Когда я занимался инвестиционным бизнесом и давал вкладчику неудачный совет, то вся ответственность ложилась на меня самого.
Налоги взымаются для того, чтобы предоставить в распоряжение правительства финансы, а правительство использует эти финансы, чтобы служить народу. Но в процессе взымания налогов мы создали целую отрасль промышленности, которая занимается тем, что отнимает у людей миллиарды долларов. Почему? Да потому, что с каждым годом налоговый кодекс становится все сложнее, и в результате его перестают понимать даже те, кому поручено следить за его выполнением, а потому они не могут принять на себя ответственность за правильное взымание налогов. Вы уже знаете – или должны знать, – Уинстон был уверен, что у них нет об этом ни малейшего представления, – сколько денег мы тратим для того, чтобы заставить работать Налоговый кодекс, причем без особого успеха. Наша задача заключается в том, чтобы помогать людям, а не сбивать их с толку.
Вот почему, господин председатель, я намерен за время своего пребывания в Министерстве финансов произвести там кое-какие перемены, если ваш комитет сочтет возможным утвердить мою кандидатуру. Начать с того, что я собираюсь поручить своим специалистам полностью переделать Налоговый кодекс таким образом, чтобы он стал понятным рядовому гражданину. В кодексе не должно быть никаких исключений и льгот, он должен отвечать требованиям здравого смысла. Я считаю необходимым, чтобы одни и те же правила в равной степени применялись ко всем. Я готов представить предложение, направленное на решение этих задач. Уважаемые дамы и господа, я хочу сотрудничать с вашим комитетом, и мы вместе разработаем проект нового налогового законодательства. Ни при каких условиях я не допущу, чтобы кто-то лоббировал частные интересы, и надеюсь, что вы поступите так же. Господин председатель, если мы начнем обсуждать с каждым гражданином предлагаемые им «небольшие» изменения в налоговое законодательство, которые направлены на удовлетворение особых интересов отдельных групп, результатом станет вот это! – Уинстон снова показал на сломанный стол и рассыпанные вокруг тома. – Все мы – американцы и должны работать сообща. Всякая попытка изменить налоговое законодательство нашей страны, направленная на то, чтобы удовлетворить желания каждого лоббиста, сидящего в своем офисе и защищающего интересы своих клиентов, в конце концов приводит к тому, что подавляющее большинство налогоплательщиков платит больше денег, а отдельные избранные группы платят меньше. Законы нашей страны не должны создавать новые рабочие места для бухгалтеров и юристов в частном секторе, и чиновников в государственном. Законы, которые вы утверждаете и которые люди вроде меня исполняют, должны служить интересам граждан, а не потребностям правительства.
Далее, я хочу, чтобы мое министерство функционировало эффективно. Правительство даже не знает, как правильно написать слово «эффективность», не говоря уже о том, чтобы заставить это понятие работать. Мы изменим такое положение. Разумеется, я не смогу перестроить весь этот город, но в моих силах перестроить министерство, которое доверил мне президент, с решением коего, я надеюсь, вы согласитесь. Я знаю, как управлять деловым предприятием. «Коламбус групп» служит интересам буквально миллионов людей, прямо и косвенно удовлетворяя их, и я с гордостью руководил своей компанией. Через несколько месяцев я представлю Конгрессу на утверждение бюджет Министерства финансов на будущий год, и в нем не будет ни единой лишней статьи расходов. – Это было обдуманным преувеличением, зато произвело большое впечатление на членов комитета. – В этом зале и раньше раздавались подобные обещания, поэтому я не буду винить вас, если вы с сомнением отнесетесь к моему заявлению, но я привык выполнять данные мной обязательства и потому гарантирую результаты.
Президенту Райану пришлось буквально силой заставить меня переехать в Вашингтон. Мне не нравится здесь, господин председатель, – сказал Уинстон, глядя на членов комитета. Он знал, что теперь они у него в кармане. – Я хочу выполнить порученную мне работу и вернуться домой. Но работа будет выполнена, если вы поручите ее мне. На этом я заканчиваю свое вступительное заявление.
Самыми опытными людьми были репортеры, которые сидели во втором ряду – первый занимали жена Уинстона и члены его семьи. Журналисты знали, как ведется работа в Сенате и что должен говорить кандидат в члены кабинета министров. Ему надлежит восторгаться тем, что ему выпала честь служить стране, восхвалять президента, который доверил ему столь ответственную должность, и сенаторов, которым предстоит утвердить его назначение.
«Мне не нравится в Вашингтоне»? Репортеры перестали писать и посмотрели сначала на членов комитета, потом друг на друга.
***
«Артиста» вполне удовлетворило то, что он здесь увидел. Несмотря на то что опасность, которая угрожала ему, тут была больше, это компенсировалось другими обстоятельствами. В нескольких метрах от объекта проходило шоссе с четырьмя полосами движения, и от него вела запутанная сеть проселочных дорог. Лучше всего было то, что он мог видеть почти все. Прямо позади объекта находилась роща, причем настолько густая, что там нельзя было скрыть машину поддержки. Но где же она тогда? Гм, пожалуй, вот тут. Совсем рядом находился дом с пристроенным к нему гаражом, выходящим прямо к детскому саду, и вот еще одна…, да. Два автомобиля, припаркованные перед самым домом, – почему их не поставили в гараж? Значит, агентам Секретной службы удалось договориться с владельцами дома. Расположение было идеальным, всего в пятидесяти метрах от детского сада, и в нужном направлении. Если случится что-нибудь непредвиденное, будет подан сигнал тревоги, в машине поддержки мгновенно разместятся вооруженные агенты, дверь гаража распахнется и машина, как танк, выкатится на дорогу.
Проблема безопасности в ситуации, подобной этой, заключалась в том, что каждый маневр должен быть отработан до автоматизма, и какими бы подготовленными ни были агенты Секретной службы, им приходилось приспосабливаться к условиям, уже известным и легко предсказуемым. Он посмотрел на часы. Как подтвердить свои подозрения? Для начала ему нужно несколько минут, чтобы осмотреться. Прямо напротив «Гигантских шагов», на другой стороне улицы, находился небольшой магазинчик, и его непременно нужно проверить, потому что противник разместил там своего человека, может быть, даже двоих. Он подъехал к магазину, поставил машину и вошел внутрь, потратив минуту на то, чтобы оглядеться по сторонам.
– Чем могу служить? – послышался голос. Женщина лет двадцати пяти, не больше, но хочет выглядеть еще моложе. «Артист» знал, что этого можно добиться с помощью прически и макияжа. Ему доводилось прибегать к помощи женщин-оперативниц, и он говорил им именно это. Молодые люди всегда кажутся менее опасными, особенно женщины. Он подошел к прилавку со смущенной улыбкой.
– Я ищу ваши карты, – сказал он.
– Прямо под прилавком. – На лице продавщицы появилась улыбка. Это несомненно агент Секретной службы, подумал он. Для человека, выполняющего такую незначительную работу, у нее слишком яркие глаза и пристальный взгляд.
– Ну конечно, – недовольно произнес он, делая вид, что раздражен своей невнимательностью. «Артист» выбрал атлас с картами, где была указана каждая улица и каждый жилой дом в этом округе – графстве, как называют их в Америке. Взяв атлас с полки, он начал листать страницы, поглядывая одним глазом на улицу. Детей вывели из дома на площадку для игр. Их сопровождали четверо взрослых. При обычных условиях двоих было бы вполне достаточно. Значит, два охранника – три, поправился он, заметив мужчину, стоящего в тени. Большого роста, по крайней мере метр восемьдесят, просто одет. Да, площадка для игр выходила на дом с пристроенным к нему гаражом. Там обязательно должны находиться наблюдатели. Два, может быть, даже три будут внутри дома, непрерывно наблюдая за детьми. Ситуация не из простых, но он теперь знает, где размещается противник.
– Сколько стоит атлас?
– Цена на обложке.
– Ах да, извините. – Он сунул руку в карман. – Пять долларов девяносто пять центов, – сказал он, доставая мелочь.
– Плюс налог. – Она нажала на кнопки кассового аппарата. – Вы здесь впервые?
– Да. Я учитель.
– Вот как? И что преподаете?
– Английский язык, – ответил он, принимая сдачу и пересчитывая ее. – Я хочу посмотреть, какие здесь дома. Спасибо за атлас. Мне пора идти. – Едва заметный европейский поклон положил конец разговору, и он вышел из магазина, даже не взглянув на противоположную сторону улицы. По спине пробежала струйка холодного пота. Продавщица в магазине несомненно из полиции. Сейчас она следит за ним, наверно, записывает регистрационный номер автомобиля, но в случае проверки они всего лишь узнают, что его зовут Дитер Кольб, он гражданин Германии, житель Франкфурта, учитель английского языка, в настоящий момент находится за пределами страны. Если они не будут копать глубже, его легенда выдержит такую проверку. Он поехал к северу по Ритчи-хайуэй и при первой возможности свернул направо. Поблизости, на вершине холма, находился местный колледж, а в Америке рядом с колледжами всегда есть площадки для парковки автомобилей.
От него требовалось всего лишь найти подходящее место. Он нашел его. Лесная роща, отделяющая это место от «Гигантских шагов», скоро наполнится весенней растительностью, и детский сад больше не будет виден. На обратной стороне дома с гаражом, где, наверно, стоял автомобиль поддержки «шеви сабербен», было всего несколько окон, все закрытые шторами. То же самое относилось и к самому детскому саду. «Артист», или Дитер Кольб, поднял небольшой бинокль и окинул взглядом окрестности. Он плохо различал объект за стволами деревьев, но ему было ясно, что у Секретной службы, какой бы хорошей она ни была, агенты все-таки не идеальны. Идеальных охранников не бывает. Тут любопытно еще и то, что такой детский сад, как «Гигантские шаги», не подходил для ребенка столь важного человека, как президент США. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Его посещали все дети Райана – наверно, потому что здесь работали отличные воспитатели, Райан и его жена-врач были знакомы с ними, а в газетных статьях, которые «Артист» получил по «Интернету», говорилось, что Райан не хотел нарушать привычную жизнь семьи. Очень человечно. И так глупо.
«Артист» наблюдал за тем, как дети играют на площадке. Казалось, она усыпана деревянными стружками. Как естественно выглядело все это: малыши в теплой зимней одежде – температура, по его мнению, была чуть выше нуля – бегали по площадке, кувыркались на перекладинах, раскачивались на качелях, кто-то ковырялся в песке. Судя по одежде, за ребятами хорошо присматривали – ведь, в конце концов, это всего лишь просто маленькие дети. За исключением одной малышки. Он не мог различить ее с такого расстояния – придет время, у них будут в руках фотографии, – но она не была обычным ребенком. Маленькая девочка, о которой идет речь, станет козырем в политическом заявлении, которое сделает кто-то. Кто именно сделает это заявление и почему оно понадобилось, «Артиста» не интересовало. Он останется здесь еще на несколько часов, будет вести наблюдение, вовсе не задумываясь над тем, каков будет результат его действий. Это было ему безразлично. Потом он сделает по памяти записи, нарисует подробные схемы и диаграммы и забудет об этом. Мнимый Кольб перестал проявлять интерес к тому, что ему поручали, уже много лет назад. То, что началось с религиозной страсти и стремления начать священную войну, направленную на освобождение его народа, с течением времени превратилось в хорошо оплачиваемую работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273
Налоги взымаются для того, чтобы предоставить в распоряжение правительства финансы, а правительство использует эти финансы, чтобы служить народу. Но в процессе взымания налогов мы создали целую отрасль промышленности, которая занимается тем, что отнимает у людей миллиарды долларов. Почему? Да потому, что с каждым годом налоговый кодекс становится все сложнее, и в результате его перестают понимать даже те, кому поручено следить за его выполнением, а потому они не могут принять на себя ответственность за правильное взымание налогов. Вы уже знаете – или должны знать, – Уинстон был уверен, что у них нет об этом ни малейшего представления, – сколько денег мы тратим для того, чтобы заставить работать Налоговый кодекс, причем без особого успеха. Наша задача заключается в том, чтобы помогать людям, а не сбивать их с толку.
Вот почему, господин председатель, я намерен за время своего пребывания в Министерстве финансов произвести там кое-какие перемены, если ваш комитет сочтет возможным утвердить мою кандидатуру. Начать с того, что я собираюсь поручить своим специалистам полностью переделать Налоговый кодекс таким образом, чтобы он стал понятным рядовому гражданину. В кодексе не должно быть никаких исключений и льгот, он должен отвечать требованиям здравого смысла. Я считаю необходимым, чтобы одни и те же правила в равной степени применялись ко всем. Я готов представить предложение, направленное на решение этих задач. Уважаемые дамы и господа, я хочу сотрудничать с вашим комитетом, и мы вместе разработаем проект нового налогового законодательства. Ни при каких условиях я не допущу, чтобы кто-то лоббировал частные интересы, и надеюсь, что вы поступите так же. Господин председатель, если мы начнем обсуждать с каждым гражданином предлагаемые им «небольшие» изменения в налоговое законодательство, которые направлены на удовлетворение особых интересов отдельных групп, результатом станет вот это! – Уинстон снова показал на сломанный стол и рассыпанные вокруг тома. – Все мы – американцы и должны работать сообща. Всякая попытка изменить налоговое законодательство нашей страны, направленная на то, чтобы удовлетворить желания каждого лоббиста, сидящего в своем офисе и защищающего интересы своих клиентов, в конце концов приводит к тому, что подавляющее большинство налогоплательщиков платит больше денег, а отдельные избранные группы платят меньше. Законы нашей страны не должны создавать новые рабочие места для бухгалтеров и юристов в частном секторе, и чиновников в государственном. Законы, которые вы утверждаете и которые люди вроде меня исполняют, должны служить интересам граждан, а не потребностям правительства.
Далее, я хочу, чтобы мое министерство функционировало эффективно. Правительство даже не знает, как правильно написать слово «эффективность», не говоря уже о том, чтобы заставить это понятие работать. Мы изменим такое положение. Разумеется, я не смогу перестроить весь этот город, но в моих силах перестроить министерство, которое доверил мне президент, с решением коего, я надеюсь, вы согласитесь. Я знаю, как управлять деловым предприятием. «Коламбус групп» служит интересам буквально миллионов людей, прямо и косвенно удовлетворяя их, и я с гордостью руководил своей компанией. Через несколько месяцев я представлю Конгрессу на утверждение бюджет Министерства финансов на будущий год, и в нем не будет ни единой лишней статьи расходов. – Это было обдуманным преувеличением, зато произвело большое впечатление на членов комитета. – В этом зале и раньше раздавались подобные обещания, поэтому я не буду винить вас, если вы с сомнением отнесетесь к моему заявлению, но я привык выполнять данные мной обязательства и потому гарантирую результаты.
Президенту Райану пришлось буквально силой заставить меня переехать в Вашингтон. Мне не нравится здесь, господин председатель, – сказал Уинстон, глядя на членов комитета. Он знал, что теперь они у него в кармане. – Я хочу выполнить порученную мне работу и вернуться домой. Но работа будет выполнена, если вы поручите ее мне. На этом я заканчиваю свое вступительное заявление.
Самыми опытными людьми были репортеры, которые сидели во втором ряду – первый занимали жена Уинстона и члены его семьи. Журналисты знали, как ведется работа в Сенате и что должен говорить кандидат в члены кабинета министров. Ему надлежит восторгаться тем, что ему выпала честь служить стране, восхвалять президента, который доверил ему столь ответственную должность, и сенаторов, которым предстоит утвердить его назначение.
«Мне не нравится в Вашингтоне»? Репортеры перестали писать и посмотрели сначала на членов комитета, потом друг на друга.
***
«Артиста» вполне удовлетворило то, что он здесь увидел. Несмотря на то что опасность, которая угрожала ему, тут была больше, это компенсировалось другими обстоятельствами. В нескольких метрах от объекта проходило шоссе с четырьмя полосами движения, и от него вела запутанная сеть проселочных дорог. Лучше всего было то, что он мог видеть почти все. Прямо позади объекта находилась роща, причем настолько густая, что там нельзя было скрыть машину поддержки. Но где же она тогда? Гм, пожалуй, вот тут. Совсем рядом находился дом с пристроенным к нему гаражом, выходящим прямо к детскому саду, и вот еще одна…, да. Два автомобиля, припаркованные перед самым домом, – почему их не поставили в гараж? Значит, агентам Секретной службы удалось договориться с владельцами дома. Расположение было идеальным, всего в пятидесяти метрах от детского сада, и в нужном направлении. Если случится что-нибудь непредвиденное, будет подан сигнал тревоги, в машине поддержки мгновенно разместятся вооруженные агенты, дверь гаража распахнется и машина, как танк, выкатится на дорогу.
Проблема безопасности в ситуации, подобной этой, заключалась в том, что каждый маневр должен быть отработан до автоматизма, и какими бы подготовленными ни были агенты Секретной службы, им приходилось приспосабливаться к условиям, уже известным и легко предсказуемым. Он посмотрел на часы. Как подтвердить свои подозрения? Для начала ему нужно несколько минут, чтобы осмотреться. Прямо напротив «Гигантских шагов», на другой стороне улицы, находился небольшой магазинчик, и его непременно нужно проверить, потому что противник разместил там своего человека, может быть, даже двоих. Он подъехал к магазину, поставил машину и вошел внутрь, потратив минуту на то, чтобы оглядеться по сторонам.
– Чем могу служить? – послышался голос. Женщина лет двадцати пяти, не больше, но хочет выглядеть еще моложе. «Артист» знал, что этого можно добиться с помощью прически и макияжа. Ему доводилось прибегать к помощи женщин-оперативниц, и он говорил им именно это. Молодые люди всегда кажутся менее опасными, особенно женщины. Он подошел к прилавку со смущенной улыбкой.
– Я ищу ваши карты, – сказал он.
– Прямо под прилавком. – На лице продавщицы появилась улыбка. Это несомненно агент Секретной службы, подумал он. Для человека, выполняющего такую незначительную работу, у нее слишком яркие глаза и пристальный взгляд.
– Ну конечно, – недовольно произнес он, делая вид, что раздражен своей невнимательностью. «Артист» выбрал атлас с картами, где была указана каждая улица и каждый жилой дом в этом округе – графстве, как называют их в Америке. Взяв атлас с полки, он начал листать страницы, поглядывая одним глазом на улицу. Детей вывели из дома на площадку для игр. Их сопровождали четверо взрослых. При обычных условиях двоих было бы вполне достаточно. Значит, два охранника – три, поправился он, заметив мужчину, стоящего в тени. Большого роста, по крайней мере метр восемьдесят, просто одет. Да, площадка для игр выходила на дом с пристроенным к нему гаражом. Там обязательно должны находиться наблюдатели. Два, может быть, даже три будут внутри дома, непрерывно наблюдая за детьми. Ситуация не из простых, но он теперь знает, где размещается противник.
– Сколько стоит атлас?
– Цена на обложке.
– Ах да, извините. – Он сунул руку в карман. – Пять долларов девяносто пять центов, – сказал он, доставая мелочь.
– Плюс налог. – Она нажала на кнопки кассового аппарата. – Вы здесь впервые?
– Да. Я учитель.
– Вот как? И что преподаете?
– Английский язык, – ответил он, принимая сдачу и пересчитывая ее. – Я хочу посмотреть, какие здесь дома. Спасибо за атлас. Мне пора идти. – Едва заметный европейский поклон положил конец разговору, и он вышел из магазина, даже не взглянув на противоположную сторону улицы. По спине пробежала струйка холодного пота. Продавщица в магазине несомненно из полиции. Сейчас она следит за ним, наверно, записывает регистрационный номер автомобиля, но в случае проверки они всего лишь узнают, что его зовут Дитер Кольб, он гражданин Германии, житель Франкфурта, учитель английского языка, в настоящий момент находится за пределами страны. Если они не будут копать глубже, его легенда выдержит такую проверку. Он поехал к северу по Ритчи-хайуэй и при первой возможности свернул направо. Поблизости, на вершине холма, находился местный колледж, а в Америке рядом с колледжами всегда есть площадки для парковки автомобилей.
От него требовалось всего лишь найти подходящее место. Он нашел его. Лесная роща, отделяющая это место от «Гигантских шагов», скоро наполнится весенней растительностью, и детский сад больше не будет виден. На обратной стороне дома с гаражом, где, наверно, стоял автомобиль поддержки «шеви сабербен», было всего несколько окон, все закрытые шторами. То же самое относилось и к самому детскому саду. «Артист», или Дитер Кольб, поднял небольшой бинокль и окинул взглядом окрестности. Он плохо различал объект за стволами деревьев, но ему было ясно, что у Секретной службы, какой бы хорошей она ни была, агенты все-таки не идеальны. Идеальных охранников не бывает. Тут любопытно еще и то, что такой детский сад, как «Гигантские шаги», не подходил для ребенка столь важного человека, как президент США. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Его посещали все дети Райана – наверно, потому что здесь работали отличные воспитатели, Райан и его жена-врач были знакомы с ними, а в газетных статьях, которые «Артист» получил по «Интернету», говорилось, что Райан не хотел нарушать привычную жизнь семьи. Очень человечно. И так глупо.
«Артист» наблюдал за тем, как дети играют на площадке. Казалось, она усыпана деревянными стружками. Как естественно выглядело все это: малыши в теплой зимней одежде – температура, по его мнению, была чуть выше нуля – бегали по площадке, кувыркались на перекладинах, раскачивались на качелях, кто-то ковырялся в песке. Судя по одежде, за ребятами хорошо присматривали – ведь, в конце концов, это всего лишь просто маленькие дети. За исключением одной малышки. Он не мог различить ее с такого расстояния – придет время, у них будут в руках фотографии, – но она не была обычным ребенком. Маленькая девочка, о которой идет речь, станет козырем в политическом заявлении, которое сделает кто-то. Кто именно сделает это заявление и почему оно понадобилось, «Артиста» не интересовало. Он останется здесь еще на несколько часов, будет вести наблюдение, вовсе не задумываясь над тем, каков будет результат его действий. Это было ему безразлично. Потом он сделает по памяти записи, нарисует подробные схемы и диаграммы и забудет об этом. Мнимый Кольб перестал проявлять интерес к тому, что ему поручали, уже много лет назад. То, что началось с религиозной страсти и стремления начать священную войну, направленную на освобождение его народа, с течением времени превратилось в хорошо оплачиваемую работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273