Окончательные
результаты я знаю в онкологической больнице, где две женщины вылечились.
Сведений о больных у полковника Ампилова у меня нет.
- Кто такой Ампилов? - спросил второй генерал у Федотова.
- Проходит по министерству обороны, как руководитель центра по
исследованию биологического оружия. Имеет связи с рядом наших отделов. Мы
помогаем ему в поставке материала для исследования.
- У вас генерал, есть сведения о действия препарата Воробьева у него?
- Да. Все выздоровели.
- А теперь Виктор Николаевич расскажите честно, что произошло у вас с
последним больным. Почему он умер?
Я рассказал все: и про Рабиновича, и про Каца, и про Стелевича, и про
то, как идет охота на препарат.
- Андрей Иванович, - обратился к Федотову генерал-лейтенант - Вы
проверяли все это.
- Кое что уже есть сейчас, товарищ генерал. Но вся трудность в том, что
Кац исчез.
- Как исчез?
- После начала следствия над Воробьевым, он оформил документы на
пенсию, быстро уволился и пропал.
- Дайте запрос по всем каналам о розыске.
- Уже дал.
- Виктор Николаевич, то что вы сейчас услышите, является делом
государственной важности. Генеральный секретарь нашей партии, товарищ
Черненко, тяжело болен раком. По всей видимости, уже пошли метастазы. Мы
нашли вас, сделали лабораторию при КГБ, чтоб вам ни кто не мешал, и ждем от
вас быстрей производства лекарства. О том, что генеральный секретарь болен,
знает немного людей. Теперь об этом знаете и вы. Я думаю, что дальше этого
кабинета информация никуда не уйдет.
- Виктор Николаевич, - обратился ко мне другой генерал - Как скоро вы
изготовите препарат?
- Через две недели.
- Раньше нельзя?
- Нет. Надо собрать установку. Сделать пробу и прогнать на мышках.
Самое тяжелое, это ждать. Если через неделю, будет положительный результат,
тогда будем готовить препарат.
- Хорошо, давайте через две недели. Еще, вызывайте, если хотите,
Наталью Александровну. Если будут какие-нибудь затруднения, обращайтесь к
подполковнику Кузьмину. Договорились.
- Да.
- До свидания Виктор Николаевич.
Я рванул на почту и позвонил в наш город, в институт, в кабинет
Анатолий Федоровича.
- Але... - прозвучал знакомый голос Любовь Владимировны.
- Люба...Здравствуй Люба.
Трубка какое-то мгновение молчала.
- Виктор, это ты? Виктор...
- Я, я, Люба.
- Откуда ты? Где ты?
- Я в Москве. Работаю здесь.
- Это правда?
- Да не обманываю я тебя. Меня освободили, дали лабораторию, квартиру.
Живу как бог.
- Виктор я не могу поверить. Неужели правда восторжествовала.
- Восторжествовали обстоятельства. Ты лучше скажи какие новости, как
Машка, как у вас, что изменилось.
- Машенька молодец, уже большая, по дому помогает, а вот с мамой плохо.
Возраст, сам понимаешь. Анатолий Федоровича повысили. Он теперь зам
директора по науке. А я заняла его кабинет.
- Люба, это же замечательно. Надо же, ты нач лаб.
- Да ладно тебе. Об остальных: Галя уволилась, еще при тебе, живет со
слепым мужем. Светка вышла замуж, уже развелась и собирается еще раз.
Наташа... А ты звонил Наташе?
- Нет. Это мой первый звонок.
- Она сейчас здесь. Погоди, я ее позову.
Трубка минуту молчала.
- Але... Кто это?
- Натали это я, Виктор.
- Витя, Витенька.
- Натали, ты можешь бросить эту чертову работу и вылететь ко мне в
Москву.
- Куда? Куда? В Москву?
- И причем сегодня же.
- Витя, но ты же....
- Да выпустили меня. У меня здесь квартира. Я тебе дам адрес. Дай
телеграмму, чтобы я тебя встретил.
- Я не могу прийти в себя Витя. Я еду. Сейчас выезжаю.
- Запиши адрес.
Она записала адрес. Потом трубку взяла Люба.
- Виктор, она уже рванула. Я все улажу. Она тебе все подробно
расскажет.
- Как Рабинович, слышно что-нибудь о нем?
- Все по прежнему. Только после того, как у нас зам директора стал
Трофимов, он сюда больше не приезжает. И еще новость. Помнишь Лену
Корзухину, ее убили в Мурманске. Непонятно кто и почему. Кац ушел на пенсию.
Пожалуй все.
- Любочка пока.
- Я тебя целую Виктор. Я тебя по прежнему люблю.
Люба бросила трубку.
Наташа приехала не одна. Она привезла маленького Андрейку. Сына,
которого родила без меня.
Я заканчивал препарат, когда радио сообщило о смерти Черненко. На
работе у меня наступило затишье. После воцарения Горбачева, обо мне как-то
забыли. Но однажды, позвонил генерал Федотов.
- Виктор Николаевич, готовь препарат. Нужно помочь одному члену ЦК. Он
давно болеет. Сейчас в кремлевке. Очень видный человек. Когда будешь готов.
- После завтра.
- Хорошо. Давай.
Меня ввели в кремлевскую больницу и привели в палату к больному. Это
был действительно очень известный человек. Азербайджанец с двойной фамилией.
Все скрывали от него, что у него рак. И он обращался к своей болезни, как к
застаревшей язве. Я провел с ним четыре сеанса уколов и он выздоровел. Потом
я также незаметно вылечил еще несколько человек и все по указке КГБ. Прошло
несколько лет, но вот и Горбачев стал шататься и, наконец, выпустил бразды
правления, отдав их Ельцину. Для нас наступили тяжелые времена, времена
чисток и смены руководства. Убрали подполковника Кузьмина, генерала Федотова
и тех кто меня брал на работу. Лабораторию не разгоняли, нет, но и заказов
не давали. Неожиданно в Москве появился, уже генерал, Ампилов Валериан
Павлович. Он меня разыскал и приехал ко мне в лабораторию.
- Здравствуй Виктор Николаевич. У тебя выпить ни чего нет?
- Коньяк устроит.
- Давай.
Он налил в химический стакан коньяк и одним глотком осушил его.
- Слышал ты неплохо устроился.- сказал он, доставая свою вонючую
сигару, своими пальцами-сосисками, - Здесь можно подымить?
- Валяйте генерал.
Он закурил и знакомые кольца дыма полезли в потолок.
- Так значит, ты здесь и устроился.
- Не темните генерал. Вы же меня знаете. Ведь вы приехали сюда не
коньяк пить, а с чем-то интересным.
- Эта девушка-то, вышла за тебя замуж, или нет
- Наташа. Вышла. У нас сейчас растет сын.
- Хорошая женщина. Уж так наши ее раскалывали и ничего. Уважаю таких. А
я к тебе действительно по делу.
- Опять, какую-нибудь пакость делать.
- Успокойся, я тебе и тогда говорил, каждому свое, кому надо те пакость
и будут делать. А к тебе я с предложением. Можно еще.
Я не успел ответить, как он прихлопнул еще пол стакана коньяка.
- Мне дают институт. Сейчас все рушиться, а этот институт будет
существовать еще сто лет. Мне там нужен директор по научной части. Хочу тебя
пригласить туда.
- Так что за институт?
- Заниматься будешь космической микробиологией. Мутацией космических
клеток на земле и земных в космосе.
- Но я не биолог, я химик.
- Ты что, меня за идиота полагаешь. Я что не знаю, кто ты. Ты лучше
любого Рабиновича знаешь клетку.
- А как же ваши испытательные станции с людьми.?
- Ты говоришь о биологическом оружии. Там будет вместо меня другой.
Самый пакостный человек на свете, да ты его знаешь. Это доктор Кац Михаил
Геннадьевич.
- Что?
Я чуть не упал со стула.
- Что вы сказали.
- Ты что, глухой. Или ты не знаешь эту сволочь?
- Я то знаю, но его ищут.
- Кто? Тебе мозги здесь крутят. Да Кац давно осведомитель КГБ.
Я зевал ртом, пытаясь услышать свой звук.
- Значит меня давно опекало КГБ?
- Неужели не мог башкой покрутить. Тебя просвечивали все время.
- Так они знают мой секрет изготовления препарата.
- Конечно знают. Там не такие придурки, как Рабинович и его мадам
Гапанович. Они с крана, перед твоими окнами, на камеру сняли весь процесс
изготовления препарата. Мало того, тебя прослушивали и просвечивали везде:
на работе, дома, у твоих многочисленных любовниц.
- И вы генерал это знали?
- Знал. Об этом знали Федотов и Кузьмин, об этом знало много лиц в КГБ
и правительстве. Ты только один, занятый своими крысами, прятал рукавом от
всех, свои, ни кому не нужные секретики.
- Так почему же все молчат?
Ампилов уже не спрашивая налил коньяк и допил его. После вкусно
затянулся, развалился в кресле и, выпустив три кольца дыма, сказал.
- Было закрытое решение ЦК о твоем изобретении. Там понимают, какой
тарарам подымится в мире, особенно у нас в России, если опубликовать твои
данные. Тебя решили опекать, но не пущать.
- Я не понимаю много генерал. Людям принесло бы добро то, что я сделал.
- Я знаю, что ты хочешь сказать. Но всему свое время.
- Не хотите ли вы сказать, что КГБ распоряжалось и будет распоряжаться
моей судьбой дальше?
- Хочу. Там есть умные люди. Тебя все время держали под колпаком. Ты
думаешь Стелевич умер от разрыва сердца, Корзухина погибла от автомобиля, а
ты сидел в тюрьме от неправильно сделанной инъекции. Чушь. Стелевич стал
опасен, когда вылез со своими рекомендациями на мировой уровень. Его убрали,
натравив Рабиновича на него. В КГБ учли все и состояние здоровья и напор
мудака Рабиновича и агентов КГБ, что крутились вокруг Стелевича и внушали
ему всякую чушь.
- Вы хотите сказать о верхушке института.
- И их в том числе. Корзухину убрали потому, что Рабинович подослал к
ней красивого мужика, которому она хотела расколоться, по бабьей глупости. А
тебя? Ты стал опасен. Как только больницы загудели, как улей, нужно было
изолировать тебя. К тебе прислали провокатора Каца, который отлично провел
операцию, за что он и получил повышение. Перед тобой все играли. А ты клюнул
и все пытался жить по правилам. За что и поплатился
- Но вы же вытащили меня из тюрьмы?
- Вытащили. Обстановка изменилась. Сперва хотели тебя продержать в
лагере подольше, чтоб обуять твою гордыню и потом вынудить перейти ко мне.
Тебя даже там опекали и не давали уголовникам расколошматить твою прелестную
голову. Тебя слегка проучили, а потом ждали решения комитета.
- Вы хотите сказать руководства КГБ?
- Да их. Но тебе повезло. Умер Андропов и вылез полупокойник Черненко.
Этот был на том заседании, где решался вопрос о твоем изобретении и он
поставил вопрос о тебе. Чувствовал, что заболел раком, а ему так хотелось
жить. КГБ отлично сыграло роль, спекулируя на ваших отношениях с Рабиновичем
и ты вылез в Москву.
Генерал взял бутылку опрокинул ее и долго ждал, когда из горлышка
упадет капля коньяка на его, высунутый за нос язык. Затянувшись пару раз, он
продолжал.
- Сейчас все идет к развалу. На верх всплывают всякие шарлатаны, типа
Рабиновичей. Кстати, по данным КГБ, Рабинович уже тогда, авансом, продал
твой препарат за границу, еще не успев его украсть. Так вот я говорю, нужно
сберечь кадры и тем более тебя.
- Вы не берете меня на пушку, генерал.
- Нет. Ты и так много узнал. Так идешь ко мне или нет.
- К вам... нет генерал, мы не сработаемся, мы антиподы.
- Ха..Ха...Ха..., - заржал генерал - А я знал, что ты так скажешь,
поэтому обрадую тебя. Тебя все-таки назначат директором того
государственного института, а я буду от тебя далеко. Я буду руководителем
отдела КГБ по науке, где будет все и проблемы биологического оружия,
микробиологии и всякого химического оружия и буду держать под контролем тебя
и такого недоноска, как Кац.
- Ну и скотина же вы генерал.
- Ничего мы квиты, я назвал тебя кретином, когда мы расставались. Так
что квиты. Самое главное напоследок. Твое открытие, это государственное
открытие. Государство само знает, что с ним делать и не лезь под колеса его.
Ты понял. Бери институт и занимайся внеземными проблемами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221