– Кровяное давление девяносто на шестьдесят? – удивилась она. Больная выглядела слишком нормально для столь низкого давления.
Тем временем врач расстегнул блузку женщины, и ему все сразу стало ясно. Он тут же вспомнил страницы своих учебников. Молодой практикант предупреждающе поднял руки.
– Немедленно прекратите все, чем вы занимаетесь. По-видимому, мы столкнулись с серьезным заболеванием. Я хочу, чтобы все, не теряя ни минуты, надели перчатки и защитные маски.
– Температура тридцать девять и семь, – сказала другая медсестра, отходя от пациентки.
– Это не грипп. У нее сильное внутреннее кровотечение, а эти пятна – это петачии. – Врач надел маску и сменил перчатки. – Вызовите сюда доктора Куинна.
Медсестра побежала выполнять его указание, а врач снова посмотрел на бланки, заполненные при приеме пациентки. Кровавая рвота, темный стул. Пониженное кровяное давление, высокая температура и подкожные кровоизлияния. Но ведь мы в Чикаго, запротестовал его мозг. Он взял шприц.
– Всем отойти назад, никто не должен приближаться к моим рукам, – сказал врач, ввел иглу шприца в вену пациентки и набрал пять кубических сантиметров крови.
– Что тут у вас? – спросил входя доктор Джо Куинн. Молодой врач перечислил симптомы, переставляя пробирки с кровью на стол.
– Что можешь сказать, Джо? – спросил он коллегу.
– Если бы мы находились в каком-нибудь другом регионе мира…
– Совершенно верно. Геморрагическая лихорадка, если такое вообще возможно.
– Кто-нибудь не спрашивал ее, ездила ли она недавно куда-нибудь? – спросил Куинн.
– Нет, доктор, – ответила сестра из приемного отделения.
– Пакеты со льдом, – сказала старшая медсестра, она уже успела принести целую груду. Пакеты поместили подмышки, вокруг шеи и всюду, где они могли охладить потенциально смертельный жар тела.
– Может быть, дилантин? – предложил Куинн.
– У нее еще не наступили судороги. Проклятье. – Врач взял хирургические ножницы и разрезал бюстгальтер. На груди пациентки тоже виднелись петачии. – Она серьезно больна. Сестра, позвоните доктору Клайну из отдела инфекционных заболеваний. Он сейчас дома. Попросите его немедленно приехать. А пока нам надо постараться сбить температуру, привести ее в сознание и выяснить где она была за последнее время, черт побери.
Глава 47 Пациент «Зеро»
Марк Клайн был профессором медицинского центра Чикагского университета и потому привык работать днем. Вызов почти в девять вечера удивил его, но он был врач и немедленно выехал в больницу. Этим вечером понедельника ему понадобилось двадцать минут, чтобы доехать от дома до отведенного для него места стоянки. Он миновал охранников, облачился в медицинский халат и, войдя в приемную «скорой помощи» со двора, спросил старшую медсестру, где находится доктор Куинн.
– Во втором изоляторе, профессор, – ответила она. Через двадцать секунд Клайн замер перед дверью изолятора, увидев на ней предупредительный знак. Он надел перчатки и защитную маску и только тогда вошел в палату.
– Привет, Джо.
– Я не хотел никуда сообщать об этом, не проконсультировавшись с вами, профессор. – Куинн протянул Клайну карточку пациентки.
Клайн окинул взглядом запись и похолодел. Потом начал читать сначала, внимательно, строчку за строчкой, то и дело поглядывая на больную, чтобы сравнить запись с внешним видом пациентки. Белая женщина – все верно, сорок один год – похоже, разведена – это ее дело, живет в квартире примерно в двух милях от больницы – хорошо, во время приема температура тридцать девять и семь – очень высокая, а вот давление необычайно низкое. Петачии?
– Дайте-ка мне осмотреть ее, – сказал Клайн. К пациентке возвращалось сознание. Она двигала головой и что-то бормотала. – Какая сейчас температура?
– Тридцать восемь, нам удалось сбить ее, – ответил молодой врач, и Клайн откинул зеленую простыню. Больная лежала обнаженной, и кровоподтеки резко выделялись на бледной коже. Клайн посмотрел на окружающих его врачей.
– Она ездила куда-нибудь?
– Это нам неизвестно, – признался Куинн. – Мы осмотрели ее сумочку. Похоже, она служащая компании «Сиэрс», компания размещается вон в том небоскребе.
– Вы осмотрели ее?
– Да, доктор, – одновременно ответили Куинн и молодой врач.
– Не обнаружили укусов животных?
– Нет. Никаких укусов, никаких следов уколов, ничего необычного. Все нормально.
– Вероятнее всего, это геморрагическая лихорадка, способ заражения пока неизвестен. Переведите ее наверх, полная изоляция, максимальные предосторожности. В палате проведите полное обеззараживание.
– Мне казалось, что вирусы передаются только…
– Никто не знает этого, доктор, а то, чему я не могу найти объяснения, пугает меня. Я бывал в Африке, видел лихорадки Лхасса и Кью. Лихорадка Эбола мне не встречалась. Однако похоже, что она больна одной из этих вирусных лихорадок, – сказал Клайн, впервые произнося эти ужасные названия.
– Но как…
– Когда вы не знаете чего-то, исходите из того, что это вам неизвестно, – сказал профессор Клайн молодому практиканту. – Когда речь заходит об инфекционных болезнях, если вы не сумели выяснить методы передачи, всегда исходите из худшего. Худшим в данном случае является передача воздушным путем, так что исходите из этого. Переведите ее в мое отделение. Все, кто находились в контакте с нею, должны принять самые строгие меры обеззараживания, как при СПИДе или гепатите. Самые строгие, – подчеркнул он. – Где образец взятой у нее крови?
– Вот он. – Практикант, принявший больную женщину, показал на красный пластиковый контейнер.
– Что дальше? – спросил Куинн.
– Мы отправим образец крови в Атланту, но я, пожалуй, тоже посмотрю на него. – В отделении Клайна была великолепная лаборатория, где он занимался главным образом СПИД ом, который занимал сейчас все его внимание.
– Можно мне пойти с вами? – попросил Куинн. – Моя смена заканчивается через несколько минут. – Понедельник был обычно спокойным днем для пунктов неотложной помощи. Адскими днями были суббота и воскресенье.
– Конечно.
***
– Я знал, что Хольцман придет мне на помощь, – сказал Арни. Пока «Боинг-747» снижался к Сакраменто, он налил себе виски, чтобы отпраздновать победу.
– Почему? – спросил президент.
– Боб – крутой сукин сын, зато он честный сукин сын. Это также означает, что он хладнокровно, будучи полностью убежденным в своей правоте, сожжет тебя на костре, если увидит, что ты заслуживаешь такой участи. Всегда помни это, – посоветовал глава администрации.
– Значит, Доннер и Пламер солгали… Проклятье.
– Все лгут, Джек. Даже ты. Вопрос только в каком контексте. Иногда ложь предназначена для того, чтобы защитить правду. В каких-то случаях ко лжи прибегают, чтобы эту правду скрыть. А иногда лгут, чтобы отрицать ее. Наконец, случается, что лгут потому, что на правду им просто наплевать.
– А что произошло в этом случае?
– Сочетание предыдущих вариантов. Эд Келти хотел, чтобы они поставили тебя в невыгодное положение перед публикой и обманул их. Но я разделался с этим паршивым ублюдком. Бьюсь об заклад, что завтра на первой полосе «Вашингтон пост» появится статья, разоблачающая Келти как человека, который намеренно ввел в заблуждение двух очень известных телевизионных репортеров, и пресса накинется на него, как стая волков. – Репортеры, сидевшие в хвостовом салоне самолета, уже увлеченно обсуждали случившееся. Арни позаботился о том,
чтобы запись передачи Эн-би-си показали по бортовой кабельной телесети.
– И это потому, что из-за него создалось впечатление, будто они обманули свою телевизионную аудиторию…
– Правильно, босс, – согласился ван Дамм и осушил свой стакан. Он не добавил, что этого могло и не произойти, не случись нападения на Кэтлин Райан. Даже репортеры порой испытывают сострадание, что, возможно, сыграло решающую роль в перемене отношения Пламера. Но он сам организовал тщательно отмеренную утечку информации Бобу Хольцману. Арни решил, что после посадки пошлет агента Секретной службы на поиски хорошей сигары. Он чувствовал, что в ознаменование успеха имеет право на сигару.
***
Внутренние часы Адлера совершенно сбились с привычного ритма. Он обнаружил, что, если время от времени дремлешь, сидя в кресле, это помогает решать проблемы. К тому же послание, которое он должен был передать, было простым и понятным. Автомобиль остановился. Подбежавший чиновник с вежливым поклоном открыл дверцу. Адлер подавил зевок и вошел в здание министерства.
– Весьма приятно вновь встретиться с вами, – сказал через переводчицу министр иностранных дел КНР. Чанг Хансан снова присутствовал в кабинете и присоединился к приветствию министра.
– Ваше любезное согласие на прямые рейсы несомненно упростило процесс переговоров. Я очень благодарен вам за это, – ответил государственный секретарь, опускаясь в кресло.
– Однако вы должны иметь в виду, что нас вынудили к этому чрезвычайные обстоятельства, – заметил министр иностранных дел.
– Да, конечно.
– Какие же новости от наших заблудших родственников вы хотите нам передать?
– Они полностью согласны снизить уровень своей боеготовности, как только к этому приступите вы. В результате этого они надеются в дальнейшем уменьшить напряженность в вашем регионе.
– А как относительно их оскорбительных обвинений, которые они позволили в наш адрес?
– Господин министр, этот вопрос вообще не поднимался. По моему мнению, они не меньше вас заинтересованы в восстановлении мирных отношений.
– Как это любезно с их стороны, – заметил Чанг. – Они нарушили существующую договоренность, начали военные действия, сбили два наших истребителя, повредили свой собственный авиалайнер, что привело к гибели более ста человек, – независимо от того, было ли это преднамеренным актом или явилось следствием недостаточной подготовки, – и теперь утверждают, что готовы пойти нам навстречу в отказе от подобных провокаций. Надеюсь, ваше правительство оценит то терпение, с которым мы относимся к подобному поведению.
– Господин министр, мир идет на пользу всем, не правда ли? Америка с удовлетворением отмечает, что обе стороны стремятся к решению возникшего конфликта с помощью этих неофициальных переговоров. Китайская Народная Республика действительно проявила конструктивный подход к решению проблемы, а правительство на Тайване готово последовать вашему примеру. Разве можно требовать чего-то большего?
– Самой малости, – ответил министр иностранных дел. – Мы настаиваем всего лишь на компенсации за смерть наших летчиков. У каждого из них осталась семья.
– Их истребители первыми открыли огонь, в этом не приходится сомневаться, – добавил Чанг.
– Вполне возможно, но вопрос о сбитом авиалайнере остался нерешенным.
– Неужели вы думаете, что мы имеем к этому какое-то отношение? – Лицо министра иностранных дел выражало неподдельное удивление.
Вряд ли существует что-то более скучное, чем переговоры между государствами, но для таких переговоров есть причина. Внезапные или неожиданные действия могут заставить одну из стран сделать необдуманное заявление. Неожиданное давление, оказанное на одного из участников переговоров, способно вызвать у него гнев, а гневу не место в дискуссиях на высоком уровне, он плохой советчик. Вот почему важные переговоры никогда не приводят к конкретным решениям, они ведутся постепенно, что позволяет каждой стороне тщательно обдумать свою позицию, и в конце концов принимаются коммюнике, в определенной степени устраивающие обе стороны.
Требование компенсации явилось нарушением этого правила. Правильнее было бы упомянуть об этом при первой встрече, тогда Адлер, вылетев в Тайбэй, передал бы там это требование КНР, представив его как свое собственное предложение, после того как правительство Китайской Республики согласилось принять меры, направленные на снижение напряженности в регионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273
Тем временем врач расстегнул блузку женщины, и ему все сразу стало ясно. Он тут же вспомнил страницы своих учебников. Молодой практикант предупреждающе поднял руки.
– Немедленно прекратите все, чем вы занимаетесь. По-видимому, мы столкнулись с серьезным заболеванием. Я хочу, чтобы все, не теряя ни минуты, надели перчатки и защитные маски.
– Температура тридцать девять и семь, – сказала другая медсестра, отходя от пациентки.
– Это не грипп. У нее сильное внутреннее кровотечение, а эти пятна – это петачии. – Врач надел маску и сменил перчатки. – Вызовите сюда доктора Куинна.
Медсестра побежала выполнять его указание, а врач снова посмотрел на бланки, заполненные при приеме пациентки. Кровавая рвота, темный стул. Пониженное кровяное давление, высокая температура и подкожные кровоизлияния. Но ведь мы в Чикаго, запротестовал его мозг. Он взял шприц.
– Всем отойти назад, никто не должен приближаться к моим рукам, – сказал врач, ввел иглу шприца в вену пациентки и набрал пять кубических сантиметров крови.
– Что тут у вас? – спросил входя доктор Джо Куинн. Молодой врач перечислил симптомы, переставляя пробирки с кровью на стол.
– Что можешь сказать, Джо? – спросил он коллегу.
– Если бы мы находились в каком-нибудь другом регионе мира…
– Совершенно верно. Геморрагическая лихорадка, если такое вообще возможно.
– Кто-нибудь не спрашивал ее, ездила ли она недавно куда-нибудь? – спросил Куинн.
– Нет, доктор, – ответила сестра из приемного отделения.
– Пакеты со льдом, – сказала старшая медсестра, она уже успела принести целую груду. Пакеты поместили подмышки, вокруг шеи и всюду, где они могли охладить потенциально смертельный жар тела.
– Может быть, дилантин? – предложил Куинн.
– У нее еще не наступили судороги. Проклятье. – Врач взял хирургические ножницы и разрезал бюстгальтер. На груди пациентки тоже виднелись петачии. – Она серьезно больна. Сестра, позвоните доктору Клайну из отдела инфекционных заболеваний. Он сейчас дома. Попросите его немедленно приехать. А пока нам надо постараться сбить температуру, привести ее в сознание и выяснить где она была за последнее время, черт побери.
Глава 47 Пациент «Зеро»
Марк Клайн был профессором медицинского центра Чикагского университета и потому привык работать днем. Вызов почти в девять вечера удивил его, но он был врач и немедленно выехал в больницу. Этим вечером понедельника ему понадобилось двадцать минут, чтобы доехать от дома до отведенного для него места стоянки. Он миновал охранников, облачился в медицинский халат и, войдя в приемную «скорой помощи» со двора, спросил старшую медсестру, где находится доктор Куинн.
– Во втором изоляторе, профессор, – ответила она. Через двадцать секунд Клайн замер перед дверью изолятора, увидев на ней предупредительный знак. Он надел перчатки и защитную маску и только тогда вошел в палату.
– Привет, Джо.
– Я не хотел никуда сообщать об этом, не проконсультировавшись с вами, профессор. – Куинн протянул Клайну карточку пациентки.
Клайн окинул взглядом запись и похолодел. Потом начал читать сначала, внимательно, строчку за строчкой, то и дело поглядывая на больную, чтобы сравнить запись с внешним видом пациентки. Белая женщина – все верно, сорок один год – похоже, разведена – это ее дело, живет в квартире примерно в двух милях от больницы – хорошо, во время приема температура тридцать девять и семь – очень высокая, а вот давление необычайно низкое. Петачии?
– Дайте-ка мне осмотреть ее, – сказал Клайн. К пациентке возвращалось сознание. Она двигала головой и что-то бормотала. – Какая сейчас температура?
– Тридцать восемь, нам удалось сбить ее, – ответил молодой врач, и Клайн откинул зеленую простыню. Больная лежала обнаженной, и кровоподтеки резко выделялись на бледной коже. Клайн посмотрел на окружающих его врачей.
– Она ездила куда-нибудь?
– Это нам неизвестно, – признался Куинн. – Мы осмотрели ее сумочку. Похоже, она служащая компании «Сиэрс», компания размещается вон в том небоскребе.
– Вы осмотрели ее?
– Да, доктор, – одновременно ответили Куинн и молодой врач.
– Не обнаружили укусов животных?
– Нет. Никаких укусов, никаких следов уколов, ничего необычного. Все нормально.
– Вероятнее всего, это геморрагическая лихорадка, способ заражения пока неизвестен. Переведите ее наверх, полная изоляция, максимальные предосторожности. В палате проведите полное обеззараживание.
– Мне казалось, что вирусы передаются только…
– Никто не знает этого, доктор, а то, чему я не могу найти объяснения, пугает меня. Я бывал в Африке, видел лихорадки Лхасса и Кью. Лихорадка Эбола мне не встречалась. Однако похоже, что она больна одной из этих вирусных лихорадок, – сказал Клайн, впервые произнося эти ужасные названия.
– Но как…
– Когда вы не знаете чего-то, исходите из того, что это вам неизвестно, – сказал профессор Клайн молодому практиканту. – Когда речь заходит об инфекционных болезнях, если вы не сумели выяснить методы передачи, всегда исходите из худшего. Худшим в данном случае является передача воздушным путем, так что исходите из этого. Переведите ее в мое отделение. Все, кто находились в контакте с нею, должны принять самые строгие меры обеззараживания, как при СПИДе или гепатите. Самые строгие, – подчеркнул он. – Где образец взятой у нее крови?
– Вот он. – Практикант, принявший больную женщину, показал на красный пластиковый контейнер.
– Что дальше? – спросил Куинн.
– Мы отправим образец крови в Атланту, но я, пожалуй, тоже посмотрю на него. – В отделении Клайна была великолепная лаборатория, где он занимался главным образом СПИД ом, который занимал сейчас все его внимание.
– Можно мне пойти с вами? – попросил Куинн. – Моя смена заканчивается через несколько минут. – Понедельник был обычно спокойным днем для пунктов неотложной помощи. Адскими днями были суббота и воскресенье.
– Конечно.
***
– Я знал, что Хольцман придет мне на помощь, – сказал Арни. Пока «Боинг-747» снижался к Сакраменто, он налил себе виски, чтобы отпраздновать победу.
– Почему? – спросил президент.
– Боб – крутой сукин сын, зато он честный сукин сын. Это также означает, что он хладнокровно, будучи полностью убежденным в своей правоте, сожжет тебя на костре, если увидит, что ты заслуживаешь такой участи. Всегда помни это, – посоветовал глава администрации.
– Значит, Доннер и Пламер солгали… Проклятье.
– Все лгут, Джек. Даже ты. Вопрос только в каком контексте. Иногда ложь предназначена для того, чтобы защитить правду. В каких-то случаях ко лжи прибегают, чтобы эту правду скрыть. А иногда лгут, чтобы отрицать ее. Наконец, случается, что лгут потому, что на правду им просто наплевать.
– А что произошло в этом случае?
– Сочетание предыдущих вариантов. Эд Келти хотел, чтобы они поставили тебя в невыгодное положение перед публикой и обманул их. Но я разделался с этим паршивым ублюдком. Бьюсь об заклад, что завтра на первой полосе «Вашингтон пост» появится статья, разоблачающая Келти как человека, который намеренно ввел в заблуждение двух очень известных телевизионных репортеров, и пресса накинется на него, как стая волков. – Репортеры, сидевшие в хвостовом салоне самолета, уже увлеченно обсуждали случившееся. Арни позаботился о том,
чтобы запись передачи Эн-би-си показали по бортовой кабельной телесети.
– И это потому, что из-за него создалось впечатление, будто они обманули свою телевизионную аудиторию…
– Правильно, босс, – согласился ван Дамм и осушил свой стакан. Он не добавил, что этого могло и не произойти, не случись нападения на Кэтлин Райан. Даже репортеры порой испытывают сострадание, что, возможно, сыграло решающую роль в перемене отношения Пламера. Но он сам организовал тщательно отмеренную утечку информации Бобу Хольцману. Арни решил, что после посадки пошлет агента Секретной службы на поиски хорошей сигары. Он чувствовал, что в ознаменование успеха имеет право на сигару.
***
Внутренние часы Адлера совершенно сбились с привычного ритма. Он обнаружил, что, если время от времени дремлешь, сидя в кресле, это помогает решать проблемы. К тому же послание, которое он должен был передать, было простым и понятным. Автомобиль остановился. Подбежавший чиновник с вежливым поклоном открыл дверцу. Адлер подавил зевок и вошел в здание министерства.
– Весьма приятно вновь встретиться с вами, – сказал через переводчицу министр иностранных дел КНР. Чанг Хансан снова присутствовал в кабинете и присоединился к приветствию министра.
– Ваше любезное согласие на прямые рейсы несомненно упростило процесс переговоров. Я очень благодарен вам за это, – ответил государственный секретарь, опускаясь в кресло.
– Однако вы должны иметь в виду, что нас вынудили к этому чрезвычайные обстоятельства, – заметил министр иностранных дел.
– Да, конечно.
– Какие же новости от наших заблудших родственников вы хотите нам передать?
– Они полностью согласны снизить уровень своей боеготовности, как только к этому приступите вы. В результате этого они надеются в дальнейшем уменьшить напряженность в вашем регионе.
– А как относительно их оскорбительных обвинений, которые они позволили в наш адрес?
– Господин министр, этот вопрос вообще не поднимался. По моему мнению, они не меньше вас заинтересованы в восстановлении мирных отношений.
– Как это любезно с их стороны, – заметил Чанг. – Они нарушили существующую договоренность, начали военные действия, сбили два наших истребителя, повредили свой собственный авиалайнер, что привело к гибели более ста человек, – независимо от того, было ли это преднамеренным актом или явилось следствием недостаточной подготовки, – и теперь утверждают, что готовы пойти нам навстречу в отказе от подобных провокаций. Надеюсь, ваше правительство оценит то терпение, с которым мы относимся к подобному поведению.
– Господин министр, мир идет на пользу всем, не правда ли? Америка с удовлетворением отмечает, что обе стороны стремятся к решению возникшего конфликта с помощью этих неофициальных переговоров. Китайская Народная Республика действительно проявила конструктивный подход к решению проблемы, а правительство на Тайване готово последовать вашему примеру. Разве можно требовать чего-то большего?
– Самой малости, – ответил министр иностранных дел. – Мы настаиваем всего лишь на компенсации за смерть наших летчиков. У каждого из них осталась семья.
– Их истребители первыми открыли огонь, в этом не приходится сомневаться, – добавил Чанг.
– Вполне возможно, но вопрос о сбитом авиалайнере остался нерешенным.
– Неужели вы думаете, что мы имеем к этому какое-то отношение? – Лицо министра иностранных дел выражало неподдельное удивление.
Вряд ли существует что-то более скучное, чем переговоры между государствами, но для таких переговоров есть причина. Внезапные или неожиданные действия могут заставить одну из стран сделать необдуманное заявление. Неожиданное давление, оказанное на одного из участников переговоров, способно вызвать у него гнев, а гневу не место в дискуссиях на высоком уровне, он плохой советчик. Вот почему важные переговоры никогда не приводят к конкретным решениям, они ведутся постепенно, что позволяет каждой стороне тщательно обдумать свою позицию, и в конце концов принимаются коммюнике, в определенной степени устраивающие обе стороны.
Требование компенсации явилось нарушением этого правила. Правильнее было бы упомянуть об этом при первой встрече, тогда Адлер, вылетев в Тайбэй, передал бы там это требование КНР, представив его как свое собственное предложение, после того как правительство Китайской Республики согласилось принять меры, направленные на снижение напряженности в регионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273