Перри Мейсон толкнул входную дверь. Внутри новые электрические светильники заливали ярким светом прилавки, но мрачные стены сводили на нет все усилия придать помещению приветливый и веселый вид.
Боб Пизли поспешно вышел из маленькой конторки, находящейся где-то в глубине магазина. Когда он узнал Мейсона, его походка стала менее уверенной, затем он расправил плечи, взял себя в руки и приветствовал Мейсона вынужденной улыбкой.
— Как поживаете, мистер Мейсон? Рад вас видеть.
— Привет, Пизли! Неплохое тут у вас заведение!
— Хотелось, чтобы было так! Приятно слышать, что вам понравилось!
— Как давно у вас этот магазин?
— Не так чтобы очень. Я приобрел его по дешевке на аукционе. Сейчас стараюсь избавиться от некоторых старых товаров. Затем либо продам магазин, либо, скорее всего, полностью поменяю интерьер.
— Будете сдавать в аренду?
— Да, и весьма перспективную. Но для этого надо сначала все здесь переделать за свой счет, так как арендатор этим заниматься не станет.
— Как скоро собираетесь приступить к ремонту?
— Сразу же, как только смогу распродать старый хлам и получить наличные.
— А как торговля?
— Так себе. Собираюсь устроить распродажу со скидкой в течение месяца или около того. Честно говоря, я еще даже и не знаю толком всего, что тут накопилось. Инвентаризации здесь давно не проводилось, и один из прежних владельцев оставил только выборочную опись. Прежде в помещении было настолько темно, что я, по правде говоря, даже не представляю, как покупатели добирались до прилавка. Я установил новое освещение, но все равно создается впечатление, что все внутри покрыто паутиной. — Пизли осторожно глянул через плечо и, понизив голос, спросил: — Как насчет разделочного ножа?
— Превосходно, — ответил Мейсон, — в точности так, как я хотел.
Пизли поежился, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— В чем дело, — осведомился Мейсон, — что-нибудь случилось? Пизли отрицательно покачал головой.
— Когда видели Эллен Уорингтон, давно?
— Прошлой ночью, — ответил Пизли. — А что? Надеюсь, в этом нет ничего плохого? — Он старался избегать взгляда Мейсона.
— Как давно видели мисс Хаммер?
— Вообще не видел.
— А Харриса?
Лицо Пизли вспыхнуло.
— А почему вы меня о нем спрашиваете? — ответил он вопросом на вопрос.
— Просто интересуюсь.
— Нет, тоже не видел.
— Ну и ну, — удивился Мейсон, — а кого вы видели?
— Что вы имеете в виду?
Мейсон по-отечески положил руку на плечо молодого человека.
— Слушайте, Пизли, — спросил он, — что-то случилось. Что именно?
Пизли смешался и пробормотал:
— Ничего.
Он поспешил отодвинуться, так что рука Мейсона соскользнула с плеча. Его манеры стали вызывающе грубыми. Мейсон медленно произнес:
— Думаю, что со мной ведут двойную игру. Что вам об этом известно?
Щеки Пизли запылали.
— Ни черта! — ответил он. — Не понимаю, зачем вы сюда только пришли.
— Вы говорили кому-либо о ноже? — спросил небрежно и почти весело Мейсон.
— За каким дьяволом вы пришли сюда?
— За таким, чтобы это выяснить! — ответил Мейсон. Пизли притих.
— Ну — говорили?
— Я не могу сказать вам.
— Почему?
— Потому что… не могу — и все!
— Эллен Уорингтон не велела говорить? — спросил Мейсон. Пизли хранил молчание. Адвокат засмеялся и сказал:
— Не делайте из этого такую тайну. Сержант Голкомб в курсе, так что нет причины скрывать от остальных.
На лице Пизли появилось особое выражение.
— Вам об этом известно? — поинтересовался он.
— Про сержанта Голкомба?
— Да.
— Конечно известно. Он сам сказал мне…
Мейсон достал портсигар из кармана и протянул Пизли. Они оба взяли по сигарете. Мейсон предложил спичку.
— Голкомб толковый мужик, — небрежно бросил адвокат. — От его глаз ничего не ускользнет.
— Готов поклясться, что так.
— Он сказал вам, как пронюхал о ноже?
— Нет, не говорил.
— Вы дали ему письменные показания?
— Послушайте, — отрезал Пизли, — предполагается, что я не должен обсуждать это.
— О, Голкомба не беспокоит, расскажете ли вы мне.
— Напротив, вы как раз тот самый, кому он не хотел бы, чтобы стало известно.
Мейсон удивленно поднял брови.
— Не представляю, как это может быть, раз я и так все знаю.
— Да, но он-то не знает о том, что вам все известно.
Мейсон подавил зевок.
— Чепуха какая-то! Пизли, со мной вы можете быть откровенны. Если только сами не хотите говорить — тогда другое дело.
— Ну, я только следую инструкциям, и все. Вы ставите меня в затруднительное положение, мистер Мейсон.
На лице Мейсона появилось изумление, смешанное с недоверием.
— Что я делаю? — спросил он.
— Ставите меня в затруднительное положение.
— Ничего подобного, — ответил адвокат, — вы вправе продавать скобяные изделия кому угодно.
— Сержант Голкомб смотрит на это иначе.
— Черт с ним, с сержантом Голкомбом, — весело ответил Мейсон, — скажите ему, пусть катится куда подальше. Он что, вложил деньги в ваш магазин?
— Нет, но…
— Тогда что вас беспокоит?
— Он угрожал, что припутает к делу Эллен.
— Наглый врун, — весело заметил Мейсон. — Никто никуда не припутает Эллен.
— Но я дал вам нож, который вы собирались заменить…
— Заменить? — прервал его адвокат. — На что?
— На тот, на другой нож.
Мейсон медленно и торжественно покачал головой, как бы начисто все отрицая.
— Даже и не собирался заменять никакие ножи, — заявил он.
— Для чего же он вам тогда понадобился?
— Только затем, чтобы проделать эксперимент. Для этого мне был нужен нож того же размера и похожий на тот, которым зарезали Риза.
— Что за эксперимент?
Мейсон набрал воздуха в легкие, затем помедлил, выдохнул и медленно покачал головой:
— Н-нет, не думаю, что будет лучше, если я расскажу. Видите ли, я еще не вполне готов полностью довериться сержанту, а он может спросить вас. Вам окажется намного легче ответить ему, что не знаете, чем сказать, что знаете, но дали слово хранить все в тайне. Сержант Голкомб чрезмерно временами импульсивен, и он, возможно, решит, что вы не желаете с ним сотрудничать, особенно если полагает, что есть нечто предосудительное в том, что вы добыли этот нож для меня. Надеюсь, ему не удалось запугать вас, Пизли?
— В общем-то я был раздражен и немного встревожен.
— Встревожены?
— Да, сержант Голкомб говорил что-то о подделке вещественных доказательств.
Мейсон рассмеялся и ответил:
— Никогда не позволяйте сержанту полиции объяснять вам, что такое закон. Это прерогатива адвоката. Я бы никогда не попросил сделать вас то, что незаконно.
— Ну, у меня гора с плеч свалилась. Я был обеспокоен, но не за себя, а за Эллен.
Забудьте об этом, — посоветовал Мейсон. — Между прочим, я хотел бы приобрести еще таких ножей.
— Еще — это сколько?
— Возможно, с полдюжины. Как вы полагаете, можно заказать их у изготовителя?
— Думаю, что да.
— Много на это уйдет времени?
— Полагаю, что смогу отыскать их на некоторых оптовых складах в нашем городе.
— Тогда давайте, займитесь этим, — распорядился Мейсон, извлекая из кармана пачку банкнотов и бросив на прилавок пару двадцатидолларовых купюр. — Это не только покроет все ваши расходы, но и возместит нанесенный вам моральный ущерб.
— Я достану их вам по обычной цене, — поспешно ответил Пизли, — но мне придется заручиться разрешением сержанта Голкомба.
— Вам что, запретили отлучаться из магазина?
— Нет, конечно нет!
— Тогда почему вы не можете торговать без разрешения полицейского?
— Но он потребовал, чтобы я держал его в курсе всех своих отношений с вами. В противном случае угрожал неприятностями за эту проделку с ножом в прошлую ночь.
Мейсон вновь от души рассмеялся и заявил:
— Раз так, ничего не имею против. Позвоните ему и сообщите, что мне понадобилось еще с полдюжины таких ножей. Только не говорите, как я о нем отзывался. Вряд ли ему это понравится. Просто сообщите, что зашел и попросил вас достать еще ножей. Если вы представите дело в таком свете, то вам не придется признаваться в том, что обсуждали со мной его визит к вам. Он необычен в этом плане и, возможно, разозлится на вас.
— Хорошо, — ответил Пизли с явным воодушевлением. — Так и сделаю. В точности как вы сказали, мистер Мейсон.
— А если я увижу его, то тоже не стану упоминать, что говорил о нем с вами. Так будет лучше со всех сторон. Можете позвонить ему и сказать, что я прошу полдюжины идентичных ножей… Ну, я должен идти. Надеюсь, что не очень оторвал вас.
— Вовсе нет!
— А это не будет слишком обременительным — достать столько ножей?
— Конечно нет.
Они пожали руки, и Мейсон вышел. На углу из автомата возле аптеки он позвонил к себе в офис.
— Делла на месте? — спросил он.
— Нет, мистер Мейсон, она отправилась в тот самый отель, который вы ей назвали. У меня здесь номер телефона.
— Продиктуйте, — распорядился Мейсон.
Он записал номер, позвонил в отель «Лафитт», спросил мисс Стрит из номера 609 и вскоре после этого услышал в трубке ее голос.
— Голкомб заходил в офис, Делла? — спросил он.
— Нет, с какой стати?
— Он расколол Пизли насчет ножа.
— Вот как! И что же рассказал Пизли ему?
— Выложил все как есть.
— Да, но откуда узнал об этом сержант Голкомб — вот вопрос?
— Это то, что я хотел бы выяснить.
— Эдна Хаммер, определенно, не могла сказать ему.
— Кажется маловероятным, — согласился Мейсон.
— В связи с этим вас ожидают неприятности, шеф?
— Не знаю. Сделаю все, что могу, чтобы выкрутиться. Для этого хочу окончательно запутать дело.
— Каким образом?
— Заказал еще полдюжины таких же столовых наборов. А как там у тебя развиваются события?
— Все идет прекрасно!
— Встретилась с этой женщиной?
— Да! Премило поговорили. Несколько формально, но премило. Вы же знаете, в мягкой лапке прячутся острые коготки.
— Отлично, — одобрил он, — мужчину еще не встретила?
— Нет, но собираюсь.
— Продолжай в том же духе, — напутствовал Мейсон, — я тебе позвоню, если подвернется что-то новенькое.
Глава 19
Секретарь суда привел присяжных к присяге. Судья Маркхэм, изощренный знаток человеческой натуры, занял свое место за массивным столом из красного дерева. Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, широкоплечий, с бычьей шеей, с мощными мускулами — в полном расцвете сил — сидел в ожидании, изучающе разглядывая Перри Мейсона, как один участник забега смотрит на другого, опасаясь, как бы тот не опередил его еще на старте. За ним расположился Сэм Блэйн, молодой, высокий, стройный, пытавшийся выглядеть внушительно; его пальцы теребили черную ленточку, свисающую с очков. Напротив, за столом защиты, в одиночестве сидел Питер Кент — бледный, осунувшийся — нервно сжимал и разжимал сплетенные пальцы. Немного поодаль от него Люсилл Мейс взирала на происходящее настороженными глазами, время от времени она пыталась ободряюще улыбаться Питеру Кенту, хотя улыбки получались натянутыми и жалкими. Судья Маркхэм произнес:
— Разрешите поздравить стороны с удачным выбором присяжных. Господин окружной прокурор, желаете ли вы сказать вступительное слово?
Бюргер подошел к барьеру, отделяющему двенадцать присяжных от места, отведенного для защитников. Переполненный зал суда замер в настороженном ожидании.
Прокурор громко начал:
— Джентльмены, я не собираюсь изощряться в ораторском искусстве. Я хочу в данный момент коротко сообщить вам о том, что намерено доказать обвинение. Тринадцатого числа этого месяца обвиняемый Питер Кент находился в своей резиденции в Голливуде. Помимо слуг в доме были: Эдна Хаммер, племянница; П.Л. Риз, сводный брат; Джон Дункан, адвокат из Чикаго; Фрэнк Б. Мэддокс, деловой компаньон обвиняемого и Эллен Уорингтон, секретарша Питера Кента. Мы намерены доказать, что утром четырнадцатого обвиняемый проник в спальню П.Л. Риза и нанес ему смертельный удар ножом. Мы намерены также доказать, что П.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30