В ходе работы со
мной, он применял приемы садиста. Меня он пытал, мучил и еще при нем я еще
высказывался, что если буду жив, его удавлю. О нем я как- то не вспомнил,
когда вырвался из лагеря, а когда увидел в таможне, то подумал, что он
неспроста здесь и я попался, что это облава и когда он встал поперек, я
просто отпихнул его и постарался удрать. В отношении моего шефа и остальных-
эти меня продали, причем дважды. Первый раз, когда во время разборок, всю
вину своих провалов свалили на меня и пытались за это убить. Второй раз,
когда я был взят, меня ни кто не выкупил. Даже этого паршивого черномазого,
из- за которого разгорелся весь сыр- бор, мафия сумела выкупить и спасла от
смертной казни. Меня же ни мой шеф, ни кто другой, даже, не пытались этого
сделать.
- Вы говорили о третей стороне, которая участвовала в этих разборках.
Кто это?
- Молодежь. Новое хищное, еще более изощренное поколение преступников,
которое стремится захватить все рынки сбыта, столкнув старых "воров в
законе", находящихся у власти. Я думаю, все группировки, что поделили сейчас
власть, со временем попадут под их влияние. Поверьте, они уничтожат всех
конкурентов и будут владеть городами и областями.
- Полковник, у меня к лейтенанту вопросов больше нет. У вас, наверно,
есть что-нибудь к нему.
- Да, пока, тоже ничего. У вас лейтенант есть ко мне какие-нибудь
вопросы? - обратился он ко мне.
- Да. Я прошу увольнительную и вашего разрешения съездить в город ....
в госпиталь к своему другу. И еще, нельзя ли устроить мне свидание в тюрьме
с Гердой Калниш.
Они переглянулись.
- Хорошо. По поводу, увольнительной, я ее вам дам, а вот с Калниш,
придется подождать. Мы устроим вам свидание. Обещаю. Еще что-нибудь?
- Полковник, можно ли сохранить ей жизнь.
- Вы много хотите лейтенант. Она наемник и, по законам нашей страны, ей
обеспечена смертная казнь. Суд рассмотрит и решит ее судьбу.
- Она сломалась. Для женщины такие удары, это перелом на всю жизнь.
- Не будем устраивать дискуссию по этому вопросу. Все. Идите.
* ЧАСТЬ 9 *
Декабрь 1993г. Сербия. Больница в городе....
Я прибыл в уже знакомую больницу и обратился в справочную.
- В какой палате Шипов А.?
- Шипов А. Состояние удовлетворительное. Температура 36,9. Палата 7,
хирургическое отделение, второй этаж по лестнице направо- затараторила
медсестра.
- Скажите, а работает здесь медсестра, ее звать Мила. Фамилии, к
сожалению, я не знаю.
- Справку о медперсонале не даем. - фыркнула она.
Ну как в России- подумал я.
Порывшись в вещмешке, я вытащил большое яблоко и положил его ей на
окошко.
- Это такая беленькая из хирургической, она должна быть сегодня. Я ее
видела в начале смены. - сказала девчушка и уволокла яблоко в громадный
карман халата.
- Спасибо. - и я пошел вправо по лестнице.
Вот и второй этаж. Прохожу палаты 3...,5...,7... и иду дальше. Вот
название "автоклавная", "ст. медсестра"... и я останавливаюсь. Стучу в дверь
и слышу знакомый, рассерженный голос.
- Погодите. У меня обед, подойдите позже.
Я уже вламываюсь в двери. Мила сидит за столом с бутербродом в руке.
Рядом на столе дымит кружечка кофе, разнося приятный аромат, гораздо лучший,
чем запах больницы.
- Виктор. - стонет она- Боже, Виктор.
Я подхожу к ней и целую ее сначала в голову, потом, в пахнувшие
ветчиной и кофе, губы.
- Ты, все-таки, пришел. Я так тебя ждала. Я думала все, исчез и, даже,
адреса не оставил. Боже, последнее время я о тебе только и думала.
- Это очень хорошо, радость моя. - еще раз поцеловал ее.
Мила бросила бутерброд и, обхватив мою голову руками, крепко прижалась
ко мне.
- Знаешь, я все боялась, а вдруг тебя ранят, вдруг еще хуже.... А от
тебя ни весточки. Слава богу, ты жив.
- Мила, Милочка, я не только жив, но даже получил повышение. Я уже
офицер.
- Правда. Ах ты мое рваное ухо. Ты надолго?
- На два дня. Я отпросился у начальства проведать Шипа и, заодно,
увидать тебя.
- А с Андреем плохо. Нет, температуры нет. Он на половину парализован.
Вся правая часть туловища не двигается и это, видно, навечно. Он это
понимает и настроение его ужасное.
- Когда ты кончаешь работать?
- Через четыре часа.
- Я пойду к Шипу и подожду тебя.
- Нет, ты пообедай, а потом иди, а то обвинишь меня потом, что голодом
уморила. - она стала суетится, потом смешно схватилась за голову.
- Ох и дура же я. Даже не предложила тебе кофе. Погоди, сейчас
бутерброд разрежу и поедим вдвоем.
- Мила, ничего не надо. Пообедаем мы с тобой потом, в ресторане или в
кафе, а сейчас... - и я высыпал ей из мешка часть яблок.
- Ого какие большие, где ты их украл.
- Интенданта расколол на ящик больших.
Яблоко оказалось для Милы таким большим, что она утонула в нем, пытаясь
откусить кусочек.
- Какие вкусные. - Мила оторвалась от яблока и, вытащив из прозрачного
шкафа стакан, налила мне из термоса кофе. Я осторожно, двумя пальцами взял
стакан и Мила засмеялась.
- Виктор, для твоей комплекции подойдет только кастрюля, но ты прости
меня, я ж тебя не ждала и кофе столько не могла наготовить.
Мы пришли к Шипу в палату, когда он спал.
- Андрей. - позвал я.
Он открыл глаза и уставился на меня. Лицо становилось все более
осмысленными, вдруг узнав меня, оно стало кривиться, глаза наполнились
влагой и первая капелька воды побежала к носу. Андрей заплакал. Я прижался
лбом к его лбу. Так мы молчали несколько минут. Когда я выпрямился, губы
Андрея стали дергаться вверх уголком и он, всхлипывая, зашипел: "Это...в- с-
е... кон-нец.."
- Андрей, вот сестра, она подтвердит и доктор мне говорил, что у тебя
сильный организм и через пол года, ты будешь как штык. Правда Мила? -
обратился я к ней.
Мила кивнула головой, а Андрей кривил губы и уже ничего не говорил.
Слезы текли из его глаз.
- Андрей, я через консульство, попрошу, чтобы тебя быстрей отправили на
родину.
Мила гладила его по голове и лицу, стараясь успокоить.
- Виктор, - сказала она- пора уходить, он очень нервничает, не дай бог,
ему будет очень худо.
- Пока Андрюша. - Я высыпал ему на тумбочку оставшиеся яблоки- Я приду
еще к тебе. Обещаю, что не забуду тебя.
Когда мы с Милой ехали в машине, она, после длительного молчания,
задала вопрос.
- Виктор, а что будет с нами? Я не хочу, чтоб ты был таким вот, как он.
Я не хочу, чтоб ты валялся и гнил под каким-нибудь кустом. Я хочу чтоб мы
жили.
- Я тоже хочу. Скорей бы кончилась эта проклятая война. Я даже не
задумываюсь, что будет потом, но если выживу, то постараюсь жить по новому.
- А ты в Россию вернешься, если все будет в порядке?
- Нет, для меня дороги туда закрыты.
- Ты сделал так много плохого?
- Наверно. Россия меня сделала таким. Я в восемнадцать, впервые убил
человека в Афганистане. В девятнадцать, мои нервы были настолько железными,
что я, без угрызения совести, мог истребить всех, кто попался под руку.
После Афгана я был никчемный человек. Без профессии, без работы, я
чувствовал, что ни кому не нужен и... пошел учиться военному делу дальше.
Потом всевозможные приключения и финал- я здесь.
- Виктор, я подумала, может быть ты здесь будешь хорошим полицейским
или военным.
- Может быть. Если даже для этого нужно подучиться, я не против.
- А кем бы ты хотел сам стать?
- Врачом.
- Для этого надо иметь призвание. Я работаю в этой области, я знаю.
- Наверно. но врач мне ближе.
- Ты думаешь так потому, что не испытываешь отвращение к трупам и
рваным ранам .
- Все-таки испытываю отвращение, но я видел этого добра в таком
количестве, что во мне возникло какое- то равнодушие.
- Витя, я тебя очень люблю. Только не смей целовать меня сейчас, - она
уловила, как я потянулся к ней- а то сейчас мы, до конца войны, точно не
доживем. - Она переключила скорость и от рывка машины, я чуть не разбил лбом
ветровое стекло.
* ЧАСТЬ 10 *
Декабрь 1993г. Сербия. Белград.
Меня опять отозвали с фронта в штаб округа. Теперь уже в своем
кабинете, полковник встретил меня как старого знакомого.
- Здравствуйте, заходите. Кофе или чай. - спросил он меня, пожимая
руку.
- Если вас не затруднит, чай.
- Не затруднит. - засмеялся он и, наклонившись к селектору, попросил-
Два чая, пожалуйста, с лимоном.
Нам принесли два чая и два тощих бутерброда с беконом.
- Мы начнем с вами разговор, вот о чем, - завязал разговор полковник-
изучив все данные о вас, любезно представленные друзьями из России, а так же
собранные из наших источников, нам бы хотелось предложить работу у нас.
Работа связана с вашей профессией и в наших органах.
- Хочу спросить вас полковник, вы об этом проинформировали Россию.
- Вы хотите сказать, МВД и МБ? С ними все согласовано.
- Если это так, то у меня нет, выходит, выхода.
- Почему же. Вы можете возвратится на фронт и честно воевать дальше.
- А потом, что будет со мной потом, когда кончится война или контракт.
- Это ваше дело. Найметесь куда-нибудь еще. Войны, пока, идут везде.
- А Россия для меня закрыта на вечно.
- Сейчас, да. Но ничего нет вечного и когда-нибудь вам, может быть и
разрешат вернуться на родину, если, конечно, вы захотите туда сами.
- Что я буду делать у вас?
- Защищать безопасность нашей страны. Поймите лейтенант, не всякому
иностранцу мы можем доверить такую работу. Прежде чем поговорить с вами, мы
изучали вас тщательно, знаем, что вы можете и что нет, в какой ситуации вы
находитесь и чем вы можете привязаться к нам.
- Хорошо. Не буду спрашивать у вас отсрочки на размышление, полковник,
потому что связывая свое будущее с вами, я, действительно, вынужден кое с
чем рвать. Я согласен.
- Я так и предполагал, что вы так скажете. Я рад за вас. Теперь к
деталям. Служить будете в Белграде, в оперативном управлении армейской
контрразведки, которая расположена не далеко от нас. Вам дается на
устройство и сдачу дел двое суток. И еще, вам разрешена встреча с Калниш.
Сегодня вы можете ее увидеть в центральной тюрьме в два часа. Можете ее
поздравить. Ей сохранили жизнь, дали двадцать пять лет. Поздравляю и вас
лейтенант, с вступлением в новую жизнь.
- Спасибо полковник, не разрешите мне еще съездить в больницу, в город
....., попрощаться со знакомыми.
- Не стоит лейтенант. Шипова мы отправили в санаторий, в Сплит, а потом
отправим на родину. Ну а Мила..., у нее кончилась практика и она вчера
приехала в Белград. К стати, у вас есть ее адрес и телефон.
- Да.
- У вас есть отпуск два дня, действуйте лейтенант.
- Разрешите идти.
- Да. До свидания лейтенант. - и он протянул мне руку.
С Гердой я встретился в центральной тюрьме, в комнате встреч. Нас
разделяла толстая витая сетка и тень от нее, падала на лицо Герды и делала
его совершенно незнакомым. Волосы были собраны в пучок и от этого, и от тени
решетки лицо казалось старым.
- Здравствуй Герда. - сказал я.
- Вик, как я была уверена, что ты придешь ко мне. Я так тебя ждала.
- Мне только сегодня разрешили встретится с тобой. Я хочу тебя
поздравить с маленькой победой. Может быть потом будет амнистия и ты раньше
уберешься от сюда. Скоро кончится война и можно ожидать многого.
- Я так много здесь всего передумала, а сейчас когда смерть обошла
стороной, я мучительно думаю, кем я буду потом, кому я буду нужна, в
пятьдесят.
- Говорят, у них здесь можно учиться, приобретай профессию. Учись, пока
не поздно, читай, работай, убивай время. Только не закисай, я буду приходить
к тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221
мной, он применял приемы садиста. Меня он пытал, мучил и еще при нем я еще
высказывался, что если буду жив, его удавлю. О нем я как- то не вспомнил,
когда вырвался из лагеря, а когда увидел в таможне, то подумал, что он
неспроста здесь и я попался, что это облава и когда он встал поперек, я
просто отпихнул его и постарался удрать. В отношении моего шефа и остальных-
эти меня продали, причем дважды. Первый раз, когда во время разборок, всю
вину своих провалов свалили на меня и пытались за это убить. Второй раз,
когда я был взят, меня ни кто не выкупил. Даже этого паршивого черномазого,
из- за которого разгорелся весь сыр- бор, мафия сумела выкупить и спасла от
смертной казни. Меня же ни мой шеф, ни кто другой, даже, не пытались этого
сделать.
- Вы говорили о третей стороне, которая участвовала в этих разборках.
Кто это?
- Молодежь. Новое хищное, еще более изощренное поколение преступников,
которое стремится захватить все рынки сбыта, столкнув старых "воров в
законе", находящихся у власти. Я думаю, все группировки, что поделили сейчас
власть, со временем попадут под их влияние. Поверьте, они уничтожат всех
конкурентов и будут владеть городами и областями.
- Полковник, у меня к лейтенанту вопросов больше нет. У вас, наверно,
есть что-нибудь к нему.
- Да, пока, тоже ничего. У вас лейтенант есть ко мне какие-нибудь
вопросы? - обратился он ко мне.
- Да. Я прошу увольнительную и вашего разрешения съездить в город ....
в госпиталь к своему другу. И еще, нельзя ли устроить мне свидание в тюрьме
с Гердой Калниш.
Они переглянулись.
- Хорошо. По поводу, увольнительной, я ее вам дам, а вот с Калниш,
придется подождать. Мы устроим вам свидание. Обещаю. Еще что-нибудь?
- Полковник, можно ли сохранить ей жизнь.
- Вы много хотите лейтенант. Она наемник и, по законам нашей страны, ей
обеспечена смертная казнь. Суд рассмотрит и решит ее судьбу.
- Она сломалась. Для женщины такие удары, это перелом на всю жизнь.
- Не будем устраивать дискуссию по этому вопросу. Все. Идите.
* ЧАСТЬ 9 *
Декабрь 1993г. Сербия. Больница в городе....
Я прибыл в уже знакомую больницу и обратился в справочную.
- В какой палате Шипов А.?
- Шипов А. Состояние удовлетворительное. Температура 36,9. Палата 7,
хирургическое отделение, второй этаж по лестнице направо- затараторила
медсестра.
- Скажите, а работает здесь медсестра, ее звать Мила. Фамилии, к
сожалению, я не знаю.
- Справку о медперсонале не даем. - фыркнула она.
Ну как в России- подумал я.
Порывшись в вещмешке, я вытащил большое яблоко и положил его ей на
окошко.
- Это такая беленькая из хирургической, она должна быть сегодня. Я ее
видела в начале смены. - сказала девчушка и уволокла яблоко в громадный
карман халата.
- Спасибо. - и я пошел вправо по лестнице.
Вот и второй этаж. Прохожу палаты 3...,5...,7... и иду дальше. Вот
название "автоклавная", "ст. медсестра"... и я останавливаюсь. Стучу в дверь
и слышу знакомый, рассерженный голос.
- Погодите. У меня обед, подойдите позже.
Я уже вламываюсь в двери. Мила сидит за столом с бутербродом в руке.
Рядом на столе дымит кружечка кофе, разнося приятный аромат, гораздо лучший,
чем запах больницы.
- Виктор. - стонет она- Боже, Виктор.
Я подхожу к ней и целую ее сначала в голову, потом, в пахнувшие
ветчиной и кофе, губы.
- Ты, все-таки, пришел. Я так тебя ждала. Я думала все, исчез и, даже,
адреса не оставил. Боже, последнее время я о тебе только и думала.
- Это очень хорошо, радость моя. - еще раз поцеловал ее.
Мила бросила бутерброд и, обхватив мою голову руками, крепко прижалась
ко мне.
- Знаешь, я все боялась, а вдруг тебя ранят, вдруг еще хуже.... А от
тебя ни весточки. Слава богу, ты жив.
- Мила, Милочка, я не только жив, но даже получил повышение. Я уже
офицер.
- Правда. Ах ты мое рваное ухо. Ты надолго?
- На два дня. Я отпросился у начальства проведать Шипа и, заодно,
увидать тебя.
- А с Андреем плохо. Нет, температуры нет. Он на половину парализован.
Вся правая часть туловища не двигается и это, видно, навечно. Он это
понимает и настроение его ужасное.
- Когда ты кончаешь работать?
- Через четыре часа.
- Я пойду к Шипу и подожду тебя.
- Нет, ты пообедай, а потом иди, а то обвинишь меня потом, что голодом
уморила. - она стала суетится, потом смешно схватилась за голову.
- Ох и дура же я. Даже не предложила тебе кофе. Погоди, сейчас
бутерброд разрежу и поедим вдвоем.
- Мила, ничего не надо. Пообедаем мы с тобой потом, в ресторане или в
кафе, а сейчас... - и я высыпал ей из мешка часть яблок.
- Ого какие большие, где ты их украл.
- Интенданта расколол на ящик больших.
Яблоко оказалось для Милы таким большим, что она утонула в нем, пытаясь
откусить кусочек.
- Какие вкусные. - Мила оторвалась от яблока и, вытащив из прозрачного
шкафа стакан, налила мне из термоса кофе. Я осторожно, двумя пальцами взял
стакан и Мила засмеялась.
- Виктор, для твоей комплекции подойдет только кастрюля, но ты прости
меня, я ж тебя не ждала и кофе столько не могла наготовить.
Мы пришли к Шипу в палату, когда он спал.
- Андрей. - позвал я.
Он открыл глаза и уставился на меня. Лицо становилось все более
осмысленными, вдруг узнав меня, оно стало кривиться, глаза наполнились
влагой и первая капелька воды побежала к носу. Андрей заплакал. Я прижался
лбом к его лбу. Так мы молчали несколько минут. Когда я выпрямился, губы
Андрея стали дергаться вверх уголком и он, всхлипывая, зашипел: "Это...в- с-
е... кон-нец.."
- Андрей, вот сестра, она подтвердит и доктор мне говорил, что у тебя
сильный организм и через пол года, ты будешь как штык. Правда Мила? -
обратился я к ней.
Мила кивнула головой, а Андрей кривил губы и уже ничего не говорил.
Слезы текли из его глаз.
- Андрей, я через консульство, попрошу, чтобы тебя быстрей отправили на
родину.
Мила гладила его по голове и лицу, стараясь успокоить.
- Виктор, - сказала она- пора уходить, он очень нервничает, не дай бог,
ему будет очень худо.
- Пока Андрюша. - Я высыпал ему на тумбочку оставшиеся яблоки- Я приду
еще к тебе. Обещаю, что не забуду тебя.
Когда мы с Милой ехали в машине, она, после длительного молчания,
задала вопрос.
- Виктор, а что будет с нами? Я не хочу, чтоб ты был таким вот, как он.
Я не хочу, чтоб ты валялся и гнил под каким-нибудь кустом. Я хочу чтоб мы
жили.
- Я тоже хочу. Скорей бы кончилась эта проклятая война. Я даже не
задумываюсь, что будет потом, но если выживу, то постараюсь жить по новому.
- А ты в Россию вернешься, если все будет в порядке?
- Нет, для меня дороги туда закрыты.
- Ты сделал так много плохого?
- Наверно. Россия меня сделала таким. Я в восемнадцать, впервые убил
человека в Афганистане. В девятнадцать, мои нервы были настолько железными,
что я, без угрызения совести, мог истребить всех, кто попался под руку.
После Афгана я был никчемный человек. Без профессии, без работы, я
чувствовал, что ни кому не нужен и... пошел учиться военному делу дальше.
Потом всевозможные приключения и финал- я здесь.
- Виктор, я подумала, может быть ты здесь будешь хорошим полицейским
или военным.
- Может быть. Если даже для этого нужно подучиться, я не против.
- А кем бы ты хотел сам стать?
- Врачом.
- Для этого надо иметь призвание. Я работаю в этой области, я знаю.
- Наверно. но врач мне ближе.
- Ты думаешь так потому, что не испытываешь отвращение к трупам и
рваным ранам .
- Все-таки испытываю отвращение, но я видел этого добра в таком
количестве, что во мне возникло какое- то равнодушие.
- Витя, я тебя очень люблю. Только не смей целовать меня сейчас, - она
уловила, как я потянулся к ней- а то сейчас мы, до конца войны, точно не
доживем. - Она переключила скорость и от рывка машины, я чуть не разбил лбом
ветровое стекло.
* ЧАСТЬ 10 *
Декабрь 1993г. Сербия. Белград.
Меня опять отозвали с фронта в штаб округа. Теперь уже в своем
кабинете, полковник встретил меня как старого знакомого.
- Здравствуйте, заходите. Кофе или чай. - спросил он меня, пожимая
руку.
- Если вас не затруднит, чай.
- Не затруднит. - засмеялся он и, наклонившись к селектору, попросил-
Два чая, пожалуйста, с лимоном.
Нам принесли два чая и два тощих бутерброда с беконом.
- Мы начнем с вами разговор, вот о чем, - завязал разговор полковник-
изучив все данные о вас, любезно представленные друзьями из России, а так же
собранные из наших источников, нам бы хотелось предложить работу у нас.
Работа связана с вашей профессией и в наших органах.
- Хочу спросить вас полковник, вы об этом проинформировали Россию.
- Вы хотите сказать, МВД и МБ? С ними все согласовано.
- Если это так, то у меня нет, выходит, выхода.
- Почему же. Вы можете возвратится на фронт и честно воевать дальше.
- А потом, что будет со мной потом, когда кончится война или контракт.
- Это ваше дело. Найметесь куда-нибудь еще. Войны, пока, идут везде.
- А Россия для меня закрыта на вечно.
- Сейчас, да. Но ничего нет вечного и когда-нибудь вам, может быть и
разрешат вернуться на родину, если, конечно, вы захотите туда сами.
- Что я буду делать у вас?
- Защищать безопасность нашей страны. Поймите лейтенант, не всякому
иностранцу мы можем доверить такую работу. Прежде чем поговорить с вами, мы
изучали вас тщательно, знаем, что вы можете и что нет, в какой ситуации вы
находитесь и чем вы можете привязаться к нам.
- Хорошо. Не буду спрашивать у вас отсрочки на размышление, полковник,
потому что связывая свое будущее с вами, я, действительно, вынужден кое с
чем рвать. Я согласен.
- Я так и предполагал, что вы так скажете. Я рад за вас. Теперь к
деталям. Служить будете в Белграде, в оперативном управлении армейской
контрразведки, которая расположена не далеко от нас. Вам дается на
устройство и сдачу дел двое суток. И еще, вам разрешена встреча с Калниш.
Сегодня вы можете ее увидеть в центральной тюрьме в два часа. Можете ее
поздравить. Ей сохранили жизнь, дали двадцать пять лет. Поздравляю и вас
лейтенант, с вступлением в новую жизнь.
- Спасибо полковник, не разрешите мне еще съездить в больницу, в город
....., попрощаться со знакомыми.
- Не стоит лейтенант. Шипова мы отправили в санаторий, в Сплит, а потом
отправим на родину. Ну а Мила..., у нее кончилась практика и она вчера
приехала в Белград. К стати, у вас есть ее адрес и телефон.
- Да.
- У вас есть отпуск два дня, действуйте лейтенант.
- Разрешите идти.
- Да. До свидания лейтенант. - и он протянул мне руку.
С Гердой я встретился в центральной тюрьме, в комнате встреч. Нас
разделяла толстая витая сетка и тень от нее, падала на лицо Герды и делала
его совершенно незнакомым. Волосы были собраны в пучок и от этого, и от тени
решетки лицо казалось старым.
- Здравствуй Герда. - сказал я.
- Вик, как я была уверена, что ты придешь ко мне. Я так тебя ждала.
- Мне только сегодня разрешили встретится с тобой. Я хочу тебя
поздравить с маленькой победой. Может быть потом будет амнистия и ты раньше
уберешься от сюда. Скоро кончится война и можно ожидать многого.
- Я так много здесь всего передумала, а сейчас когда смерть обошла
стороной, я мучительно думаю, кем я буду потом, кому я буду нужна, в
пятьдесят.
- Говорят, у них здесь можно учиться, приобретай профессию. Учись, пока
не поздно, читай, работай, убивай время. Только не закисай, я буду приходить
к тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221