ли так, что может пострадать невинный за то, что сделал другой человек.
— Благодарю вас, мистер Ангер.
Лоуэлл снова подошел к свидетелю.
На сей раз обошлось без преамбулы и политеса.
Прямо тигр, выскочивший из клетки.
— Вы были когда-нибудь пьяны?
— Да.
— Сколько вам надо порций выпивки, чтобы вы были пьяны?
— Это зависит от многих факторов. Опьянение зависит от веса тела, а я весил...
— Пять? Шесть? Восемь? Двенадцать? Бутылку? Кварту? Половину галлона? Сколько надо вам выпить, чтобы вы были пьяны?
— Я бы сказал... я действительно не могу ответить на этот вопрос.
— Сколько порций выпивки у вас было в тот день?
— Я не помню.
— Тогда как же вы можете говорить, что не были пьяны?
— У меня большая выдержка по отношению к спиртным напиткам.
— Я уверен, — промолвил Лоуэлл сквозь зубы.
— Ваша Честь...
— Перестаньте.
— Кто тот невинный человек, к которому вы ощущаете такую жалость? — спросил Лоуэлл.
— Я не понимаю вопроса.
— Вы сказали, что может пострадать невинный человек за то, что сделал кто-то другой...
— О, я имел в виду обвиняемого...
— Самсона Коула? Человека, которого здесь обвиняют в убийстве Антонио Кареллы?
— Да.
— Вы боитесь, что он может пострадать за то, что сделал его партнер?
— Возра...
— Вы понимаете, что если оба человека были в этой булочной, то не имеет значения, кто нажал на спусковой крючок, они оба будут...
— Ваша Честь, я возражаю!
— Я проинструктирую присяжных относительно содержания законов, мистер Лоуэлл, когда придет время выносить решение.
— Приношу извинения, Ваша Честь. И у меня нет больше вопросов. Но перед тем как мистер Эддисон вызовет своего следующего свидетеля и пока мистер Ангер все еще находится в зале суда, могу я попросить снова вызвать Доминика Ассанти?
— Для какой цели? — спросил Ди Паско.
— Исключительно для опознания, Ваша Честь.
— Позовите Доминика Ассанти, — попросил Ди Паско.
Карелла наблюдал, как Ассанти был приведен к присяге. Он размышлял над тем, сделал ли Лоуэлл свою позицию о ненадежности Ангера как свидетеля ясной всем присяжным. Он также размышлял над тем, почему Лоуэлл не поймал Ангера на том, что тот снова изменил свою точку зрения на то, кого же он точно видел в тот вечер. Эддисон попытался показать, что свидетель сделал это из чисто альтруистических соображений. Но могла быть вероятность, что он опознал мертвого человека, и тогда живой уходит от наказания, а мертвый не может ничего опровергнуть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47