Разложенные им на столе фотографии пропавших без вести молодых людей обнаруживали потрясающее сходство со снимками убитых. Он заметил, что на каждом из бюллетеней название города было подчеркнуто, а на приложенной к ним дорожной карте стоял крестик и кружок, охватывающий город Делано. Такер читал ход мыслей Санни, как если бы этот человек сидел против него и сам объяснял свои догадки и ход рассуждений. В Делано, а, точнее, в его окрестностях были убиты двое молодых людей, а еще пятеро пропало в этих же краях в период... какой же? Двадцати пяти лет? А с тех пор прошло еще шестнадцать...
– Бартлетт, загляните-ка на минутку! – окликнул он дежурного. В дверях показался полицейский. – Пока вы будете сортировать свои папки, поглядывайте на извещения о розыске пропавших без вести лиц, и если вам такие попадутся, вынимайте их из дел.
– Все до одного?
– Те, что касаются мужчин. И храните их у себя, понятно?
Во второй половине дня Такер сел в патрульную машину и начал медленный объезд города, время от времени делая карандашные пометки, где следует поставить знак «Стоп» или ограничить стоянку. Он начал с собственно «города», затем переехал в «рабочий поселок» и, наконец, в самый крупный «цветной» район Брэйтаун. Вид его мало чем отличался от того, что запомнилось с детства; на улицах почти исчезли ухабы, хотя они до сих пор не были замощены; там, где раньше ничего не было, стояли электрические и телефонные столбы; но хотя то и дело попадались аккуратные, свежевыкрашенные домики, как у его матери, большинство жилищ все же были в ужасном состоянии.
Когда он завернул за угол и въехал в боковую улочку, то обнаружил еще одну патрульную машину, стоящую в пустынном дворе одной из развалюх. Вначале он подумал, что кто-то из полицейских нуждается в помощи, но затем решил, что, скорее, у кого-то есть черная подружка в Брэйтауне. И он взялся за микрофон:
– Участок, вызывает передвижная станция один.
Послышался голос Бартлетта.
– Начальник, участок на связи.
– Кто ведет патрулирование на передвижной второй?
– Это Патрик, начальник. Ему вот-вот сменяться с дежурства. Есть проблемы?
– Проблем нет. Разговор окончен, связь прекращаю. Такер тихо заехал в хвост второй машине и вышел во двор. Когда он уже собрался подняться по шатким ступенькам крыльца, то услышал, как в глубине дома раздаются голоса. Тогда он пошел на задний двор и замер, прижавшись к углу дома и прислушиваясь к разговору. Голос Бобби Патрика звучал злобно и требовательно, и ему то и дело отвечал перепуганный черный.
– Ты не платишь, Рузвельт, а мистер Кокс хочет получить свои деньги. – Такер знал, что Кокс торговал мебелью и кухонными принадлежностями.
– Да я заплатил больше, чем все это стоит, – пожаловался черный, и тотчас же послышался звук пощечины.
– Ты не заплатил за перевозку, Рузвельт. За перевозку надо платить. Ну, так ты будешь платить, или мне еще раз сделать тебе больно?
Как только Такер вышел из-за угла, он увидел корчащегося на земле черного. Стоя спиной к Такеру, Бобби Патрик нагнулся, отстегивая дубинку. Всю эту сцену с ужасом наблюдали стоявшие на заднем крыльце женщина и трое детей.
Такер прошел на задний двор, схватил Патрика за ремень портупеи и рванул на себя. Патрик потерял равновесие и проехался на спине по грязи и куриному помету.
– Рядовой Патрик, отправляйтесь к своей патрульной машине, стойте там и ждите меня!
Взбешенный полицейский вскочил на ноги и запротестовал.
– Рот на замок! – скомандовал Такер. – Встать у машины! И больше ни единого слова! – Патрик повернулся и заковылял вокруг дома. Такер же обратился к черному: Как вас зовут?
– Рузвельт Хокинз.
– Что вы купили у Кокса?
– Всякую всячину почти на девяносто долларов: гладильную доску, разную мебель. А он послал полицейского, когда я не заплатил вовремя.
– А, что. Кокс всякий раз посылает полицейского, когда кто-нибудь не платит?
– Да, сэр!
– Именно этого полицейского?
– Вот этого Патрика. Только он это и делает.
– У вас есть подписанный договор с Коксом?
– Да, сэр!
– Принесите.
Мужчина зашел в дом и вскоре вышел с длинным листом бумаги. Такер пробежал текст.
– Сколько вы ему уже уплатили?
– Почти сто тридцать.
– Больше не платите. Дальнейшие взносы незаконны.
– Но он пошлет кого-нибудь ко мне.
– Никого он больше не пошлет. Я с ним поговорю. Забудьте обо всем. Теперь, не хотите ли вы подать жалобу на избивавшего вас полицейского?
Хокинз энергично покачал головой.
– Нет, сэ-эр! Мне не нужны неприятности!
– Если захотите подать жалобу, неприятностей не будет.
Хокинз вновь покачал головой.
– Нет, сэ-эр, просто пусть он меня больше не трогает, и я буду счастлив!
– Ладно, он больше вас не тронет, но я хочу, чтобы вы сделали для меня одну вещь. Если у вас опять будут такие же неприятности, приходите ко мне или звоните. Сделаете?
Хокинз уставился в землю.
– Ну...
Такер положил ему руку на плечо.
– Послушайте, Рузвельт, если вы отнесетесь ко мне с доверием и будете извещать меня о подобных вещах, я сумею вам помочь. Но я ничего не смогу сделать, если не буду знать.
Хокинз кивнул.
– Хорошо.
– И передайте всем, что я хочу, чтобы меня предупреждали о таких делах. Если я буду знать заранее, то смогу проследить, чтобы все было по-честному.
– Хорошо, я передам. И, правда, спасибо за то, что вы сделали.
Успокоенный, Такер уходил с заднего двора. Черные восприняли его появление в городе, мягко выражаясь, настороженно. И он подумал, что этот инцидент, быть может, изменит отношение к нему местных черных к лучшему. А поняв, что при помощи этого же инцидента, возможно, удастся разрешить еще одну проблему, улыбнулся. Бобби Патрик вел себя дерзко и вызывающе и был просто-таки бельмом на глазу с того самого момента, как Такер был назначен на этот пост, а теперь появилась возможность от него избавиться.
Патрик, надувшись, стоял возле своей патрульной машины. Такер подошел к нему и пристроился рядом, на бампере.
– Послушайте, мне жаль, что я вынужден был отправить вас сюда, но все должно было выглядеть о'кей. Но, согласитесь, вы заработали себе серьезную проблему. Рузвельт заявляет, что подаст жалобу.
Голова у Патрика дернулась по направлению к собеседнику.
– И вы позволите ему выступить против вашего же подчиненного?
Такер развел руками.
– А что я мог поделать? Он до чертиков взбешен и говорит, что может собрать множество народу в качестве свидетелей и что у них те же самые проблемы. Он хочет, чтобы вы попали в исправительный лагерь графства.
У Патрика глаза полезли на лоб.
– Мне туда нельзя! Недели не пройдет, а мне кто-нибудь уже сунет перо в бок! Сами понимаете, что бывает с «копом», который оказывается там!
– Понимаю, но что я могу сделать? Я сам все это видел, и если я дам под присягой свидетельские показания в вашу пользу, меня засунут за лжесвидетельство. Ведь там их было пятеро!
Патрик был явно напуган.
– Послушайте, начальник, вы же этого не допустите! Вы должны мне помочь!
Такер принял задумчивый вид.
– Вот что, Бобби, пока я вижу только один выход, как вам избежать тюрьмы. Вам надо самому уйти из полиции. Если вы сделаете это, тогда, быть может, мне удастся отговорить Рузвельта подавать жалобу. – На Патрике лица не было. – Знаю, что это круто, но что еще остается делать? С этой штукой можно даже угодить в Рейдсвилл, если будет много свидетелей. – При одном упоминании названия тюрьмы штата по телу Патрика прошла волна дрожи. Такер решил «дожать»: – Они ведь смогут предъявить и другие обвинения. Не думаю, чтобы вам хотелось доводить дело до суда. Они ведь могут пригласить адвоката из Национальной ассоциации содействия цветному населению, тот не заставит себя ждать. И тогда вы счастливо отделаетесь, если получите от пяти до семи.
Патрик умоляюще поглядел на Такера.
– Послушайте, если я уйду по доброй воле, вы уберете с моей шеи этого сукиного сына? Обещаете? Такер с силой сжал полицейскому плечо.
– Я сделаю все, что в моих силах, только действовать надо быстро, пока еще никто ничего не знает.
Патрик кивнул.
– Ага, точно.
– Вот что я скажу: поезжайте прямо сейчас в участок и попросите Бартлетта напечатать для вас письмо. О том, что вы уходите по собственному желанию по личным мотивам, в общем, что-нибудь искренне-жалостливое. Потом попросите Бартлетта положить это ко мне в сейф, оставьте у него значок и отправляйтесь прямиком к себе домой. Как только что-то прояснится, я немедленно звоню, О'кей?
Патрик кивнул.
– Ага, ладно, я так и сделаю. – Он обеими руками вцепился в руку Такера и стал ее трясти. – И вот еще, начальник, я, правда, вам благодарен, что пошли мне навстречу. Не пожалеете. – После этого он прыгнул в патрульную машину и покатил, поднимая клубы пыли.
Такер встал посреди дороги, глядя вслед и посмеиваясь.
– Уж точно не пожалею, Бобби! Наверняка не пожалею!
Такер стоял в кабинете Элмера Кокса и ждал, пока тот разыщет договор с Рузвельтом Хокинзом. Затем у него на глазах торговец мебелью 'подошел с документом к письменному столу, стал нервно теребить в руках резиновую печатку и, наконец, шлепнул отметку «Уплачено». Поставив подпись и дату, он вручил бумагу Такеру.
– Начальник, спасибо вам за то, что тихо-мирно уладили это дело.
Такер забрал документ и, аккуратно сложив, спрятал в карман.
– Рад был помочь вам, мистер Кокс. Но прошу вас отныне быть очень осторожным!
– Точно, точно! – Грузный мужчина стал утирать лоб рукавом. Его заливал обильный пот.
– Еще один подобный инцидент, и я окажусь бессилен.
– Понимаю, начальник, и ценю. – Кокс сунул руку в карман, вынул оттуда пачку денег и стал отсчитывать бумажки.
Такер выставил вперед руку.
– В этом нет необходимости, сэр. Я просто рад прийти на помощь.
Владелец магазина проводил его до парадного входа, все время повторяя слова благодарности.
В участке Бартлетт извлек из сейфа прошение Патрика об отставке. Оно было переполнено благодарности и добрых пожеланий на будущее.
– Начальник, что вы сделали с Бобби? Я никогда еще не видел его таким встревоженным!
– Просто оказал ему небольшую услугу. Почему бы вам не позвонить ему и не сказать, сославшись на меня, что все в порядке? Скажите, что я уже поговорил с соответствующим бизнесменом, и тот тоже сделал все, как надо. – Такер усмехнулся. – Я бы сам позвонил, но боюсь, что мне не удастся выдержать серьезный тон. – И он прошел в кабинет, затворив за собой дверь.
На лице Бартлетта появилось озадаченное выражение, но он в точности исполнил то, что ему было приказано. А за закрытой дверью раздавался смех начальника.
Глава 12
Отношения, сложившиеся между Скитером Уиллисом и Такером Уоттсом, тревожили Билли Ли всю середину декабря. С шерифом надо было что-то делать. Он подумывал о том, не пойти ли к Скитеру и не сделать ли ему строгое предупреждение, но политическое чутье предостерегало его от прямой конфронтации. Наконец, он придумал средство получше.
Как-то холодным утром к нему в офис заглянул атлантский корреспондент «Таймс» Джон Хауэлл и пригласил его на ленч.
– Мне бы хотелось просто поболтать с вами и добыть кое-какой базовый материал для моей статьи в «Санди Мэгэзин», но выйдет она, наверное, только весной, – заявил Хауэлл. – Где в Делано можно чего-нибудь погрызть?
Билли улыбнулся.
– А у вас крепкий желудок?
– Вы имеете в виду какое-нибудь заведение, где жарят мясо на жаровне, или что-нибудь еще в этом роде?
– Да, нет, – сказал Билли, хватаясь за пальто, – думаю, что на ленч мы поедем в гораздо более интересное местечко.
Они уселись в машину и поехали на север от Делано, вглубь графства. Хауэлл задавал вопросы и делал пометки в блокноте. На Билли произвела огромное впечатление степень информированности Хауэлла относительно его политической карьеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73