Ни одного европейца.
* * *
Кон Бурн подождал, пока Стэш Максвелл успокоит Параса.
– Стрельба по людям не пойдет нам на пользу.
Все трое сидели в комнате Шерон, где прошлой ночью был Маршалл. Саму же ее услали в клуб «Найлас» ждать Параса.
– Они, суки, должны понять, что мы не шутим, – последовал угрюмый ответ.
Парас терпеть не мог маленького ирландца, однако нуждался в нем. Нуждался в оружии и наркотиках, которые тот мог поставить. Ну ничего, придет день, когда он разорвет этого поганца пополам и будет руководить своей бандой, как сам считает нужным.
– Все должны усвоить, что Мосс-Сайд – это крепость.
– Чушь, – оборвал его ирландец. – Выбрось из головы эти газетные клише. Мосс-Сайдская крепость! Это просто громкие слова. Чтобы увеличить тиражи газет. Нам нужно, чтобы народ шел сюда. Иначе как, черт возьми, мы будем продавать наркотики, если люди будут бояться появляться здесь? Этот район должен быть закрытым для полиции, но нельзя отпугивать наших клиентов.
– Мы восстановим спокойствие, – тихо произнес Максвелл, желая поддержать своего главаря.
– Надеюсь. Иначе сюда могут ввести войска. А нам не нужны солдаты на улицах. Это не Белфаст. Мы собираемся заниматься бизнесом, а не свергать правительство.
– Не мы начали, – огрызнулся Парас.
– Знаю. Но мы усугубляем дело.
– Кто же это был, зараза?
– Выясним. Наверное, китаезы. Хотя на них это не похоже. Они должны быть очень уверены в себе.
– Кто бы они ни были, мы не можем им позволить просто так прийти и устроить переполох, – возразил Максвелл. – Мы должны отомстить.
– Нет. Если вы пойдете по этому пути, то здесь будет вся армия Англии. Военное положение. Тогда уже ни о каком бизнесе не может быть и речи.
– И что же ты предлагаешь?
– Организовываться. Как и прежде.
– И никто их, бля, не остановил, – никак не мог успокоиться Парас.
– Запри Мосс-Сайд для тех, кто может причинить нам вред. Но он должен быть безопасным для всех остальных. Сделай так, чтобы у властей не было повода посылать сюда войска.
– На хер! Если мы отступим, то сюда будет наведываться каждая сука.
– Мы не отступаем. Просто перестраиваемся.
– Как?
– Очень просто. Во-первых, по всему Мосс-Сайду надо установить посты наблюдения. На всех высоких зданиях. Расписать очередность и график дежурств. Научить их смотреть в оба, а не валять дурака, как это было сегодня. Надо всех приучить к мысли о том, что никто без нашего ведома не может ни въехать, ни выехать из района.
– Но ведь невозможно перекрыть Паркуэй, – сказал Максвелл.
– И не надо. Нас интересуют только отходящие от нее улицы. Там-то и должно вестись наблюдение. И наши люди на улицах. Никакого оружия, никакой маскарадной униформы. Постоянно на связи, сообщать обо всем происходящем. В пабах, магазинах – во всех публичных местах держать ухо востро. Потом мы организуем свое собственное автобусное сообщение.
– Откуда у нас автобусы? На кой черт нам это дерьмо? – рассердился Парас.
– Послушай, что он скажет, – настаивал Максвелл.
– Это будут не совсем автобусы, – сказал Бурн. – Черные такси.
– Как в Белфасте?
– Вот именно. В такси будут наши водители. Они будут ездить по всем маршрутам, которые есть в Мосс-Сайде. Совершать регулярные рейсы и принимать пассажиров на автобусных остановках.
– А почему ты думаешь, что люди будут ими пользоваться? – спросил Парас.
– Потому что наши такси будут бесплатными. – Бурн усмехнулся. – И все жители района будут знать, что Абдул Парас приглашает их воспользоваться его бесплатным транспортом. Они не станут отказываться, потому что и так уже тебя боятся.
– А как быть с теми, которые ездят за пределы Мосс-Сайда?
– Пусти несколько такси в Манчестер. Но они должны сажать только местных жителей. Так мы сможем проследить, кто приезжает в Мосс-Сайд со стороны. Мы можем даже подвозить их, когда они выходят из автобусов. И будет известно, кто приезжает сюда за наркотиками и к девочкам. И тогда любой другой, который вздумает шпионить за нами, будет сразу заметен.
– Это здорово, Абдул, – уговаривал Максвелл. – Люди быстро привыкнут к такому сервису и ко всему остальному. И в ответ они заговорят. Черт, наши водители будут сообщать нам обо всем, что происходит в Мосс-Сайде.
– Кроме того, мы наладим систему охраны. Тогда содержатели магазинов и бизнесмены тоже будут нам обо всем рассказывать. Послушай, все, что им нужно, – это безопасное место, где они могли бы делать деньги. Мы должны выяснить, кто ведет здесь строительные работы. Если подрядчики не местные, мы разорим их участки, разрушим их постройки. Потом найдем строителей из Мосс-Сайда, обеспечив тем самым людей работой. И вскоре все работы в районе будут вестись только силами местных рабочих. Мы даже можем возвести свою собственную Белфастскую стену.
– А это что такое? – спросил Парас.
– Мы сделали стену в Белфасте между Шенкилл-роуд и Фолсом, чтобы отделиться от протестантов. Она будет еще покрепче Берлинской.
– Во клево, бля! Отделить Мосс-Сайд от Манчестера.
– Не выйдет. Здесь тут же появится армия. И еще приструни вандалов. Вели этим придуркам, пусть они валят в Корлтон или еще куда и там гадят. А этот район должен быть безопасным и чистым. Никакого насилия, никаких этих дурацких картин на стенах с анатомическими подробностями. Будто, черт, в операционную попал. И только наркотики будут выдаваться без рецепта. – Он засмеялся своей шутке. Парас тоже стал расплываться в ухмылке, но скоро снова помрачнел.
– Как быть с тем, что сегодня случилось? – прорычал он.
– Забудь об этом. Не раскачивай больше лодку.
– Они явились на мою территорию.
– Ну и что? Придет время, мы им отплатим. Это твой замок, Абдул. Он может стать самым острым жалом в Европе. Только для этого надо постараться. И тогда никто уже не посмеет нас тронуть.
* * *
Отель «Мидленд»
Манчестер
– Ну как, вы удовлетворены нашими доказательствами, мистер Маршалл? – спросил голос в трубке.
– Мы не договаривались убивать невинных людей. – Маршалл узнал Фредди Утку.
– Это был просто несчастный случай, мы не имеем к нему никакого отношения. Вы нам должны двести сорок тысяч фунтов.
– Как это?
– Четыре килограмма. Как обещали.
– Я все прекрасно помню.
– Ну и отлично. Судя по голосу, вы все-таки здорово простыли.
Связь прервалась. Они выполнили свою часть сделки, теперь ждут, когда он выполнит свою. Он был доволен. По крайней мере, они вошли в игру, даже если пока и не доверяют ему полностью. Главное – они восприняли его всерьез.
Он подошел к окну и посмотрел на мрачную площадь. Моросящий дождь снова сменился клочковатым туманом. Поток автомобилей поредел, так как последние городские служащие уже разъехались и, сидя по своим домам на окраинах, смотрят вечерние телевизионные передачи. Прогрессирующая простуда усугубляла его недовольство мрачным, сырым городом.
То ли дело Техас. Бескрайнее синее небо. Множество мест, где можно скрыться от всего мира. А этот, пусть даже знакомый с детства, город никогда не сможет стать для него домом. Маршалл часто представлял свое возвращение, но теперь понял, что все-таки его настоящий дом – Техас.
Стук в дверь прервал его размышления. Он взял с кровати «глок», сунул его за пояс сзади и, подойдя к двери, встал в стороне.
– Кто там?
– Маршалл! – Голос с американским выговором показался знакомым.
– Да! – Маршалл достал пистолет и взвел курок. – Кто там?
– Это я... Джон.
Маршалл огорченно покачал головой: быстро же его разыскали. Он открыл дверь, и Джон Пентанзи из Лондонского отделения УБН вошел в комнату.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Маршалл, закрывая за ним дверь.
– Да просто в гости зашел. – Пентанзи увидел пистолет в руке Маршалла. – По-моему, здесь оружие вне закона.
Маршалл пропустил его замечание мимо ушей и бросил пистолет на кровать.
– Послушай, я ведь в отпуске. Может, вы оставите меня в покое?
– Ты должен докладывать о своих перемещениях.
– Докладывать, докладывать, докладывать. Управление уже утонуло в этих дерьмовых бумажках.
– Для твоей же пользы. Здесь слишком много желающих посчитаться с тобой. А наше дело – защищать своих.
– Мы уже защитили Ронейна. – Маршалл закашлялся. Его слова уязвили Пентанзи.
– Он был и моим другом тоже, моим напарником до того, как я...
– Ага. Получил повышение. Приличная, непыльная работа в хорошем безопасном городе.
– Да ну тебя на хрен. Меня сунул сюда Вашингтон. Я отпахал свое в... Да и вообще, кто ты такой?
– А я все еще там. На передовой. Делаю черную работу для управления. Бью по больным местам. Может быть, черт возьми, кое-кому из вас стоит напомнить, что это все-таки война, Джон. И нам не выиграть ее, сражаясь за столом с текстовым процессором.
Пентанзи глубоко вздохнул, прошелся по комнате, снял пальто и бросил его на кровать.
– У тебя есть пиво?
– В баре.
Пентанзи открыл небольшой холодильник и вытащил оттуда банку «Бадуайзера».
– Не желаешь?
– Нет.
Открыв банку, Пентанзи сделал глоток.
– Чего ты так злишься?
– Из-за Ронейна.
– Мы и раньше с тобой теряли напарников. Но сейчас ты чересчур.
– Иначе я не могу.
– Какому первому правилу учат в Куантико? Не принимать все близко к сердцу.
– Это дерьмовое правило годится только для бухгалтеров и юристов. Остальные принимают все близко к сердцу. – Маршалл сел в кресло. – Как ты меня нашел?
Пентанзи приблизился к Маршаллу.
– Вашингтон сказал, что ты направился сюда. Сюда или в Ирландию.
– А Вашингтон соображает.
– Так что я только проверил гостиницы.
– Ты им уже сообщил?
– Нет еще. Подумал, лучше сперва поговорить.
– Надо же!
– Здесь черт-те что творится. Гибнет много людей. Ты с этим никак не связан?
– Нет.
– Тогда зачем приехал?
– Просто захотел побывать на родине. Не забывай, что я в отпуске. И этот отпуск мне оплатил Вашингтон.
– Не вешай мне лапшу на уши, Маршалл.
– Я тебе ничего не должен.
– Нам совершенно ни к чему британские проблемы. – Пентанзи следовал официальной линии.
– Однако груз сюда прибыл из Эль-Пасо. Поэтому-то Ронейна и пытали, а затем убили.
– Здесь наши полномочия кончаются. И потом, почему ты решил, что груз пришел именно сюда?
– Интуиция.
– Все ты со своей интуицией, – фыркнул Пентанзи.
– Почему же тогда Вашингтон решил, что я здесь? Да и груз тоже?
Пентанзи засмеялся:
– Потому что эти простаки тоже верят в твою интуицию.
– А ты?
– Я здесь, чтобы тебя остановить. Для общей пользы. И для твоей тоже. Как только я доложу в Вашингтон, что выследил тебя, тебе сразу прикажут вернуться.
– А ты не докладывай.
– Не могу.
– Ради Ронейна. Ради тех, чьи имена высечены на Доске памяти. Они не заслужили такой участи. – Маршалл решил сыграть на чувстве лояльности своего коллеги.
– Ты хочешь слишком многого.
– Неужели ты всегда следовал указаниям управления, Джон? Даже когда участвовал в операциях? Ведь случалось же так, что ты действовал на свой страх и риск.
– Ну это было совсем другое дело.
– Сейчас то же самое.
– Что ты задумал?
– Ничего не могу сказать, пока ты не признаешь, что я в отпуске.
– Ладно валять дурака. Если тебе нужна моя помощь, я должен знать, что ты имеешь.
– Мне нужно твое молчание.
– Это одно и то же.
– Когда ничего не знаешь, то никто от тебя ничего и не добьется...
– В таком случае ничего не выйдет, – твердо сказал Пентанзи.
– Ну и ладно. Только помни, здесь, в Англии, я вам неподвластен.
– Ни хрена! Если Вашингтон тебя вызовет, ты должен подчиниться, и немедленно.
– Ты мог не застать меня на месте. Конечно, если ты им еще не сообщил.
– Я не вру. Они не знают, что я тебя нашел.
Впрочем, если даже Пентанзи и лгал, Маршалл не мог этого доказать. Один из основных принципов, на котором строились отношения между агентами, – принцип доверия.
– Значит, ты меня не нашел, Джон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
* * *
Кон Бурн подождал, пока Стэш Максвелл успокоит Параса.
– Стрельба по людям не пойдет нам на пользу.
Все трое сидели в комнате Шерон, где прошлой ночью был Маршалл. Саму же ее услали в клуб «Найлас» ждать Параса.
– Они, суки, должны понять, что мы не шутим, – последовал угрюмый ответ.
Парас терпеть не мог маленького ирландца, однако нуждался в нем. Нуждался в оружии и наркотиках, которые тот мог поставить. Ну ничего, придет день, когда он разорвет этого поганца пополам и будет руководить своей бандой, как сам считает нужным.
– Все должны усвоить, что Мосс-Сайд – это крепость.
– Чушь, – оборвал его ирландец. – Выбрось из головы эти газетные клише. Мосс-Сайдская крепость! Это просто громкие слова. Чтобы увеличить тиражи газет. Нам нужно, чтобы народ шел сюда. Иначе как, черт возьми, мы будем продавать наркотики, если люди будут бояться появляться здесь? Этот район должен быть закрытым для полиции, но нельзя отпугивать наших клиентов.
– Мы восстановим спокойствие, – тихо произнес Максвелл, желая поддержать своего главаря.
– Надеюсь. Иначе сюда могут ввести войска. А нам не нужны солдаты на улицах. Это не Белфаст. Мы собираемся заниматься бизнесом, а не свергать правительство.
– Не мы начали, – огрызнулся Парас.
– Знаю. Но мы усугубляем дело.
– Кто же это был, зараза?
– Выясним. Наверное, китаезы. Хотя на них это не похоже. Они должны быть очень уверены в себе.
– Кто бы они ни были, мы не можем им позволить просто так прийти и устроить переполох, – возразил Максвелл. – Мы должны отомстить.
– Нет. Если вы пойдете по этому пути, то здесь будет вся армия Англии. Военное положение. Тогда уже ни о каком бизнесе не может быть и речи.
– И что же ты предлагаешь?
– Организовываться. Как и прежде.
– И никто их, бля, не остановил, – никак не мог успокоиться Парас.
– Запри Мосс-Сайд для тех, кто может причинить нам вред. Но он должен быть безопасным для всех остальных. Сделай так, чтобы у властей не было повода посылать сюда войска.
– На хер! Если мы отступим, то сюда будет наведываться каждая сука.
– Мы не отступаем. Просто перестраиваемся.
– Как?
– Очень просто. Во-первых, по всему Мосс-Сайду надо установить посты наблюдения. На всех высоких зданиях. Расписать очередность и график дежурств. Научить их смотреть в оба, а не валять дурака, как это было сегодня. Надо всех приучить к мысли о том, что никто без нашего ведома не может ни въехать, ни выехать из района.
– Но ведь невозможно перекрыть Паркуэй, – сказал Максвелл.
– И не надо. Нас интересуют только отходящие от нее улицы. Там-то и должно вестись наблюдение. И наши люди на улицах. Никакого оружия, никакой маскарадной униформы. Постоянно на связи, сообщать обо всем происходящем. В пабах, магазинах – во всех публичных местах держать ухо востро. Потом мы организуем свое собственное автобусное сообщение.
– Откуда у нас автобусы? На кой черт нам это дерьмо? – рассердился Парас.
– Послушай, что он скажет, – настаивал Максвелл.
– Это будут не совсем автобусы, – сказал Бурн. – Черные такси.
– Как в Белфасте?
– Вот именно. В такси будут наши водители. Они будут ездить по всем маршрутам, которые есть в Мосс-Сайде. Совершать регулярные рейсы и принимать пассажиров на автобусных остановках.
– А почему ты думаешь, что люди будут ими пользоваться? – спросил Парас.
– Потому что наши такси будут бесплатными. – Бурн усмехнулся. – И все жители района будут знать, что Абдул Парас приглашает их воспользоваться его бесплатным транспортом. Они не станут отказываться, потому что и так уже тебя боятся.
– А как быть с теми, которые ездят за пределы Мосс-Сайда?
– Пусти несколько такси в Манчестер. Но они должны сажать только местных жителей. Так мы сможем проследить, кто приезжает в Мосс-Сайд со стороны. Мы можем даже подвозить их, когда они выходят из автобусов. И будет известно, кто приезжает сюда за наркотиками и к девочкам. И тогда любой другой, который вздумает шпионить за нами, будет сразу заметен.
– Это здорово, Абдул, – уговаривал Максвелл. – Люди быстро привыкнут к такому сервису и ко всему остальному. И в ответ они заговорят. Черт, наши водители будут сообщать нам обо всем, что происходит в Мосс-Сайде.
– Кроме того, мы наладим систему охраны. Тогда содержатели магазинов и бизнесмены тоже будут нам обо всем рассказывать. Послушай, все, что им нужно, – это безопасное место, где они могли бы делать деньги. Мы должны выяснить, кто ведет здесь строительные работы. Если подрядчики не местные, мы разорим их участки, разрушим их постройки. Потом найдем строителей из Мосс-Сайда, обеспечив тем самым людей работой. И вскоре все работы в районе будут вестись только силами местных рабочих. Мы даже можем возвести свою собственную Белфастскую стену.
– А это что такое? – спросил Парас.
– Мы сделали стену в Белфасте между Шенкилл-роуд и Фолсом, чтобы отделиться от протестантов. Она будет еще покрепче Берлинской.
– Во клево, бля! Отделить Мосс-Сайд от Манчестера.
– Не выйдет. Здесь тут же появится армия. И еще приструни вандалов. Вели этим придуркам, пусть они валят в Корлтон или еще куда и там гадят. А этот район должен быть безопасным и чистым. Никакого насилия, никаких этих дурацких картин на стенах с анатомическими подробностями. Будто, черт, в операционную попал. И только наркотики будут выдаваться без рецепта. – Он засмеялся своей шутке. Парас тоже стал расплываться в ухмылке, но скоро снова помрачнел.
– Как быть с тем, что сегодня случилось? – прорычал он.
– Забудь об этом. Не раскачивай больше лодку.
– Они явились на мою территорию.
– Ну и что? Придет время, мы им отплатим. Это твой замок, Абдул. Он может стать самым острым жалом в Европе. Только для этого надо постараться. И тогда никто уже не посмеет нас тронуть.
* * *
Отель «Мидленд»
Манчестер
– Ну как, вы удовлетворены нашими доказательствами, мистер Маршалл? – спросил голос в трубке.
– Мы не договаривались убивать невинных людей. – Маршалл узнал Фредди Утку.
– Это был просто несчастный случай, мы не имеем к нему никакого отношения. Вы нам должны двести сорок тысяч фунтов.
– Как это?
– Четыре килограмма. Как обещали.
– Я все прекрасно помню.
– Ну и отлично. Судя по голосу, вы все-таки здорово простыли.
Связь прервалась. Они выполнили свою часть сделки, теперь ждут, когда он выполнит свою. Он был доволен. По крайней мере, они вошли в игру, даже если пока и не доверяют ему полностью. Главное – они восприняли его всерьез.
Он подошел к окну и посмотрел на мрачную площадь. Моросящий дождь снова сменился клочковатым туманом. Поток автомобилей поредел, так как последние городские служащие уже разъехались и, сидя по своим домам на окраинах, смотрят вечерние телевизионные передачи. Прогрессирующая простуда усугубляла его недовольство мрачным, сырым городом.
То ли дело Техас. Бескрайнее синее небо. Множество мест, где можно скрыться от всего мира. А этот, пусть даже знакомый с детства, город никогда не сможет стать для него домом. Маршалл часто представлял свое возвращение, но теперь понял, что все-таки его настоящий дом – Техас.
Стук в дверь прервал его размышления. Он взял с кровати «глок», сунул его за пояс сзади и, подойдя к двери, встал в стороне.
– Кто там?
– Маршалл! – Голос с американским выговором показался знакомым.
– Да! – Маршалл достал пистолет и взвел курок. – Кто там?
– Это я... Джон.
Маршалл огорченно покачал головой: быстро же его разыскали. Он открыл дверь, и Джон Пентанзи из Лондонского отделения УБН вошел в комнату.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Маршалл, закрывая за ним дверь.
– Да просто в гости зашел. – Пентанзи увидел пистолет в руке Маршалла. – По-моему, здесь оружие вне закона.
Маршалл пропустил его замечание мимо ушей и бросил пистолет на кровать.
– Послушай, я ведь в отпуске. Может, вы оставите меня в покое?
– Ты должен докладывать о своих перемещениях.
– Докладывать, докладывать, докладывать. Управление уже утонуло в этих дерьмовых бумажках.
– Для твоей же пользы. Здесь слишком много желающих посчитаться с тобой. А наше дело – защищать своих.
– Мы уже защитили Ронейна. – Маршалл закашлялся. Его слова уязвили Пентанзи.
– Он был и моим другом тоже, моим напарником до того, как я...
– Ага. Получил повышение. Приличная, непыльная работа в хорошем безопасном городе.
– Да ну тебя на хрен. Меня сунул сюда Вашингтон. Я отпахал свое в... Да и вообще, кто ты такой?
– А я все еще там. На передовой. Делаю черную работу для управления. Бью по больным местам. Может быть, черт возьми, кое-кому из вас стоит напомнить, что это все-таки война, Джон. И нам не выиграть ее, сражаясь за столом с текстовым процессором.
Пентанзи глубоко вздохнул, прошелся по комнате, снял пальто и бросил его на кровать.
– У тебя есть пиво?
– В баре.
Пентанзи открыл небольшой холодильник и вытащил оттуда банку «Бадуайзера».
– Не желаешь?
– Нет.
Открыв банку, Пентанзи сделал глоток.
– Чего ты так злишься?
– Из-за Ронейна.
– Мы и раньше с тобой теряли напарников. Но сейчас ты чересчур.
– Иначе я не могу.
– Какому первому правилу учат в Куантико? Не принимать все близко к сердцу.
– Это дерьмовое правило годится только для бухгалтеров и юристов. Остальные принимают все близко к сердцу. – Маршалл сел в кресло. – Как ты меня нашел?
Пентанзи приблизился к Маршаллу.
– Вашингтон сказал, что ты направился сюда. Сюда или в Ирландию.
– А Вашингтон соображает.
– Так что я только проверил гостиницы.
– Ты им уже сообщил?
– Нет еще. Подумал, лучше сперва поговорить.
– Надо же!
– Здесь черт-те что творится. Гибнет много людей. Ты с этим никак не связан?
– Нет.
– Тогда зачем приехал?
– Просто захотел побывать на родине. Не забывай, что я в отпуске. И этот отпуск мне оплатил Вашингтон.
– Не вешай мне лапшу на уши, Маршалл.
– Я тебе ничего не должен.
– Нам совершенно ни к чему британские проблемы. – Пентанзи следовал официальной линии.
– Однако груз сюда прибыл из Эль-Пасо. Поэтому-то Ронейна и пытали, а затем убили.
– Здесь наши полномочия кончаются. И потом, почему ты решил, что груз пришел именно сюда?
– Интуиция.
– Все ты со своей интуицией, – фыркнул Пентанзи.
– Почему же тогда Вашингтон решил, что я здесь? Да и груз тоже?
Пентанзи засмеялся:
– Потому что эти простаки тоже верят в твою интуицию.
– А ты?
– Я здесь, чтобы тебя остановить. Для общей пользы. И для твоей тоже. Как только я доложу в Вашингтон, что выследил тебя, тебе сразу прикажут вернуться.
– А ты не докладывай.
– Не могу.
– Ради Ронейна. Ради тех, чьи имена высечены на Доске памяти. Они не заслужили такой участи. – Маршалл решил сыграть на чувстве лояльности своего коллеги.
– Ты хочешь слишком многого.
– Неужели ты всегда следовал указаниям управления, Джон? Даже когда участвовал в операциях? Ведь случалось же так, что ты действовал на свой страх и риск.
– Ну это было совсем другое дело.
– Сейчас то же самое.
– Что ты задумал?
– Ничего не могу сказать, пока ты не признаешь, что я в отпуске.
– Ладно валять дурака. Если тебе нужна моя помощь, я должен знать, что ты имеешь.
– Мне нужно твое молчание.
– Это одно и то же.
– Когда ничего не знаешь, то никто от тебя ничего и не добьется...
– В таком случае ничего не выйдет, – твердо сказал Пентанзи.
– Ну и ладно. Только помни, здесь, в Англии, я вам неподвластен.
– Ни хрена! Если Вашингтон тебя вызовет, ты должен подчиниться, и немедленно.
– Ты мог не застать меня на месте. Конечно, если ты им еще не сообщил.
– Я не вру. Они не знают, что я тебя нашел.
Впрочем, если даже Пентанзи и лгал, Маршалл не мог этого доказать. Один из основных принципов, на котором строились отношения между агентами, – принцип доверия.
– Значит, ты меня не нашел, Джон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70