– поразился доктор, вбежав через пару минут в палату. Сестра прибежала следом.
– Пусть она уйдет, – закричал Ронейн.
– Вы что это себе позволяете... – продолжал доктор, подбегая к капельнице.
– Я сказал, пусть она уйдет. Мне нужно с вами поговорить.
– Мы должны...
– Наедине. Мне надо поговорить с вами наедине. Иначе я сейчас снова повыдергиваю все это дерьмо.
Доктор остановился и повернулся к сестре:
– Дайте нам несколько минут. Я вас позову.
– И закройте дверь.
Сестра спешно покинула комнату, осторожно закрыв за собой дверь.
– Что это еще за шутки? – воскликнул доктор, когда они остались одни. – Вы так убьете себя.
– Я так и поступлю. Если вы мне не поможете.
– У вас дела идут на поправку.
– Ну и что? Если у меня хватило силы воли выжить, то хватит и умереть. Я буду срывать пересаженную кожу. По кускам, один за другим. Прямо перед вами.
– Но почему?
– Потому что мой партнер нуждается в помощи. А вы единственный, кому я могу доверять.
– Вы меня шантажируете?
– Да. Сожалею, док. Но я играю с вами в открытую. Жизнь человека в опасности. Видите, не только вы спасаете людей.
– Это, наверное, противозаконно?
Несмотря на боль, Ронейн усмехнулся:
– Нет. Но я не хочу, чтобы об этом проведали в УБН. Если вы им скажете – а я узнаю, если вы им скажете, – я сделаю так, как обещал.
– Вы это серьезно?
– Абсолютно.
Решимость во взгляде Ронейна развеяла последние сомнения в душе доктора.
– Да, тяжела ты, клятва Гиппократа, – озадаченно проговорил он. – Что же вы от меня хотите?
– Всего лишь передать сообщение. В Манчестер.
– В Манчестер?
– В Англию.
– И тогда вы успокоитесь?
– Да, сэр.
– А потом вы потребуете от меня передать еще что-нибудь.
– Возможно.
– А вы не вешаете мне лапшу на уши? Это не противозаконно?
– Нет. Я хочу помочь своему партнеру. – Он покачал головой. – Это не просто мой партнер. Черт возьми, он – все, что у меня осталось.
15
План игры
Отель «Мидленд»
Манчестер
Она приехала после десяти.
Усмехнувшись, Маршалл пропустил ее в комнату. В холле гостиницы у всех, наверное, отвисли челюсти, когда эта вызывающе яркая шлюха проходила к лифтам.
– Я не езжу по вызовам, – завелась Шерон Парас, входя в комнату. – Ты обещая мне пятьсот фунтов, и попробуй, бля, не заплати!
– Не волнуйся. Ты их получишь, – сказал он, закрывая дверь и прочищая горло.
Она подошла к кровати и сбросила свое короткое пальто. Под ним оказалось платье из тонкой ткани со складками на бедрах от сидения в салонах автомобилей.
– Я смотрю, у тебя еще не прошла простуда. Терпеть не могу утро, – продолжала она жаловаться. – Раньше обеда я никогда не встаю. Разве что в субботу, когда с футбола возвращаются толпы болельщиков и есть возможность поработать.
– Хочешь кофе? Или, может, чего-нибудь покрепче?
– В такую рань? – усмехнулась она. – Слушай, ты позвонил вчера вечером и сказал, что все утро собираешься трахаться. Может, начнем? Или будем трепаться?
– У меня к тебе дело.
– Именно для этого я и приехала.
– Дело иного рода.
Она вдруг стала подозрительной.
– Ты, случайно, не репортер, а?
– Нет. С чего ты взяла?
– Врешь, наверное. Только этого мне еще не хватало. – Она схватила пальто и собралась уходить.
– Успокойся. Я не репортер. – Он взял у нее пальто. – Я просто хочу поговорить с тобой. О том, как заработать деньги. Много денег.
– Я работаю сама по себе, – гордо заявила Шерон. – Без всяких сутенеров.
– Речь идет о крупной сумме.
– Порнофильм, что ли? Ого, я никогда не делала этого перед камерой. – Она соблазнительно покачала бедрами. Казалось, они у нее двигаются сами по себе, независимо от тела. – Ты хочешь сделать меня кинозвездой?
– С деньгами, о которых я говорю, ты сможешь выпускать свои собственные порнофильмы. Нет, милая, я имею в виду нечто большее. У тебя есть кокаин?
– Нет, не захватила. Надо было сказать, когда звонил.
– Знаешь, сколько можно заработать на его продаже?
– Я не отдам тебе деньги за прошлую ночь.
– Оставь их себе.
– Ты хочешь, чтобы я помогла тебе купить кокаина?
– Нет. Продать.
Она ненадолго задумалась.
– Чей это товар?
– Мой.
– Откуда?
– Доставлен из США. Колумбийский, высшей пробы.
– Почему я? Я всего лишь простая рабочая женщина.
– Потому что я никого здесь не знаю. А у тебя уже есть порошок. Может быть, ты меня свяжешь с кем-нибудь, кто мог бы продать товар на улице.
– Я знаю кое-кого, – осторожно сказала Шерон. – Сколько у тебя есть?
– Много. Целые горы.
– Два, три килограмма?
Он усмехнулся:
– Намного больше. И все на продажу. Если кто-то интересуется, свяжи меня с ними.
– Им нужно знать сколько.
– Скажи, больше тысячи килограммов.
– Ничего себе, – сдавленно прошептала она.
Зазвонил телефон, и он поднял трубку.
– Это я, – сказала Джилл.
– Привет.
– Ты один?
– Да. – У него не хватило духу признаться, что с ним Шерон. Он надеялся, что Джилл звонит не из холла гостиницы.
– Я с работы, поэтому не могу долго болтать. Помнишь, я говорила об одном типе, ночью, когда ты шлялся по бардакам в Мосс-Сайде?
– Очень забавно. О каком типе? – Он улыбнулся, заметив, что неожиданно перешел на британский говор.
– Невысокого роста, белый. С рыжими волосами. Я еще сказала, что он показался мне чем-то знакомым.
– Так, и что же? – Разговаривая, он наблюдал за Шерон. Та подошла к окну и стала смотреть вниз, на площадь Святого Петра.
– Я проверила досье подозреваемых террористов. Ничего не нашла. Крсмг одного имени, причем, мне кажется, раньше там была фотография, и я даже видела ее недавно. Кон Бурн. Он возглавлял АВО.
– Что это такое?
– Активный военизированный отряд. Подразделение террористов.
– А кто же он теперь?
– В примечание говорится, что он ушел оттуда и примкнул к какой-io самостоятельной группе.
– Это достоверные сведения?
– Похоже, что да. Сказано, что он все еще опасен. Один из бывших активистов. Полгода назад я участвовала в расследовании по делу, связанному с этой группой. Они пару раз угрожали взрывами. Когда я смотрела досье в последний раз, фотография там была. Я пыталась выяснить, не брал ли ее кто-нибудь. Мне сказали, что никакой фотографии там не было. По-моему, кто-то ее вынул. – В трубке послышался шум. – Сюда вошли. Поговорим позже. Пока.
Прежде чем он успел ответить, раздались гудки. Маршалл положил трубку и посмотрел на Шерон.
– Мне нужны хорошие люди, которые знают обстановку.
– Я знаю таких, – с готовностью сказала она.
– И они должны уметь вести дела. Я не покажу товар, пока не буду уверен в их надежности.
– А что я буду с этого иметь?
– Сведи меня с ними – не пожалеешь.
– Ну да, а может, ты мне лапшу на уши вешаешь! Разыгрываешь из себя делового. А сам небось легавый?
Маршалл подошел к шкафу, достал свой чемодан, вынул из него сумку и расстегнул «молнию» так, чтобы она увидела содержимое. Затем извлек из кармана нож и, отрезав кусочек желтоватого вещества, протянул ей.
– Репортер бы так не поступил, а? – С этими словами он убрал все на место.
Убедившись, что это действительно кокаин, Шерон спрятала его к себе в сумку.
– Ты должен мне пятьсот, – напомнила она.
– То, что я тебе дал, стоит два куска.
– Ты обещал наличными.
Он рассмеялся и, вынув кошелек, отсчитал десять банкнот по пятьдесят и протянул ей.
– Это уже за другое.
– Если ты хочешь трахнуть меня, давай, предложила та, принимая деньги.
Маршалл покачал головой.
– Хотел бы, – солгал он, – но у меня много дел.
– Ну смотри. Вообще-то моя лохматенькая по утрам любит отдыхать.
Он помог ей одеться и проводил до двери.
– Странный ты мужик, – проговорила она. – Другой на твоем месте давно бы уже меня выебал, даже если бы за ним ломились в дверь.
– Давай, давай, иди, пока я не передумал.
Она улыбнулась и вышла.
– Позвони мне, когда что-нибудь прояснится! – крикнул он велел.
Маршалл взял напрокат маленький голубой «воксхолл» и поехал к северу, к холмам Ланкашира. Позади остались покрытые копотью дома Манчестера, езда по петляющей между холмами дороге доставляла удовольствие. Теперь туда проложили новую автостраду, но он предпочел старый маршрут. Дорожная карта лежала рядом на сиденье, но в нее не было нужды заглядывать: даже после стольких лет он помнил путь наизусть. Вот он миновал черные «сатанинские» мельницы, превращенные в привлекательные деловые центры и даже жилища, которые очень мило смотрелись в этих зеленых северных долинах. Угрюмая история промышленной революции осталась только в воспоминаниях стариков, словно предания ушедшей эпохи. Но сельская местность не изменилась. Холмистые долины, овцы на лугах, серые, мрачноватые каменные дома, где до сих пор обитают дикари, которые бьют своих жен, если те им не подают ужин вовремя. Маршалл усмехнулся: он воспринимал местную жизнь как американец. На самом деле многое уже давно изменилось. Наверняка в кухнях есть газ, центральное отопление, микроволновые печи. Так же как в штате Новая Англия или Мэн. Поистине мир превратился в одно большое целое.
Ферма стояла на склоне холма, на берегу реки Ходдер. Как и большинство зданий той эпохи, для защиты от стихии дом был встроен прямо в холм. Старый каменный сарай с крепкой крышей все еще стоял рядом. Он поставил машину у ворот из железных прутьев, перелез через ограду и по неровной дорожке направился к дому.
Из сарая вышел Чарльз. На нем было темно-зеленое пальто, вельветовые брюки и черный свитер. Увидев Соулсона, Маршалл остановился. Тот выглядел так же, как и по телевизору: мрачноватый, серьезный, бородатый.
– Ну, ты, я гляжу, оделся в самый раз для деревни, – произнес Соулсон.
Маршалл пожал плечами. На черные туфли уже налипла грязь, но другой обуви у него не было.
– Почти ничего не изменилось, – сказал он, оглядываясь вокруг.
– Что-то должно оставаться постоянным.
– Как отец?
– Нормально. Для его возраста. Никогда не покидает дом. Наполовину ослеп, сильно сдал после того, как вынужден был расстаться с этой фермой. – Соулсон не находил никакого сходства с Джимми в этом здоровом мужчине. Только глаза остались те же: та же готовность к защите, то же слегка насмешливое выражение. Он, признаться, не узнал бы своего брата, столкнись с ним на улице. – Ты вошел бы в дом. Он будет рад тебя видеть.
– Ты говорил ему о моем приезде?
– Нет.
– Тогда попозже.
– Как хочешь. Похоже, ты здорово простудился.
– Ничего, пройдет, – слегка гнусавя, произнес Маршалл.
– Сейчас ходит инфекция. Может, пройдемся вдоль реки?
– Почему бы и нет?
Сойдя с дороги, они стали спускаться по склону холма.
– А где скотина?
– Коров отец уже давно перестал держать. Потом после Чернобыля пришлось уничтожить овец. У него уже не хватило сил все начать снова.
– Он все еще пьет?
– Не забыл, а? – проворчал Соулсон. – Пьет, не прекращая. Я даже иногда думаю, что он этим и держится. Весь насквозь проспиртованный, и ничто его не берет. В общем, только этот дом и луг остались в нашем распоряжении. Остальное он сдает в аренду соседу. А ты что, беспокоишься о наследстве?
– Да ну тебя, Чарльз.
– В тебе не осталось ничего английского. Или я не прав?
– А чего же ты ожидал через столько лет?
– Ничего я не ожидал.
– Мне уже не пятнадцать.
– Наверное, все мы виноваты.
– Не все.
– Итак, зачем ты хотел встретиться со мной? – Соулсон чувствовал себя явно оскорбленным.
– Потому что... ты мой брат. И ты меня вызвал.
– Рой всем тебя обеспечил?
– Всем.
– Значит, это светский визит?
– Отчасти.
– Тогда давай сперва покончим с делами.
– Что тебе сказал Рой?
Соулсон стал в деталях излагать сообщения Армитеджа. Они подошли к реке и пошли вдоль берега.
– Ты можешь что-то добавить? – спросил он под конец.
– Мне кажется, к этому причастна ИРА.
– Ты имеешь в виду взрывы?
– Не только. Вашингтон считает, что ИРА доставляет наркотики в Европу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Пусть она уйдет, – закричал Ронейн.
– Вы что это себе позволяете... – продолжал доктор, подбегая к капельнице.
– Я сказал, пусть она уйдет. Мне нужно с вами поговорить.
– Мы должны...
– Наедине. Мне надо поговорить с вами наедине. Иначе я сейчас снова повыдергиваю все это дерьмо.
Доктор остановился и повернулся к сестре:
– Дайте нам несколько минут. Я вас позову.
– И закройте дверь.
Сестра спешно покинула комнату, осторожно закрыв за собой дверь.
– Что это еще за шутки? – воскликнул доктор, когда они остались одни. – Вы так убьете себя.
– Я так и поступлю. Если вы мне не поможете.
– У вас дела идут на поправку.
– Ну и что? Если у меня хватило силы воли выжить, то хватит и умереть. Я буду срывать пересаженную кожу. По кускам, один за другим. Прямо перед вами.
– Но почему?
– Потому что мой партнер нуждается в помощи. А вы единственный, кому я могу доверять.
– Вы меня шантажируете?
– Да. Сожалею, док. Но я играю с вами в открытую. Жизнь человека в опасности. Видите, не только вы спасаете людей.
– Это, наверное, противозаконно?
Несмотря на боль, Ронейн усмехнулся:
– Нет. Но я не хочу, чтобы об этом проведали в УБН. Если вы им скажете – а я узнаю, если вы им скажете, – я сделаю так, как обещал.
– Вы это серьезно?
– Абсолютно.
Решимость во взгляде Ронейна развеяла последние сомнения в душе доктора.
– Да, тяжела ты, клятва Гиппократа, – озадаченно проговорил он. – Что же вы от меня хотите?
– Всего лишь передать сообщение. В Манчестер.
– В Манчестер?
– В Англию.
– И тогда вы успокоитесь?
– Да, сэр.
– А потом вы потребуете от меня передать еще что-нибудь.
– Возможно.
– А вы не вешаете мне лапшу на уши? Это не противозаконно?
– Нет. Я хочу помочь своему партнеру. – Он покачал головой. – Это не просто мой партнер. Черт возьми, он – все, что у меня осталось.
15
План игры
Отель «Мидленд»
Манчестер
Она приехала после десяти.
Усмехнувшись, Маршалл пропустил ее в комнату. В холле гостиницы у всех, наверное, отвисли челюсти, когда эта вызывающе яркая шлюха проходила к лифтам.
– Я не езжу по вызовам, – завелась Шерон Парас, входя в комнату. – Ты обещая мне пятьсот фунтов, и попробуй, бля, не заплати!
– Не волнуйся. Ты их получишь, – сказал он, закрывая дверь и прочищая горло.
Она подошла к кровати и сбросила свое короткое пальто. Под ним оказалось платье из тонкой ткани со складками на бедрах от сидения в салонах автомобилей.
– Я смотрю, у тебя еще не прошла простуда. Терпеть не могу утро, – продолжала она жаловаться. – Раньше обеда я никогда не встаю. Разве что в субботу, когда с футбола возвращаются толпы болельщиков и есть возможность поработать.
– Хочешь кофе? Или, может, чего-нибудь покрепче?
– В такую рань? – усмехнулась она. – Слушай, ты позвонил вчера вечером и сказал, что все утро собираешься трахаться. Может, начнем? Или будем трепаться?
– У меня к тебе дело.
– Именно для этого я и приехала.
– Дело иного рода.
Она вдруг стала подозрительной.
– Ты, случайно, не репортер, а?
– Нет. С чего ты взяла?
– Врешь, наверное. Только этого мне еще не хватало. – Она схватила пальто и собралась уходить.
– Успокойся. Я не репортер. – Он взял у нее пальто. – Я просто хочу поговорить с тобой. О том, как заработать деньги. Много денег.
– Я работаю сама по себе, – гордо заявила Шерон. – Без всяких сутенеров.
– Речь идет о крупной сумме.
– Порнофильм, что ли? Ого, я никогда не делала этого перед камерой. – Она соблазнительно покачала бедрами. Казалось, они у нее двигаются сами по себе, независимо от тела. – Ты хочешь сделать меня кинозвездой?
– С деньгами, о которых я говорю, ты сможешь выпускать свои собственные порнофильмы. Нет, милая, я имею в виду нечто большее. У тебя есть кокаин?
– Нет, не захватила. Надо было сказать, когда звонил.
– Знаешь, сколько можно заработать на его продаже?
– Я не отдам тебе деньги за прошлую ночь.
– Оставь их себе.
– Ты хочешь, чтобы я помогла тебе купить кокаина?
– Нет. Продать.
Она ненадолго задумалась.
– Чей это товар?
– Мой.
– Откуда?
– Доставлен из США. Колумбийский, высшей пробы.
– Почему я? Я всего лишь простая рабочая женщина.
– Потому что я никого здесь не знаю. А у тебя уже есть порошок. Может быть, ты меня свяжешь с кем-нибудь, кто мог бы продать товар на улице.
– Я знаю кое-кого, – осторожно сказала Шерон. – Сколько у тебя есть?
– Много. Целые горы.
– Два, три килограмма?
Он усмехнулся:
– Намного больше. И все на продажу. Если кто-то интересуется, свяжи меня с ними.
– Им нужно знать сколько.
– Скажи, больше тысячи килограммов.
– Ничего себе, – сдавленно прошептала она.
Зазвонил телефон, и он поднял трубку.
– Это я, – сказала Джилл.
– Привет.
– Ты один?
– Да. – У него не хватило духу признаться, что с ним Шерон. Он надеялся, что Джилл звонит не из холла гостиницы.
– Я с работы, поэтому не могу долго болтать. Помнишь, я говорила об одном типе, ночью, когда ты шлялся по бардакам в Мосс-Сайде?
– Очень забавно. О каком типе? – Он улыбнулся, заметив, что неожиданно перешел на британский говор.
– Невысокого роста, белый. С рыжими волосами. Я еще сказала, что он показался мне чем-то знакомым.
– Так, и что же? – Разговаривая, он наблюдал за Шерон. Та подошла к окну и стала смотреть вниз, на площадь Святого Петра.
– Я проверила досье подозреваемых террористов. Ничего не нашла. Крсмг одного имени, причем, мне кажется, раньше там была фотография, и я даже видела ее недавно. Кон Бурн. Он возглавлял АВО.
– Что это такое?
– Активный военизированный отряд. Подразделение террористов.
– А кто же он теперь?
– В примечание говорится, что он ушел оттуда и примкнул к какой-io самостоятельной группе.
– Это достоверные сведения?
– Похоже, что да. Сказано, что он все еще опасен. Один из бывших активистов. Полгода назад я участвовала в расследовании по делу, связанному с этой группой. Они пару раз угрожали взрывами. Когда я смотрела досье в последний раз, фотография там была. Я пыталась выяснить, не брал ли ее кто-нибудь. Мне сказали, что никакой фотографии там не было. По-моему, кто-то ее вынул. – В трубке послышался шум. – Сюда вошли. Поговорим позже. Пока.
Прежде чем он успел ответить, раздались гудки. Маршалл положил трубку и посмотрел на Шерон.
– Мне нужны хорошие люди, которые знают обстановку.
– Я знаю таких, – с готовностью сказала она.
– И они должны уметь вести дела. Я не покажу товар, пока не буду уверен в их надежности.
– А что я буду с этого иметь?
– Сведи меня с ними – не пожалеешь.
– Ну да, а может, ты мне лапшу на уши вешаешь! Разыгрываешь из себя делового. А сам небось легавый?
Маршалл подошел к шкафу, достал свой чемодан, вынул из него сумку и расстегнул «молнию» так, чтобы она увидела содержимое. Затем извлек из кармана нож и, отрезав кусочек желтоватого вещества, протянул ей.
– Репортер бы так не поступил, а? – С этими словами он убрал все на место.
Убедившись, что это действительно кокаин, Шерон спрятала его к себе в сумку.
– Ты должен мне пятьсот, – напомнила она.
– То, что я тебе дал, стоит два куска.
– Ты обещал наличными.
Он рассмеялся и, вынув кошелек, отсчитал десять банкнот по пятьдесят и протянул ей.
– Это уже за другое.
– Если ты хочешь трахнуть меня, давай, предложила та, принимая деньги.
Маршалл покачал головой.
– Хотел бы, – солгал он, – но у меня много дел.
– Ну смотри. Вообще-то моя лохматенькая по утрам любит отдыхать.
Он помог ей одеться и проводил до двери.
– Странный ты мужик, – проговорила она. – Другой на твоем месте давно бы уже меня выебал, даже если бы за ним ломились в дверь.
– Давай, давай, иди, пока я не передумал.
Она улыбнулась и вышла.
– Позвони мне, когда что-нибудь прояснится! – крикнул он велел.
Маршалл взял напрокат маленький голубой «воксхолл» и поехал к северу, к холмам Ланкашира. Позади остались покрытые копотью дома Манчестера, езда по петляющей между холмами дороге доставляла удовольствие. Теперь туда проложили новую автостраду, но он предпочел старый маршрут. Дорожная карта лежала рядом на сиденье, но в нее не было нужды заглядывать: даже после стольких лет он помнил путь наизусть. Вот он миновал черные «сатанинские» мельницы, превращенные в привлекательные деловые центры и даже жилища, которые очень мило смотрелись в этих зеленых северных долинах. Угрюмая история промышленной революции осталась только в воспоминаниях стариков, словно предания ушедшей эпохи. Но сельская местность не изменилась. Холмистые долины, овцы на лугах, серые, мрачноватые каменные дома, где до сих пор обитают дикари, которые бьют своих жен, если те им не подают ужин вовремя. Маршалл усмехнулся: он воспринимал местную жизнь как американец. На самом деле многое уже давно изменилось. Наверняка в кухнях есть газ, центральное отопление, микроволновые печи. Так же как в штате Новая Англия или Мэн. Поистине мир превратился в одно большое целое.
Ферма стояла на склоне холма, на берегу реки Ходдер. Как и большинство зданий той эпохи, для защиты от стихии дом был встроен прямо в холм. Старый каменный сарай с крепкой крышей все еще стоял рядом. Он поставил машину у ворот из железных прутьев, перелез через ограду и по неровной дорожке направился к дому.
Из сарая вышел Чарльз. На нем было темно-зеленое пальто, вельветовые брюки и черный свитер. Увидев Соулсона, Маршалл остановился. Тот выглядел так же, как и по телевизору: мрачноватый, серьезный, бородатый.
– Ну, ты, я гляжу, оделся в самый раз для деревни, – произнес Соулсон.
Маршалл пожал плечами. На черные туфли уже налипла грязь, но другой обуви у него не было.
– Почти ничего не изменилось, – сказал он, оглядываясь вокруг.
– Что-то должно оставаться постоянным.
– Как отец?
– Нормально. Для его возраста. Никогда не покидает дом. Наполовину ослеп, сильно сдал после того, как вынужден был расстаться с этой фермой. – Соулсон не находил никакого сходства с Джимми в этом здоровом мужчине. Только глаза остались те же: та же готовность к защите, то же слегка насмешливое выражение. Он, признаться, не узнал бы своего брата, столкнись с ним на улице. – Ты вошел бы в дом. Он будет рад тебя видеть.
– Ты говорил ему о моем приезде?
– Нет.
– Тогда попозже.
– Как хочешь. Похоже, ты здорово простудился.
– Ничего, пройдет, – слегка гнусавя, произнес Маршалл.
– Сейчас ходит инфекция. Может, пройдемся вдоль реки?
– Почему бы и нет?
Сойдя с дороги, они стали спускаться по склону холма.
– А где скотина?
– Коров отец уже давно перестал держать. Потом после Чернобыля пришлось уничтожить овец. У него уже не хватило сил все начать снова.
– Он все еще пьет?
– Не забыл, а? – проворчал Соулсон. – Пьет, не прекращая. Я даже иногда думаю, что он этим и держится. Весь насквозь проспиртованный, и ничто его не берет. В общем, только этот дом и луг остались в нашем распоряжении. Остальное он сдает в аренду соседу. А ты что, беспокоишься о наследстве?
– Да ну тебя, Чарльз.
– В тебе не осталось ничего английского. Или я не прав?
– А чего же ты ожидал через столько лет?
– Ничего я не ожидал.
– Мне уже не пятнадцать.
– Наверное, все мы виноваты.
– Не все.
– Итак, зачем ты хотел встретиться со мной? – Соулсон чувствовал себя явно оскорбленным.
– Потому что... ты мой брат. И ты меня вызвал.
– Рой всем тебя обеспечил?
– Всем.
– Значит, это светский визит?
– Отчасти.
– Тогда давай сперва покончим с делами.
– Что тебе сказал Рой?
Соулсон стал в деталях излагать сообщения Армитеджа. Они подошли к реке и пошли вдоль берега.
– Ты можешь что-то добавить? – спросил он под конец.
– Мне кажется, к этому причастна ИРА.
– Ты имеешь в виду взрывы?
– Не только. Вашингтон считает, что ИРА доставляет наркотики в Европу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70