Ничто вокруг дома не
двигалось, и Эван не смог ничего разглядеть за его окнами. Через несколько
минут Эван ощутил, как неожиданно пробежал по позвоночнику холодок, хотя
он стоял на полностью открытом солнечному свету месте. Его пульс
участился, а когда он поднес руку ко лбу, то обнаружил легкую испарину. Он
быстро повернулся и пошел обратно тем же путем, оставляя это место позади.
Но он не знал, почему почувствовал неожиданный приступ страха.
Были также и другие вещи: тень однорукой фигуры; очертания фигуры,
быстро промелькнувшей мимо его спальни и дальше вниз по улице; лай собаки
в тихие ночные часы. Преследующие его глаза Гарриса Демарджона.
Воображение?
Ничто не является реальным, кроме того, что ты ощущаешь, говорил себе
Эван, прислушиваясь к гудению косилки. Но является ли то, что я ощущаю,
реальным? Эти мучительные сомнения возникли из старых страхов и чувства
неуверенности? Или из чего-то совсем другого? Кэй не будет его слушать; в
любом случае, нет нужды отягощать ее вещами, кипящими внутри его сознания.
Но независимо от того, были ли эти демоны воображаемыми или реальными, они
начинали кричать в его душе.
А теперь они звучали голосом косилки для лужаек.
Эван встал, поднялся по лестнице из полуподвала и встал в дверном
проеме, глядя через улицу на дом Китинга.
Китинг выглядел более молодым человеком, чем Эван представлял себе;
он был одет в потертые джинсы и промокшую от пота футболку. Пока Эван
смотрел, Китинг, стоя за своей красной косилкой, на мгновение сделал
передышку, чтобы вытереть лицо белым носовым платком. На подъезде к дому
стоял потрепанный на вид и запачканный краской грузовичок-пикап с
опущенным задним бортом. Не совсем подходящее средство передвижения для
этого человека. Эван закрыл дверь, перешел через улицу и остановился на
тротуаре, глядя, как он работает. На Китинге были очки, заклеенные липкой
лентой. Он посмотрел вверх, увидел Эвана и приветственно кивнул.
- Жаркий день, чтобы заниматься этим, - сквозь шум косилки обратился
к нему Эван.
Человек взглянул на него, сощурившись, и покачал головой, давая
понять что не слышит. Он нагнулся, выключил двигатель, и наступила тишина.
- Что вы сказали? - переспросил он.
- Я сказал, жаркий день сегодня, чтобы подрезать траву.
Китинг вытер лицо рукой.
- Жарче, чем в аду, - отозвался он. - Однако в тени не так уж плохо.
Эван шагнул вперед.
- Я Эван Рейд, - сказал он. - Я живу вон там, через улицу. А вы
мистер Китинг?
- Китинг? - человек замолчал на несколько секунд и поглядел на
почтовый ящик: КИТ, читалось на нем, остальные буквы исчезли. - О, нет, я
не Китинг. Мое имя Нили Эймс.
- О, да, понимаю, - сказал Эван, но на самом деле он ничего не
понимал. Он посмотрел на привлекательный домик с несколькими этажами,
который был тих и, по-видимому, необитаем. - Думаю, что он еще не вернулся
из своего отпуска.
- Думаю, нет, - ответил Нили. Он вытащил из заднего кармана пачку
сигарет и зажег одну при помощи видавшей виды зажигалки "Зиппо".
- А вы родственник или кто-нибудь еще, раз ухаживаете за его домом,
пока он в отъезде?
- Нет. Я работаю для деревни. Я делаю то, что мне говорят, и вот
поэтому я здесь.
Эван улыбнулся.
- Я заметил, что трава здесь становится немного высоковатой, но я не
думал, что деревня направит кого-нибудь подрезать ее.
- Вы будете удивлены, - сказал Нили, дымя своей сигаретой. -
Последнюю пару недель я делал самые разные дела. Они хотят, чтобы я
надорвал здесь свою задницу.
Эван направился к дому, подошел к входной двери и, пока Нили наблюдал
за ним, заглянул в окно. Это была типично обставленная гостиная, со
стульями, коричневым диваном, настольными лампами, кофейным столиком. На
столе лежали журналы: "Спортс Эфилд", "Тайм", "Ньюсуик". Эван заметил двух
мух, кружащихся под потолком, они сели на кофейный столик и поползли по
обложке "Спортс Эфилд".
- Никого нет дома, - сказал Нили.
- Да, вижу. Слишком плохо, - Эван обернулся к нему, затем застыл на
месте. Далеко в небе, близко к горизонту, поднимался сероватый столб дыма.
- Там что-то горит! - сказал Эван, показывая туда.
Нили посмотрел и через несколько секунд покачал головой.
- Это оползень, за пару миль отсюда, по другую сторону леса.
Большинство деревень в округе используют его как свалку для мусора. Кто-то
просто сжигает мусор.
- А огонь не распространится?
- Сомневаюсь. Оползень так же гол, как лунная поверхность. Но если бы
он распространился, я могу сказать, кто стал бы с ним сражаться. Я, с
садовым шлангом или голыми руками, потому что мне бы пришлось стать здесь
чертовым пожарным отделением.
Эван посмотрел на него и улыбнулся.
- До того паршиво, да?
Собеседник энергично закивал головой.
- Я все ожидал встретить человека, который живет здесь, - сказал
Эван.
- Я получил вроде бы представление о том, что тот, кто здесь жил,
переехал отсюда. Почему? Я обошел дом сзади, чтобы попить воды из колонки,
и увидел, что подвальная дверь распахнута. И широко распахнута. Словно,
как я вам скажу, никого нет дома.
- Не следует ли сказать об этом шерифу?
- Я вошел внутрь, - продолжал Нили, - вверх по коридору. Там был
телефон, и я позвонил шерифу, потому что подумал, что кто-то взломал
дверь, и, возможно, что-нибудь украл. Но так или иначе, он сказал мне,
чтобы я об этом не беспокоился, сказал, что он об этом позаботится. Но он
жутко рассердился на меня за то, что я зашел внутрь.
Эван слегка прищурил глаза, глядя через плечо на дом Китинга. - Это
странно, - тихо сказал он.
- Там, внутри, есть мебель, - сказал ему Нили, - но немного. Чуланы
все открыты и пусты. И еще одна вещь: в коробке для предохранителей нет
предохранителей.
Эван посмотрел на него.
- Нет предохранителей, - сказал он, почти что сам для себя.
Нили пожал плечами.
- Я не знаю. Может быть... как его имя? Китинг... Может быть Китинг
решил переехать и просто забрал их с собой. Знаете, многие люди так
делают.
- Но зачем ему это? - спросил Эван, оборачиваясь и глядя на другие
дома улицы. Дым в небе, казалось, приблизился. Но не заданный вопрос жег
его: почему кто-то захотел уехать из превосходной деревни Вифаниин Грех,
самого совершенства?
- Не могу знать, - выдохнул Нили, наблюдая за ним. Он снова затянулся
сигаретой и затем сказал: - Что ж, с вашего позволения, я лучше закончу с
этой лужайкой. - Он два раза потянул за бечевку стартера, и косилка,
дернувшись, ожила. Направляя косилку к нескошенной части на дальнем конце
лужайки, он сосредоточился на мысли о том, как приятно будет выпить пива
после работы.
Эван постоял на месте еще несколько мгновений; краешком глаза он
мельком увидел ту высокую крышу, а затем листва деревьев снова скрыла ее
под порывом ветра. Музей.
Он отвернулся, снова пересек улицу и скрылся в своем доме.
После того как он ушел, Нили Эймс посмотрел в том направлении, в
котором он скрылся. Как его имя? Рейд? С ним, казалось, все в порядке, во
много раз лучше, чем с теми людьми, которых он встречал в последнее время.
По крайней мере, в его взгляде не было чего-либо близкого к презрению, как
у других. Нили развернул косилку кругом, оставляя за собой гладкую полосу
в высокой по колено траве. Он не рассказал Эвану Рейду обо всем, что нашел
внутри, например, о том широком темном пятне на полу подвала прямо под
пустой коробкой для предохранителей. Решил промолчать об этом. Вытерев пот
вокруг глаз, он повернулся спиной к косилке.

День становился прохладнее, превращаясь в вечер. Шум косилки
прекратился, мягкая синева наступающей ночи медленно затемнила дальний
лес, наползая на Вифаниин Грех. Эван наблюдал за ее наступлением, стоя у
окна в кабинете. В это время Кэй готовила обед на кухне, а Лори смеялась,
смотря по телевизору повторный показ "Супи Сэйлз". Ему казалось, что там,
снаружи, собирается волна темноты, подобная приливу, сгущается, сгущается,
принимает чудовищную форму и набирает страшную силу, прокатывается по
лесу, поглощает в темноте землю, плывя все ближе, ближе и ближе. Он
оторвался от окна и помог Кэй приготовить на кухне чай со льдом.
- ...некоторые действительно сообразительные ребята, - говорила Кэй.
- Они задают вопросы, на которые иногда мне трудно ответить. Но, Господи,
это же хорошо. Когда тебе бросают подобный вызов, это... да, пожалуй, это
одна из наиболее многообещающих вещей в мире.
- Рад этому, - сказал он, вытряхивая лед из формочек. - Это звучит
ужасно.
- Да. Знаешь, было бы великолепно, если бы ты как-нибудь смог
подъехать и позавтракать там вместе со мной. Мне бы хотелось показать там
тебе все и представить тебя кое-кому из преподавателей.
Он кивнул.
- Я был бы рад этому. Может быть, в какой-нибудь день на следующей
неделе.
- В четверг будет в самый раз, - сказала Кэй. Она помешала рис,
прислушиваясь к его молчанию. Он был очень тихим с тех пор, как они с Лори
вернулись домой. Сначала Кэй подумала, что Эван получил по почте отказ из
редакции, но все, что пришло, было только счетом из электрической компании
и каталогом почтовых заказов "Пенниз". Он часто бывал тихим, когда его
работа шла туго, когда он был не в ладах с действующим лицом или ситуацией
в своем рассказе. Но этот раз каким-то образом отличался от других. Это
было похоже... да, похоже на утро после одного из тех снов, которые у него
бывали. О, Господи, нет.
- Ты хорошо себя чувствуешь? - наконец спросила она, глядя скорее на
рис, чем на него.
Он услышал дрожь в ее голосе. Страх перед тем, что могла услышать. Он
сказал:
- Думаю, я немного устал.
- У тебя неприятности с твоим рассказом?
- Да.
- Могу я чем-нибудь помочь?
- Нет, - сказал он. - Думаю, что нет.
Но, конечно же, она знала, что не это было причиной.
- Я сегодня ходил через улицу, - сказал он. - К дому Китинга. Знаешь,
того вдовца, о котором нам рассказывала миссис Демарджон. Там был парень,
который подрезал траву. Он сказал, что задняя дверь в доме была
распахнута, а замок взломан. Он предположил, что там больше никто не
живет.
- Кто он такой?
- Кто-то, нанятый деревенскими властями. Думаю, подсобный рабочий. -
Он взглянул на окно кухни, увидел там черноту. Наползающую черноту,
облака, похожие на пауков. - Я заглянул в окно сам и...
- Скажи, тебе нужно выплеснуть это наружу, Господи, или твоя душа
закричит?
- Мне не понравилось то, что я почувствовал.
- Что ты увидел?
Он пожал плечами.
- Мебель, журналы. Мух.
- Мух? - она вопросительно взглянула на него.
- Две мухи, - пояснил Эван, - кружащие по гостиной. Не знаю, почему,
но это беспокоит меня.
- Но послушай, - сказала Кэй, стараясь сохранять легкий
непринужденный тон. - Почему это должно тебя так расстраивать?
Эван знал, почему, но не хотел ей говорить. Потому что он видел
много, много трупов во время войны. И большинство из них было усеяно жадно
жрущими мухами. Вокруг губ мертвых масок, улыбающихся в смертном
окоченении, вокруг отверстий от пуль и разорванных артерий. С тех пор он
всегда связывал мух со смертью, так же, как пауков с отвратительным
медленно ползущим злом.
Они уселись обедать. Эвану казалось, что он слышит дыхание темноты за
оконными рамами.
- Мы смотрели сегодня мультики, - сказала Лори. - Мы прекрасно
провели время. И миссис Омариан рассказывала нам кое-какие истории.
- Омариан, - поправила Кэй.
- Что за истории?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59