И ему это могло бы удастся, сумей он ликвидировать дефекты дикции. Но так или иначе, характеристики вашей ДНК хранятся в блоке памяти. И характеристики ДНК моей покойной супруги, бесспорно, сыщутся в старых полицейских досье, поскольку она пала жертвой убийства. Одним словом, все получится, как надо. Думаю, что даже любой журналист сможет сообразить, что к чему.
Закончив эту речь, Алисия на снимке хитро мне подмигнула.
- О`кей, Халэрант. К чему все эти разговоры? Если вы хотите всем этим поделиться с прессой, то почему вы это до сих пор не сделали?
Фотография снова изменилась. Это по-прежнему была Алисия, но на сей раз её губы растянулись в ужасной усмешке, лицо оказалось обескровленным, а под левым глазом был виден след от удара. Я не выдержал и отвернулся, несмотря на то, что до этого всеми силами пытался не проявлять слабость.
- С какой стати? - произнесла посмертная маска Алисии. - Неужели вы считаете, что я всего лишь хочу прогнать вас с вашего поста? Нет, сенатор. Мы мило беседуем только потому, что я хочу увидеть, как все ваши мечты и достижения отправляются в выгребную яму истории, как всё, что вы строили, рушится в одночасье. Мы беседуем с вами потому, что мне надо, чтобы вы были рядом со мной в момент вашей смерти. Я хочу посмотреть в ваши глаза и увидеть, как в них умирает последний лучик надежды. Умирая вы будете знать, что ваши последователи увидели в вас филистера и чудовище.
Я заставил себя взглянуть на фотографию Алисии. Её открытые глаза были пустыми, словно у куклы.
- Всё очень просто, - продолжала покойница голосом мужа, - Я ожидаю тебя в "Музее высоких искусств". Чтобы туда добраться, тебе потребуется не больше десяти минут. Но я, проявляя щедрость, дарю тебе пятнадцать. Приходи один и без оружия, чтобы мы могли встретиться лицом лицу, вооружившись лишь своей яростью. Пусть все кончится так, как должно кончится - один из нас вырвет у своего противника сердце. Если ты победишь, то уйдешь, забрав с собой своего сына.
Я уставился в мертвые голубые глаза Алисии, пытаясь увидеть прятавшегося за ними Халэранта. Теперь я знал, где он находится, и можно было вызывать полицию. Пусть они с ним разбираются. Но в то же время я не мог допустить, чтобы копы оказались рядом с мальчишкой.
- На сколько мне помнится, Халэрант, вы лет на десять моложе меня, так что это не может быть честной игрой.
- В таком случае, можете не приходить, а я познакомлю Бенджи с ребятами из службы новостей. Для того, чтобы принять решение, у вас еще есть пятнадцать минут, - он выдержал паузу и продолжил: - Не подумайте, Зах, что я вам не доверяю, но на всякий случай я расставил в нужных местах своих людей. Они не станут вмешиваться в нашу схватку до тех пор, пока вы не попробуете сжульничать, вытащив пистолет или что-то еще в этом роде. При первой попытке сыграть не по правилам они вас застрелят, что будет не столь драматичным финалом, на который мы оба рассчитываем. Вы согласны? Поэтому оставайтесь хорошим мальчиком и играйте честно.
Связь оборвалась и фотография постепенно исчезла с экрана. Я взглянул на часы. 11:43. Музей высоких искусств находился на Персиковой улице, недалеко от Башни свободной прессы. Он прав, чтобы добраться до Музея, мне потребуется не более десяти минут.
Значит у меня в запасе было еще около пяти минут на то, чтобы преподнести мерзавцу небольшой сюрприз. Я принялся названивать по телефону. Негодяй, видимо, не представляет, с кем имеет дело.
Глава пятьдесят восьмая: Полиция.
Четверг двенадцатого. 11 час. 31 мин. вечера.
Мне следовало догадаться, что идти в комнату отдыха не стоит. Си-Эн-Эн вело передачу. В итоге я обнаружила, что сижу в кресле и слежу за том, как меня капля за каплей отравляют скверными новостями.
В южной части города какая-то девчушка-подросток нарядилась во всё черное и отправилась на вечеринку в "Клуб вампиров". По дороге её остановил патруль Исламской гвардии. На вопрос, почему она так одета, девчонка ответила грубостью и отмахнулась. Взмах руки был воспринят, как магическое проклятие. В итоге она оказалась в критическом состоянии в госпитале и легко отделается, если дело ограничится лишь потерей руки.
В северном районе Атланты члены Христианской милиции окружили жилище одного из сторонников "Культа Виккан", и разожгли большой костер на лужайке перед домом. Воинствующие баптисты всем своим видом давали понять, что собираются жарить отнюдь не барбекю. Сосед попытался помочь соседу и получил за это пулю в ногу. Но в этот момент вмешались парни из Четвертого участка и спасли обоих. В перестрелке погибли четыре человека, и, по счастью, в этой четверке оказался всего лишь один коп. Согласитесь, что выступать с табельными пистолетами против автоматов дело довольно неблагодарное.
Хорошо, что хоть мормоны никого не пришили. Пока. Но зато они установили блок-посты на всех улицах, ведущих в их кварталы. Они не пропускали ни единой машины, и оставалось лишь ждать того момента, когда они попытаются задержать какого-нибудь чересчур горячего парня. Одним словом, и здесь ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля.
Там и здесь то и дело вспыхивали потасовки (иногда с нанесением тяжких телесных повреждений), за которые никто не хотел брать на себя ответственности. В центре города кто-то дал очередь из автомата по окнам гей клуба. А в другом месте неизвестные злоумышленники подожгли церковь унитарианцев1. А вот и новость, которая произвела на меня самое глубокое впечатление. Кто-то решил, что кафе в районе "Литтл Файф-Пойнтс" является штаб-квартирой сатанистов, и подбросил туда самодельную бомбу во время вечернего наплыва посетителей. На экране возникла девушка в бальном наряде времен Ренессанса. Бедняга пыталась выползти из-под обломков. Её лицо было залито кровью, а когда она подняла руку, чтобы продвинуться вперед, я увидела, что кисть руки оторвана. Из культи хлестала кровь.
Губернатор, чтобы навести порядок, объявил мобилизацию национальной гвардии, но я не знала, как он намеревался её использовать. Время было безнадежно упущено. Вне зависимости от того, сумеем мы сегодня закрыть дело или нет, последствия этого вечера нам придется расхлёбывать еще много лет. Люди утратили в нас веру. И нам еще очень долго придется за это расплачиваться. И всё это произойдет лишь потому, что я слишком поздно сообразила выйти на Халэранта.
Я выключила телевизор и, прихватив с собой недопитый кофе, вернулась в рабочую комнату. Нечего рассиживаться, если тебя ждет работа.
- Что слышно? - спросила я у Кайон.
- Ни Халэрната, ни Бандерса никто пока не видел. Браунинг возвращается из дома художника. На всякий случай он оставил там двух человек, но всё говорит о том, что Халэрант не показывался у себя по меньшей мере неделю.
- Плохо. Полагаю, что и по части финансовых операций мы тоже ничего путного не получили?
- Пока ничего. И думаю, что не получим. Я проверила его банковский счет. В прошлую пятницу Халэрант перевел 400000 долларов на свой счет на Каймановых островах.
- Вот это да. А мы ещё говорим о несчастных, умирающих от голода художниках.
- Именно. С того времени он исчез словно призрак. Кредитной карточкой не пользовался. В банк не обращался. Сотовым телефоном не пользовался. В Интернет не влезал. Одним словом, превратился в невидимку.
- Никто не может долго оставаться невидимым, - заявила я, глубоко сожалея, что ничем не могу подтвердить данное утверждение.
Я села на свое место и еще раз ознакомилась с психологическим портретом Халэранта, полученным нами от тюремного психолога. От этой бумажки не было никакого проку. Она пестрела такими словами как "умный", "восприимчивый", "коммуникабельный". А в одном месте ученый муж даже употребил такой, с позволения сказать, научный термин как "очаровательный". Психолог рекомендовал комиссии освободить художника досрочно, поскольку тот был образцовым заключенным и глубоко сожалел о содеянном. Преступление было совершено в состоянии аффекта, и рецидива ожидать не следует. Вывод медика был однозначным и он гласил: "По моему мнению, мистер Халэрант угрозы обществу не представляет".
Не представляет, значит? Скажи мне, Боже, как удалось художнику так запудрить мозги этому парню?
Я прочитала все материалы о жизни Халэранта с момента убийства жены. Это, в основном, были статьи из различных художественных журналов. Халэрант продолжал писать картины, как в тюрьме, так и после освобождения. Я просмотрела образчики живописи художника в надежде глубже проникнуть в его душу и мозг. Ранние работы представляли некоторый интерес, чего нельзя было сказать о последних полотнах. Одного изображения Фрейда, препарирующего тело Девы Марии, должно было убедить комиссию по помилованию в том, что она имеет дело с нездоровым человеком.
К тому времени, когда я закончила чтение, вернулся Тони.
- Что нового? - спросил он.
- Ничего, - ответила я и добавила. - Может быть, нам стоит зайти с другого конца. Коль скоро мы не можем найти Халэранта, почему бы нам не попробовать вычислить его очередную жертву?
- И кто же, по-твоему, это может быть?
- А ты сам не догадываешься?
- Стоунуолл, скорее всего.
- Да. Напрашивается именно этот вариант. Если мотивом преступлений является месть, то художник рано или поздно должен взяться за парня, который спал с его женой, что, в конечном итоге, и привело к убийству женщины.
- Если адюльтер вообще был, - резонно заметил Тони. - Пока у нас нет никаких данных, подтверждающих твою теорию. Но попытаться, тем не менее, стоит. Хочешь, я направлю пару человек понаблюдать за Стоунуоллом?
Я глубоко задумалась. Тому, кто ценит свою работу, очень не просто вот так, между прочим, приказать начать слежку за сенатором Соединенных Штатов. Но ситуация складывалась таким образом, что все карьерный соображения отступали на второй план. Я глубоко вздохнула и сказала:
- Да, действуй. Но пусть это будет сделано незаметно. Я не хочу пугать Халэранта до того, как мы его прихватим. Ты случайно не знаешь, оборудован ли автомобиль Стоунуолла сигнализацией на случай угона?
Тони произнес несколько слов в микрофон и, выслушав сообщение, ответил:
- Да. На его имя зарегистрированы две машины. Кроме того, он постоянно пользуется одним автомобилем, зарегистрированным на медиа-холдинг Свободной прессы. Все три машины оборудованы сигнализацией.
- Отлично. Значит мы имеем возможность следить за его перемещением. Посади людей на хвост всем трем машинам, и пусть они постоянно держат их в поле зрения. Сенатор наиболее уязвим в то время, когда находится в пути. Если Халэрант предпримет против него какие-нибудь действия, неподалеку от Стунуолла должны находиться наши люди.
- Будет сделано. Но как быть, если Стоунуолл вдруг решит воспользоваться своим вертолётом.
- Ах, да! Еще и вертолёт, - я немного подумала и продолжила: Пусть это тебя не волнует, чтобы добраться до вертушки сенатора, Халэранту придется воспользоваться по меньшей мере ракетой земля-воздух. Вряд ли мерзавец заранее приготовил противовоздушные средства. Не думаю, что в его планы входило уничтожение геликоптера. Если наши предположения верны, то Халэрант жаждет... как бы это поточнее выразить... жаждет личной встречи с сенатором, поскольку хочет получить максимум удовольствия.
- Полагаю, что ты права.
Тони начал названивать, вызывая подмогу для слежки за Стоунуоллом. Мы практически исчерпали свои людские ресурсы, но я не сомневалась, что, учитывая обстоятельства, начальство выделит мне еще три машины и шесть парней в штатском.
Пока Тони звонил, я отметила на карте местонахождение машин сенатора. Это было совсем не сложно. Однако я не знала, какой из машин пользуется Стоунуолл в данный момент, что серьезно затрудняло поиск. Одна машина оставалась у его дома в округе Мариетта, вторая находилась в гараже Башни Свободной прессы, а третья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95