- С рубежа?
Они молчали.
- Там много осталось...?
- День и ночь жжем, - вдруг ответил один из них.
- А деревеньку сожгли?
- Сожгли.
- Эй, дайте им жратвы и пусть убираются на все четыре стороны.
Они ожили.
- У вас лекарств нет?
- Кто-нибудь поранен?
- Нет, только чего-то Ваньке, да Шалому плоховато, все шатает их.
- Катя, дай им аспирин.
Довольные зэки исчезают.
- Хоть и осужденные, а мне жалко их, - говорит Катя.
- Всех жалко.
Наконец последнее оружие погружено на машины и мы вызываем вертолеты.
Лагерь гудит. Сворачиваются палатки, пакуются вещи. Вертолеты прилетают под
вечер и мы , закинув шмотки, улетаем. Прощай ад.
Командир части поздравил с окончанием работ.
- На вас, товарищ лейтенант, пришел вызов. Вам надлежит явиться на
новое место службы.
- И куда меня теперь?
- В Саяны. Там авария в бактериологическом центре. Требуются
специалисты.
Похоже, для меня ад еще продолжается.
В гостинице-казарме все по старому. В комнатке, где мы разместились с
Гришкой, даже сохранился его чемодан.
Скрипнула дверь. Появилась улыбающаяся Клава.
- Костенька, с прибытием.
Она вытягивает губы и целует меня.
- Наконец-то вернулся... Я все боялась, а вдруг как Гришка. Его так
жалко. Хороший был парень.
Теперь она виснет на мне.
- Клава, я уезжаю. Ты меня извини, но мне надо привести себя в порядок
и отдохнуть. Завтра за мной придет машина.
- Как уезжаешь?
Она отстранилась и ошарашено смотрит на меня.
- Так. Отправляют на новый горящий объект.
- А как же я?
- Ты остаешься здесь.
Она смотрит на меня и предательская слезинка бежит по щеке. Потом Клава
разворачивается и вылетает из комнаты. Я прямо в сапогах падаю на койку.
Кто-то осторожно проводит пальцами по моему лицу. За окном темно и в
комнате ничего не видно.
- Кто здесь?
- Тише, это я, Катя.
- Катя?
Я нащупываю ее голову и притягиваю к себе. Катины губы чуть горьковатые
и пахнут миндалем.
- Я узнала, что тебя убирают от сюда и пришла...
- Правильно сделала. Я хотел тебе предложить поехать со мной, но... Но
потом подумал, сможешь ли ты перенести новый ад. Там, куда меня направляют,
еще хуже.
- По-моему я стала более закаленная, хотя привыкнуть к этим смертям
никогда наверно не смогу. Стареть здесь одна не хочу, я поеду с тобой. Может
нас бог и сбережет.
Она целует меня и прижимается крепко-крепко.
- Завтра я с утра иду к начштаба. Он мужик хороший, наверно мне
поможет. Мы с тобой уедем вдвоем.
На кладбище при части, стоят рядами красные пирамидки со звездами
наверху. Их здесь тысячи. Лида приводит нас с Катей на могилу Гришки.
- Вот здесь его похоронили.
Холмик завален цветами и венками. Катя кладет рядом букет полевых
цветов.
- За ним присматривают девочки, - по щеке Лиды плывет предательская
слеза. - До чего же был парень веселый, общительный.
- Да, уж очень веселый. Из-за этой веселости, нас загнали сюда и
сделали уборщиками ада.
- Пусть земля ему будет пухом, - говорит Катя.
- Пусть...
Нас никто, кроме Маши, не провожал.
- Катенька, возьми меня с собой, - стонет она.
- Если на новом месте, мы приживемся, я обещаю тебе прислать вызов.
Она обняла Машу.
- Держись. Я уверена, все у нас будет хорошо.
Евгений Кукаркин.
Метод беззакония
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
ЗЕЛЕНЫЙ ПОЯС СТРАЖИ
Полковник милиции прихлебывал чай и с усмешкой глядел на меня.
- Так значит, хочешь уехать из города?
- Да.
- Ну-ну.
Одной рукой он взял бумагу из папки.
- Пограничные войска,- это хорошо. И где служил?
- В Забайкальске.
- Хочешь в стражи порядка?
- А это что такое?
Он усмехнулся.
- Охрана наших лесов.
- Лесником что-ли?
- Нет. Гораздо больше. Очищать леса от плохих людей.
В принципе мне было все равно. Так хотелось убраться из этого города,
что я готов уехать хоть на край света. И все это Валька. Я пришел из армии,
а она двух месяцев не дождалась. Выскочила за муж за Кольку-барахольщика, за
этого бандюгу. Я как узнал об этом, сразу поступил работать в милицию. Но
жизнь в городе все равно противна. Тем более, что кроме пьяниц задерживать
некого, а такие мерзавцы как Колька с милицией большие друзья. Сам капитан,
мой начальник, с Колькой в открытую в буфете водку дуют. Вот и подал я
рапорт с просьбой перевести меня в другое место для продолжения службы.
- Хорошо, я согласен.
- Вот это дело. Завтра сдавай дела и получай командировочные.
Василий гигант, настоящий русский богатырь. Его руки на баранке машины,
почти закрывают весь руль.
- Значит пополнение к нам.
Мы едем в газике по лесной дороге уже третий час. Меня мотает, бросает
то влево, то в право, а Василий как вкопанный, чуть качается.
- Да.
- Это дело. К нам уже лет пять пополнения не приходило. Лешка был
последний, так года три его как нет.
- Погиб?
- Не знаю. Ушел в тайгу и не вернулся.
Газик перебирается через ручей. Нас еще больше трясет. Мы молчим.
- По лесам-то как ходишь?
- То есть...?
- Ну, как ориентируешься. Север от Запада отличишь?
- Это я разбираюсь.
- Невеста или жена есть?
- Нет.
- Это хорошо. У нас в поселке баб полно, а женихов раз-два и обчелся.
Машину опять качнуло, мы переезжали большой сук, брошенный поперек
дороги, и я чуть не ударился головой о стекло.
- А что делают стражи порядка?
- Тебе что, ничего не говорили?
- Нет.
- Охраняют тайгу от зэков.
- Не понял.
- Туда дальше к Северу, в тайге, несколько лагерей и тюрем для
заключенных. Вот эти доходяги удирают и идут, как ты думаешь, куда? Конечно
на Юг, на шоссе и железные дороги. Испокон веков пояс поселков и деревень,
растянутых перед дорогами, занимался ловлей беглецов. Поэтому, еще при царе,
государство взяло их под свою опеку и создало из жителей этого пояса
специальные отряды, стражи порядка.
- И много ловите?
- Почти всех. Редко кто уходит. Летом особенно очень много. Зимой
практически никто не бежит.
- Василий, ты сказал, что жителей набирают в стражники, а почему к вам
посылают пополнение?
- Молодежь не хочет служить. Кто удирает в города, кто куда. Народу все
в поселке меньше и меньше. Вот и присылают таких как ты. Вот зараза.
- Ты чего?
- Сохатый прошел. Вон за тем поворотом. Скоро поселок.
Лес вдруг расступился и мы очутились перед зелеными полями. Вдали
стояли дома, окруженные небольшими группами деревьев.
- Вот и приехали. Сейчас подъедем к старшине. Там решим, что с тобой
делать.
Седой усатый старик ощупывал меня взглядом.
- Откуда родом?
- Из Иркутска.
- Добре. Василий, возьми его к себе в подпаски.
- А куда Жорку денем?
- Жорку пора выпускать самостоятельно. А этого учить надо.
- Как скажешь, Кузьма Петрович.
- Вот и сказал. Возьми к себе в дом на столованье и начинай с
завтрашнего дня.
- Что, сигнал поступил?
Старик кивнул головой.
- Откуда бежали и сколько.
- Двое из седьмого.
- У этого, засранца, все время удирают.
- А тебе-то что? Твое дело работать. Взять их должон.
- Хорошо, Петрович, завтра по утречку и выйдем.
- Добре. Сейчас парня оденем.
Старик ушел в дом и вскоре вышел с аккуратно сложенной милицейской
формой, сапогами и автоматом с подсумком.
- На, это тебе. Плащ и мешок Василий даст.
Я взял все вещи и закинул в машину. У дома старшины собралось несколько
парней и девчат. Круглое, как солнце, лицо одной девушки вынырнуло из-за
брезента машины.
- Кого привез, Васенька?
- Женишка, для такой дуры как ты.
- Вот дурацкая пара-то будет,- улыбнулась до ушей девка.
- Чего рот разинул? Поехали.
Василий пнул меня в бок. Мы поехали вдоль улицы, состоящей из сплошных
заборов, и вскоре очутились у высоких ворот. Василий загудел клаксоном.
Ворота открыла пожилая полная женщина в цветастой юбке и глухой до ворота
кофте. Машина въехала в подворье.
- Маша, принимай гостей. Вместо Жорки, новичка из города прислали.
- Будем знакомы, я Марья Ильинична.
- Здравствуйте. Саша.
- Пойдемте в дом, Саша. Давайте ваши вещички, я помогу.
Мы входим в дом и вскоре он заполняется любопытными. По лавочкам и
стульям рассаживаются старушки, старики и молодежь.
- Откуда будете?- спрашивает какая-то женщина.
- Из Иркутска.
- А... хороший город.
На столе оказалось две миски полные щей и Василий открыл привезенную им
бутылку водки, налил мне и себе по полному стакану.
- Ну, с прибытием на службу.
Мы выпиваем и я замечаю одобрение старшего поколения присутствующих.
- Что нового в России?- спросил старичок у окна.
- Все по старому,- ответил Василий, энергично хлебая щи.
- А вы случайно не женаты?- задала вопрос девушка, стоящая у двери.
- Случайно нет.
Все заулыбались и закивали головами. Мы выпиваем по второму стакану,
заедаем щами и я чувствую, что хочу спать. Мария Ильинична заметила это и
стала выпровождать нежданных гостей.
- Дайте отдохнуть человеку.
Она вежливо подталкивала старушек к двери и вскоре комната опустела.
- Сейчас, Саша, я вас спать устрою.
Мы прошли в комнату, где стояла железная кровать и я забрался на одеяло
и... отключился.
Мы идем по тайге. Василий впереди, я сзади.
- Сейчас придем в волчий распадок, а там вдоль болота к Гурьевскому
лесу.
- Василий, а откуда ты знаешь, что они пойдут здесь?
- А им по другому не пройти. От седьмого лагеря два пути, либо по
дороге, но там перехватят Васильковские стражники, либо тайгой сюда. В эту
болотину никто не сунется, а обходить ее верст двадцать, а там река на Север
только тянет. Так что, правильно идем.
- А если их поймаем, куда денем.
- Смирных, обратно в лагерь отправим, а горячих- шлепнем.
- Как это?
Я даже приостановился.
- Не отставай. Убьем, да и все.
Мы молча, перелезаем поваленные деревья и Василий уверенно прет на
северо-запад. Идем целый час, доходим до густого кедровника и тут мой
ведущий останавливается.
- Дошли. Теперь их ждать здесь будем.
Он опускается на корягу и протягивает ноги.
- Садись, у нас все еще впереди и может быть побегать придется.
Комары и москиты облепили накомарник и всю одежду. Один москит все же
пролез в шов перчатки и больно защипало кожу. Я ударил кистью по ноге.
- Тише. Кажись идут.
Василий поднимается и показывает мне рукой на огромный кедр. Я поднимаю
автомат на изготовку и прячусь за ствол. Через минут десять доноситься слабы
говор.
- Вот, сволочи, зажрали.
- Шевелись, шевелись, до вечера надо к реке успеть. Там переправимся и
считай, что повезло.
Они беспечно идут на нас и тут перед ними появляется Василий.
- А ну стоять.
Клацкнул затвор автомата. Две фигуры застывают.
- Ах, сука,- вырывается у первого.
- Ложись. Да ложись, говорю.
Один сразу падает и по вздрагивающим плечам я понимаю, что он плачет.
Второй нехотя становиться на колени и после пинка Василия плюхается лицом в
иглы хвои, обильно наваленные на землю.
- Саша, подойди сюда. Свяжи этих гавриков.
Я выхожу из-за укрытия, закидываю автомат за спину и, достав веревки,
начинаю скручивать руки, лежащему ближе ко мне человеку. Связав его перехожу
к другому и вот они связанные одной веревкой медленно поднимаются. У обоих
замотаны от комаров лица, только щели глаз злобно глядят темными зрачками.
- Ребята, отпустите нас,- говорит тот, что покрупнее.
- Давай, заворачивай,- отвечает Василий,- пойдем обратно.
- Хоть убей, но я не пойду,- опять говорит тот же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221