Вася побежал к своей машине. Вот и приехали охранные части: зенитчики,
танкисты и пехота. Колонна двинулась в поселок А...
Мы погрузились в эшелон и я принялся как дежурный по эшелону наводить
порядки. Подошел паровоз и подцепил состав. И вдруг что-то сломалось среди
солдат и офицеров. Все стали галдеть и размахивать руками. Подлетел газик
начальника штаба, все столпились около него.
- Сколько? Четыре часа,- услышал я выкрики.
Здесь-то и началось. Вопль о четырех часах и что скоро все равно все
подохнем под ядерным взрывом, пронзил эшелон. Солдаты и офицеры сорвались
как безумные и понеслись в поселок А... Я с трудом удержал двух дневальных
которые чуть не бросились за ними.
- Назад, перестреляю как собак,- орал я на них.
В поселке зазвенели окна, послышались вопли женщин, где-то закрутился
дым. Эшелон был пуст, в теплушках небрежно валялись автоматы, цинки с
патронами, гранатометы, ящики с гранатами, не считая бесчисленного имущества
и продовольствия. Хлопали от ветра плохо закрытые брезентом установки и
машины.. Я расставил по концам эшелона вооруженных дневальных и приказал
открывать огонь по всяким гражданским или неизвестным военным, которые
приблизятся к составу.
Вой в поселке продолжался. Где-то кто-то кричал, что-то там ломали. Из
поселка вышла фигура и двинулась к составу. Господи, это Вася. Вася Дубинин,
но в каком виде. Рукав плеча порван, щека оцарапана, рука кровоточит.
- Что произошло, Вася?
- Саша, все сошли с ума. Они уверены, что они не жильцы на этом свете и
устроили на прощание настоящий погром в поселке. Представляешь какой ужас.
Насилуют всех женщин: старух, молодых, малолеток. Грабят магазины, все
перепились, дерутся с парнями и жгут их дома.
- У тебя кровь. Отчего?
- Я пытался вмешаться, разогнать, но меня отдубасили и свои, и местные.
Саша, дай мне автомат, я пойду шугану эту сволочь.
- Нет. Оружия не дам.
Вдруг раздалась автоматная очередь. Дневальный, стоящий в конце эшелона
стрелял по близ лежащему срубу. Я помчался туда. Пьяный мужичонка,
валявшийся у сруба сразу отрезвел.
- Ребяты, думал хаза. Не туды зашел. Отпусти родной.
Я дал ему пару пинков и пошел к середине состава. Вася сидел на ящике,
склонив голову и плакал.
- Они же звери. Понимаешь, звери. А это офицерье, не лучше. Замполит,
засранец, первым взломал дверь радио магазина и утащил от туда приемник. А
командир взвода связи изнасиловал женщину в присутствии ее детей.
- Успокойся, Вася. Я не знаю, чем тебя утешить, но то что произошло это
кошмар.
Опять послышалась стрельба, но уже со стороны паровоза. Несусь туда.
Какие-то мужики пытались пройти к эшелону, но их отогнал дневальный. Я ему
помог, выпустив целый диск в проклятое, уходящее солнце.
Вася все сидит, но уже не плачет, он просто пустым взглядом смотрит на
вопящий поселок. Вернулись еще несколько солдат и два офицера. Многие были
избиты, кое у кого виднелись пятна крови. Лейтенант третьего взвода
облокотился на теплушку и все повторял: "Не может быть. Мы же коммунисты. Мы
же элитная часть". Солдаты свалились у колес состава и тупо смотрели на
испоганенный своими же поселок.
Откуда-то взялся лейтенант-медик. Глаза его были выпучены и сам он
трясся.
- Это я виноват. Я им сыпанул эту гадость в кашу. Теперь они и бесятся
- Успокойтесь, лейтенант, виновата война.
- Но я же все делал по инструкции.
Лейтенант заплакал и как ребенок крутил руками глаза.
Через четыре часа вернулись все. Даже порезанные и побитые, пьяные и
трезвые. Большинство волокли вещи, бутылки с водкой или вином и продукты. А
еще через пол часа, война кончилась. Объявили, что Кеннеди договорился с
Хрущевым о мире. Мы стали собираться в казармы.
О событиях в поселке А... нигде не сообщалось. Чтобы успокоить народ,
армия отстроила новые дома, магазины и даже дом отдыха.
Мы хороним лейтенанта Федорова. Его нашли в поселке Голицино с
проломленной головой. Вся часть торжественно провожает офицера, которого
надо было бы похоронить тихо.
Следователи прибыли к нам в казарму и меня вызвали к себе первым. В
комнате сидело двое. Тот самый капитан, что допрашивал меня раньше и пожилой
полковник, лицо которого я не видел, так как он сидел сзади меня. Вопросы
задавал капитан.
- Скажите сержант, что произошло у вас с лейтенантом Федоровым на
полигоне перед показательным пуском?
- Ничего. Мы поговорили.
- После вашего разговора, лейтенант заболел?
- Да. Вел себя странно. Мы его даже с сержантом Дубининым волокли на
себе после запуска ракеты.
- Он себя повел странно после вашего разговора?
- Мне показалось, что он прибыл к нашему расчету уже таким.
- Так что ж вы ему сказали?
- Что он мудак?
- А что ответил лейтенант?
- Ничего.
- Не клеится как-то. Вы сказали только одну фразу и он сразу скис?
- Люди-то разные. Один в морду бьет, другой скисает.
- А вот это вам не знакома вещица?
Капитан вытащил на стол бельгийский браунинг, который я запусти тогда в
кусты.
- Знакома.
- Откуда?
- Ее из кармана вытащил лейтенант, когда мы там говорили.
- Значит он что-то все же сказал вам?
- Вы спрашивали только про то, что я сказал. Я вам ответил. Теперь
отвечаю на этот новый вопрос. Он вытащил браунинг приставил к моему животу и
сказал, что бы я бросил Людку, иначе он меня сейчас продырявит.
- Что было потом?
- Я ткнул его в живот, обозвал мудаком и вырвав пистолет, закинул его в
кусты.
- Так зачем вы убили, лейтенанта Федорова?
- Я надеюсь на дурацкие вопросы надо давать дурацкие ответы. Хотите?
Пожалуйста. Я сижу в казарме, готовлюсь к разводу, что бы стать дежурным по
части и тут приезжаете вы.
- Я?
- Да вы. Вы ж хотели дурацкий ответ. Приезжаете вы и сразу к
подполковнику Миронову и орете на всю казарму: "Где тут у вас сержант
Ковалев, надо срочно убить лейтенанта Федорова".
- Хватит паясничать.
- Хватит задавать идиотские вопросы.
- Постойте, товарищ капитан,- раздался сзади голос.
Полковник вышел и остановился передо мной.
- Значит, вы поругались с лейтенантом из-за девушки?- спросил он меня.
- Да.
- Людмилой Чараевой?
- Да.
- Я думаю, это действительно меняет дело. Товарищ капитан, сержанта
можно отпустить.
- Но, товарищ полковник...
- Никаких но... Идите сержант.
Машина мама, встретила меня со слезами.
- Куда исчезла Маша? Ее в больнице нет.
- Увез нечестивец. Увез.
- Куда.
- Да на место своей новой службы. Кажется в Казахстан. Все за день
сделал. Прибежал, вещи собрал, за Машей съездил и...
- Адрес, есть?
- Откуда же.
Генерал Чараев зло принял меня в своем домашнем кабинете.
- Вы облили грязью мою дочь. Как вы еще посмели придти сюда?
- Да полно вам, товарищ генерал. Может мне нужно было расколоться и
рассказать чем здесь кружок ваших друзей пичкал лейтенанта?
- Да как ты, подлец, смеешь?
- Я ничего не смею. Передо мной стоял выбор либо спасти от позора
своего будущего зятя, либо вместе с ним сгнить где-нибудь под забором.
- Щенок, меня спасать не надо.
- Мне жаль вас генерал. Если бы я раскололся, то капитан Синицин,
задержался бы еще на один день и вас нашли уже в другом бы районе Москвы с
проломленной головой.
Генерал вдруг обмяк. Он свалился на кресло, вытащил из тумбочки стола
распечатанную бутылку коньяка и дрожащей рукой влил в себя из горлышка два
глотка.
- Уходи.
- Где Люда?
- Она уехала в Крым. Вон тебе письмо на краю стола. Чтоб ее не мучил
следователь, я отправил ее отдохнуть.
Я развернул письмо. Люда писала, что бы я не волновался, и мы через
месяц встретимся вновь.
- Почему ты служишь три года, а не два, как положено будущему офицеру
запаса?- оторвал меня от письма голос генерала.
- Я не желаю быть офицером.
- Ну что ж, иди.
Перед строем части стоит подполковник Миронов и зачитывает приказ
министра обороны о моей досрочной демобилизации. Мне присваивается звание
лейтенанта запаса. Но на этом экзекуция не кончается. Подполковник достает
новую бумагу, где говориться, что в связи с беспорядками устраиваемыми в
Москве демобилизованными солдатами и сержантами срочной службы, министр
приказывает всех демобилизованных не москвичей силами комендатуры города
Москвы и командиров частей способствовать вывозу вне черты города.
- К сожалению, в соответствии с приказом, я должен дать вам конвой и
выпроводить из Москвы,- улыбаясь говорит Миронов.- Мы довезем вас до
вокзала, посадим в поезд, а там выдадим документы и деньги.
- Но это же...
Мне не хватало слов, как обозвать этот идиотизм.
- Все, разойдись,- командует Миронов,- а вам, товарищ сержант, два часа
на сборы.
Я бросился к телефону, но дома у генерала Чараева никто трубку не
поднял. Черт возьми, это заговор.
Через два часа меня под конвоем лейтенанта и двух солдат отвезли на
Ленинградский вокзал, где купили билеты, посадили в вагон и действительно
здесь выдали деньги и документы. Лейтенант пожелал мне удачи и соскочил на
ходу поезда.

ЭПИЛОГ
Прошло тридцать лет. Я опять в Москве. Телефонный звонок в номере
гостиницы разбудил меня.
- Кто? Кто-кто. Люда? Не может быть. Конечно приеду. Где. У "Сокола".
Хорошо.
Я ошалело гляжу на трубку. Как же она меня вычислила?
Это была не та худенькая Людка, это была здоровая, крупная женщина с
нервными чертами лица. Еле-еле что-то знакомое пробивалось сквозь ее улыбку.
- Не узнал?
После первых объятий мы глядели друг на друга.
- Не узнал бы. На улице прошел бы мимо.
- Ты посмотри лучше на моего сына. Александром звать.
Рядом стоял полковник с чертами лица похожими на генерала Чараева. Мы
пожали друг другу руки. Это был разговор -воспоминание. О прошлом, кто как
устроился и кем стал, сколько детей и кто они теперь.
- А где Маша Синицина?
- Не знаю, как уехала, так ни весточки, ни письма. Тут ведь знаешь,
какое интересное дело. Саша служит в ФСК и вот он в архиве нарвался на
интересную папку, где есть сведения о тебе и о нас. О тех событиях, что
произошли тридцать лет назад.
- Да, Александр Дмитриевич, мама упросила меня познакомить вас с этими
документами. Если вы не против, то завтра мы пойдем с вами в архив и
посмотрим на них.
- Нет. Всю мою прожитую жизнь меня преследует непонятный Караибский
кризис и что творилось вокруг него.
- Вот и хорошо. Завтра к семи в приемную на Лубянке. А сейчас я вас
покину. Вы уж извините.
Он ушел, а мы еще два часа с Люсей говорили и говорили обо всем.
- Вот они, Александр Дмитриевич.
На папке слово "дело" было зачеркнуто, чернилами написано "Операция
"КОРСЕТ". Первым документом, начинался донос генерала Сергея Николаевича
К... о том, что в доме генерала Чараева собираются консервативные высшие
офицеры армии, недовольные правлением Хрущева. Далее, данные оперативной
слежки за офицерами и наконец задача операции и ее цель. Оказывается в то
время КГБ само стремилось ликвидировать или убрать Никиту Сергеевича любыми
средствами. Главным лицом в операции был генерал Сергей Николаевич К...,
который должен найти подходящего человека, доступного к генсеку и с его
помощью ликвидировать его. КГБ помогла генералам подобрать этого человека,
им оказался лейтенант Федоров. Но дальше спец обработки молодого офицера
дела не шло.
Никто не решался сделать первого шага и тогда Семичастный предложил
ввести "ускоритель", то есть меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221