– Очень любезно со стороны генерала Мура. Да, сэр, на этот раз мы победили, однако нам пришлось задействовать все, что у нас нашлось, и американские вооруженные силы не должны вступать в схватку с противником при подобной ситуации, господин министр. Наша задача заключается в том, чтобы вражеские солдаты обращались в паническое бегство в тот момент, когда первый американский рядовой сходит на землю с транспортного самолета. Да, я могу придумать что-нибудь в случае необходимости, но мои обязанности заключаются не в этом. Рано или поздно я допущу ошибку или это сделает кто-нибудь другой, и погибнет много наших парней.
– И с этим я тоже согласен. – Бретано взялся за сандвич. – Президент Райан предоставил мне полную свободу для наведения порядка в этом министерстве, как я считаю это нужным. В моем распоряжении две недели, чтобы представить материалы по тому, что требуется Министерству обороны.
– Две недели, сэр? – Джексон побледнел бы, если бы ему позволила темная пигментация кожи.
– Джексон, сколько времени вы служите в армии? – Министр поднял голову.
– Включая учебу в военном училище? Тридцать.
– Если вы не сможете представить эти материалы уже завтра, то не соответствуете должности начальника оперативного управления. Но я даю вам десять дней, – расщедрился Бретано.
– Господин министр, я руковожу оперативным управлением, а не кадрами, и…
– Совершенно точно. Я считаю, что управление кадров должно удовлетворять требования оперативного управления в этом министерстве решения должны приниматься боевыми офицерами, а не бухгалтерами. Когда я занял место генерального директора своего концерна, то увидел там ту же ошибку. Бухгалтеры говорили инженерам, как им поступать, чтобы решать инженерные проблемы. Нет, я не допущу этого, – покачал головой Бретано. – Потому-то дела и шли у нас плохо. Если вы производите что-нибудь, то руководить деятельностью компании должны инженеры. Что касается нашего министерства, то боевые офицеры принимают решения о том, что им требуется, а дело бухгалтеров внести это в бюджет. Между первыми и вторыми всегда будут разногласия, однако окончательное решение принимается теми, кто выпускают конечный продукт фирмы – в данном случае офицерами, от которых требуют победы в войне.
Проклятье. Джексон с трудом удержался от улыбки.
– Размеры потребностей?
– Начните с самой большой возможной опасности, самого серьезного конфликта, который не вероятен, а возможен, и спроектируйте для меня силовую структуру, которая способна справиться с ним. – Даже такого не было достаточно, и оба понимали это. В прошлом исходили из принципа двух с половиной войн, из того, что Америка будет способна развернуть свои силы для участия в двух крупных конфликтах и оставить в своем распоряжении достаточно сил, чтобы победить в небольшом столкновении. Мало кто признавал, что это «правило» всегда оставалось фантазией, начиная с президентства Эйзенхауэра. Сегодня, как только что признал Джексон, у Америки недостаточно сил для ведения боевых действий в одном крупном военном конфликте. Военно-морской флот уменьшился вдвое по сравнению с тем, каким он был десять лет назад. Армия сократилась еще больше. Военно-воздушные силы, всегда полагающиеся на свои высокотехнологичные самолеты, были вынуждены отправить в запас почти половину личного состава. Морские пехотинцы продолжали оставаться в боевой готовности, но корпус морской пехоты представлял собой экспедиционную силу, предназначенную для быстрого развертывания в ожидании того, что скоро прибудут подкрепления, и его вооружение было слишком уж легким. Таким образом, нельзя сказать, что в кладовке больше ничего не осталось, но вынужденная диета не принесла никому особой пользы.
– Значит, десять дней?
– Готов поспорить – то, что мне нужно, лежит у вас в ящике стола прямо сейчас, верно? – Бретано знал, что у генералов, занимающихся планированием, всегда есть подобные заготовки.
– Мне понадобится пара дней, чтобы привести все в порядок, сэр, но у меня действительно уже кое-что есть.
– Джексон?
– Да, господин министр?
– Я следил за ходом ваших операций в Тихом океане. Один из моих людей – Скип Тайлер, он раньше работал в Управлении морскими системами и неплохо разбирается в этом, мы с ним следили по картам каждый день, как развиваются события. Операции, спланированные вами, производят большое впечатление. Война – это не только боевые действия. Она во многом зависит от психологии, как и жизнь. Вы побеждаете потому, что люди у вас подготовлены лучше. Пушки и самолеты играют немалую роль, но разум и интеллект важнее. Я – отличный менеджер и чертовски хороший инженер. Но я не военный специалист. Я буду прислушиваться к вашим советам, потому что вы и ваши коллеги знают, как вести боевые действия. Все, что вы предложите, я буду защищать. Зато вы представите мне свои предложения, в которых говорится, что вам действительно нужно, а не то, что вам хотелось бы получить. Мы не можем позволить себе этого. Мы сократим бюрократов как штатских, так и военных. Этим займется управление кадров. Я произведу чистку министерства. У себя в корпорации я избавился от массы ненужных людей. Моя корпорация была промышленной, и ею руководят теперь инженеры. Министерство обороны занимается боевыми операциями, и им будут руководить боевые офицеры с насечками на прикладах, показывающими, какое число врагов они отправили на тот свет. Это будут знающие люди, жесткие и суровые. Вы поняли меня?
– Думаю, что понял, сэр.
– Итак, у вас десять дней. Если сможете справиться быстрее – тем лучше. Сообщите мне, когда будете готовы.
***
– Кларк, – отозвался Джон по прямой линии телефонной связи.
– Это Хольцман, – послышался голос в трубке. Услышав имя журналиста, Кларк широко открыл глаза от удивления.
– Полагаю, мне следует спросить, как вы узнали мой номер, но ведь вы никогда не раскроете источник информации, правда?
– Отличная догадка, – согласился репортер. – Помните тот ужин у «Эстебана» несколько лет назад?
– Смутно, – солгал Кларк. – Ведь прошло столько времени. – Вообще-то это не было ужином, но магнитофон, который записывал каждое слово, сказанное по этому телефону, не мог знать этого.
– Вы у меня в долгу. Как относительно встречи сегодня вечером?
– Я перезвоню вам. – Кларк положил трубку и уставился на поверхность стола перед собой. Что за чертовщина?
***
– Перестань, Джек не говорил этого, – сказал ван Дамм корреспонденту «Нью-Йорк тайме».
– Но он имел это в виду, Арни, – ответил репортер. – Ты знаешь это. И я тоже.
– Жаль, что ты не хочешь отнестись к нему помягче. Он ведь не политик, – напомнил глава администрации.
– Не моя вина, Арни. Он занимает этот пост и должен следовать правилам.
Арнолд ван Дамм кивнул соглашаясь, подавив гнев, мгновенно возникший при равнодушном замечании репортера. Он понимал, что корреспондент прав. Таковы правила игры. Но он также знал, что корреспондент ошибается. Может быть, он слишком привязался к президенту Райану, в такой степени, что начал верить в некоторые из его рыхлых идей. Средства массовой информации, полностью состоящие из людей, нанятых частными компаниями – большинство было корпорациями, акции которых котировались на бирже, – стали настолько влиятельными, что теперь они решали, каково мнение людей. Это было достаточно плохо. Но еще хуже было то, что они слишком наслаждались своей властью. В этом городе они могли кого угодно вознести до небес, точно так же, как и вконец разрушить репутацию. Они устанавливали собственные правила, и тот, кто нарушал их, рыл тем самым себе могилу.
Райан был наивным человеком – тут не поспоришь. С другой стороны, он не стремился стать президентом. Он оказался в Белом доме случайно, стараясь в последний раз сослужить службу нации и затем раз и навсегда уйти с государственной службы, вернуться к частной жизни. Его не выбирали президентом. Но и средства массовой информации никто не выбирал, а Райан по крайней мере опирался на Конституцию, в которой были определены его обязанности. Средства массовой информации преступили черту. Они становились на сторону одного из оппонентов по конституционному вопросу и занимали ошибочную позицию.
– А кто определяет правила? – спросил Арни.
– Никто. Они просто существуют, – ответил корреспондент «Нью-Йорк тайме».
– Так вот, президент не собирается выступать против решения Верховного суда по делу «Роу против Уэйда». Он и не говорил этого. И он не собирается подбирать судей со скамеек в парке. Он не намерен выбирать либералов или консерваторов, и мне кажется, что ты знаешь это.
– Значит, Райан не правильно выразился? – Злорадная усмешка репортера не могла быть более красноречивой. В своей статье он напишет, что высокопоставленный правительственный чиновник «разъяснял» – что означает исправлял – точку зрения президента.
– Вовсе нет. Просто ты не правильно его понял.
– Его заявление показалось мне совершенно ясным, Арни.
– Это потому, что ты привык выслушивать профессиональных политиков. Президент, которого мы сейчас имеем, говорит прямо и откровенно. Более того, мне это нравится, – солгал ван Дамм; на самом деле такая манера говорить сводила его с ума. – Между прочим, это может даже облегчить твою задачу – тебе больше не придется гадать на кофейной гуще, что он имеет в виду. Просто записывай, что он говорит. Или суди его по справедливости. Мы оба признали, что он не политик, но ты обращаешься с ним, как с профессиональным политическим деятелем. Просто прислушивайся к его словам, вот и все. – Или, что еще проще, просмотри видеозапись, хотел сказать Арни, но передумал. Он приблизился сейчас к самому краю. Разговаривать с представителями средств массовой информации – все равно что гладить незнакомую кошку; никогда не знаешь, в какой момент она оцарапает тебя.
– Перестань, Арни. Ты самый преданный парень в этом городе. Черт побери, из тебя получился бы отличный семейный врач. Мы все знаем это. Но Райан ни в чем не разбирается. Эта речь в национальном соборе, потом безумное выступление в Овальном кабинете. Его поведение так же мало соответствует президентскому, как поведение председателя клуба «Ротари» где-нибудь в Бамфаке, в Айове.
– А кто решает, каким должно быть поведение президента и каким нет?
– В Нью-Йорке это решаю я. – По лицу репортера снова пробежала насмешливая улыбка. – Что касается Чикаго, тебе придется спросить кого-нибудь другого.
– Но Райан – президент Соединенных Штатов.
– А Эд Келти придерживается другого мнения, к тому же ведет себя, как подобает президенту.
– Эд выбыл из игры. Он подал в отставку. Роджеру позвонил государственный секретарь Хансон и сообщил об этом. Черт побери, ведь ты сам сообщил об этом в газете.
– Но чем он руководствовался, когда подавал…
– Чем он руководствовался, когда бегал за каждой юбкой, привлекающей его внимание? – резко возразил глава администрации. Отлично, теперь я сам восстанавливаю против себя средства массовой информации, подумал он.
– Эд всегда увлекался женщинами. Он взял себя в руки после того, как бросил пить. Это никак не отражалось на исполнении им своих обязанностей. – Точка зрения корреспондента стала теперь ясной. Подобно своей газете, он был ревностным защитником прав женщин. – Нужно подождать, и слухи об этом утихнут.
– Какую позицию займет «Нью-Йорк тайме»?
– Я пришлю тебе копию редакционной статьи, – пообещал репортер.
***
Он не мог больше терпеть. Бадрейн снял телефонную трубку и набрал шестизначный номер, глядя в темноту за окном. Солнце зашло, и небо затянуто облаками. Приближалась холодная дождливая ночь, а затем наступит утро, которого он может и не увидеть.
– Слушаю, – ответил голос еще до конца первого звонка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273