– Последний раз мы проверили их местонахождение тридцать шесть часов назад. Предположим, им нужно три часа для того, чтобы выйти из гавани и образовать походный ордер… Умножаем двадцать узлов на тридцать три часа и получаем шестьсот шестьдесят морских миль… Это примерно полпути между их портом и Африканским Рогом. – Он повернулся. – Господин министр, из гавани вышли два авианосца, девять кораблей охранения и танкеры. Присутствие танкеров означает, что они собираются надолго остаться в море. У нас не было разведывательной информации, которая могла бы предупредить об этом. – Как всегда, едва не добавил Джексон, но удержался.
– Так где же все-таки они находятся?
– В этом все дело. Мы не знаем. На острове Диего-Гарсия у нас базируются самолеты-разведчики Р-3 «Орион». Сейчас пару таких самолетов отправят на поиски индийского флота. Кроме того, мы можем
поставить такую же задачу перед двумя разведывательными спутниками. Нужно сообщить об этом Госдепу. Может быть, наше посольство в Дели сумеет узнать что-нибудь.
– Разумное предложение. Через несколько минут я скажу об этом президенту. У нас есть основания для беспокойства?
– Не исключено, что они просто вышли на ходовые испытания после завершения ремонтных работ, – как вы знаете, некоторое время назад мы изрядно потрясли их клетку.
– Но теперь в Индийском океане находятся всего два авианосца, и оба принадлежат иностранной державе?
– Совершенно верно, сэр. – А единственный американский авианосец полным ходом движется в противоположном направлении, подумал Джексон. Но по крайней мере министр обороны начал осваиваться с положением вещей.
***
Адлер находился на борту бывшего «ВВС-1», старой, но надежной модификации почтенного «Боинга 707-320В». В состав его официальной делегации входило восемь человек, которых обслуживали пять стюардов ВВС. Он посмотрел на часы, рассчитал летное время – им придется совершить промежуточную посадку на базе ВВС в Элмендорфе на Аляске – и решил, что успеет поспать на заключительном этапе полета. Как жаль, подумал он, что правительство не засчитывает воздушные мили тем, кому приходится часто летать. В этом случае он получил бы право на бесплатные авиабилеты на всю оставшуюся жизнь. А пока Адлер достал свои тегеранские заметки и снова принялся перечитывать их. Он закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти детали от прибытия в мехрабадский аэропорт и до вылета оттуда. Каждые несколько минут он открывал глаза, перелистывал страницу блокнота и заносил туда дополнительные комментарии. В случае удачи он поручит перепечатать записки и послать по кодированному факсу для включения в текст обзора национальной безопасности.
***
– Динг, перед тобой, возможно, открывается новая карьера, – заметила Мэри-Пэт, разглядывая через увеличительное стекло фотографию. – Он выглядит здоровым. – В ее голосе прозвучало разочарование.
– Ты полагаешь, что всякий сукин сын может претендовать на долгую жизнь? – спросил Кларк.
– Но ведь я работал на вас, мистер К., – пошутил Чавез.
– Не исключено, что мне придется мириться с этим еще тридцать лет.
– Зато какие у вас будут здоровые внуки, jefe. И к тому же свободно говорящие на двух языках.
– Давайте вернемся к делу, а? – предложила миссис Фоули, не обращая внимания на то, что приближается вечер пятницы.
***
Всегда плохо чувствовать себя больным, но особенно на борту самолета. Он подумал, что, может быть, съел что-то не то или, не исключено, подхватил какую-то заразу на выставке компьютеров в Сан-Франциско – там толпилось столько народу. Бывалый путник, служащий всегда держал под рукой коробку «первой помощи». Он достал бритву и вместе с другими лекарствами извлек флакон «тайленола». Вытряхнул на ладонь две таблетки, проглотил их, запил стаканом вина и решил, что ему просто нужно поспать. Если повезет, недомогание пройдет к тому времени, когда авиалайнер совершит посадку в Ньюарке. Ему никак не хотелось возвращаться домой таким больным. Он откинул назад спинку кресла, выключил свет и закрыл глаза.
***
Время пришло. Автомобили, арендованные «Артистом», отъехали от фермерского дома. Каждый водитель был знаком с дорогой к цели. В машинах не было ни карт, ни каких-либо рукописных заметок – только фотография жертвы. Если кто-то из них и испытывал угрызения совести, что похитить предстоит маленького ребенка, то никак не выказал этого. В каждой машине заряженное оружие было поставлено на предохранитель и лежало на полу, покрытое одеялом или тряпкой. Все были в костюмах, при галстуках, так что, если рядом остановится автомобиль с полицейскими, они увидят только троих хорошо одетых мужчин, по-видимому бизнесменов, в достаточно дорогих частных машинах. Террористы считали, что это даже забавно. «Артист» всегда старался выдерживать каждую деталь, скорее всего из-за собственной спеси, полагали они.
***
Прайс наблюдала за прибытием хоккеистов из команды «Анахайм Майти Дакс» со скрытой улыбкой. Ей довелось видеть все это уже много раз. Самые могущественные люди, входя в Белый дом, под влиянием его атмосферы сразу превращались в маленьких детей. То, что для нее и для ее коллег было всего лишь местом работы – при всех этих картинах, скульптурах и тому подобном, – для остальных олицетворяло высшую власть. В определенном смысле, призналась Андреа, они были правы. После частых повторений все превращается в рутину, тогда как гость, впервые переступивший порог, способен более четко осознать увиденное. Еще большую значимость придавала этому процедура контроля с ее металлодетекторами под бдительными взглядами вооруженных агентов Секретной службы, одетых в форму. Пока президент заканчивал свою затянувшуюся беседу с министром обороны, хоккеистам организовали экскурсию по Белому дому. С подарками для президента – клюшками, шайбами и хоккейным свитером с именем президента (вообще-то были приготовлены свитеры для всей президентской семьи) хоккеисты прошли по коридору, ведущему от Восточного входа, глядя по сторонам и не переставая восхищаться. В отличие от Андреа им все здесь казалось особым и потрясающим. Любопытный дуализм, подумала она, подходя к Джеффу Раману.
– Я уезжаю, чтобы проверить охрану «Песочницы».
– Говорят, Дон что-то беспокоится. Я ничем не могу помочь? Прайс покачала головой.
– Президент не планирует ничего особенного. Через некоторое время придет Капли Уэстон. Они изменили выделенное для нее время. В остальном все как обычно.
– Понятно, – кивнул Раман.
– Говорит Прайс, – произнесла Андреа в микрофон, прикрепленный к лацкану куртки. – Отметьте, что я поехала к «Песочнице».
– Принято, – отозвались с командного поста. Руководитель личной охраны президента пошла по тому же коридору, по которому только что пришли хоккеисты и, выйдя наружу, повернула налево, к своему автомобилю «Форд виктория краун». Внешне ее машина ничем не отличалась от остальных, однако на самом деле была весьма необычной. Под капотом стоял самый мощный двигатель, выпускаемый фирмой. Внутри находились два сотовых телефона и пара раций, оборудованных шифровальными устройствами. На покрышках были установлены стальные диски, так что, даже если одна из них спустит, автомобиль сможет ехать дальше. Подобно остальным членам президентской охраны, Андреа прошла в Белтсвилле специальный курс обучения вождению, позволяющий уклоняться от пуль – этот курс нравился всем агентам Секретной службы. У нее в сумочке вместе с губной помадой и кредитными карточками лежал автоматический пистолет «Сиг-Зауэр» девятимиллиметрового калибра и две запасные обоймы.
Прайс выглядела самой обычной женщиной – не такой красивой, как Элен Д'Агустино… Она вздохнула, вспомнив о ней. Андреа и Дага были близкими подругами. Дага помогла ей с разводом и познакомила с несколькими мужчинами. Хорошая подруга, отличный агент, она погибла вместе с остальными той страшной ночью на Холме. Дага – никто в Секретной службе не звал ее Элен – отличалась точеными чертами уроженки Средиземноморья и едва ли не роскошной фигурой, что помогало скрыть ее профессию. Она просто не походила на офицера полиции. Помощница президента, секретарь, может быть, даже любовница… Андреа выглядела более обыкновенно, поэтому она надела темные очки, которые носили все агенты президентской охраны. Она была суровой, может быть, даже излишне неприступной? Так говорили о ней раньше, в то время, когда появление вооруженной женщины в Секретной службе было чем-то необычным. Сейчас ситуация изменилась. Теперь она стала «своим парнем», причем до такой степени, что смеялась, слыша скабрезные шутки, и рассказывала их сама. Ее стремительный взлет на пост начальника личной охраны президента, который произошел в тот памятный вечер, когда она отвезла «Фехтовальщика» и его семью в безопасное место, означал, что она в долгу у Райана. Андреа знала это. Он назначил ее на эту должность потому, что ему понравилось, как решительно она взяла под контроль ситуацию. Андреа никогда не возглавила бы президентскую охрану, не будь его мгновенного решения. Да, она обладала смекалкой. Да, она хорошо знала персонал. Да, она по-настоящему была предана своей работе. Но она и слишком молода для столь ответственного поста, к тому же она женщина. Впрочем, для президента это, по-видимому, не имело значения. Он выбрал ее не потому, что она была женщиной, и, значит, это будет выглядеть хорошо на выборах. Он поступил так, поскольку она проявила себя в трудный момент с лучшей стороны. Это был смелый поступок, и потому «Фехтовальщик» завоевал ее особое расположение. Он даже интересовался ее мнением и задавал ей вопросы, что было вообще уникальным.
У Андреа не было мужа и не было детей. Наверно, она навсегда останется одинокой. Она была одной из тех женщин, которые искали спасения от одиночества в своей карьере. Но ей хотелось также быть и женщиной, хотя этого она так и не смогла добиться.
Карьера была для нее слишком важна – она не могла представить себе что-то более значительное для ее страны, чем то, чем она сейчас занималась. Хорошо было лишь то, что она была настолько занята своей работой, что ей не хватало времени задуматься над тем, что она упустила – мужчину, который разделил бы с ней супружескую постель, и тоненький голосок, зовущий ее мамой. Но порой, когда Андреа оказывалась одна, как сейчас в автомобиле, направляясь по Нью-Йорк-авеню, она задумывалась над этим.
– Значит, я не такая уж сторонница равноправия между мужчинами и женщинами, верно? – спросила она, обращаясь к ветровому стеклу. Но ей платили в Секретной службе не за равноправие, а за то, что она охраняла Первую семью. Считалось, что личной жизнью она должна заниматься в свободное от работы время, хотя Секретная служба не выделяла ей даже этого.
***
Инспектор О'Дей уже ехал по шоссе № 50. Пятница была у него самым любимым днем. Он закончил свою недельную работу, выполнил свой долг перед ФБР. Галстук и пиджак лежали на соседнем сиденье, а сам он уже успел натянуть любимую кожаную куртку и водрузить на голову счастливую фуражку с надписью «Джон Дир», без которой никогда не играл в гольф и не ездил на охоту. В этот уик-энд ему предстояло сделать массу домашних дел. Меган будет помогать. Каким-то образом она знала об этом. Пэт не совсем понимал, как дочь чувствовала, что ему нужна помощь. Может быть, просто инстинкт. А может, она реагировала на любовь отца и платила ему тем же. Как бы то ни было, они были неразлучны. Дома Меган уходила от него, только когда наступало время сна, да и то после объятий и поцелуев, при этом ее маленькие ручонки крепко обнимали его шею. О'Дей улыбнулся.
– Крутой парень, – передразнил он себя.
***
Расселл полагал, что причиной любви к малышам были его дедовские чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273
– Так где же все-таки они находятся?
– В этом все дело. Мы не знаем. На острове Диего-Гарсия у нас базируются самолеты-разведчики Р-3 «Орион». Сейчас пару таких самолетов отправят на поиски индийского флота. Кроме того, мы можем
поставить такую же задачу перед двумя разведывательными спутниками. Нужно сообщить об этом Госдепу. Может быть, наше посольство в Дели сумеет узнать что-нибудь.
– Разумное предложение. Через несколько минут я скажу об этом президенту. У нас есть основания для беспокойства?
– Не исключено, что они просто вышли на ходовые испытания после завершения ремонтных работ, – как вы знаете, некоторое время назад мы изрядно потрясли их клетку.
– Но теперь в Индийском океане находятся всего два авианосца, и оба принадлежат иностранной державе?
– Совершенно верно, сэр. – А единственный американский авианосец полным ходом движется в противоположном направлении, подумал Джексон. Но по крайней мере министр обороны начал осваиваться с положением вещей.
***
Адлер находился на борту бывшего «ВВС-1», старой, но надежной модификации почтенного «Боинга 707-320В». В состав его официальной делегации входило восемь человек, которых обслуживали пять стюардов ВВС. Он посмотрел на часы, рассчитал летное время – им придется совершить промежуточную посадку на базе ВВС в Элмендорфе на Аляске – и решил, что успеет поспать на заключительном этапе полета. Как жаль, подумал он, что правительство не засчитывает воздушные мили тем, кому приходится часто летать. В этом случае он получил бы право на бесплатные авиабилеты на всю оставшуюся жизнь. А пока Адлер достал свои тегеранские заметки и снова принялся перечитывать их. Он закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти детали от прибытия в мехрабадский аэропорт и до вылета оттуда. Каждые несколько минут он открывал глаза, перелистывал страницу блокнота и заносил туда дополнительные комментарии. В случае удачи он поручит перепечатать записки и послать по кодированному факсу для включения в текст обзора национальной безопасности.
***
– Динг, перед тобой, возможно, открывается новая карьера, – заметила Мэри-Пэт, разглядывая через увеличительное стекло фотографию. – Он выглядит здоровым. – В ее голосе прозвучало разочарование.
– Ты полагаешь, что всякий сукин сын может претендовать на долгую жизнь? – спросил Кларк.
– Но ведь я работал на вас, мистер К., – пошутил Чавез.
– Не исключено, что мне придется мириться с этим еще тридцать лет.
– Зато какие у вас будут здоровые внуки, jefe. И к тому же свободно говорящие на двух языках.
– Давайте вернемся к делу, а? – предложила миссис Фоули, не обращая внимания на то, что приближается вечер пятницы.
***
Всегда плохо чувствовать себя больным, но особенно на борту самолета. Он подумал, что, может быть, съел что-то не то или, не исключено, подхватил какую-то заразу на выставке компьютеров в Сан-Франциско – там толпилось столько народу. Бывалый путник, служащий всегда держал под рукой коробку «первой помощи». Он достал бритву и вместе с другими лекарствами извлек флакон «тайленола». Вытряхнул на ладонь две таблетки, проглотил их, запил стаканом вина и решил, что ему просто нужно поспать. Если повезет, недомогание пройдет к тому времени, когда авиалайнер совершит посадку в Ньюарке. Ему никак не хотелось возвращаться домой таким больным. Он откинул назад спинку кресла, выключил свет и закрыл глаза.
***
Время пришло. Автомобили, арендованные «Артистом», отъехали от фермерского дома. Каждый водитель был знаком с дорогой к цели. В машинах не было ни карт, ни каких-либо рукописных заметок – только фотография жертвы. Если кто-то из них и испытывал угрызения совести, что похитить предстоит маленького ребенка, то никак не выказал этого. В каждой машине заряженное оружие было поставлено на предохранитель и лежало на полу, покрытое одеялом или тряпкой. Все были в костюмах, при галстуках, так что, если рядом остановится автомобиль с полицейскими, они увидят только троих хорошо одетых мужчин, по-видимому бизнесменов, в достаточно дорогих частных машинах. Террористы считали, что это даже забавно. «Артист» всегда старался выдерживать каждую деталь, скорее всего из-за собственной спеси, полагали они.
***
Прайс наблюдала за прибытием хоккеистов из команды «Анахайм Майти Дакс» со скрытой улыбкой. Ей довелось видеть все это уже много раз. Самые могущественные люди, входя в Белый дом, под влиянием его атмосферы сразу превращались в маленьких детей. То, что для нее и для ее коллег было всего лишь местом работы – при всех этих картинах, скульптурах и тому подобном, – для остальных олицетворяло высшую власть. В определенном смысле, призналась Андреа, они были правы. После частых повторений все превращается в рутину, тогда как гость, впервые переступивший порог, способен более четко осознать увиденное. Еще большую значимость придавала этому процедура контроля с ее металлодетекторами под бдительными взглядами вооруженных агентов Секретной службы, одетых в форму. Пока президент заканчивал свою затянувшуюся беседу с министром обороны, хоккеистам организовали экскурсию по Белому дому. С подарками для президента – клюшками, шайбами и хоккейным свитером с именем президента (вообще-то были приготовлены свитеры для всей президентской семьи) хоккеисты прошли по коридору, ведущему от Восточного входа, глядя по сторонам и не переставая восхищаться. В отличие от Андреа им все здесь казалось особым и потрясающим. Любопытный дуализм, подумала она, подходя к Джеффу Раману.
– Я уезжаю, чтобы проверить охрану «Песочницы».
– Говорят, Дон что-то беспокоится. Я ничем не могу помочь? Прайс покачала головой.
– Президент не планирует ничего особенного. Через некоторое время придет Капли Уэстон. Они изменили выделенное для нее время. В остальном все как обычно.
– Понятно, – кивнул Раман.
– Говорит Прайс, – произнесла Андреа в микрофон, прикрепленный к лацкану куртки. – Отметьте, что я поехала к «Песочнице».
– Принято, – отозвались с командного поста. Руководитель личной охраны президента пошла по тому же коридору, по которому только что пришли хоккеисты и, выйдя наружу, повернула налево, к своему автомобилю «Форд виктория краун». Внешне ее машина ничем не отличалась от остальных, однако на самом деле была весьма необычной. Под капотом стоял самый мощный двигатель, выпускаемый фирмой. Внутри находились два сотовых телефона и пара раций, оборудованных шифровальными устройствами. На покрышках были установлены стальные диски, так что, даже если одна из них спустит, автомобиль сможет ехать дальше. Подобно остальным членам президентской охраны, Андреа прошла в Белтсвилле специальный курс обучения вождению, позволяющий уклоняться от пуль – этот курс нравился всем агентам Секретной службы. У нее в сумочке вместе с губной помадой и кредитными карточками лежал автоматический пистолет «Сиг-Зауэр» девятимиллиметрового калибра и две запасные обоймы.
Прайс выглядела самой обычной женщиной – не такой красивой, как Элен Д'Агустино… Она вздохнула, вспомнив о ней. Андреа и Дага были близкими подругами. Дага помогла ей с разводом и познакомила с несколькими мужчинами. Хорошая подруга, отличный агент, она погибла вместе с остальными той страшной ночью на Холме. Дага – никто в Секретной службе не звал ее Элен – отличалась точеными чертами уроженки Средиземноморья и едва ли не роскошной фигурой, что помогало скрыть ее профессию. Она просто не походила на офицера полиции. Помощница президента, секретарь, может быть, даже любовница… Андреа выглядела более обыкновенно, поэтому она надела темные очки, которые носили все агенты президентской охраны. Она была суровой, может быть, даже излишне неприступной? Так говорили о ней раньше, в то время, когда появление вооруженной женщины в Секретной службе было чем-то необычным. Сейчас ситуация изменилась. Теперь она стала «своим парнем», причем до такой степени, что смеялась, слыша скабрезные шутки, и рассказывала их сама. Ее стремительный взлет на пост начальника личной охраны президента, который произошел в тот памятный вечер, когда она отвезла «Фехтовальщика» и его семью в безопасное место, означал, что она в долгу у Райана. Андреа знала это. Он назначил ее на эту должность потому, что ему понравилось, как решительно она взяла под контроль ситуацию. Андреа никогда не возглавила бы президентскую охрану, не будь его мгновенного решения. Да, она обладала смекалкой. Да, она хорошо знала персонал. Да, она по-настоящему была предана своей работе. Но она и слишком молода для столь ответственного поста, к тому же она женщина. Впрочем, для президента это, по-видимому, не имело значения. Он выбрал ее не потому, что она была женщиной, и, значит, это будет выглядеть хорошо на выборах. Он поступил так, поскольку она проявила себя в трудный момент с лучшей стороны. Это был смелый поступок, и потому «Фехтовальщик» завоевал ее особое расположение. Он даже интересовался ее мнением и задавал ей вопросы, что было вообще уникальным.
У Андреа не было мужа и не было детей. Наверно, она навсегда останется одинокой. Она была одной из тех женщин, которые искали спасения от одиночества в своей карьере. Но ей хотелось также быть и женщиной, хотя этого она так и не смогла добиться.
Карьера была для нее слишком важна – она не могла представить себе что-то более значительное для ее страны, чем то, чем она сейчас занималась. Хорошо было лишь то, что она была настолько занята своей работой, что ей не хватало времени задуматься над тем, что она упустила – мужчину, который разделил бы с ней супружескую постель, и тоненький голосок, зовущий ее мамой. Но порой, когда Андреа оказывалась одна, как сейчас в автомобиле, направляясь по Нью-Йорк-авеню, она задумывалась над этим.
– Значит, я не такая уж сторонница равноправия между мужчинами и женщинами, верно? – спросила она, обращаясь к ветровому стеклу. Но ей платили в Секретной службе не за равноправие, а за то, что она охраняла Первую семью. Считалось, что личной жизнью она должна заниматься в свободное от работы время, хотя Секретная служба не выделяла ей даже этого.
***
Инспектор О'Дей уже ехал по шоссе № 50. Пятница была у него самым любимым днем. Он закончил свою недельную работу, выполнил свой долг перед ФБР. Галстук и пиджак лежали на соседнем сиденье, а сам он уже успел натянуть любимую кожаную куртку и водрузить на голову счастливую фуражку с надписью «Джон Дир», без которой никогда не играл в гольф и не ездил на охоту. В этот уик-энд ему предстояло сделать массу домашних дел. Меган будет помогать. Каким-то образом она знала об этом. Пэт не совсем понимал, как дочь чувствовала, что ему нужна помощь. Может быть, просто инстинкт. А может, она реагировала на любовь отца и платила ему тем же. Как бы то ни было, они были неразлучны. Дома Меган уходила от него, только когда наступало время сна, да и то после объятий и поцелуев, при этом ее маленькие ручонки крепко обнимали его шею. О'Дей улыбнулся.
– Крутой парень, – передразнил он себя.
***
Расселл полагал, что причиной любви к малышам были его дедовские чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273