Они! Теперь к сожалению прибавилась вина, и Соулсон обругал себя за глупость.
– Давно я этого не слышал, – произнес Пентанзи. На лице его появилась кривая усмешка. – Знаете, всегда предпочитал это слово. Черные. Как грубо... В общем, если вы узнаете что-нибудь об ирландцах, сообщите мне. Это только вероятность, но версия достойна проработки.
– Хорошо. – Соулсон чувствовал, что зашел уже далеко. – Мы будем рады всему, что вы нам сможете предложить. И... если я решу предпринять эту... секретную операцию... я снова обращусь к вам.
– Отлично. – Пентанзи чувствовал, что полицейский лукавил, что он зашел уже намного дальше, чем желал показать. Он с удовольствием принялся за блюдо, стоящее перед ним. – Вы правы в одном: готовят здесь действительно превосходно.
Они снова вернулись к трапезе.
Добавить к сказанному было нечего. Оба понимали, что, если возникнет необходимость, они будут готовы помочь друг другу. Ирландская связь беспокоила Соулсона. Дьявол! Манчестер превращался в подобие Объединенных Наций.
Он решил добавить этот новый факт в письмо. Это могло иметь значение.
* * *
Вилмслоу
Брокерский район
Чешир
Англия
– Ирландцы с черными не общаются, – сказал Армитедж. – Разве что только в пабе.
– Во всяком случае, он так сказал. – Соулсон пожал плечами. Время клонилось к вечеру, и он только что приехал из Лондона. Джоб и Армитедж встретили его на вокзале и отвезли домой. Тессы еще не было, короткая записка извещала, что она ушла на свидание и вернется позже. Пола Джоба отправили на кухню приготовить закуску на троих, а Соулсон с Армитеджем расположились в гостиной. – Не думаю, что это было праздное любопытство. Вероятно, ему что-то известно.
– Наведу справки в разведывательном отделе. Но я был бы в курсе.
– Пусть поищут в этом направлении. Только осторожно. Не будем никого пугать.
– Почему мы должны думать, что Пентанзи сразу же не доложит своему начальству?
– Не должны.
– Они обо всем догадаются.
– Возможно. В этом есть риск. Послушай, Рой, если они решат помочь, то мне все равно, дойдет это до Президента Соединенных Штатов или нет. По их собственному признанию, наши методы никуда не годятся. Пентанзи прав, нам надо расширить кругозор. Мы должны воспользоваться их методами. Лом против лома. Не так ли говорил Кристли?
– Да. – Армитедж вспомнил ту сцену в Мосс-Сайде много лет назад, когда они были молодыми полицейскими.
– Нам не справиться с проблемой наркотиков, если мы не сконцентрируем, не скоординируем свои усилия. К сожалению, каждое ведомство занято своими собственными проблемами. Пока мы вылавливаем мелких воришек, таможня пытается остановить приток наркотиков в страну. Так ничего не выйдет, Рой. Это настоящая война. Нужен единый центр, единый национальный корпус по борьбе с наркотиками.
– Будем надеяться, что они не догадаются, – произнес Армитедж.
– Янки ничего не скажут. Они будут рады получить от нас больше информации, чем обычно. Они всегда жалуются на нашу скрытность, и они правы. Я уверен, им больше известно о наших проблемах с наркотиками, чем нам.
– Например, эта ирландская связь?
– Все отчеты, которые я просматриваю, утверждают, что ни протестанты, ни католики не связаны с наркобизнесом. Я не верю этому. В конце концов, они террористы. Ради того, чтобы раздобыть деньги, занимаются шантажом и вымогательством. А почему бы и не наркотиками? Они дадут больше денег, чем все остальное, вместе взятое.
Армитедж пожал плечами:
– Значит ли это, что ты готов отослать письмо?
– Пока нет. – Он увидел, как отвернулся Армитедж. Соулсон понимал, как, видимо, тому надоели его колебания. – Перед тем как прыгать через пропасть, я хочу сделать еще одну попытку.
– Тебе решать.
– Несомненно. Мы с Пентанзи согласились, что в борьбе с противником надо использовать его методы. Давай так и сделаем. Но сами, без посторонней помощи.
– Похоже, ты что-то задумал.
– Это стоит попробовать. Я попрошу тебя подготовить всю информацию о Мосс-Сайде – банды, главари, торговля наркотиками.
– А потом?
– Пусть почувствуют наше присутствие. Все должно быть подготовлено быстро, за несколько дней. Пришло время дать понять, что и для них существует закон. Что-нибудь еще на сегодня?
– Спенсер интересовалась, зачем ты ездил в Лондон.
– Как в школе, черт возьми.
– Я сказал, что ты сбежал покурить в туалете.
Соулсон усмехнулся:
– Очень остроумно. И все же?
– Как ты и велел. Сказал, что ты встречаешься с сотрудником УБН из Американского посольства.
– Как она отреагировала?
– Надеюсь, мистер Соулсон не подыскивает себе новую работу? – Армитедж изобразил ее высокий голос. – Я умолчал о том, что ты надел свой лучший костюм для деловых свиданий. Затем она сказала, что ты должен был присутствовать на заседании комитета по денежным пособиям на одежду.
– Ей что же, не нравятся мои костюмы?
Видя, что Соулсон начинает раздражаться, Армитедж решил сменить тему.
– Этот молодой бобби, которому перерезали горло, сегодня у него миновал кризис. Врачи говорят, с ним будет все в порядке.
– Кроме голоса.
– По крайней мере, он остался жив.
– Что-нибудь по другим нападениям?
– Пока ничего. Китайцы молчат, а Мосс-Сайд – все такая же куча.
– Если удастся то, что я задумал, кое-кто ссыплется оттуда.
– Надеюсь. Хорошая новость – забастовка мусорщиков закончилась.
– Сегодня?
– Да. Удовлетворили все требования профсоюза.
– Левые политики, черт бы их побрал! Сколько времени упущено. Думаю, они отыграются на чем-нибудь еще, чтобы показать, какие они хорошие. Это будет автомобиль.
– Дорожные испытания расставят все по своим местам.
– Когда?
– Завтра, во второй половине дня. Через пару дней она получит отчет.
– Ладно. Если только машина будет испытана, как ты обещал.
– Будет. Я посажу на нее лучшего водителя.
* * *
Полицейский испытательный автотрек
Открытая демонстрация
Манчестер
Это была новая сверкающая машина, только что доставленная из выставочного зала. Черный «Ровер 2l6Si». Автомобиль, которым гордился бы любой продавец и который левые из Комитета по делам полиции хотели навязать Соулсону. Двигатель объемом 1400 кубических сантиметров, с четырьмя цилиндрами и восемью клапанами, с пятискоростной коробкой передач. В автомобиле находилось три мешка с песком – два на заднем и один на переднем, пассажирском сиденье. Каждый мешок весом более 160 фунтов заменял собой пассажира. В багажнике лежал мешок с песком поменьше.
Старший инспектор отдела автомагистралей Десмонд Мейлер в защитном шлеме и белой спецодежде поверх полицейской формы сел в машину и включил зажигание. Немного прогрел двигатель, перед тем как дать ему возможность показать все, на что он способен, включил скорость и тронулся со стоянки.
Ему было приказано провести проверку по всем правилам, что он и собирался сделать. Он начал спокойно, словно на воскресной прогулке, поощряя ее переключением скоростей, пробуя ее реакцию в пределах технических характеристик. Вечернее солнце отражалось в расположенной вдоль трека панели для скольжения, представляющей собой смесь масла с водой.
Рядом с небольшим кирпичным зданием в стороне, ожидая своей очереди, стояли трое инструкторов, тоже в белой спецодежде с защитными шлемами в руках. Напротив – три автомобиля: «Мини-1000», «Ягуар-XJS» и оформленный как полицейский патрульный автомобиль «ровер-вайтесс» с двигателем объемом 2,7 литра с 24 клапанами. Здесь же стоял инженер с блокнотом и хронометром. Все внимательно следили за главным инспектором, сидящим за рулем маленького «ровера».
Через десять минут, убедившись, что мотор достаточно разогрет, Мейлер включил третью скорость и выжал до отказа педаль акселератора. Мотор взвыл, набрав 6000 оборотов в минуту, при этом максимальная скорость дошла до 75 миль в час. Мейлер поездил так десять минут, затем, переключив на вторую передачу, погонял ее еще десять минут на максимальных оборотах и скорости 45 миль в час. Машина хорошо держалась, стрелка термометра лишь чуть-чуть отклонилась от центрального положения.
Потом, перескочив сразу на пятую передачу, он разогнал машину до максимальной скорости 105 миль в час и в течение пятнадцати минут поводил ее по кругу. Перейдя на вторую передачу, Мейлер увидел в зеркале заднего вида первое облачко дыма из выхлопной трубы. Он улыбнулся про себя: она держалась дольше, чем он ожидал. Может, англичане делают не такие уж плохие машины.
В течение десяти минут он удерживал ее в таком режиме, затем снова, перескочив на пятую, разогнал до 101 мили. Температура повышалась, и стрелка индикатора приближалась к красной отметке. Десять минут спустя он резко затормозил и почувствовал, как машину заносит в сторону и разворачивает. Мейлер вдавил в пол педаль акселератора, перескочил на третью передачу и вышел из скольжения. Проделав этот маневр тридцать раз, он снова в течение десяти минут погонял машину на максимальной скорости. Затем он повторил резкое торможение, занос и резкое ускорение, после чего вернул автомобиль на стоянку, где его ожидали три инструктора. Он наклонился и потянул рычаг капота.
Вылезая из автомобиля и снимая шлем, Мейлер испытывал чувство сожаления. Он любил машины; словно женщины, они благодарно отзывались на внимание и заботу. Ему не нравилось их насиловать, это противоречило его характеру. Он отошел в сторону, а инженер, открыв капот, занялся проверкой масла, воды, гидравлики и общего состояния двигателя. Внимательно исследуя каждую позицию, он делал отметки в своем блокноте.
– Теперь погоняй ее по дорожке скольжения, Вилли. Минут пятнадцать, не больше, – сказал Мейлер ближайшему из трех инструкторов и направился к кирпичному зданию. Сидя в кабинете с чашкой кофе в руке, он наблюдал через окно за маневрами Вилли. Машина вела себя неплохо, но теперь дым из выхлопной трубы шел беспрерывно. Тормозные колодки визжали, и он знал, что вскоре от их перегрева дыма будет еще больше.
После дорожки скольжения еще один инструктор гонял автомобиль по треку в течение часа, проделывая с ним то же, что и Мейлер. Вернувшись, он сообщил, что тормоза стали работать хуже, а стрелка термометра вплотную подошла к красной отметке.
Инженер сделал еще одну проверку, бак заполнили бензином, и Мейлер снова вывел машину на трек. На этот раз ее преследовали два автомобиля – «мини» и «Ягуар-XJS». «Мини» была ближе и через два круга уже старалась столкнуть «ровер» с дороги. Медлительность машины Мейлера делала ее легкой добычей для маневренной «мини», а еще через два круга она обогнала Мейлера и, резко затормозив, преградила ему путь. Стараясь избежать предполагаемого нападения террористов, Мейлер дал задний ход, развернулся и поехал в обратном направлении. Через два круга «мини» снова обогнала его и заставила остановиться.
То же самое было повторено с участием «ягуара» и патрульного автомобиля. «Ягуару» из-за его большой массы и низкой маневренности пришлось сделать три круга, чтобы настичь и остановить маленький «ровер». Патрульный автомобиль проделал все это так же, как и «мини».
– Эта машина не для полиции, – сказал Мейлер своим подчиненным, когда они собрались в его кабинете. Было уже темно, и трек освещался прожекторами. Он с инженером занялся отчетом, а трое инструкторов по очереди начали снова гонять «ровер» по треку.
Быстро.
Медленно.
Резкое торможение.
Занос.
Разворот.
Стойка на ушах.
Два часа спустя с дымящейся выхлопной трубой и изношенными тормозами – жалкая тень совсем еще недавно новенького, сверкающего автомобиля – «ровер» был в последний раз припаркован у кирпичного здания.
Инженер сделал последнюю проверку.
– Я думаю, это справедливо, – сказал Вилли, не обращаясь ни к кому в отдельности. – А ведь мы еще не гоняли ее по грязи, по воде, по металлическим шипам, не устраивали других тестов, через которые проходят наши патрульные машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Давно я этого не слышал, – произнес Пентанзи. На лице его появилась кривая усмешка. – Знаете, всегда предпочитал это слово. Черные. Как грубо... В общем, если вы узнаете что-нибудь об ирландцах, сообщите мне. Это только вероятность, но версия достойна проработки.
– Хорошо. – Соулсон чувствовал, что зашел уже далеко. – Мы будем рады всему, что вы нам сможете предложить. И... если я решу предпринять эту... секретную операцию... я снова обращусь к вам.
– Отлично. – Пентанзи чувствовал, что полицейский лукавил, что он зашел уже намного дальше, чем желал показать. Он с удовольствием принялся за блюдо, стоящее перед ним. – Вы правы в одном: готовят здесь действительно превосходно.
Они снова вернулись к трапезе.
Добавить к сказанному было нечего. Оба понимали, что, если возникнет необходимость, они будут готовы помочь друг другу. Ирландская связь беспокоила Соулсона. Дьявол! Манчестер превращался в подобие Объединенных Наций.
Он решил добавить этот новый факт в письмо. Это могло иметь значение.
* * *
Вилмслоу
Брокерский район
Чешир
Англия
– Ирландцы с черными не общаются, – сказал Армитедж. – Разве что только в пабе.
– Во всяком случае, он так сказал. – Соулсон пожал плечами. Время клонилось к вечеру, и он только что приехал из Лондона. Джоб и Армитедж встретили его на вокзале и отвезли домой. Тессы еще не было, короткая записка извещала, что она ушла на свидание и вернется позже. Пола Джоба отправили на кухню приготовить закуску на троих, а Соулсон с Армитеджем расположились в гостиной. – Не думаю, что это было праздное любопытство. Вероятно, ему что-то известно.
– Наведу справки в разведывательном отделе. Но я был бы в курсе.
– Пусть поищут в этом направлении. Только осторожно. Не будем никого пугать.
– Почему мы должны думать, что Пентанзи сразу же не доложит своему начальству?
– Не должны.
– Они обо всем догадаются.
– Возможно. В этом есть риск. Послушай, Рой, если они решат помочь, то мне все равно, дойдет это до Президента Соединенных Штатов или нет. По их собственному признанию, наши методы никуда не годятся. Пентанзи прав, нам надо расширить кругозор. Мы должны воспользоваться их методами. Лом против лома. Не так ли говорил Кристли?
– Да. – Армитедж вспомнил ту сцену в Мосс-Сайде много лет назад, когда они были молодыми полицейскими.
– Нам не справиться с проблемой наркотиков, если мы не сконцентрируем, не скоординируем свои усилия. К сожалению, каждое ведомство занято своими собственными проблемами. Пока мы вылавливаем мелких воришек, таможня пытается остановить приток наркотиков в страну. Так ничего не выйдет, Рой. Это настоящая война. Нужен единый центр, единый национальный корпус по борьбе с наркотиками.
– Будем надеяться, что они не догадаются, – произнес Армитедж.
– Янки ничего не скажут. Они будут рады получить от нас больше информации, чем обычно. Они всегда жалуются на нашу скрытность, и они правы. Я уверен, им больше известно о наших проблемах с наркотиками, чем нам.
– Например, эта ирландская связь?
– Все отчеты, которые я просматриваю, утверждают, что ни протестанты, ни католики не связаны с наркобизнесом. Я не верю этому. В конце концов, они террористы. Ради того, чтобы раздобыть деньги, занимаются шантажом и вымогательством. А почему бы и не наркотиками? Они дадут больше денег, чем все остальное, вместе взятое.
Армитедж пожал плечами:
– Значит ли это, что ты готов отослать письмо?
– Пока нет. – Он увидел, как отвернулся Армитедж. Соулсон понимал, как, видимо, тому надоели его колебания. – Перед тем как прыгать через пропасть, я хочу сделать еще одну попытку.
– Тебе решать.
– Несомненно. Мы с Пентанзи согласились, что в борьбе с противником надо использовать его методы. Давай так и сделаем. Но сами, без посторонней помощи.
– Похоже, ты что-то задумал.
– Это стоит попробовать. Я попрошу тебя подготовить всю информацию о Мосс-Сайде – банды, главари, торговля наркотиками.
– А потом?
– Пусть почувствуют наше присутствие. Все должно быть подготовлено быстро, за несколько дней. Пришло время дать понять, что и для них существует закон. Что-нибудь еще на сегодня?
– Спенсер интересовалась, зачем ты ездил в Лондон.
– Как в школе, черт возьми.
– Я сказал, что ты сбежал покурить в туалете.
Соулсон усмехнулся:
– Очень остроумно. И все же?
– Как ты и велел. Сказал, что ты встречаешься с сотрудником УБН из Американского посольства.
– Как она отреагировала?
– Надеюсь, мистер Соулсон не подыскивает себе новую работу? – Армитедж изобразил ее высокий голос. – Я умолчал о том, что ты надел свой лучший костюм для деловых свиданий. Затем она сказала, что ты должен был присутствовать на заседании комитета по денежным пособиям на одежду.
– Ей что же, не нравятся мои костюмы?
Видя, что Соулсон начинает раздражаться, Армитедж решил сменить тему.
– Этот молодой бобби, которому перерезали горло, сегодня у него миновал кризис. Врачи говорят, с ним будет все в порядке.
– Кроме голоса.
– По крайней мере, он остался жив.
– Что-нибудь по другим нападениям?
– Пока ничего. Китайцы молчат, а Мосс-Сайд – все такая же куча.
– Если удастся то, что я задумал, кое-кто ссыплется оттуда.
– Надеюсь. Хорошая новость – забастовка мусорщиков закончилась.
– Сегодня?
– Да. Удовлетворили все требования профсоюза.
– Левые политики, черт бы их побрал! Сколько времени упущено. Думаю, они отыграются на чем-нибудь еще, чтобы показать, какие они хорошие. Это будет автомобиль.
– Дорожные испытания расставят все по своим местам.
– Когда?
– Завтра, во второй половине дня. Через пару дней она получит отчет.
– Ладно. Если только машина будет испытана, как ты обещал.
– Будет. Я посажу на нее лучшего водителя.
* * *
Полицейский испытательный автотрек
Открытая демонстрация
Манчестер
Это была новая сверкающая машина, только что доставленная из выставочного зала. Черный «Ровер 2l6Si». Автомобиль, которым гордился бы любой продавец и который левые из Комитета по делам полиции хотели навязать Соулсону. Двигатель объемом 1400 кубических сантиметров, с четырьмя цилиндрами и восемью клапанами, с пятискоростной коробкой передач. В автомобиле находилось три мешка с песком – два на заднем и один на переднем, пассажирском сиденье. Каждый мешок весом более 160 фунтов заменял собой пассажира. В багажнике лежал мешок с песком поменьше.
Старший инспектор отдела автомагистралей Десмонд Мейлер в защитном шлеме и белой спецодежде поверх полицейской формы сел в машину и включил зажигание. Немного прогрел двигатель, перед тем как дать ему возможность показать все, на что он способен, включил скорость и тронулся со стоянки.
Ему было приказано провести проверку по всем правилам, что он и собирался сделать. Он начал спокойно, словно на воскресной прогулке, поощряя ее переключением скоростей, пробуя ее реакцию в пределах технических характеристик. Вечернее солнце отражалось в расположенной вдоль трека панели для скольжения, представляющей собой смесь масла с водой.
Рядом с небольшим кирпичным зданием в стороне, ожидая своей очереди, стояли трое инструкторов, тоже в белой спецодежде с защитными шлемами в руках. Напротив – три автомобиля: «Мини-1000», «Ягуар-XJS» и оформленный как полицейский патрульный автомобиль «ровер-вайтесс» с двигателем объемом 2,7 литра с 24 клапанами. Здесь же стоял инженер с блокнотом и хронометром. Все внимательно следили за главным инспектором, сидящим за рулем маленького «ровера».
Через десять минут, убедившись, что мотор достаточно разогрет, Мейлер включил третью скорость и выжал до отказа педаль акселератора. Мотор взвыл, набрав 6000 оборотов в минуту, при этом максимальная скорость дошла до 75 миль в час. Мейлер поездил так десять минут, затем, переключив на вторую передачу, погонял ее еще десять минут на максимальных оборотах и скорости 45 миль в час. Машина хорошо держалась, стрелка термометра лишь чуть-чуть отклонилась от центрального положения.
Потом, перескочив сразу на пятую передачу, он разогнал машину до максимальной скорости 105 миль в час и в течение пятнадцати минут поводил ее по кругу. Перейдя на вторую передачу, Мейлер увидел в зеркале заднего вида первое облачко дыма из выхлопной трубы. Он улыбнулся про себя: она держалась дольше, чем он ожидал. Может, англичане делают не такие уж плохие машины.
В течение десяти минут он удерживал ее в таком режиме, затем снова, перескочив на пятую, разогнал до 101 мили. Температура повышалась, и стрелка индикатора приближалась к красной отметке. Десять минут спустя он резко затормозил и почувствовал, как машину заносит в сторону и разворачивает. Мейлер вдавил в пол педаль акселератора, перескочил на третью передачу и вышел из скольжения. Проделав этот маневр тридцать раз, он снова в течение десяти минут погонял машину на максимальной скорости. Затем он повторил резкое торможение, занос и резкое ускорение, после чего вернул автомобиль на стоянку, где его ожидали три инструктора. Он наклонился и потянул рычаг капота.
Вылезая из автомобиля и снимая шлем, Мейлер испытывал чувство сожаления. Он любил машины; словно женщины, они благодарно отзывались на внимание и заботу. Ему не нравилось их насиловать, это противоречило его характеру. Он отошел в сторону, а инженер, открыв капот, занялся проверкой масла, воды, гидравлики и общего состояния двигателя. Внимательно исследуя каждую позицию, он делал отметки в своем блокноте.
– Теперь погоняй ее по дорожке скольжения, Вилли. Минут пятнадцать, не больше, – сказал Мейлер ближайшему из трех инструкторов и направился к кирпичному зданию. Сидя в кабинете с чашкой кофе в руке, он наблюдал через окно за маневрами Вилли. Машина вела себя неплохо, но теперь дым из выхлопной трубы шел беспрерывно. Тормозные колодки визжали, и он знал, что вскоре от их перегрева дыма будет еще больше.
После дорожки скольжения еще один инструктор гонял автомобиль по треку в течение часа, проделывая с ним то же, что и Мейлер. Вернувшись, он сообщил, что тормоза стали работать хуже, а стрелка термометра вплотную подошла к красной отметке.
Инженер сделал еще одну проверку, бак заполнили бензином, и Мейлер снова вывел машину на трек. На этот раз ее преследовали два автомобиля – «мини» и «Ягуар-XJS». «Мини» была ближе и через два круга уже старалась столкнуть «ровер» с дороги. Медлительность машины Мейлера делала ее легкой добычей для маневренной «мини», а еще через два круга она обогнала Мейлера и, резко затормозив, преградила ему путь. Стараясь избежать предполагаемого нападения террористов, Мейлер дал задний ход, развернулся и поехал в обратном направлении. Через два круга «мини» снова обогнала его и заставила остановиться.
То же самое было повторено с участием «ягуара» и патрульного автомобиля. «Ягуару» из-за его большой массы и низкой маневренности пришлось сделать три круга, чтобы настичь и остановить маленький «ровер». Патрульный автомобиль проделал все это так же, как и «мини».
– Эта машина не для полиции, – сказал Мейлер своим подчиненным, когда они собрались в его кабинете. Было уже темно, и трек освещался прожекторами. Он с инженером занялся отчетом, а трое инструкторов по очереди начали снова гонять «ровер» по треку.
Быстро.
Медленно.
Резкое торможение.
Занос.
Разворот.
Стойка на ушах.
Два часа спустя с дымящейся выхлопной трубой и изношенными тормозами – жалкая тень совсем еще недавно новенького, сверкающего автомобиля – «ровер» был в последний раз припаркован у кирпичного здания.
Инженер сделал последнюю проверку.
– Я думаю, это справедливо, – сказал Вилли, не обращаясь ни к кому в отдельности. – А ведь мы еще не гоняли ее по грязи, по воде, по металлическим шипам, не устраивали других тестов, через которые проходят наши патрульные машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70