Голкомб повернулся к Мейсону и спросил:
— Где Келтон?
— У него несколько важных вызовов. Он не мог ждать. Естественно, вы сможете найти его, как только пожелаете.
Мэддокс решился на заявление.
— Этот человек, Мейсон, — начал он, — доктор Келтон и мисс Хаммер знали о том, что кто-то был убит. Правда, не знали — кто. Они ко всем нам поочередно заглянули этим утром. Они думали, что я тот самый, кому предназначался этот нож.
— Как вы узнали, что кто-то убит, Мейсон? — поинтересовался сержант Голкомб.
Мейсон сделал удивленные глаза:
— Я не знал.
Дверь открылась, и Артур Каултер, дворецкий, впустил щеголеватого молодого человека, с очков которого свисала длинная черная лента.
— Вот и Сэм Блэйн, — объявил сержант Голкомб, — он примет участие в расследовании.
Блэйн, свежевыбритый, с начищенными до блеска ботинками, в ослепительно белой рубашке, одарил собравшихся улыбкой и заметил:
— Прошу подождать немного, пока я войду в курс дела.
Он отвел сержанта Голкомба в угол, где они оба тихонько переговаривались в течение нескольких минут. Когда с этим было покончено, Блэйн вернулся, придвинул стул к столу, извлек из кейса блокнот и спросил:
— Слышал ли кто-нибудь из вас этой ночью что-либо подозрительное?
Дункан с важностью откашлялся.
— Думаю, что могу рассказать вам, что произошло, — заявил он.
— Кто вы? — спросил Блэйн.
— Джон Дункан, адвокат.
— Слушаю вас, — поощрил его Блэйн.
— Вскоре после двенадцати кто-то прошел мимо окон. Светила луна. На меня упала тень. Вообще-то я сплю очень чутко. Думаю, что этот кто-то был босиком.
— Что вы сделали?
— Эти окна выходят на цементированный портик. Я вскочил на ноги, бросился к окнам и тут заметил лунатика.
— Откуда вы узнали, что это лунатик? — спросил Блэйн.
— По тому, как он был одет, и по походке. На нем была ночная рубашка. Голова была запрокинута назад. Я тут же понял, что это лунатик.
— Кто это был: мужчина или женщина?
— Э… э… ну, видите ли, в лунном свете и…
— Ладно, тогда постарайтесь ответить на следующий вопрос, — прервал его Блэйн, — что делала эта особа?
— Прошлась по патио, покрутилась вокруг одного из кофейных столиков, подняла крышку. Затем исчезла через дверь на северном конце патио… та дверь, которая выходит в коридор.
— Вы видели это?
— Очень отчетливо.
— Как вы определили время?
— По часам, которые стоят возле кровати.
— И который же был час?
— Четверть первого ночи. После этого я долго не мог заснуть. Блэйн обратился к Эдне:
— Вы мисс Эдна Хаммер?
— Да.
— Что вам известно о происшедшем прошлой ночью?
— Ничего.
— Видели ли вы, как кто-нибудь заходил в вашу комнату?
— Нет, не видела.
— Была ли ваша дверь закрыта на замок?
— Да. Мне бывает страшновато по ночам. Почти месяц назад я вставила особый пружинный замок в дверь спальни. Ключ к нему — только у меня.
— Этим утром вы знали, что кто-то убит?
— Конечно нет.
— Вы покидали свою комнату прошлой ночью?
Она смешалась, потом сказала:
— Где я была прошлой ночью, не имеет к делу никакого отношения.
Блэйн спросил:
— А где Питер Кент?
— Обратитесь с этим вопросом к Перри Мейсону, — сказал сержант Голкомб, — он должен знать.
Мейсон ответил:
— Мой клиент мистер Кент отсутствует по делам, которые никоим образом не связаны с нынешней ситуацией.
— Когда он уехал?
— Эта информация носит доверительный характер.
— А когда вернется?
— Думаю, что могу пообещать, что он вернется или сегодня поздно ночью, или завтра утром.
— Где он сейчас? Мейсон, дело не шуточное! Не пытайтесь водить нас за нос. Мы хотим допросить вашего клиента.
Мейсон пожал плечами и промолчал.
— Если вы не откопаете своего клиента сейчас сами, — пригрозил Блэйн, — мы разыщем его и притащим сюда и без вас.
— Валяйте, — ответил Мейсон, — и тащите его, если найдете.
— Кто знает, где он? — спросил Блэйн.
На момент воцарилась тишина, затем Мэддокс сказал: — Я случайно узнал, что мистер Джерри Харрис, мисс Эдна Хаммер и мисс Эллен Уорингтон, секретарша мистера Кента, отправились прошлой ночью в какую-то таинственную поездку. Думаю, в Санта-Барбару. Есть шанс, что мистер Кент отбыл вместе с ними.
— Санта-Барбара? Что им делать в Санта-Барбаре? — удивился Блэйн.
— Вот на это я не могу ответить. Блэйн повернулся к сержанту Голкомбу:
— Не думаю, что мы чего-нибудь добьемся, действуя подобным образом. Лучше спросить всех по одному, прислугу тоже. Будьте добры, объявите им, что они могут покинуть эту комнату, но должны оставаться в пределах досягаемости.
Сержант Голкомб важно кивнул.
— Патио, — громко заявил он, — самое подходящее место. Пройдите все в патио, да не вздумайте переговариваться… Не лучше ли допросить Перри Мейсона, прежде чем он присоединится к остальным? Он же представляет Кента. Возможно, из него удастся выудить больше, если насядем на него как следует, — сказал Голкомб, понизив голос.
— Неплохая мысль, — согласился Блэйн. — Так что вы знаете обо всем этом, Мейсон?
Мейсон выждал, когда затихнет шум удаляющихся шагов, и ответил:
— Я присутствовал на переговорах между Кентом и Мэддоксом. По причинам, в обсуждение которых я не буду вдаваться, было решено отложить переговоры. Я спал в комнате на верхнем этаже, которую нам отвели вместе с доктором Келтоном. Питер Кент утром отбыл в деловую поездку. Не буду скрывать, что он предпринял ее по моему совету, но в мои намерения не входит сообщать вам, куда он отправился. После его отъезда мисс Хаммер обратила мое внимание на тот факт, что из буфета исчез разделочный нож. Но к тому времени я уже знал, что Питер Кент разгуливает во сне. Уверен, что это зафиксировано в деле, как и то, что он взял нож.
— Где это зафиксировано? — прервал его Блэйн.
— В деле о разводе, возбужденном против него женой Дорис Салли Кент.
— Где было возбуждено дело?
— В Санта-Барбаре.
— Продолжайте.
— Я прошел вместе с мисс Хаммер в спальню мистера Кента, приподнял подушку на его кровати и обнаружил под ней нож.
— Под подушкой! — воскликнул Блэйн. Мейсон холодно кивнул:
— Нож и сейчас там, под подушкой на кровати мистера Кента. После этого я разбудил доктора Келтона и вместе с ним и мисс Хаммер совершил обход гостей. Мы обнаружили мистера Риза, лежащего на кровати, под простынями. По-видимому, он был зарезан через простыни. Я не делал тщательного осмотра. Сразу же, как обнаружил тело, позвонил в управление полиции.
— Какого же дьявола вы не сообщили об этом сержанту Голкомбу прежде?
— Он занимался осмотром тела. Когда я попытался войти, он приказал мне держаться подальше.
Блэйн повернулся к сержанту Голкомбу:
— Пошлите пару людей заглянуть под эту подушку. Не позволяйте никому дотрагиваться до ножа, пока эксперт не снимет отпечатки пальцев с рукоятки… Как долго вы находились здесь, сержант?
— Около десяти минут, прежде чем позвонил вам, — был ответ.
— А я прибыл через десять-пятнадцать минут, — заметил Блэйн. — Все это вместе взятое составляет менее получаса… Кстати, как имя этого законника… ах да, Дункан. Я прихвачу его и взгляну на этот кофейный столик.
Блэйн отправился в патио. Сержант Голкомб вызвал двух человек и бросился вверх по лестнице в спальню Кента. Мейсон, последовавший за Блэйном, увидел, как он разговаривает с Дунканом. Они направились в патио. Дункан постоял в нерешительности, подошел к одному из кофейных столиков, покачал головой и направился к другому, тому самому, под крышкой которого Эдна Хаммер оставила кофейную чашку с блюдем.
— Этот столик? — спросил Блэйн.
— Думаю, что да.
— Вы сказали, что крышка поднимается?
— Казалось, что так. — Он попытался поднять то, что казалось крышкой, но вместо этого поднял весь столик и с шумом поставил его обратно.
Блэйн осмотрел столик и сказал:
— Похоже, под крышкой стола должна быть пища… Обождите минуту, здесь защелка.
Он освободил защелку и поднял крышку стола.
— Ничего здесь нет, — разочарованно заметил он, — только чашка с блюдцем.
— Тем не менее это то самое место, — настаивал Дункан. Эдна Хаммер сказала бы как невзначай:
— Я заберу чашку обратно на кухню.
Она протянула руку, но Блэйн схватил ее за запястье:
— Обождите минуту. Мы попробуем что-то выяснить об этой чашке с блюдцем. На них могут быть отпечатки пальцев.
— Ну и что это даст? — спросила она.
Голос дворецкого донесся от небольшой группы людей, собравшихся поодаль:
— Прошу прощения, сэр, но, кажется, я узнаю эту чашку и блюдце… По меньшей мере, блюдце. Видите, оно немножко отколото. Я уронил его сегодня утром.
— В какое время?
— Было чуть больше пяти. Я готовил завтрак для мистера Кента, мисс Люсилл Мейс и мистера Мейсона.
— Что вы делали потом?
— Я подогнал «паккард», и мистер Кент, мисс Мейс и мистер Мейсон уехали. Спустя час или около этого мистер Мейсон вернулся на этой же машине.
— Вы не знаете, куда они направились?
— Нет, сэр, но думаю, что собирались пожениться.
— А что вы можете сказать про эту чашку с блюдцем?
— Это блюдце, сэр, было подано вместе с чашкой, из которой мистер Мейсон пил свой кофе. У меня не было времени заменить отколотое блюдце. Они, по-видимому, немного торопились, и мистер Кент распорядился, чтобы завтрак был готов точно в двадцать минут шестого. Он в высшей степени пунктуален.
— Итак, вы пили из этого блюдца, Мейсон? — спросил Блэйн. Мейсон покачал головой:
— Конечно нет.
— Вы не пили.
— Нет, — подтвердил Мейсон, — я никогда не пью из блюдца, когда бываю в гостях.
Блэйн вспыхнул:
— Я имею в виду не только блюдце, но и чашку. Если вдаваться в детали, то вы пили из чашки.
— Это утверждает дворецкий, — ответил Мейсон, — что до меня, то я вряд ли отличу одну чашку от другой. Признаю, что в это утро пил из какой-то чашки.
— Что же произошло потом?
— Прошу прощения, сэр, — ответил дворецкий, — мистер Мейсон вышел с чашкой и блюдцем. Я не нашел их потом и спросил, что он с ними сделал, и он не мог вспомнить, но думает, что оставил их где-то в патио.
— В пять двадцать утра?
— Приблизительно это было в пять тридцать или пять сорок.
— Что он мог делать в патио в пять тридцать? Дворецкий пожал плечами.
Блэйн повернулся к Мейсону и спросил:
— Что вы делали в патио в пять тридцать?
— Возможно, я и вышел из дома, — проговорил Мейсон медленно, — но конкретнее ответить не могу: не придал тогда значения.
— Это вы поставили чашку с блюдцем под крышку столика?
— Нет, не я.
— Тогда кто?
— Я думаю, — ответил Мейсон, — что вы делаете из мухи слона. Нашли отколотое блюдце и тратите драгоценное время, выясняя, из него ли я пил кофе и куда его потом поставил, когда необходимо выяснить, кто вонзил нож…
— Это и делается, — прервал его Блэйн, — я вполне способен и без подсказки заниматься расследованием. Мейсон пожал плечами.
— Было бы не лишним для вас припомнить, — продолжил Блэйн многозначительно, — что, согласно показаниям незаинтересованного свидетеля, мистер Питер Кент, который, кстати, ваш клиент, поместил что-то сюда, под крышку, в полночь. А вот сейчас мы обнаружили, что та вещь исчезла, и на ее месте — чашка и блюдце, которые, как вы признали, находились у вас.
— Я не признал этого, — возразил Мейсон. — Это могли быть, а могли и не быть чашка и блюдце, которыми я пользовался. Как я уже упоминал, для меня все чашки выглядят одинаково, а Дункан, кстати, не идентифицировал лунатика как Питера Кента.
— Это блюдце отколото, что выделяет его из остальных, — уточнил Блэйн.
Мейсон зажег сигарету и улыбнулся. Блэйн продолжал:
— Очень хорошо, мистер Мейсон. Думаю, мы возьмем у вас показания перед Большим жюри. Я знаю вас слишком хорошо! Мы зайдем в никуда, пытаясь задавать вам вопросы, не обладая вескими аргументами, чтобы заставить вас отвечать на них. Вы стараетесь отвлечь нас. Или, точнее, заставляете топтаться на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30